(Евдокимов В. Б., Тухватуллин Т. А.) («Конституционное и муниципальное право», 2014, N 1)
ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА ЧЕЛОВЕКА НА ОТКАЗ ОТ ТРАНСПЛАНТАЦИИ ЕГО ОРГАНОВ И ТКАНЕЙ: КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
В. Б. ЕВДОКИМОВ, Т. А. ТУХВАТУЛЛИН
Евдокимов Вячеслав Борисович, главный научный сотрудник отдела проблем прокурорского надзора и укрепления законности в сфере конституционных прав и свобод человека и гражданина НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор.
Тухватуллин Тимур Анварович, заместитель прокурора Октябрьского района г. Уфы (Республика Башкортостан), кандидат юридических наук.
В рассматриваемой статье обсуждается проблема отсутствия в Российской Федерации правового механизма реализации права человека на отказ от посмертного донорства его органов. С целью разрешения данной проблемы авторами предлагается предусмотреть возможность волеизъявления об отказе от изъятия органов после смерти на официальном сайте Минздрава России. В статье рассмотрен аналогичный зарубежный опыт, а также проанализированы основные положения проекта Федерального закона «О донорстве органов, частей органов человека и их трансплантации (пересадке)».
Ключевые слова: конституционно-правовой статус человека, права человека и гражданина, посмертное донорство, трансплантация органов и (или) тканей человека, презумпция согласия на изъятие органов.
Problems of implementation of the constitutional right of a person to refuse from transplantation of his/her organs and tissues: constitutional-law study V. B. Evdokimov, T. A. Tukhvatullin
Evdokimov Vyacheslav Borisovich, Senior Researcher of the Department for Prosecutor’s Supervision Issues and Strengthening the Legitimacy in the Sphere of Constitutional Rights and Freedoms of Man and Citizen of the Science Research Institute of Academy of the General Prosecutor’ Office of the Russian Federation, doctor of juridical sciences, professor.
Tukhvatullin Timur Anvarovich, Deputy Prosecutor of Oktyabr’skij District of Ufa, Republic of Bashkortostan, candidate of juridical sciences.
The article concerns the problem of absence in the Russian Federation of the legal framework for implementation of the right of a person to refusal from cadaveric donation of organs thereof. For the purpose of resolution of this problem the author proposes to provide for the possibility of expression of will with regard to refusal from removal of organs after death on the official website of the Ministry of Healthcare of Russia. The article considers the analogous foreign experience and analyses fundamental provisions of draft Federal law «On donation of human organs, parts of organs and transplantation thereof».
Key words: constitutional-law status of a person, rights of a man and citizen, cadaveric donation, transplantation of human organs and (or) tissues, presumption of consent to removal of organs.
Конституция Российской Федерации 1993 г., основываясь на общепризнанных принципах и нормах международного права, закрепила, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства (ст. 2); каждый имеет право на жизнь и право на охрану здоровья и медицинскую помощь (ч. 1 ст. 20 и 41). К числу неотъемлемых прав человека относится и закрепленное ст. 22 (ч. 1) Конституции Российской Федерации право на личную неприкосновенность, исключающее незаконное воздействие на человека как в физическом, так и в психическом смысле, причем понятием «физическая неприкосновенность» охватывается не только прижизненный период существования человеческого организма, но и создаются необходимые предпосылки для правовой охраны тела умершего человека. В равной мере это относится и к праву на охрану достоинства личности (ч. 1 ст. 21 Конституции России), а также к производному от названных конституционных прав праву человека на достойное отношение к его телу после смерти <1>. ——————————— <1> Подробнее об отношении с религиозной точки зрения к телу человека после смерти см.: Жигульских А. Н. К вопросу о презумпции согласия на изъятие органов и (или) тканей человека // Медицинское право. 2013. N 3. С. 43 — 48.
Непосредственно вопросы трансплантации урегулированы Законом Российской Федерации от 22 декабря 1992 г. N 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека» <2> (далее — Закон «О трансплантации органов и (или) тканей человека»), в соответствии с которым в нашей стране закреплена так называемая презумпция согласия на посмертное изъятие органов для их дальнейшей трансплантации (ст. 8). Названной нормой установлено, что изъятие органов у трупа не допускается, если учреждение здравоохранения на момент изъятия поставлено в известность о том, что при жизни данное лицо либо его близкие родственники или законный представитель заявили о своем несогласии на изъятие органов после смерти для трансплантации реципиенту. В то же время Закон не обязывает медицинских работников испрашивать разрешение родственников на изъятие органов у трупа в момент смерти близкого им человека. ——————————— <2> Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. N 2. Ст. 62.
