Ю. Орлов, Профессор МГЮА, доктор юридических наук, профессор.
В. Орлова, главный эксперт Российского федерального центра судебной экспертизы при Минюсте России, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ.
С. Шишков, ведущий научный сотрудник Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского, кандидат юридических наук.
31 мая 2001 г. принят Федеральный закон «О государственной судебно — экспертной деятельности в Российской Федерации». В нем закреплены принципы государственной судебно — экспертной деятельности и иные ее общие положения, обязанности и права руководителя и эксперта государственного судебно — экспертного учреждения, регламентирован порядок производства экспертизы в таком учреждении, а также вопросы организационного, научно — методического и информационного обеспечения государственных судебно — экспертных учреждений. Отдельной и довольно подробной регламентации подвергаются особенности производства судебной экспертизы в отношении живых лиц.
Чем вызвана необходимость принятия этого Закона? Во-первых, отсутствием законодательной регламентации деятельности государственных судебно — экспертных учреждений. До сих пор она регулировалась лишь ведомственными нормативными актами. Сейчас этого явно недостаточно, особенно в связи с появлением и все большим распространением частной судебно — экспертной деятельности. Не был определен статус лиц, подвергающихся судебно — экспертному исследованию, в частности при судебно — психиатрической экспертизе. Теперь этот пробел в значительной мере восполнен, и статус таких лиц четко обозначен. И, наконец, в различных отраслях процессуального законодательства имеются существенные пробелы в части производства экспертизы на предварительном следствии и в суде.
Как соотносится данный Закон с отраслевым процессуальным законодательством? Ведь в нем имеется целый ряд норм процессуального характера (например, права и обязанности эксперта). Представляется, эти нормы носят более общий характер и распространяются на все виды судопроизводства. Такая ситуация в законодательстве не редкость. Например, ст. 10 Федерального конституционного закона «О судебной системе Российской Федерации» устанавливает язык судопроизводства и делопроизводства во всех судах — общей юрисдикции, арбитражных и Конституционном Суде РФ.
Почему именно в отношении экспертизы должны быть установлены какие-то общие правила для всех видов судопроизводства (хотя, разумеется, Закон оставляет широкий простор для более подробной ее регламентации в процессуальном законодательстве)? Дело в том, что экспертиза является весьма специфичным следственным (судебным) действием. Ее порядок диктуется современной технологией экспертного исследования и каким-то иным быть не может. Сказанное можно проиллюстрировать на примере комплексной экспертизы, которая, как известно, в процессуальном законодательстве не закреплена, хотя на практике существует уже несколько десятилетий и давно доказала свою высокую эффективность. В Законе дается понятие такой экспертизы (как разновидности комиссионной, но проводимой экспертами разных специальностей) и устанавливаются правила (наиболее общие) ее производства. В частности, определяется, что она может проводиться по решению как лица или органа, назначившего экспертизу, так и руководителя экспертного учреждения. Тем самым положен конец многолетним спорам (в частности, при обсуждении проекта УПК) о том, вправе ли руководитель экспертного учреждения без указания (или разрешения) следователя (суда) организовать такую экспертизу. Ведь комплексный характер экспертизы зачастую зависит от таких факторов, которые следователю (суду) совершенно неизвестны — узкая или, наоборот, более широкая специализация экспертов данного учреждения, его приборная база, свойства исследуемого объекта и др., а иногда необходимость в комплексной экспертизе выявляется лишь в ходе исследования. Поэтому законодательный запрет решать этот вопрос руководителю экспертного учреждения исходя из конкретной ситуации, если бы такая точка зрения возобладала, был бы совершенно нереальным. Так, если в исследуемом объекте (например, образцах почвы) обнаруживаются посторонние включения (краски, опилки, стекло и т. п.), то вряд ли какой-нибудь руководитель начнет затевать переписку со следователем для того, чтобы подключить к исследованию соответствующего специалиста.
В Законе определяются объекты экспертных исследований. Ими могут быть вещественные доказательства, документы, предметы, животные, трупы и их части, образцы для сравнительного исследования, а также материалы дела, по которому производится экспертиза. Исследования могут проводиться и в отношении живых лиц. Впервые законодательно закреплено правило, давно существовавшее на практике и установленное ведомственными нормативными актами о том, что повреждение или использование объекта может иметь место только с разрешения органа или лица, назначившего экспертизу.
В Законе впервые закреплен правовой статус руководителя государственного судебно — экспертного учреждения, развернуто представлены его обязанности и права, осуществление которых направлено на обеспечение оперативной организации и качественного производства судебных экспертиз. Наиболее важным представляется закрепление обязанностей руководителя: обеспечить условия, необходимые для проведения исследований (приборную базу, материалы и средства информационного обеспечения), осуществлять контроль за полнотой и качеством проводимых во вверенном ему учреждении исследований, соблюдением сроков производства судебных экспертиз. При этом он не вправе вмешиваться в ход и результаты экспертного исследования, давать эксперту указания, способные влиять на содержание выводов по конкретной экспертизе. Эта норма обеспечивает реализацию принципа независимости эксперта.
