(Уксусова Е. Е.) («Журнал российского права», 2009, N 3)
ОСПАРИВАНИЕ НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТОВ В СФЕРЕ ГРАЖДАНСКОЙ СУДЕБНОЙ ЮРИСДИКЦИИ
Е. Е. УКСУСОВА
Уксусова Елена Евгеньевна — доцент кафедры гражданского процесса МГЮА, кандидат юридических наук.
Законодательное расширение права на судебную защиту в правовой системе России в связи с судебной реформой безгранично «раздвинуло» рамки сферы гражданской судебной юрисдикции, как судов общей юрисдикции, так и арбитражных судов, включив в нее ранее не встречавшиеся в судебной практике категории гражданских дел. Среди таких дел, рассматриваемых судами гражданской юрисдикции и имеющих принципиально иную качественную характеристику, за последний, более чем пятнадцатилетний период заняла новая по характеру категория гражданских дел об оспаривании нормативных актов по мотиву несоответствия их нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу. Защита по таким делам затрагивает интересы как частные, так и публичные, а также неопределенного круга лиц <1>. Ибо содержащиеся в оспариваемом нормативном акте предписания связаны с реализацией конкретных правовых возможностей и касаются как неопределенного количества адресатов, на которых распространяется их действие, так и конкретного лица, обратившегося в суд с заявлением об оспаривании нормативного правового акта, полагающего, что данный нормативный акт затрагивает его права и интересы. ——————————— <1> См.: Уксусова Е. Дела о защите прав неопределенного круга лиц // Российская юстиция. 1997. N 11. С. 42 — 44.
Новый объект судебного оспаривания по таким делам — нормативный акт (в целом либо часть, отдельные нормы такого акта), его характер и место в правовом пространстве придали таким делам особое социальное звучание. При рассмотрении названной категории гражданских дел судами общей юрисдикции и арбитражными судами осуществляется непосредственный, иначе именуемый в теории абстрактный, прямой, судебный нормоконтроль за соответствием оспариваемых нормативных актов иному нормативному акту большей юридической силы, который ранее осуществлялся исключительно в порядке конституционного судопроизводства и являлся прерогативой Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов Федерации. В настоящее время абстрактный нормоконтроль является областью судебной юрисдикции, в отношении которой правосудие осуществляют все ветви судебной власти. Это, в свою очередь, требует необходимого, четкого определения предметной компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Наличие «конкурирующей» компетенции в области нормоконтроля, определение судебного порядка в связи с оспариванием определенных нормативных правовых актов связано с проблемой разграничения ее между КС РФ и иными судами. Принятые в 2002 г. ГПК РФ и АПК РФ впервые предметно легализовали один из способов судебного нормоконтроля путем непосредственного оспаривания нормативного правового акта в гражданском и арбитражном процессах и включили специальные нормы, объединенные в отдельных главах этих Кодексов, в которых предусмотрен особый порядок производства по таким делам. До принятия ГПК РФ по мере увеличения количества рассматриваемых судами общей юрисдикции дел об оспаривании нормативных актов судебная практика складывалась, проходя «тернистый» путь развития. Нельзя не признать, что ее становление было в значительной мере предопределено развитием отечественного законодательства, связанного с расширением права на судебную защиту и законотворческой практики, что и вызвало необходимость ее судебного контроля. Законодательной базой для процессуальной инициативы заинтересованных лиц в возбуждении рассматриваемой категории дел явилось общее положение об обеспеченности судебной защитой охраняемых законом прав и свобод, закрепленное ст. 32 Декларации прав и свобод человека и гражданина. Принятая 22 ноября 1991 г. Верховным Советом РСФСР, она гарантировала судебную защиту всех прав и свобод без каких-либо ограничений, включая возможность обжалования любых действий и решений органов государственной власти и должностных лиц, нарушающих права и свободы человека. Появление ранее неизвестной новой категории дел, т. е. дел о признании недействующими нормативных правовых актов, принимаемых на различных уровнях государственной власти, а также на уровне местного самоуправления в практике судов общей юрисдикции, обусловлено также принятием и действием Конституции РФ (ст. 18, 46) и ГК РФ (ст. 12, 13). В то же время законодательное закрепление права на судебную защиту по таким делам имело свою специфику, поскольку находило прямое отражение и в отдельных принятых российских законах. Укажем лишь некоторые из них: Закон РСФСР от 19 апреля 1991 г. N 1034-1 «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения», Закон РСФСР от 19 декабря 1991 г. N 2060-1 «Об охране окружающей природной среды», Закон РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 «О защите прав потребителей», Закон РФ от 5 марта 1992 г. N 2449-1 «О краевом, областном Совете народных депутатов и краевой, областной администрации», Федеральный закон от 18 июля 1995 г. N 108-ФЗ «О рекламе», Федеральный закон от 28 августа 1995 г. N 154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации». Отметим, что ощутимый вклад в развитие и становление практики рассмотрения таких дел внесли органы прокуратуры, так как право на обращение в суд с требованием о признании нормативного акта незаконным первоначально предоставлялось исключительно прокурорам (Федеральный закон от 17 января 1992 г. N 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации»). Наглядным подтверждением этого явилось принятое Пленумом Верховного Суда РФ Постановление от 27 апреля 1993 г. N 5 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел по заявлениям прокуроров о признании правовых актов противоречащими закону», которое способствовало единообразному подходу к рассмотрению новой категории дел о проверке законности нормативных актов. Первое упоминание в гражданском процессуальном законе о рассматриваемой категории дел связано с принятием Федерального закона от 30 ноября 1995 г. N 189-ФЗ, в соответствии с которым ст. 116 ранее действовавшего ГПК РСФСР, определявшая подсудность ВС РФ, была дополнена новой категорией дел об оспаривании нормативных актов федеральных министерств и ведомств, касающихся прав и свобод граждан. Законодательное признание в ГПК РСФСР данная категория дел получила в связи с принятием Федерального закона от 7 августа 2000 г. N 120-ФЗ, которым была введена норма, прямо предусматривающая рассмотрение судами в порядке производства по делам, возникающим из административно-правовых отношений, дел об оспаривании нормативных правовых актов. Специального же порядка оспаривания нормативных актов в ГПК РСФСР не устанавливалось. Действующее правовое регулирование производства по делам об оспаривании нормативных правовых актов, предусмотренное ГПК РФ и АПК РФ, стало новым этапом законодательного закрепления порядка производства, в том числе и полномочий судов в области абстрактного нормоконтроля, и развития судебной практики по таким делам. С учетом значимости данной категории дел Пленум ВС РФ принял Постановление от 29 ноября 2007 г. N 48 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части» (далее — Постановление N 48), которое ответило на вопросы, возникшие на практике. Указанное Постановление, даже при спорности отдельных его положений, призвано сыграть положительную роль в обеспечении единообразного применения законодательства. В Постановлении N 48 Верховный Суд не оставил без внимания главный вопрос — предметную компетенцию судов общей юрисдикции по рассмотрению дел об оспаривании нормативных правовых актов. Однако этот вопрос продолжает сохранять свою актуальность и неоднозначно решается в правоприменительной деятельности. Данный вопрос связан с определением нормативных правовых актов, подлежащих оспариванию в судах общей юрисдикции по правилам гл. 24 ГПК РФ. Учитывая многогранность рассматриваемой проблемы, отметим некоторые ее аспекты. Во-первых, они касаются необходимости разграничения компетенции в сфере абстрактного нормоконтроля между КС РФ и судами общей юрисдикции, арбитражными судами. И во-вторых, необходимо разграничить компетенцию между судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Для определения объема компетенции судов общей юрисдикции значимым обстоятельством является не только, какой нормативный правовой акт оспаривается, но и на предмет соответствия, какому нормативному акту осуществляется абстрактный нормоконтроль. Учет данных факторов позволяет провести разграничение между КС РФ и судами общей юрисдикции. Ибо только КС РФ наделен правомочием по проверке конституционности ряда нормативных правовых актов, осуществляемой в особой судебной процедуре конституционного судопроизводства (ст. 125 Конституции РФ). В этой связи в судах общей юрисдикции и арбитражных судах осуществляется проверка в порядке абстрактного нормоконтроля нормативных правовых актов ниже уровня федерального закона, затрагивающих охраняемые им права и интересы заинтересованных лиц на предмет соответствия иному, кроме Конституции РФ, нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, в том числе федеральному конституционному и федеральному закону. Заметим, что разграничение компетенции между судами общей юрисдикции и арбитражными судами по делам об оспаривании нормативных актов в силу законодательных