Видимо, разработчики Закона, учитывая существовавшие в 1992 г. социально-экономические и морально-этические реалии в стране, сочли целесообразным закрепить принцип неиспрошенного согласия, отнесенный к основополагающим принципам трансплантации человеческих органов 44-й сессией Всемирной организации здравоохранения, состоявшейся в 1991 г. <3>. ——————————— <3> Галибин О. В., Беляева И. Г. Трансплантация органов: этические и юридические аспекты // Качественная клиническая практика. 2006. N 2. С. 24 — 28.
Помимо вышеприведенного Закона вопрос изъятия органов из тела умершего в России закреплен в Федеральном законе от 12 января 1996 г. N 8-ФЗ «О погребении и похоронном деле» <4>, в ст. 5 которого указано, что волеизъявление лица о достойном отношении к его телу после смерти — пожелание, выраженное в устной форме в присутствии свидетелей или в письменной форме, в частности о согласии или несогласии на изъятие органов и (или) тканей из его тела. В случае отсутствия волеизъявления умершего право на разрешение указанных действий имеют члены семьи или его законный представитель. ——————————— <4> Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. N 3. Ст. 146.
Таким образом, приведенное положение Закона фактически устанавливает волеизъявление покойного или его родственников в качестве непременного условия проведения операции по изъятию органов, или «презумпцию несогласия», что вступает в прямое противоречие со смыслом Закона «О трансплантации органов и (или) тканей человека». В связи с неоднозначностью правоприменения конституционность закрепленной в ст. 8 Закона «О трансплантации органов и (или) тканей человека» презумпции согласия на изъятие органов и (или) тканей человека после его смерти проверена Конституционным Судом Российской Федерации <5>. ——————————— <5> Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 04.12.2003 N 459-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Саратовского областного суда о проверке конституционности ст. 8 Закона Российской Федерации «О трансплантации органов и (или) тканей человека» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2004. N 3.
В вынесенном 4 декабря 2003 г. Определении Конституционным Судом Российской Федерации указано, что презумпция согласия базируется, с одной стороны, на признании негуманным задавать родственникам практически одновременно с сообщением о смерти близкого человека либо непосредственно перед операцией или иными мероприятиями лечебного характера вопрос об изъятии его органов (тканей), а с другой стороны — на предположении, обоснованном фактическим состоянием медицины в стране, что на современном этапе развития трансплантологии невозможно обеспечить выяснение воли указанных лиц после кончины человека в сроки, обеспечивающие сохранность трансплантата. Необходимым условием для введения в правовое поле презумпции согласия на изъятие в целях трансплантации органов (тканей) человека после его смерти является также наличие опубликованного для всеобщего сведения и вступившего в силу законодательного акта, содержащего формулу данной презумпции, — тем самым предполагается, что заинтересованные лица осведомлены о действующих правовых предписаниях. В Российской Федерации таким актом является Закон «О трансплантации органов и (или) тканей человека». Таким образом, Конституционным Судом Российской Федерации подтверждена возможность применения в практике презумпции согласия на изъятие органов, а также фактически определен приоритет Закона «О трансплантации органов и (или) тканей человека» перед Федеральным законом «О погребении и похоронном деле». Однако обозначенные противоречия в названных законодательных актах фактически не устранены. Вопросам правового регулирования донорства и трансплантации органов и тканей человека по прошествии двух десятилетий с момента принятия Закона «О трансплантации органов и (или) тканей человека» внимание уделено в Федеральном законе от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» <6>, в ст. 47 которого закреплено требование о необходимости испрошенного согласия родителей на изъятие для трансплантации органов и тканей из тела умершего несовершеннолетнего или лица, признанного в установленном порядке недееспособным (ч. 8). ——————————— <6> Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. N 48. Ст. 6724.
