А. Трофименко, Саратовский государственный социально — экономический университет, кандидат юридических наук.
На Парламентских слушаниях «О правовом регулировании использования сети Интернет» 18 мая 2000 г. был выдвинут (и поддержан большинством участников) тезис о том, что Интернет, по сути, является особым публичным пространством, существенно отличающимся по своим характеристикам от привычного нам общества. С другой стороны, широкую поддержку получило мнение, что к регулированию использования Интернета вполне применимы нормы действующего законодательства.
Как представляется, приведенные положения не вполне сочетаются одно с другим. В самом деле, если можно вести речь об «особом публичном пространстве», то логично предположить и необходимость особого регулирования отношений в рамках такого «пространства».
Указанное противоречие можно разрешить простым (и, по-видимому, единственно возможным) способом: признать, что действующее законодательство может быть распространено на отношения, складывающиеся в процессе использования Интернета. Однако непосредственное применение действующего законодательства к «сетевым» отношениям в одних случаях может дать хорошие результаты, в других — привести к неадекватному регулированию тех или иных отношений, в третьих — оказаться и вовсе недопустимым. Поэтому, рассуждая о возможности применения действующего законодательства к «сетевым» отношениям, всегда следует помнить о том, что речь идет о применении указанных норм по аналогии к сходным, но отнюдь не тождественным общественным отношениям. (Условимся в рамках настоящей статьи под «сетевыми» общественными отношениями понимать отношения между пользователями и операторами Интернета, за исключением отношений, складывающихся по поводу доступа пользователей к Сети, связанных с деятельностью провайдеров и ее правовым регулированием.)
В чем же конкретно состоит специфика «сетевых» общественных отношений?
Прежде всего, отметим простоту осуществления пользователем Интернета любых операций с информацией, в том числе — охраняемой правом интеллектуальной собственности. Одно из следствий этого — возрастание в рамках «сетевых» отношений значения отдельных процессов, которые ранее не играли сколько-нибудь существенной роли. Так, по общему правилу (п. 1 ст. 18 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах») допускается воспроизведение исключительно в личных целях без согласия автора и без выплаты авторского вознаграждения правомерно обнародованных произведений. Исключение сделано лишь для отдельных групп произведений, в частности, не допускается репродуцирование книг (полностью). Возникает вопрос: является ли нарушением авторского права воспроизведение исключительно в личных целях («скачивание» с сервера) правомерно размещенного в Интернете текста книги? Как представляется, с точки зрения действующего законодательства ответ должен быть отрицательным. В то же время существующая тенденция роста числа пользователей Интернета позволяет предположить если не отмирание в будущем «бумажных библиотек», то, по крайней мере, значительное уменьшение их удельного веса по сравнению с так называемыми «электронными библиотеками». При этом оказывается возможным копирование и использование в личных целях какого-либо произведения практически неограниченным числом посетителей таких сайтов без согласия автора (правообладателя) и без выплаты авторского вознаграждения. В результате чем дальше, тем в большей степени страдают интересы авторов (правообладателей).
Другая проблема: можно ли считать воспроизведением «исключительно в личных целях» «бескорыстно» осуществленное размещение неуправомоченным лицом чужого произведения в Интернете? Здесь, как и в предыдущем случае, возможны лишь рассуждения по аналогии: прямого ответа на данный вопрос действующее законодательство не содержит.
В рамках «сетевых» общественных отношений становится неочевидным принцип разграничения информационных объектов, и в первую очередь — объектов интеллектуальной собственности. Следствие такого положения вещей — неоднозначность судебной практики по вопросам, связанным с защитой исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности в отношениях, связанных с Интернетом. Кроме того, могут появляться новые объекты (например, доменные имена), по своим характеристикам напоминающие традиционные объекты интеллектуальной собственности. Отношения по поводу таких объектов нуждаются в специальном урегулировании на уровне закона, как это сделано в отношении прочих объектов интеллектуальной собственности.
Разумеется, указанными чертами специфика «сетевых» общественных отношений отнюдь не исчерпывается.
Так, не вполне ясен принцип (да и сама возможность и обоснованность) применения к некоторым «сетевым» отношениям антимонопольного законодательства. А ведь оно должно к ним применяться, если следовать логике: в Законе «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», как и в других действующих нормативных актах, не сказано о том, что он распространяется на все отношения, кроме связанных с использованием Интернета. Но как определить границы «товарного рынка» в Сети? Очевидно, и здесь непосредственное применение норм действующего антимонопольного законодательства возможно лишь по аналогии.
Проблемы юрисдикции органов разных государств в Интернете также не всегда легко решаются с помощью коллизионных норм действующего международного частного права Российской Федерации, которые могут быть применены здесь лишь по аналогии.