установлений определяется правилом, в соответствии с которым их оспаривание в судах общей юрисдикции по правилам ГПК РФ допустимо, если проверка нормативных правовых актов не отнесена федеральным конституционным и федеральным законом к компетенции арбитражных судов (ст. 245 ГПК РФ; ст. 29, ч. 3 ст. 191 АПК РФ). Поэтому в целях разграничения компетенции в области нормоконтроля между ветвями судебной власти подлежат учету положения закона (Конституции РФ, федерального конституционного закона, федерального закона), устанавливающие изъятия из рассматриваемой сферы судов общей юрисдикции. Эти изъятия касаются как конституционного, так и арбитражного судопроизводства. Не подлежат рассмотрению в суде в порядке, предусмотренном гл. 24 ГПК РФ, заявления об оспаривании нормативных правовых актов, проверка конституционности которых отнесена к исключительной компетенции КС РФ (ч. 3 ст. 251 ГПК РФ). Оспаривание нормативных правовых актов федерального уровня (федеральных законов, нормативных правовых актов Президента РФ, Совета Федерации и Государственной Думы ФС РФ, Правительства РФ), а также регионального уровня (конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов РФ), изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов РФ, с позиции соответствия Конституции РФ может быть осуществлено исключительно КС РФ по запросам определенных лиц и органов (ч. 2 ст. 125 Конституции РФ). Кроме того, КС РФ по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяется конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле (ч. 4 ст. 125 Конституции РФ). В этой связи к ведению судов общей юрисдикции в порядке абстрактного нормоконтроля не относится проверка соответствия данных нормативных актов Конституции РФ. Решение вопроса о разграничении компетенции между КС РФ и судами общей юрисдикции, арбитражными судами в области нормоконтроля сопряжено с правовыми позициями КС РФ по данному вопросу, оказывавших и продолжающих оказывать определенное влияние на становление судебной практики. В Постановлении КС РФ от 16 июня 1998 г. N 19-П по делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации <2>, осуществляя толкование указанных статей Конституции, исключил возможность осуществления судами общей юрисдикции и арбитражными судами вне связи с рассмотрением конкретного дела проверки соответствия перечисленных в ст. 125 (ч. 2, п. «а», «б») Конституции РФ нормативных актов ниже уровня федерального закона иному имеющему большую юридическую силу акту, кроме Конституции РФ, в частности, законов субъектов РФ, в связи с отсутствием у этих судов таких полномочий, установленных федеральным конституционным законом. Данное толкование означало недопустимость подобного оспаривания таких актов в судах общей юрисдикции до принятия соответствующего федерального конституционного закона, предусматривающего возможность их оспаривания в общих судах, а также устанавливающего особую судебную процедуру нормоконтроля <3>. Лишь позже в Постановлении КС РФ от 11 апреля 2000 г. N 6-П по делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 статьи 1, пункта 3 статьи 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с запросом Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации <4> было подтверждено право судов общей юрисдикции признавать законы субъектов РФ недействующими в случае их противоречия федеральным законам, несмотря на отсутствие федерального конституционного закона, устанавливающего за судами общей юрисдикции такие полномочия. ——————————— <2> СЗ РФ. 1998. N 25. Ст. 3004. <3> При этом нельзя не заметить, что такая форма законодательного закрепления вытекает из требований ст. 128 Конституции РФ, в соответствии с которыми установление полномочий федеральных судов должно составлять предмет федерального конституционного закона. <4> СЗ РФ. 2000. N 16. Ст. 1774.
Признание КС РФ необходимости наличия специального порядка, установленного федеральным конституционным законом, поначалу дезорганизовало деятельность судов общей юрисдикции, негативно сказывалось на сложившейся судебной практике проверки таких нормативных актов, приводило порой к отказу в осуществлении правосудия по таким делам, ставило под угрозу осуществление судами новой функции прямого контроля за нормативными правовыми актами и вызывало обоснованную критику, в частности, со стороны научной общественности <5>. ——————————— <5> См., например: Уксусова Е. Е. Оспаривание законности нормативных актов в судах общей юрисдикции // Российская юстиция. 1998. N 8. С. 43 — 44; Грось Л. А. Акты Конституционного Суда РФ и право на судебную защиту // Российская юстиция. 1998. N 11. С. 3 — 4; Жуйков В. М. Роль права в защите национальных интересов // Журнал российского права. 2005. N 12.