В настоящее время данная норма также вошла в противоречие со ст. 8 Закона «О трансплантации органов и (или) тканей человека», закрепляющей презумпцию согласия на изъятие органов и тканей после смерти у любого лица без исключений. Вышеприведенные правовые коллизии требуют оперативного устранения путем согласования (изменения) положений действующих в сфере трансплантации человеческих органов и тканей законодательных актов между собой, поскольку сложившаяся ситуация не позволяет выработать единую правоприменительную практику, что ущемляет конституционные права граждан. В этой связи профессор Ю. Д. Сергеев, например, предлагает данную правовую коллизию устранить путем включения в ст. 8 Закона «О трансплантации органов и (или) тканей человека» исключения из презумпции согласия на изъятие органов после смерти несовершеннолетних и недееспособных граждан, предусмотренных ч. 8 ст. 47 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» <7>. ——————————— <7> См.: Сергеев Ю. Д., Поспелова С. И. Современное состояние и проблемы правового регулирования донорства и трансплантации органов и тканей человека // Медицинское право. 2013. N 1. С. 4.
Однако предложенная Ю. Д. Сергеевым корректировка Закона «О трансплантации органов и (или) тканей человека» позволит устранить имеющееся противоречие лишь с положениями Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», предусматривающими получение согласия на изъятие органов после смерти несовершеннолетних и недееспособных граждан. Несогласованность с нормами Федерального закона «О погребении и похоронном деле» в данном случае останется. Действующие законодательные акты, помимо того, что имеют между собой противоречия, связанные с различными подходами к процедуре изъятия органов для трансплантации, также фактически не позволяют реализовать гражданам Российской Федерации конституционное право на выражение, фиксацию и доведение до уполномоченного органа (ввиду отсутствия такого органа) своего прижизненного волеизъявления о несогласии на изъятие у них органов и (или) тканей после смерти. По данному вопросу Конституционный Суд Российской Федерации в вышеприведенном Определении указал, что российское законодательство не препятствует гражданам зафиксировать в той или иной форме (в том числе нотариальной) и довести до сведения учреждения здравоохранения свое несогласие на изъятие у них органов и (или) тканей после смерти в целях трансплантации, причем нарушение соответствующего волеизъявления влечет наступление юридической ответственности. Вместе с тем правоприменительная практика выявила отсутствие правового механизма реализации гражданином права на отказ от изъятия у него и (или) его родственников органов и (или) тканей. Так, закрепленное на конституционном и законодательном уровнях право гражданина Российской Федерации на отказ от изъятия у него органов и (или) тканей в настоящее время фактически не может быть реализовано. Можно выделить ряд причин такого положения вещей. Во-первых, в России до сих пор не определен порядок выражения и закрепления (фиксации) прижизненного волеизъявления гражданина о несогласии на изъятие у него органов и (или) тканей после его смерти. Во-вторых, не определен уполномоченный на федеральном уровне государственный орган, который осуществлял бы единый порядок учета мнения граждан России на изъятие у них, их родственников органов и (или) тканей после их смерти. В зарубежных государствах данный вопрос решается по-разному. Например, в большинстве европейских стран, как и в России, человек считается донором органов по умолчанию. Если европеец не желает быть донором, он должен официально заявить об этом. В США ситуация противоположная — каждый потенциальный донор обязан проинформировать власти о своем волеизъявлении. Процесс изъятия органов в США начинается с того, что больница, в которой умер или умирает пациент, информирует местную Организацию по снабжению органами (Organ Procurement Organization (OPO)) о наличии потенциального донора. Сразу после получения такой информации от больницы специалисты данных организаций выясняют «медицинскую пригодность» доноров, анализируя здоровье, возраст, причину смерти и т. д. После этого организация обращается к ближайшим родственникам покойного для получения разрешения на изъятие и последующую пересадку органов. В конце 1990-х гг. в среднем примерно в половине случаев семьи умерших давали согласие на пересадку <8>. ——————————— <8> См.: URL: http://www. likar. info/azbuka-zdorovya/article-42965-evropeyskaya-i-amerikanskaya-sistemyi-peresadki-chelovecheskih-organov/ (дата обращения: 16.11.2013).
Во многих штатах США для пересадки органов умерших не требуется получения отдельного согласия близких родственников в том случае, если покойный заблаговременно добровольно зарегистрировался как донор органов, что является достаточным для проведения пересадки (обычно специальная отметка ставится в удостоверении водителя). Тем не менее, даже если сам покойный был не прочь пожертвовать свои органы, исходя из этических соображений мнение семьи покойного учитывается практически всегда. В Великобритании, Румынии, Корее, Японии, Новой Зеландии, Австралии, Канаде и ряде других стран, в зависимости от национального закона, изъявление согласия допускается в устной форме или может быть зафиксировано в карте донора, водительском удостоверении или удостоверении личности, либо в медицинской карте или в реестре доноров. Так, ч. 3 раздела 1 Акта о человеческих тканях, действующего в Великобритании с 2004 г., установлена детализированная форма получения должного согласия на любое обращение с тканями и органами человека <9>. ——————————— <9> Салагай О. О. Трансплантация органов и тканей человека в международно-правовом и сравнительно-правовом аспектах // Российская юстиция. 2010. N 7. С. 58 — 64.