Приведенные специфические характеристики «сетевых» общественных отношений позволяют сделать вывод, что применение к таким отношениям действующего законодательства не будет абсолютно адекватным (хотя это неизбежно вплоть до принятия специальных нормативных актов, регулирующих отношения, складывающиеся в связи с использованием Интернета).
Думается, вопрос следует ставить шире и глубже, чем это сделано в ч. 4 п. 1 ст. 4 проекта федерального закона «О государственной политике Российской Федерации по развитию и использованию сети Интернет» (в редакции, распространявшейся на Парламентских слушаниях 18 мая). Необходимо не просто приведение действующих нормативных актов и проектов «в соответствие с целями государственной политики…», но и учет в них специфики «сетевых» общественных отношений.
Рассмотрим несколько подробнее одну из проблем — возможность и обоснованность применения к «сетевым» информационным ресурсам законодательства о средствах массовой информации.
Известна принципиальная позиция Министерства по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций, в соответствии с которой практически любой сайт в Интернете является средством массовой информации и подлежит регистрации в качестве такового. Основанием для такого вывода служат ст. ст. 12, 24 Закона РФ «О средствах массовой информации» (далее — Закон о СМИ), согласно которым требуется регистрация периодических изданий, выходящих тиражом не менее 1000 экземпляров, в том числе текста, созданного с помощью компьютера, а также периодическое распространение массовой информации с помощью телекоммуникационных сетей (очевидно, в том числе — Интернета) более чем 10 абонентам либо на территорию, не ограниченную одним учреждением, предприятием и т. п.
Чаще всего в обоснование необходимости регистрации большинства (или всех) сайтов в качестве «сетевых» СМИ ссылаются именно на их «тираж». При этом под «тиражом» понимают число всех потенциальных пользователей, способных посетить данный сайт. Думается, налицо не вполне удачная попытка применить по аналогии Закон о СМИ к отношениям, обладающим существенной спецификой.
Если стремиться к максимальной эффективности правового регулирования при условии соответствия норм законодательства объективно сложившимся общественным отношениям, нельзя сбрасывать со счетов, что термин «тираж» вряд ли может быть адекватно применен к сайту и что распространение информации по Интернету, как правило, не ограничено не только территорией какой-либо организации, но и территорией Российской Федерации в целом.
Интересно, что для учета в данном случае специфики «сетевых» отношений, строго говоря, не требуется непременно вносить какие-либо изменения в Закон о СМИ, ведь в нем (ч. 2 ст. 24) есть оговорка, что иные правила, применительно в том числе к телекоммуникационным сетям, могут быть установлены законодательством Российской Федерации. Поэтому достаточно в соответствующем нормативном акте (например, в «рамочном» законе об Интернете или в самом Законе о СМИ) предусмотреть статью, закрепляющую, что под действие законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации подпадают:
а) сайт Интернета (а определение сайта все равно рано или поздно придется дать в нормативном акте), если:
— он периодически обновляется («периодичность» здесь понимается в смысле ст. 2 Закона о СМИ, т. е. не реже одного раза в год);
— в промежутке между обновлениями он имеет не менее 1000 посетителей (так как именно число реальных, а не потенциальных посетителей будет истинным аналогом тиража для «сетевого» СМИ), а если сайт обновляется чаще одного раза в день (что характерно, например, для новостных ресурсов) — не менее 1000 посетителей в день;
б) периодическое распространение через Интернет (например, через так называемые «листы рассылки») информации более чем 1000 человек. В принципе цифра «1000» («посетителей» или «человек») взята здесь произвольно, по аналогии с Законом о СМИ. Разумеется, в качестве «порогового» можно принять какое угодно число посетителей (для его определения можно привлечь экспертов), но оно обязательно должно быть закреплено в законе.
Представляется абсурдным, когда в соответствии с буквой закона (хотя бы и применяемой по не вполне обоснованной аналогии) необходимо регистрировать в качестве СМИ даже сайты с 1 — 5 посетителями в день. Это не соответствует ни мировой практике, ни здравому смыслу. С другой стороны, сайты с высокой посещаемостью вполне могли бы подлежать государственной регистрации в качестве СМИ. Наиболее разумной, исходя из существующего уровня развития отечественного сегмента Интернета, представляется обязательная государственная регистрация «сетевого» СМИ начиная с 5000 — 10000 реальных посетителей (подписчиков).