В этом отношении показательно следующее дело из судебной практики. В начале 1999 г. гражданином в Мосгорсуде были оспорены положения Закона города Москвы, в соответствии с которым взималась плата за загрязнение окружающей природной среды. Заявитель ссылался на противоречие регионального Закона действовавшему федеральному законодательству и незаконное установление платы за загрязнение окружающей природной среды для физических лиц при приобретении ими моторного топлива — бензина. Суд, признав жалобу обоснованной и установив, что оспариваемым Законом города Москвы определен иной не соответствующий установленному на федеральном уровне механизм взимания платы за выбросы загрязняющих веществ передвижными источниками, признал оспариваемый Закон города Москвы недействительным. Однако решение Московского городского суда в кассационном порядке Судебной коллегией ВС РФ было отменено, и производство по делу было прекращено со ссылкой на названное выше Постановление КС РФ от 16 июня 1998 г. N 19-П. Позже в порядке надзора Президиум ВС РФ отменил Определение кассационной инстанции, направил дело на новое кассационное рассмотрение, приведя в обоснование отмены принятое после состоявшегося производства в суде кассационной инстанции Постановление КС РФ от 11 апреля 2000 г. N 6-П, в котором было признано, что закрепленное в федеральных законах полномочие судов общей юрисдикции по проверке закона субъекта РФ не может быть аннулировано лишь по той причине, что отсутствует (не принят) соответствующий федеральный конституционный закон. При новом рассмотрении кассационная инстанция разделила позицию Мосгорсуда относительно незаконности Закона города Москвы, оставив его решение в силе <6>. ——————————— <6> Дело N 3-36/1999 // Архив Мосгорсуда.
С учетом значимости рассматриваемой проблемы разграничения предметной компетенции между КС РФ и судами общей юрисдикции по делам о нормоконтроле Пленум ВС РФ в упоминавшемся ранее Постановлении N 48 определил категории дел об оспаривании полностью или в части отдельных нормативных правовых актов, неподведомственные судам общей юрисдикции. К ним, в частности, относятся дела об оспаривании нормативных правовых актов Президента РФ и Правительства РФ, если их проверка невозможна без установления их соответствия Конституции РФ, а также конституций и уставов субъектов РФ, поскольку проверка соответствия учредительного акта субъекта РФ федеральному закону сопряжена с установлением его соответствия нормам Конституции РФ. В Постановлении N 48 ВС РФ, безусловно, учел Постановление КС РФ от 18 июля 2003 г. N 13-П по делу о проверке конституционности положений статей 115 и 231 ГПК РСФСР, статей 26, 251 и 253 ГПК Российской Федерации, статей 1, 21 и 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» в связи с запросами Государственного Собрания — Курултая Республики Башкортостан, Государственного Совета Республики Татарстан и Верховного Суда Республики Татарстан <7> и Постановление КС РФ от 27 января 2004 г. N 1-П по делу о проверке конституционности отдельных положений пункта 2 части первой статьи 27, частей первой, второй и четвертой статьи 251, частей второй и третьей статьи 253 ГПК Российской Федерации в связи с запросом Правительства Российской Федерации <8>, касающиеся оспаривания таких нормативных актов, как постановления Правительства РФ и конституции (уставы) субъектов РФ, которые в данном истолковании КС РФ подлежат рассмотрению в порядке конституционного судопроизводства. ——————————— <7> СЗ РФ. 2003. N 30. Ст. 3101. <8> СЗ РФ. 2004. N 5. Ст. 403.
