(Глушаченко С. Б., Стоноженко К. А.) («История государства и права», 2006, N 10)
ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ И ВООРУЖЕННЫХ СИЛ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
С. Б. ГЛУШАЧЕНКО, К. А. СТОНОЖЕНКО
В Российской империи государством были созданы специальные организационно-штатные структуры и правовая база для обеспечения взаимодействия Русской православной церкви и силовых ведомств. В начале XVIII в. для удовлетворения духовных потребностей армии и флота священнослужителей было явно недостаточно. Подтверждением этого являются введенные указом Петра I в апреле 1710 г. «Инструкция и Артикулы военные Российскому флоту» <1>. В соответствии с ними проведение утренней и вечерней молитвы на корабле возлагалось на его командира, а за отсутствие или за нерадивое поведение на молитве полагалось суровое наказание. В тексте присяги, сопровождавшей артикулы, делался акцент на божественность царской власти, в верности которой присягали воинские чины с упованием на помощь «Бога Всемогущего». Однако о самих священниках в этом документе не упоминалось. Тем не менее данные артикулы свидетельствуют о тенденции повышения ответственности военного руководства за удовлетворение религиозных нужд воинов, которая с начала XVIII в. стала доминирующей в военной политике государства. ——————————— <1> См.: ПСЗ. Собр. 1-е. Т. IV. N 2267.
Появление представителей духовенства на флоте произошло во времена Петра I, когда созданный им флот начал совершать длительные плавания и возросло число матросов на кораблях. Указом от 13 января 1720 г., утвердившим «Морской устав» <2>, была введена священноначальственная должность, подобная должности обер-полевого священника армии. Устав определил, что на корабле аншеф-командующего должен находиться «начальственный священник» и «иметь управление над всеми священниками на флоте». В силу того что к этому моменту уже сложилась практика направления на военные корабли священнослужителей в основном из числа черного духовенства или иногда вдовых и бессемейных, ими в дальнейшем стали обер-иеромонахи. Это было продиктовано особыми условиями морской службы — длительное нахождение в походе, вдали от берегов, сложное материальное положение на судах, физические трудности корабельной службы, а также бытовавшее среди народа мнение о греховности и безбожии такой службы. Будучи полностью зависимыми от духовной власти и не имея возможности отказаться от принятого обета и исполнения получаемого послушания, монахи оказались более подходящими для этого. Такой порядок был закреплен императорским Повелением от 8 апреля 1719 г.: «В корабельном флоте на каждом корабле иметь по одному иеромонаху, которых брать из Александро-Невского монастыря» <3>. В дальнейшем обязанности иеромонахов были конкретизированы и уточнены в «Пунктах о Иеромонахах, состоящих при флоте», утвержденных указом от 15 марта 1721 г. <4>. По сложившейся практике назначение священнослужителей на флот на протяжении всего XVIII в. находилось в непосредственном ведении Синода, который по запросам Адмиралтейств-коллегии предписывал преосвященным разных епархий (обычно Санкт-Петербургской, Псковской, Архангельской и др.) высылать необходимое число иеромонахов <5>. ——————————— <2> См.: ПСЗ. Собр. 1-е. Т. VI. N 3485. <3> Цит. по: Золотарев О. В. Христолюбивое воинство русское. М.: Граница, 1994. С. 17. <4> См.: ПСЗ. Собр. 1-е. Т. VI. N 3759. <5> См.: Невзоров Н. Управление духовенством военного ведомства в России. СПб., 1875. С. 7.
При императоре Павле I, стремившемся ввести во всех государственных институтах иерархические структуры с четкой вертикалью подчиненности, военное духовенство было обособлено от епархиального на постоянной основе. Для управления им были созданы специализированные постоянно действующие органы, во главе с обер-священником, наделенные соответствующими правами. Подобное нововведение проводилось в рамках реформы российской армии и было продиктовано тем обстоятельством, что особенности военной организации, постоянные передвижения войск требовали таких преобразований в церковном управлении, которые никак бы не затрагивали епархиальное ведомство. Принятая в 1797 г. инструкция Синода закрепила порядок, при котором обер-полевые священники, находясь в прямой подчиненности главнокомандующему, при исполнении специальных обязанностей своей службы, в прохождении своей должности стали состоять в ведении Синода, как и обер-иеромонахи <6>. Значительно повысил статус полевого обер-священника и воинский устав, принятый в 1797 г., в соответствии с которым ему было подчинено и флотское духовенство <7>. ——————————— <6> См.: ПСЗ. Собр. 1-е. Т. XXIV. N 18115. <7> См.: Невзоров Н. Указ. соч. С. 24.
В XIX в. развитие военно-духовного ведомства происходило весьма активно при непосредственной поддержке императора, Синода и военного руководства. С принятием 12 июня 1890 г. «Положения об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств» <8> фактически был завершен процесс формирования института военного духовенства, его структурных элементов и их функциональных задач. Специфика пастырской службы в войсках отразилась в особенностях устройства института военного духовенства. Несмотря на то что ведомство имело очень много общего с епархиальным духовенством, вместе с тем существовали и принципиальные отличия. Общим было то, что в соответствии с «Положением об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств» возглавлявший военно-духовное ведомство протопресвитер по административному положению и характеру деятельности был приближен к епархиальным преосвященными и, подобно архиерею, избирался Синодом и утверждался в должности императором. Он подчинялся непосредственно Синоду и имел духовное правление по образу консистории, представлял ежегодный отчет о вверенном ему управлении, мог поощрять и наказывать подведомственное ему духовенство. ——————————— <8> См.: ПСЗ. Собр. 3-е. Т. X. Отд. 1-е. N 6924.
Должность протопресвитера военного и морского духовенства была высшей иерейской должностью в Русской православной церкви. При поставлении ему давалась митра, он был присутствующим или постоянным членом Священного Синода, а подчиненность военному министру по военным вопросам и право личного доклада императору, делали его положение относительно независимым. Кроме своих должностных обязанностей протопресвитер не нес дополнительного послушания. По служебному положению и материальному обеспечению в военном ведомстве он приравнивался к генерал-лейтенанту, а в духовном мире — к архиепископу. В такой структуре без существенных изменений институт военного духовенства встретил революционные события 1917 г., кардинально изменившие государственный строй России. Система взаимоотношений Русской православной церкви и российской армии просуществовала в стране до 1918 г., а в белых армиях — до 1921 г. Практика исторического развития военно-религиозных отношений в Российской империи сложилась так, что определяющую и регулирующую роль в них взяло на себя государство, создав стройную систему взаимодействия вооруженных сил с Русской православной церковью. С первых дней появления в армии и на флоте штатных священников их деятельность стала жестко регламентироваться со стороны как государства, так и Церкви. Нормативно-правовые документы, основным среди которых с 1890 г. стало «Положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств», регулировали все аспекты деятельности военно-духовного ведомства и священно-, церковнослужителей в войсках. В наши дни в связи с развитием взаимодействия Русской православной церкви с государственными структурами, в том числе в сфере обеспечения национальной безопасности, фактическим появлением в армии военных священников, несомненную практическую значимость представляет изучение исторического развития правового положения и обязанностей духовенства, входившего в штат вооруженных сил Российской империи, а также нормативного регулирования организации его деятельности.