В случае если умерший при жизни не оставил ни положительного, ни четко выраженного отрицательного отношения к изъятию органов, разрешение должно быть получено от специально уполномоченного в законодательном порядке лица, каковым обычно является член семьи. Законодательство ФРГ о трансплантации использует договорные механизмы, учитывая волю донора и его родственников в «расширенной модели посмертного донорства» <10>. При отсутствии разрешения или возражения донора, когда родственники знают о воле донора, либо в процессе переговоров с врачом они могут подтвердить наличие такой воли и разрешить изъятие органа <11>. Договорный механизм прижизненного донорства ограничивается публичным институтом комиссии, создаваемой в соответствии с правом земель ФРГ. Комиссия включает врача, не участвующего в пересадке органа и не подчиняющегося врачу, участвующему в пересадке, лицо с возможностями работать судьей и специалиста по психологическим вопросам. Она выступает публичным гарантом добровольности волеизъявления донора и реципиента. ——————————— <10> Дубовик О. Л., Жалинская А. А. Законодательство ФРГ о трансплантации органов и тканей // Журнал российского права. 1998. N 10. С. 207. <11> Transplantationsgesetz-TPG // Bundesgesetzblatt. Jahrgang. 1997. Teil 1. N 74. S. 2631 — 2638.
В некоторых европейских государствах допустимо изъятие трансплантата из тела умершего для последующей пересадки в случае, если умерший при жизни не выразил своего возражения против изъятия органов, которое должно быть зафиксировано документально, или если информированная сторона не поставит лечебное учреждение в известность о высказанном умершим при жизни мнении о возражении против изъятия органов для трансплантации. К примеру, согласно ст. L1232 Кодекса здравоохранения Французской Республики изъятие органов может быть осуществлено в том случае, если умерший в течение жизни не выразил любым способом свой отказ от такого изъятия, включенный в соответствующий национальный регистр. В том случае, если врачу прямо неизвестно о воле умершего, он должен попытаться выяснить у родственников покойного, выражал ли последний при жизни вышеупомянутое несогласие. Аналогичные нормы действуют в Австрии, Бельгии, Израиле, Испании, Кипре, Словакии, Хорватии и ряде других государств <12>. ——————————— <12> Салагай О. О. Трансплантация органов и тканей человека в международно-правовом и сравнительно-правовом аспектах // Российская юстиция. 2010. N 7. С. 58 — 64.
Исследования показали, что зарубежная законодательная практика установления порядка выражения и фиксации волеизъявления гражданина о возможном донорстве его органов и (или) тканей после смерти неодинакова. Отдельные страны пошли по пути признания донором любого умершего лица, не выразившего при жизни отказа от донорства после смерти. Другие государства предпочли необходимость получения согласия на такую процедуру у самого лица (при жизни) либо у родственников (после его смерти). Определить, какой из названных путей верный, невозможно, поскольку каждый имеет свои плюсы и минусы. Однако бесспорно можно утверждать, что вне зависимости от избранного национальным законодательством порядка получения донорского материала важно соблюдать права человека и личности, в том числе после смерти. С целью реализации в Российской Федерации закрепленного на конституционном и законодательном уровнях права на выражение волеизъявления на согласие или отказ посмертного донорства с учетом представленной зарубежной практики авторами предлагается на федеральном уровне, к примеру, на уровне Министерства здравоохранения Российской Федерации, создать и обеспечить ведение Единого общероссийского государственного реестра волеизъявлений граждан Российской Федерации, высказавшихся по поводу изъятия у них органов и (или) тканей. Необходимость формирования такого реестра на общероссийском уровне, на наш взгляд, очевидна, поскольку решение вопроса о проведении операции с целью изъятия органов для трансплантации может быть принято в лечебном учреждении любого субъекта Российской Федерации, в котором скончался пациент. Важной в этом случае гарантией реализации данного права должен быть принцип полной конфиденциальности принятого гражданином решения, а также возможность в любой момент его изменить. Возможность выражения гражданином Российской Федерации своего мнения по поводу изъятия у него органов и (или) тканей предлагается обеспечить в сети Интернет посредством заполнения специальных анкетных форм через «личный кабинет» после предварительной регистрации на официальном сайте Минздрава России, как это, например, происходит online при работе с банковским счетом (оплата услуг, перевод денежных средств через Интернет). Другой, не менее существенной, стороной данного вопроса является соблюдение законности при использовании сведений, содержащихся на данном информационном ресурсе, в первую очередь лечебными учреждениями, уполномоченными проводить операции по изъятию и дальнейшей трансплантации органов и (или) тканей человека. Для этого следует ограничить доступ к данным информационного ресурса таких лечебных учреждений, поскольку заинтересованность врачей в получении материала для трансплантации может негативно повлиять на «судьбу» пациента. Целесообразно предоставлять возможность получения такими учреждениями сведений о волеизъявлении гражданина только после его смерти, т. е. в момент принятия решения о заборе органов для трансплантации после констатации смерти мозга <13>. ——————————— <13> Подробнее см.: Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 20.12.2001 N 460 «Об утверждении Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга» // Российская газета. 30.01.2002.
