(Сукач С. О.) («Российский следователь», 2008, N 13)
НЕКОТОРЫЕ ЧАСТНЫЕ ВОПРОСЫ ПРОВЕРКИ ФАКТОВ УКЛОНЕНИЯ ОТ УПЛАТЫ НАЛОГОВ И (ИЛИ) СБОРОВ С ОРГАНИЗАЦИИ
С. О. СУКАЧ
Сукач С. О., соискатель.
Действующий Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает четыре состава, связанные с так называемыми налоговыми преступлениями. К ним относятся: ст. 198 УК РФ «Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица», ст. 199 УК РФ «Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации», ст. 199.1 УК РФ «Неисполнение обязанностей налогового агента» и ст. 199.2 УК РФ «Сокрытие денежных средств либо имущества организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых должно производиться взыскание налогов и (или) сборов». В приведенном перечне особое место принадлежит двум составам преступлений, представляющим своеобразный правовой «тандем» в механизме уклонения от уплаты налогов и (или) сборов: ст. ст. 198 и 199 УК РФ. При их сравнительном анализе сразу же бросается в глаза различие в терминах, используемых законодателем при определении правового положения субъектов, уклоняющихся от выполнения налогового бремени. В ст. 198 УК РФ говорится о «физическом лице», а в ст. 199 УК РФ — об «организации», хотя с позиций логики в указанных нормах следовало бы применять термины одного порядка: физические и юридические лица. Тем более что в Юридической энциклопедии, равно как и в гражданском законодательстве Российской Федерации, они трактуются в качестве взаимозаменяемых. «Юридические лица, — читаем в Юридической энциклопедии (2001), — организации, которые имеют в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечают по своим обязательствам этим имуществом, могут от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцами и ответчиками в суде (ст. 48 ГК РФ)» <1>. Данное толкование дается на фоне дефиниции физических лиц — субъектов права, относящихся к категории граждан <2>. ——————————— <1> Юридическая энциклопедия / Под ред. Б. Н. Топорнина. М.: Юристъ, 2001. С. 1219. <2> См.: Там же. С. 1155.
Некоторое недоумение вызывает и само название ст. 199 УК РФ «Уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации», поскольку объективная сторона рассматриваемого состава имеет формальный характер и преступление считается оконченным при совершении бездействия — неуплаты налога или страхового взноса за соответствующий налогообразующий период, установленный налоговым законодательством. При этом признается, что уклонение от уплаты налогов с организаций имеет свой специфический способ совершения — включение в бухгалтерские документы заведомо искаженных данных о доходах или расходах либо иным способом <3>. ——————————— <3> См.: Уголовное право России: Практический курс: Учебно-практическое пособие: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция». 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 453, 458.
Дело в том, что термин «уклонение» имеет уголовно-правовые последствия для соответствующих субъектов, в частности, по законодательству США <4>. Однако в русском языке усмотреть различие в выражениях «уклонение» и «уход» достаточно сложно (от «уклонять» — что-то от чего-нибудь; «уходить» — откуда, куда, удаляться) <5>. Поэтому и ст. 199 УК РФ следовало бы озаглавить несколько иначе, например «Неуплата налогов и (или) сборов с юридического лица». ——————————— <4> См.: Голубков Д. Ю. Практика ухода от налогов и вывоз капитала: Современные методы контроля и противодействия: Научное издание. 2-е изд., доп. М.: Издательство Ассоциации строительных вузов, 2008. <5> См.: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 томах. Т. 4. М.: Издательство «Русский язык», 1999. С. 482, 526.
Определенную сложность в расследовании экономических и непосредственно связанных с ними налоговых преступлений составляет явно устаревшее ведомственное нормативно-правовое регулирование проблемы. Можно лишь констатировать, что последняя директива, регулирующая деятельность Департамента экономической безопасности МВД России была разработана в 1997 г. Речь идет о Приказе МВД России от 6 ноября 1997 г. N 730 «О мерах по совершенствованию организации работы по борьбе с преступлениями в сфере экономики». Да и более поздние нормативно-правовые акты далеки от совершенства. В качестве примера можно привести хотя бы Инструкцию о порядке проведения проверок организаций и физических лиц при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, связанного с нарушением законодательства Российской Федерации о налогах и сборах, утвержденную Приказом МВД России от 16 марта 2004 г. N 177, и Инструкцию о порядке проведения сотрудниками милиции проверок и ревизий финансовой, хозяйственной, предпринимательской и торговой деятельности, утвержденную Приказом МВД России от 2 августа 2005 г. N 636 (с изменениями от 13 сентября 2007 г.). Содержащиеся в перечисленных документах предписания вряд ли можно отнести к разряду корректных, поскольку правовые основания для проведения соответствующих мероприятий (проверок и ревизий) они в одном случае увязывают с наличием достаточных данных, указывающих на признаки преступления, связанного с нарушением законодательства Российской Федерации о налогах и сборах (Приказ МВД России. 2004 г. N 177), в другом — с наличием данных, указывающих на признаки преступления, связанного с нарушением законодательства, регулирующего финансовую, хозяйственную, предпринимательскую и торговую деятельность, другими словами, «данных о влекущем уголовную ответственность нарушении» (того же законодательства) (Приказ МВД России. 2005 г. N 636). Немудрено, что правоприменительная деятельность сотрудников ОВД в ряде случаев вызывает серьезные нарекания от физических и юридических лиц, поскольку правовые основания для соответствующих мероприятий, по сути, должны влечь не проверку, а возбуждение уголовного дела. По крайней мере, на это указывает ч. 2 ст. 140 УПК РФ, гласящая, что основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. Возникает (относительно данной уголовно-процессуальной нормы) как минимум два закономерных вопроса. Первый — где должны содержаться достаточные данные, указывающие на признаки преступления: в поводе или в материалах предварительной проверки? Второй — в каком соотношении (с позиций логики) находятся содержащиеся в ч. 2 ст. 140 УПК РФ два взаимоисключающих тезиса: достаточные данные и признаки преступления (или его состава)? Используемый в текстах обеих Инструкций Закон Российской Федерации от 18 апреля 1991 г. N 1026-1 «О милиции», являющийся, строго говоря, административным законодательным актом, объективно ориентирован на описание правового режима административных проверок (расследований), которые вряд ли могут быть приемлемыми для установления признаков уголовно наказуемого деяния. Не приходится удивляться и резолютивной части обеих Инструкций, где содержатся фактически одни и те же рекомендации о решениях, принимаемых по завершении проверок и ревизий. Получается замкнутый круг: наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления, связанного с нарушением законодательства Российской Федерации о налогах и (или) сборах или регулирующего финансовую, хозяйственную, предпринимательскую и торговую деятельность, влекущего уголовную ответственность, предоставляет должностным лицам органов внутренних дел правомочия на проведение проверок (ревизий) на предмет их установления. При этом логическим итогом такой административной деятельности может явиться и акт об отсутствии нарушений законодательства, т. е. обстоятельств, изначально явившихся основаниями для проверки (ревизии) — (п. 14 Приказа МВД России. 2004 г. N 177 и п. 22 Приказа МВД России. 2005 г. N 636). Представляется, что перечисленные вопросы ждут более четкого законодательного регламентирования и ведомственного регулирования во избежание конфликтов между сотрудниками оперативных подразделений БЭП МВД России и представителями мелкого и среднего бизнеса.