В Законе отражены особенности деятельности государственного эксперта, которые имеют большое значение в реальном обеспечении принципов объективности и независимости экспертной работы и определении статуса государственного эксперта (в отличие от частного эксперта). Предусмотрено, что государственный эксперт не вправе: принимать поручения о производстве судебной экспертизы непосредственно от каких-либо органов или лиц, за исключением руководителя судебно — экспертного учреждения; осуществлять судебно — экспертную деятельность в качестве негосударственного эксперта; вступать в личные контакты с участниками процесса, если это ставит под сомнение его незаинтересованность в исходе дела; самостоятельно собирать материалы для производства судебной экспертизы и др.
Специальная глава посвящена особенностям производства судебных экспертиз в отношении живых лиц. Основное отличие указанных экспертиз от прочих состоит в том, что экспертному исследованию непосредственно подвергается человек (живое лицо). Это поднимает ряд специфических вопросов, прежде всего связанных с необходимостью соблюдения основных прав и свобод человека в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права и Конституцией РФ. Гарантии защиты прав человека должны соответствовать конституционным и международно — правовым требованиям независимо от вида судопроизводства и процессуального положения лица, подвергаемого экспертизе.
К числу экспертиз рассматриваемой категории относятся экспертизы медицинского профиля (судебно — психиатрическая, судебно — наркологическая, судебно — медицинская и ряд иных), а также судебно — психологическая. В последние годы заметен рост комплексных экспертиз — психолого — психиатрических, сексолого — психиатрических и др.
Закон регулирует вопросы добровольности и принудительности при производстве экспертизы, хотя определение круга лиц, которые могут направляться на экспертизу принудительно, относится к ведению процессуального законодательства. Причем последнее должно содержать прямое указание на возможность проведения экспертизы в принудительном порядке. Иначе экспертное учреждение не вправе его проводить. Если экспертиза производится в добровольном порядке, то необходимо письменное согласие лица подвергнуться ей; за лиц, не достигших 16 лет или признанных судом недееспособными, письменное согласие дает их законный представитель.
Особое место занимают в Законе стационарные экспертизы. Медицинский стационар (больница, стационарное отделение) предполагает круглосуточное содержание в нем пациента, а пребывание в психиатрическом стационаре по степени ограничений приравнивается к лишению свободы или рассматривается как его разновидность. Поэтому помещение лица в психиатрический стационар для проведения экспертизы допустимо лишь по решению суда или судьи (даже на предварительном следствии). Правда, эта норма Закона вступит в силу только после приведения УПК в соответствие с Конституцией, которая, как известно, относит к исключительной компетенции суда все вопросы, связанные с лишением гражданина свободы сроком свыше 48 часов. Более подробно порядок помещения лиц в медицинский стационар для прохождения экспертизы регулируется процессуальным законодательством.
В Законе установлены сроки пребывания лица в медицинском стационаре. Для производства судебно — медицинской или судебно — психиатрической экспертизы лицо может быть помещено в стационар на срок до 30 дней. При необходимости срок может быть продлен по ходатайству эксперта (комиссии экспертов) постановлением районного суда по месту нахождения стационара еще на 30 дней. В исключительных случаях допускается повторное продление срока в том же порядке. Общий срок пребывания лица в стационаре в рамках одной экспертизы не может превышать 90 дней.
Стационарные экспертизы могут проводиться только в государственных медицинских учреждениях. Доставка лица на экспертизу в медицинское или иное учреждение обеспечивается лицом или органом, назначившим экспертизу.
Закон предусматривает два типа психиатрических стационаров, специально предназначенных для производства судебных экспертиз. Первые — только для лиц, содержащихся под стражей, вторые — для прочих лиц. Деление судебно — психиатрических экспертных стационаров на «стражные» и «бесстражные» существовало и раньше, но регламентировалось лишь ведомственными нормативными документами. Кроме того, лица, не содержащиеся под стражей, могут находиться во время экспертизы в обычных (неэкспертных) психиатрических стационарах при условии, что это существенно не затрудняет производство экспертизы. Обеспечение безопасности и охрана «стражных» экспертных стационаров возлагаются на органы, обеспечивающие безопасность и охрану мест содержания под стражей, т. е. на подразделения Главного управления исполнения наказаний Минюста России.
Впервые на законодательном уровне установлены правила, касающиеся методов экспертного исследования при производстве экспертизы живых лиц и гарантий их прав в ходе проведения исследований. Запрещаются, в частности: незаконные способы получения от лица, подвергнутого экспертизе, каких-либо сведений (путем обмана, угроз и пр.); все медицинские испытания и биомедицинские эксперименты; методы исследования, сопряженные с сильными болевыми ощущениями или способные отрицательно повлиять на здоровье; методы оперативного вмешательства и другие, запрещенные законом к применению в практике здравоохранения. Медицинская помощь лицу во время прохождения им экспертизы может оказываться только по основаниям и в порядке, установленным законодательством о здравоохранении. Лицо, в отношении которого производится экспертиза, должно быть информировано в доступной для него форме о применяемых методах исследования, включая альтернативные, возможных болевых ощущениях и побочных явлениях.
Закон содержит важную законодательную новеллу: эксперт не может быть допрошен по поводу получения им от лица, в отношении которого он проводил экспертизу, сведений, не относящихся к предмету данной экспертизы.
Федеральный закон посвящен государственной судебно — экспертной деятельности. Однако распространение ряда его положений возможно и на судебно — экспертную деятельность, осуществляемую частными экспертами.