Предложенные нововведения целесообразно закрепить в законодательном акте, а также подробно регламентировать в разработанном и утвержденном Правительством Российской Федерации порядке (положении) ведения указанного информационного ресурса, включающем процедуру волеизъявления граждан, выразивших согласие или несогласие на посмертное донорство, обращения лечебных учреждений, намеревающихся осуществить изъятие органов и (или) тканей у трупа, к содержащимся в нем сведениям, хранения и дальнейшего использования полученных конфиденциальных сведений. Высказанные предложения, на наш взгляд, позволят решить вопрос реализации каждым гражданином Российской Федерации конституционного права на отказ от изъятия у него после смерти органов и (или) тканей для последующей трансплантации. Следует отметить, что динамичное развитие трансплантологии в мире и России, изменение российского законодательства в сфере здравоохранения, а также назревшая необходимость принятия отвечающего современному состоянию отношений в сфере донорства и трансплантации органов закона послужили поводом для разработки и презентации Министерством здравоохранения Российской Федерации, на состоявшемся 29 апреля 2013 г. брифинге проекта Федерального закона «О донорстве органов, частей органов человека и их трансплантации (пересадке)» (далее — законопроект). По мнению представителей ведомства, законопроект предполагает, что каждый гражданин сможет оставить письменное волеизъявление об отказе или согласии на посмертное донорство органов в любом лечебно-профилактическом учреждении. Эти сведения будут внесены в единый регистр потенциальных доноров <14>. ——————————— <14> См.: URL: http://medvestnik. ru/news/minzdrav_predstavil_novyy_zakonoproekt_o_donorstve_organov/ (дата обращения: 25.11.2013).
Необходимость в новом законе о трансплантации назрела давно. Институту трансплантологии требуется современный, детально регламентирующий все стороны данной процедуры законодательный акт, в дальнейшем развитый в подзаконных актах как на федеральном, так и на региональном уровне. Согласно ст. 13 указанного законопроекта в целях обеспечения деятельности системы донорства органов человека и их трансплантации, а также контроля за ее функционированием осуществляется ведение Федерального регистра доноров органов, реципиентов и донорских органов человека, состоящего из четырех регистров, в частности Регистра прижизненных волеизъявлений граждан о согласии или несогласии на изъятие органов после смерти для трансплантации потенциальному реципиенту (ч. 1). Названный Федеральный регистр ведется в электронном виде (ч. 4 ст. 13 законопроекта) уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, определяемым Президентом Российской Федерации (ч. 11 ст. 13 законопроекта). Вопросам посмертного донорства органов и тканей посвящена глава 2 законопроекта, состоящая из 20 статей. Рассматриваемый законопроект, как и ныне действующий Закон «О трансплантации органов и (или) тканей человека» (ст. 8), формально закрепляет презумпцию согласия на изъятие органов после смерти (ст. 14 законопроекта). Так, ч. 1 ст. 14 законопроекта установлено, что изъятие органов для трансплантации не допускается, если медицинской организацией, в которой находится умерший, на момент изъятия органов установлено, что при жизни данный гражданин выразил свое волеизъявление о несогласии на изъятие его органов после смерти для трансплантации: 1) в устной форме медицинским работникам медицинской организации в присутствии свидетелей либо 2) в письменной форме, заверенной руководителем медицинской организации или нотариально. Однако ст. 14 законопроекта имеет двухуровневую конструкцию, предусматривающую в ч. 2, что в случае отсутствия указанного в ч. 1 прижизненного волеизъявления гражданина (о согласии или несогласии на изъятие его органов после смерти) право заявить о своем несогласии на изъятие органов из тела умершего имеют супруг, а при его отсутствии — один из близких родственников в следующей последовательности: дети, родители, усыновленные, усыновители, родные братья и сестры, внуки, дедушка и бабушка. Следует отметить, что приведенная в ч. 2 ст. 14 законопроекта новелла, на наш взгляд, может негативно повлиять на развитие отечественной трансплантологии по нескольким причинам. Во-первых, введение ч. 2 практики получения