(Седунов А. В.) («Военно-юридический журнал», 2007, N 11)
ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ГУБЕРНСКИХ ЖАНДАРМСКИХ УПРАВЛЕНИЙ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА
А. В. СЕДУНОВ
Седунов А. В., старший преподаватель Псковского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России, кандидат исторических наук.
3 июля 1826 г. был объявлен Указ об учреждении III Отделения Собственной Его Императорского Величества (СЕИВ) канцелярии. Круг обязанностей нового учреждения был чрезвычайно обширен, в его ведение входили: все предметы, «до высшей полиции относящиеся»; различные секты и раскольники; фальшивые монеты, штемпеля и ассигнации; лица, состоящие под надзором полиции, и распоряжения, до них касающиеся; высылка и размещение политических преступников; наблюдательное и хозяйственное заведование политическими тюрьмами; постановления и распоряжения относительно иностранцев; «все без исключения происшествия» в стране. Первый руководитель этого ведомства А. Х. Бенкендорф так объяснял причины его возникновения: «Император Николай стремился к искоренению злоупотреблений, вкравшихся во многие части управления, и убедился в необходимости повсеместного, более бдительного надзора, который окончательно стекался бы в одно средоточие. Император создавал орган, при помощи которого он мог непосредственно следить не только за появлением антигосударственных элементов, но и за действием всей сложной административной машины» <1>. Верным орудием высшего надзора с 28 июля 1827 г. стал корпус жандармов. Жандармские офицеры, тщательно отобранные по принципу благонадежности и умения общаться с населением, наблюдали за «благочинием» на местах в самом широком понимании этого слова, входя во все подробности бытия жителей Империи <2>. Корпус жандармов был разделен на округа во главе с окружным генералом, в округ входило от 8 до 11 губерний, округа делились на отделения, включавшие от двух до трех губерний, в каждую губернию назначался штаб-офицер в чине от майора до полковника. Именно на них была возложена основная задача в области контроля за состоянием дел в губерниях Российской империи. Жандармские штаб-офицеры являлись представителями центрального органа политической полиции на местах, они были обязаны информировать руководство корпуса и III Отделение СЕИВ канцелярии о положении дел во вверенной им губернии <3>. В своей практической деятельности руководствовались специальными инструкциями, не подлежавшими оглашению. ——————————— <1> Цит. по: Шильдер Н. К. Император Николай I. Его жизнь и царствование. В 2 т. СПб., 1903. Т. 2. С. 17. <2> ПСЗ. Собрание второе. Т. II. N 9355. <3> См.: Обзор деятельности III Отделения за 50 лет своего существования (1826 — 1856) // Вестник Европы. 1917 г. Книга 3.
Первая Инструкция штаб-офицерам корпуса жандармов, текст которой широко известен в исторической литературе <4>, была составлена в начале сентября 1826 г., т. е. более чем за полгода до появления официального указа об учреждении корпуса жандармов. Ее автором обычно считают А. Х. Бенкендорфа, что, впрочем, не исключает вероятность участия в ее составлении М. Я. фон Фока <5>. ——————————— <4> См.: Лемке М. К. Николаевские жандармы и литература. 1826 — 1855 гг. СПб., 1908; Троцкий И. М. Третье отделение при Николае I. М., 1930; Гернет М. Н. История царской тюрьмы. Т. I — IV. М., 1961; Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1968; Чукарев А. Г. Организация политического розыска царской России в XIX — XX вв. Владивосток, 1973. <5> См.: Оржеховский И. В. Самодержавие против революционной России. М., 1982. С. 58.
Инструкция определяла не только сущность и предмет власти жандармов, но и их место в системе управления. Главные обязанности жандармских штаб-офицеров сводились к трем основным положениям: во-первых, обращать внимание на возможные «злоупотребления, беспорядки и закону противные поступки»; во-вторых, наблюдать, чтобы «спокойствие и права граждан не могли быть нарушены», и, в-третьих, предупреждать и устранять «всякое зло». Инструкция рекомендовала штаб-офицерам собирать сведения «о бедных и сирых» для оказания им «возможного пособия», что поможет жандармам «приобрести уважение всех сословий» и заручиться «общим доверием» <6>. Тогда «в вас всякий увидит чиновника, который через мое посредство, — подчеркивал Бенкендорф, — может довести глас страждущего человечества до престола царского и беззащитного и безгласного гражданина немедленно поставить под высочайшую защиту государя императора» <7>. Спустя год после появления Инструкция была дополнена и расширена. ——————————— <6> ГАРФ. Ф. 110. Оп. 8. Д. 14. Л. 2. <7> Вестник Европы. 1872. Март. С. 245.