Заметим, что КС РФ в Постановлении от 27 января 2004 г. N 1-П ограничительно истолковал полномочие ВС РФ лишь в отношении нормативных правовых актов Правительства РФ. В то время как Пленум ВС РФ в Постановлении N 48 наряду с нормативными правовыми актами Правительства РФ также исключает проверку в порядке гражданского судопроизводства и правовых актов Президента РФ при условии, если их проверка невозможна без установления их соответствия Конституции РФ. Поэтому представляется, что при определении вида судебного порядка, в рамках которого подлежат оспариванию нормативные правовые акты Президента РФ, в той же мере значимо Постановление КС РФ от 27 января 2004 г. N 1-П. Согласно правовой позиции, сформулированной в этом Постановлении КС РФ, проверка нормативных правовых актов Правительства РФ может быть осуществлена только в порядке конституционного судопроизводства <9>, если нормативный акт Правительства РФ принят во исполнение полномочия, возложенного на него непосредственно федеральным законом, по вопросу, не получившему содержательной регламентации в этом законе, и именно на основании такого уполномочия Правительство РФ непосредственно осуществляет правовое регулирование соответствующих общественных отношений (так называемое делегированное регулирование), то судебная проверка такого акта невозможна без установления его соответствия и (или) самого федерального закона Конституции РФ. При этом данная правовая позиция не исключает возможности оспаривания нормативных правовых актов Правительства РФ при отсутствии обозначенных условий в сфере гражданской судебной юрисдикции. Это в полной мере относится и к нормативным правовым актам Президента РФ. ——————————— <9> СЗ РФ. 2004. N 5. Ст. 403.
При определении вида судебной юрисдикции при оспаривании конституции (устава) субъекта РФ необходимо принимать во внимание Постановление КС РФ от 18 июля 2003 г. N 13-П <10>. КС РФ исходит из того, что конституции и уставы субъектов РФ, в отличие от иных нормативных правовых актов субъектов РФ, находятся в особой связи с Конституцией РФ и не могут считаться разновидностью нормативных правовых актов, контроль за законностью которых производится в порядке гражданского или административного судопроизводства. Конституционный Суд признал содержащуюся во взаимосвязанных п. 2 ст. 115 и п. 2 ст. 231 ГПК РСФСР и во взаимосвязанных п. 2 ч. 1 ст. 26, ч. 1, 2 и 4 ст. 251, ч. 2 и 3 ст. 253 ГПК РФ норму, которая наделяет суд общей юрисдикции полномочием разрешать дела об оспаривании нормативных правовых актов субъектов РФ, несоответствующей Конституции РФ, ее ст. 66 (ч. 1 и 2), ст. 76 (ч. 3, 4, 5 и 6), ст. 118 (ч. 2), ст. 125 (ч. 2, 3 и 5), ст. 126 и ст. 128 (ч. 3), в той мере, в какой данная норма допускает разрешение судом общей юрисдикции дел об оспаривании конституций и уставов субъектов РФ. ——————————— <10> СЗ РФ. 2003. N 30. Ст. 3101.
Однако позиция КС РФ относительно оспаривания конституций и уставов субъектов РФ небесспорна. При всей специфике таких нормативных актов возможность их оспаривания в КС РФ ограничена (по запросам строго определенных лиц и органов, при наличии необходимых условий для обращения). Представляется, что не должна исключаться проверка в порядке гражданского судопроизводства конституций и уставов субъектов РФ, если проверка соответствия данного нормативного правового акта субъекта РФ федеральному закону не сопряжена с установлением его соответствия Конституции РФ. До принятия указанного Постановления Конституционным Судом своеобразно складывалась и судебная практика, которая свидетельствует о том, что оспаривание такого рода актов, как правило, связано с необходимостью проверки соответствия их федеральному законодательству. Так, гражданами в Московском городском суде оспаривались отдельные положения Закона города Москвы «Устав города Москвы» как противоречащие федеральному законодательству, в том числе Федеральному закону от 28 августа 1995 г. N 154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», Федеральному закону от 25 сентября 1997 г. N 126-ФЗ (в ред. Федерального закона от 9 июля 1999 г. N 159-ФЗ) «О финансовых основах местного самоуправления в Российской Федерации», БК РФ. В удовлетворении заявления граждан решением Московского городского суда от 8 октября 2001 г. было отказано. Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ, отменив решение суда в части оспариваемого третьего предложения ч. 3 ст. 29 Устава города Москвы, вынесла новое решение, признав его противоречащим федеральному законодательству, недействующим и не подлежащим применению. В остальной части оспариваемых положений Устава города Москвы кассационная инстанция оставила решение суда без изменения <11>. ——————————— <11> Дело N 3-435/2001 // Архив Мосгорсуда.