согласия супруга или родственников на изъятие органов у умершего само по себе фактически исключает заложенный в ст. 14 законопроекта принцип презумпции согласия и фактически вступает с ч. 1 указанной статьи в прямое противоречие. В данном случае начинает действовать противоположный по смыслу принцип — принцип несогласия, поскольку в случае отсутствия прижизненного согласия умершего испрашивают согласие у его супруга или близких родственников. Во-вторых, закрепленное в ч. 2 названной статьи законоположение входит в противоречие с позицией Конституционного Суда Российской Федерации, высказанной в вышеприведенном Определении от 4 декабря 2003 г., где указано, что презумпция согласия базируется на признании негуманным задавать родственникам практически одновременно с сообщением о смерти близкого человека либо непосредственно перед операцией вопрос об изъятии его органов (тканей) и фактической невозможностью обеспечить выяснение воли указанных лиц после кончины человека в сроки, обеспечивающие сохранность изъятых органов (тканей). Законодательное развитие процедуры прижизненного волеизъявления о согласии или несогласии на изъятие органов получило в ст. 15 законопроекта. Так, ч. 2 указанной нормы предусмотрено, что волеизъявление гражданина реализуется путем подачи им письменного заявления в уполномоченный федеральный орган исполнительной власти с целью его регистрации в Регистре прижизненных волеизъявлений граждан о согласии или несогласии на изъятие органов. Названной статьей урегулированы сроки рассмотрения заявления и принятия решения по нему, предусмотрены основания для отказа в регистрации волеизъявления гражданина. На наш взгляд, предложенная законодателем формула письменного волеизъявления гражданина «бюрократична», поскольку возлагает на него обязанность написания письменного заявления и передачи его в уполномоченный орган власти. Не следует при этом забывать, что законопроектом предусмотрены основания для отказа в регистрации такого волеизъявления. В данном случае повторимся, что наиболее приемлемой и отвечающей современным реалиям является online-обращение в уполномоченный орган, не выходя из дома, офиса или иного благоприятного для принятия такого важного для человека решения места. Кроме того, предложенный нами интерактивный способ закрепления волеизъявления оставляет решение гражданина о судьбе своих органов после смерти никому не известным. С практической точки зрения неэффективной представляется вводимая ст. 16 законопроекта конструкция прижизненного устного выражения гражданином волеизъявления на изъятие органов после его смерти, поскольку ее нормативная регламентация, на наш взгляд, остается незавершенной. Законопроектом предусмотрено, что такое волеизъявление гражданином должно быть высказано, во-первых, медицинским работникам медицинской организации, при этом не указано, какой именно: той организации, в которой данный гражданин находится на лечении в момент волеизъявления, или любой другой медицинской организации и в любое удобное для гражданина время. Во-вторых, волеизъявление гражданином должно быть высказано в присутствии свидетелей. Однако помимо того, что в рассматриваемой норме не указано необходимое их число, отсутствует указание на то, кто в таком случае может выступать в их качестве, а кто не может. Полагаем, что свидетелем в данном случае не должен быть, например, родственник потенциального реципиента или иное заинтересованное в изъятии у донора органов лицо, о чем обязательно следует указать в норме закона. В-третьих, волеизъявление гражданина незамедлительно отражается в медицинской документации с дальнейшим отражением сведений в Регистре прижизненных волеизъявлений. С целью устранения названных правовых пробелов полагаем, что данная норма требует дополнительной проработки. Изучением норм законопроекта выявлено влекущее ограничение конституционного права человека противоречие между заложенной ст. 16 возможностью устного волеизъявления на изъятие органов после смерти и предусмотренным ст. 17 порядком изменения гражданином ранее выраженного волеизъявления. Так, если ст. 16 законопроекта предусмотрена возможность устного волеизъявления, то изменение такого волеизъявления, регламентированное ст. 17 законопроекта, осуществляется лишь путем обращения с письменным заявлением в федеральный