Составленные в феврале 1827 г. дополнения стали рассылаться жандармским штаб-офицерам для руководства вместе с основной Инструкцией. Прежде всего, обращает на себя внимание тот факт, что изменилось общее направление в определении обязанностей жандармских штаб-офицеров. Так, если в Инструкции 1826 г. говорилось о необходимости их «личных сношений» с гражданским начальством, то в дополнениях 1827 г. основной упор делался на жандармскую самостоятельность и «негласность действий» при ведении наблюдения, хотя положение жандармов в губерниях было абсолютно легальным. Жандармские штаб-офицеры не должны были «ни под каким видом вмешиваться ни в какие действия и распоряжения присутственных мест и начальств, как по гражданской, так и по военной части… Не должны отнюдь принимать никаких просьб или жалоб…» (за исключением «случаев особенной важности») <8>. ——————————— <8> Оржеховский И. В. Указ. соч. С. 60.
В то же время дополнения не устанавливали никаких конкретных разграничений в деятельности представителей двух разных ведомств: Министерства внутренних дел и сотрудников III Отделения, которые посылались с особыми поручениями в губернии Российского государства. Это затрудняло действия как гражданских властей, так и представителей центрального органа политической полиции на местах, приводило к частым разногласиям и взаимным «неудовольствиям». По утверждению жандармского майора А. И. Ломачевского, «не существовало указаний о порядке действий чинов корпуса жандармов… Была только краткая инструкция, но одни понимали ее слишком широко, а другие, опираясь на инструкцию, действовали произвольно и почти бесконтрольно». Эта оценка практического значения жандармских инструкций имеет важное значение для понимания самого характера деятельности жандармских штаб-офицеров, тем более что основная инструкция и дополнение к ней рассматривались в качестве «универсального свода правил» офицера корпуса жандармов и оставались неизменными вплоть до мая 1871 г., когда были введены Правила о порядке действий чинов корпуса жандармов… <9>. ——————————— <9> Оржеховский И. В. Указ. соч. С. 60.
Таким образом, деятельность жандармов, по существу, не ограничивалась никакими законодательными нормами. Поскольку последующие приказы и предписания по корпусу жандармов не определили точный круг обязанностей жандармских штаб-офицеров в губерниях и их взаимоотношения с местным начальством, штаб-офицеры корпуса жандармов, которым формально отводилась роль пассивных «негласных наблюдателей», на деле активно вмешивались во все вопросы надзора и управления на местах и нередко противопоставляли себя губернаторам <10>. ——————————— <10> Приказы по отдельному корпусу жандармов. СПб., 1836. С. 8; Ломачевский А. И. Записки жандарма // Вестник Европы. 1872. Март. С. 245.
Информация, сообщаемая жандармами в III Отделение, была чрезвычайно обширной и многообразной и касалась многих сторон государственной и общественной жизни страны. Так, жандармские штаб-офицеры представляли рапорты о политическом и экономическом положении губерний, вверенных их наблюдению <11>. В них содержались материалы о «нравственном духе» всех сословий в губерниях; о недостатках и административных злоупотреблениях аппарата губернского управления; об особенностях экономического развития края; о всех вообще «замечательных происшествиях», начиная от распространения эпидемий и заканчивая открытием благотворительных заведений. «Эти описания, — писал А. Х. Бенкендорф, — передаю я министрам по принадлежности, которые, и в особенности министр финансов, всегда принимают с благодарностью» <12>. ——————————— <11> См. публикацию М. Сидоровой и Е. Щербаковой «Россия под надзором. Отчеты III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и корпуса жандармов» // Свободная мысль — XXI. 2002. N 3 — 12; 2003. N 1 — 6. <12> Оржеховский И. В. Указ. соч. С. 62.
Однако роль жандармов отнюдь не сводилась к простому наблюдению и констатации фактов. Они принимали самое активное участие во всех делах по обеспечению «спокойствия и порядка в Империи», и прежде всего, в борьбе с крестьянским движением. «Всеподданнейшие» годовые и юбилейные отчеты III Отделения подробно информировали императора о крестьянских волнениях в стране и обязательно отмечали, какую роль в их подавлении играли жандармы. Жандармские чины не только «преследовали и задерживали крестьян, клонящихся к нарушению спокойствия», но и возглавляли воинские команды, расправлявшиеся с восставшими крестьянами, а с 1847 г. стали назначаться «к следствиям о волнении и неповиновении крестьян и о жестоком с ними обращении…». В особенно напряженное для царского правительства время (1830 — 1831, 1848 — 1849) жандармские офицеры назначались также временными комендантами, полицмейстерами и другими начальниками частей местного управления с целью консолидации всех сил карательного аппарата <13>. ——————————— <13> ГАРФ. Ф. 109. Оп. 85. Д. 2. Л. 148 — 149.
Кроме того, в функции жандармских штаб-офицеров, являвшихся «доверенными представителями высшей полиции», входило выполнение секретных поручений III Отделения как внутри страны, так и за ее пределами, расследование «особо важных» происшествий, а начиная с 1830 г. и участие в сенаторских ревизиях. В последующее время эти направления деятельности жандармских штаб-офицеров лишь дополняются, не изменяясь принципиально <14>, увеличивается лишь осведомительный аппарат жандармов, которые стали получать сведения и от земских органов управления. ——————————— <14> См.: Перегудова З. И. Политический сыск России (1880 — 1917). М., 2000. С. 110.