Единственная трудность на таком пути — необходимость введения обязательного учета числа посетителей сайта (числа подписчиков рассылки). Для решения данной проблемы необходимо предусмотреть в соответствующем нормативном акте:
— обязанность граждан и юридических лиц Российской Федерации (возможно, лиц, находящихся на территории Российской Федерации) размещать на каждой странице своего сайта счетчик посещений, предоставляемый в уведомительном порядке (думается, бесплатно, но после предварительной регистрации соответствующего лица) организациями, имеющими соответствующие полномочия (например, кем-то из крупных провайдеров), независимо от территории предполагаемого размещения сайта;
— уполномоченную организацию (или уполномоченные организации — скажем, всех провайдеров), обязанную предоставлять такие счетчики посещений (учитывать число подписчиков рассылок);
— технические нормы, определяющие порядок предоставления уполномоченными организациями соответствующих услуг: вопросы наличия / отсутствия и источников возможного финансирования, лицензирования, того или иного специального программного обеспечения и т. д.;
— обязанность учета числа подписчиков списка рассылки самим лицом, организующим рассылку (которое в общем случае может не являться ни провайдером, ни владельцем сайта), с периодическим (например, раз в год) предоставлением данных указанному выше уполномоченному органу.
Предпочтительным представляется наделить полномочиями по предоставлению счетчиков и учету числа подписчиков рассылок единую организацию, что облегчит контроль и сократит число попыток обойти закон.
Очевидно, обязательная установка счетчиков посещений может быть осуществлена без ущерба для дизайна сайтов, так как существует техническая возможность поставить счетчик, не отображающийся на странице сайта. И уж тем более такая установка не может означать какой-либо цензуры содержания страниц или рассылок, ибо указанное содержание никак не проверяется в рамках предлагаемой системы.
Наконец, еще одним достоинством предлагаемого решения будет осуществление контроля (разумеется, вряд ли стопроцентного, но, несомненно, более широкого, чем сейчас) «отечественных» сайтов для борьбы с уголовными и гражданскими правонарушениями, в том числе для целей налогообложения.
Как бы то ни было, именно правовое регулирование с активным использованием технических (в том числе программных) средств представляется адекватным особым условиям «сетевого публичного пространства».
Теперь несколько слов о системе законодательного регулирования в рассматриваемой области. Принципиально возможны четыре направления решения этой проблемы:
а) отказ от законодательного регулирования с упованием на саморегулирование. Очевидно, фактически этот путь уже невозможен, так как действующие нормативные акты, хотя бы и по аналогии, все же распространяются на «сетевые» отношения;
б) особое (специальное) правовое регулирование рассматриваемых отношений. Такой путь вряд ли продуктивен, так как связан с необходимостью дублирования значительного числа норм действующего законодательства (например, в сфере охраны интеллектуальной собственности);
в) изменение действующего законодательства и принятие новых нормативных актов с учетом специфики «сетевых» общественных отношений. Данный путь в принципе возможен, но его результатом может явиться «разбросанность» соответствующих норм законодательства по различным нормативным актам;
г) принятие «рамочного» нормативного акта (закона), закрепляющего основы правового регулирования рассматриваемых отношений, с последующим претворением в жизнь п. «в». Именно такой путь представляется наиболее предпочтительным, поэтому остановлюсь на нем подробнее.
«Рамочный» закон об Интернете должен быть комплексным (содержать нормы различных отраслей права) и включать положения, устанавливающие:
— структуру законодательства и основы государственной политики в отношении сети Интернет (как это и сделано в обсуждавшемся на Парламентских слушаниях проекте), возможно — с более детально прописанными источниками финансирования соответствующих мероприятий;
— принципы применения законодательства Российской Федерации (в первую очередь — гражданского) к «сетевым» отношениям («общее законодательство применимо, поскольку иное не предусмотрено специальными нормативными актами, регулирующими «сетевые» отношения»);
— возможно — некоторые фундаментальные принципы регулирования «сетевых» общественных отношений с учетом их специфики, в частности: основы предложенной выше системы обязательного учета числа посетителей сайтов, принципиальное решение вопроса о юридической природе доменных имен и других «сетевых» объектов и о подходах к их законодательному регулированию (например, «отношения по поводу регистрации и использования доменных имен регулируются законодательством Российской Федерации о…» и т. п.), другие вопросы, круг которых требует дальнейшего обсуждения и уточнения.
Разумеется, наряду с упомянутым рамочным законом могут быть приняты и другие нормативные акты, посвященные исключительно регулированию «сетевых» отношений (например, закон о торговле и оказании услуг с использованием средств Интернета).
В результате должна появиться подсистема нормативных актов, целиком посвященных регулированию «сетевых» отношений, во главе которой стоит упомянутый «рамочный» закон, а также нормы, позволяющие эффективно применять к указанным отношениям действующее законодательство по аналогии, устраняющие противоречия и несообразности, возникающие в процессе «лобового» применения указанных норм, как, например, в уже рассмотренном случае с регистрацией сайтов в качестве СМИ.