Суды общей юрисдикции рассматривают и разрешают дела об оспаривании нормативных правовых актов, за исключением экономических споров и других дел, отнесенных федеральным конституционным и федеральным законом к ведению арбитражных судов (ч. 3 ст. 22 ГПК РФ). Исходя из положений ст. 29, гл. 23 АПК РФ, арбитражные суды рассматривают в порядке административного судопроизводства дела об оспаривании нормативных правовых актов при наличии двух условий: во-первых, если оспариваемые нормативные правовые акты затрагивают права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской или иной экономической деятельности; во-вторых, если рассмотрение таких дел прямо отнесено к компетенции арбитражного суда соответствующими федеральными законами. ВАС РФ в одном из Постановлений особо акцентирует внимание на том, что только в тех случаях, когда арбитражный суд прямо назван в федеральном законе в качестве суда, компетентного рассматривать дела об оспаривании нормативных правовых актов, эти дела подлежат рассмотрению в арбитражном суде (п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 9 декабря 2002 г. N 11 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» <12>). Такие прямые установления предусмотрены <13> следующими Федеральными законами: НК РФ (абз. 1 п. 2 ст. 138), «О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в Российской Федерации» (ст. 7.1), Таможенным кодексом Российской Федерации (п. 4 ст. 5), «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров» (ст. 36). ——————————— <12> См.: СПС «КонсультантПлюс». <13> Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13 августа 2004 г. N 80 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при рассмотрении арбитражными судами дел об оспаривании нормативных правовых актов» // СПС «КонсультантПлюс».
Обратимся к законодательным предписаниям. Абзацем 1 п. 2 ст. 138 НК РФ к подведомственности арбитражных судов отнесены дела об оспаривании нормативных правовых актов налоговых органов организациями и индивидуальными предпринимателями. Статьей 7.1 Федерального закона от 14 апреля 1995 г. N 41-ФЗ «О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в Российской Федерации» все споры (в том числе и дела по оспариванию нормативных правовых актов), связанные с осуществлением государственного регулирования тарифов на электрическую и тепловую энергию, отнесены к подведомственности арбитражного суда. Пунктом 4 ст. 5 Таможенного кодекса РФ предусмотрено, что нормативные правовые акты федерального органа исполнительной власти, уполномоченного в области таможенного дела, и федерального органа исполнительной власти, уполномоченного в области финансов, затрагивающие права и законные интересы лиц в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, могут быть обжалованы в арбитражном суде в соответствии с законодательством Российской Федерации о судопроизводстве в арбитражных судах. Статьей 36 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 165-ФЗ «О специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мерах при импорте товаров» установлено, что экономические споры и иные дела, связанные с регулированием этим Законом отношений (в том числе дела об оспаривании нормативных правовых актов), подлежат рассмотрению арбитражными судами. Нельзя не заметить, что это далеко не полный перечень законодательных установлений, предусматривающих возможность оспаривания нормативных правовых актов в арбитражных судах, количество которых постоянно возрастает. Так, например, ВАС РФ в письме от 2 июля 1997 г. N 16 информирует о неподведомственности арбитражным судам споров о признании недействительными нормативных актов по искам антимонопольных органов, поскольку подведомственность не установлена ни материальным, ни процессуальным законами. Право антимонопольных органов на судебную защиту, разъясняет высший судебный орган, может быть реализовано ими путем предъявления упомянутых исков в судах общей юрисдикции. В настоящее время антимонопольный орган наделен правом обращения в арбитражный суд по оспариванию противоречащих антимонопольному законодательству нормативных правовых актов (ст. 23 Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ «О защите конкуренции»). Таким образом, нельзя не признать, что на протяжении последнего десятилетия на законодательном уровне прослеживается увеличение количества законодательных установлений, в силу которых арбитражный суд является компетентным судом по рассмотрению дел об оспаривании нормативных правовых актов. Это свидетельствует о расширении сферы нормоконтроля в арбитражных судах. Что, в свою очередь, подтверждает усиление наметившейся тенденции к перераспределению сферы оспаривания нормативных правовых актов между судами общей юрисдикции и арбитражными судами.