уполномоченный орган. Целесообразным, по нашему мнению, в данном случае было бы установление аналогичного порядка изменения прижизненного волеизъявления, что в большей степени соответствовало бы заложенному в ст. 16 законопроекта принципу упрощенного порядка волеизъявления. В развитие заложенной ч. 2 ст. 14 законопроекта конструкции ст. 19 законопроекта вводится процедура учета мнения супруга или близких родственников в случае отсутствия прижизненного волеизъявления гражданина о согласии или несогласии на изъятие его органов после смерти. Часть 1 названной статьи предусматривает, что в течение 1 часа после констатации смерти человека в случае отсутствия в Регистре прижизн енных волеизъявлений граждан о согласии или несогласии на изъятие органов для трансплантации сведений о данном пациенте медицинский работник медицинской организации, в которой находится данный пациент, обязан проинформировать супруга, а в случае его отсутствия — одного из его близких родственников либо иное лицо, сведения о котором имеются в медицинской документации. Супруг, близкий родственник или иное лицо в течение 2 часов с момента, когда ему стало известно о смерти, вправе заявить о своем несогласии на изъятие органов из тела умершего в устной форме, в том числе по телефону при условии автоматической записи разговора, либо в письменной форме, заверенной руководителем медицинской организации либо нотариально. В этом случае изъятие органов из тела умершего не допускается. В случае непоступления в указанное время в медицинскую организацию от указанных лиц сведений о несогласии на изъятие органов медицинская организация вправе признать умершего реальным донором и принять меры к организации изъятия органов для трансплантации. Предложенная в законопроекте процедура учета мнения супруга или близких родственников, помимо того, что, как отмечалось выше, противоречит ч. 1 ст. 14 законопроекта и позиции Конституционного Суда Российской Федерации, высказанной в Определении 2003 г., вызывает множество нареканий с точки зрения ее практической реализации. Во-первых, и это самое важное, с момента констатации смерти человека в случае проведения данной процедуры теряется как минимум 3 часа, очень важных для начала проведения медицинских процедур, связанных с подготовкой тела к изъятию органов для последующей трансплантации. Во-вторых, в законопроекте не указано, как быть медицинскому работнику, которому не удалось связаться с супругом, близким родственником и иным лицом ввиду отсутствия контактных сведений. В-третьих, на какой из сторон — медицинской организации или супруге, родственнике умершего — лежит обязанность по обеспечению автоматической записи телефонного разговора при выражении последними несогласия на изъятие органов. В данном случае также неясно, как им быть, если по времени они не успевают прибыть в медицинское учреждение для передачи письменного заявления, заверенного в установленном порядке, об отказе от изъятия органов. Подытоживая сказанное, следует отметить, что поднятый в настоящем исследовании вопрос обнажает проблему невозможности реализации гражданином Российской Федерации конституционного права на отказ от изъятия его органов после смерти для последующей трансплантации ввиду отсутствия необходимого для этого правового механизма и понятной нормативной базы. В конечном итоге невозможность реализации права на отказ от посмертного донорства органов и (или) тканей влечет ограничение конституционно-правового статуса человека и гражданина, который в силу ст. 2 Конституции Российской Федерации является высшей ценностью.
Литература
1. Галибин О. В., Беляева И. Г. Трансплантация органов: этические и юридические аспекты // Качественная клиническая практика. 2006. N 2. 2. Дубовик О. Л., Жалинская А. А. Законодательство ФРГ о трансплантации органов и тканей // Журнал российского права. 1998. N 10. 3. Жигульских А. Н. К вопросу о презумпции согласия на изъятие органов и (или) тканей человека // Медицинское право. 2013. N 3. 4. Салагай О. О. Трансплантация органов и тканей человека в международно-правовом и сравнительно-правовом аспектах // Российская юстиция. 2010. N 7. 5. Сергеев Ю. Д., Поспелова С. И. Современное состояние и проблемы правового регулирования донорства и трансплантации органов и тканей человека // Медицинское право. 2013. N 1.
