ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ЗАЛОГОВЫХ ОТНОШЕНИЙ СТАТУТНЫМ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО
И. В. ВИШНЕВСКАЯ
Вишневская И. В., доцент кафедры теории и истории права, Белорусский государственный экономический университет.
В статье анализируется статутное законодательство, регулировавшее отношения залога недвижимого и движимого имущества в Великом Княжестве Литовском, где в XVI веке феодальное гражданское право постепенно трансформировалось в буржуазное.
Рассматриваются принципы залогового права Великого Княжества Литовского, виды залога недвижимого и движимого имущества, регламентация Статутом 1588 года такого нового вида залога, как ипотека.
Обращается внимание на законодательную защиту интересов обеих сторон договора залога — залогодержателя и залогодателя, на законодательные требования по выполнению условий договора, анализируются правовые последствия, которые наступали вследствие нарушения этих условий.
Ключевые слова: залог; залоговые отношения; залоговое право XVI в.; феодальное гражданское право; статутное законодательство.
Statutes mortgage relations legal regulation in Grand Duchy of Lithuania
I. V. Vishnevskaya
Vishnevskaya I. V., Belarusian state economic university.
The article deals with Statutes regulating real and movable property mortgage relations in Grand Duchy of Lithuania. The author draws attention to feudal civil law transforming into bourgeois law in the XVI century. It was the time when bourgeois law norms and institutes regulating civil law relations appeared.
It is pointed out that legal lien and legal terminology were well developed, the legislative language was clear and explicit. The legal lien principles of Grand Duchy of Lithuania and real and movable property mortgage types are considered. The article focuses on the Statute of 1588 regulating such a new type of mortgage as mortgage of real property.
One of the main principle of mortgage law is the principle of credit provision. Judicial Offices controlled the compliance of Agreements with an actual cost of mortgaged property. In other words the sum of money taken on the security of estate or other property had to comply with its cost. In the case if a creditor ignored these terms he lost money transmitted over the mortgaged property. Since there could be borrowed money from different creditors within recording mortgage of the same property, the law ensured the preferential right for the creditor made before others a note in the court register in the area where debt-ridden estate was located. Essentially, it was the realization of the principle called «the first in time, the best according to the law».
It should be stressed that statutory legislation composes provisions that protected the debtor. The Statute of 1588 distinguishes the insolvency, which appeared due to the debtor’s fault and the insolvency, which appeared due to reasons independent of the debtor. The latter were provided the protection from creditors through the issuance of «the iron sheet», which gave them deferment of the debt payment. In the case of the debtor’s death during the validity of «the iron sheet» the creditor obtained the right to exact his money from the property of deceased debtor.
The law also protected the creditor in the case of violent ouster of mortgaged property without payment of the debt. A mortgager, who violated the Agreement, was to return the property and pay a fine to the victim and state for the committed violence.
The author draws attention to both mortgagee and mortgager’s interests being legally defended. The article deals with the legislative requirements for the performance of the Agreement and legal consequences as a result of the breach of its terms.
Key words: pledge; mortgage relations; mortgage right of the XVI century; feudal civil law; statute legislation.
Под воздействием товарно-денежных отношений и формированием торгового капитала в Великом Княжестве Литовском (ВКЛ) в XVI в. происходит процесс постепенной трансформации феодального гражданского права в буржуазное. Наряду с феодальными нормами, такими, например, как непризнание за крестьянами права собственности на землю и другими ограничениями прав лично несвободных категорий населения, появляются правовые нормы и институты, характерные для буржуазного права. Это, в свою очередь, относится к тем нормам права, которые регулировали договоры купли-продажи, аренды, займа и др. Наиболее полно гражданские правоотношения регулируются третьим Статутом ВКЛ 1588 г. Впервые именно в этом Своде законов появляются специальные разделы, которые посвящены праву наследования («О тестаментах»), обязательственному праву («О записех и продажах») и др. Некоторые гражданские правоотношения нашли отражения в форме закрепления норм-принципов, что позволило выделить базовые нормы и институты гражданского права в определенных разделах Статутов и заложило основы дальнейшего развития отраслевой структуры права [1, с. 44].
Статутное законодательство довольно подробно регламентировало правоотношения, которые вытекали из залога передачи вещи (как движимой, так и недвижимой) во владение залогополучателя без права ее отчуждения. Особенно полно залоговые правоотношения регулировались Статутом 1588 г.
Объектом залогового права (или просто залога) могла быть только вещь в материальном смысле слова. Залогу подлежало как движимое, так и недвижимое имущество.
Как правило, залогодатель должен быть собственником вещи и обладать дееспособностью в связи с тем, что в залоговом праве предусмотрена возможность перехода права собственности к кредитору (в случае невыполнения или просрочки договора). Отдавать в залог имущество могло только лицо, имеющее право ее отчуждения.
Значительные ограничения дееспособности в статутном законодательстве были для женщин (особенно замужних). От их имени в суде выступали отцы, мужья либо опекуны. Несколько больше прав имели вдовы, которые наделялись некоторыми полномочиями относительно имущества, оставленного им мужьями. Ограничена была дееспособность неженатых мужчин или даже женатых, но не покинувших отцовский дом и находящихся под определенной отцовской властью. Несовершеннолетние дети (по Статуту 1588 г. совершеннолетие для мужчин наступало с 18 лет, а для женщин — с 13 лет) находились под опекой родителей либо, при их отсутствии, ближайших родственников. Однако закон оговаривает случаи участия несовершеннолетних в гражданско-правовых отношениях при условии согласия опекунов (р. VI, арт. 8, Статут 1588 г.).
На дееспособность влияло также умственное и психическое состояние человека. Психически больные люди (Статут их называет «шаленые» и «дурни») были лишены возможности лично вступать в гражданско-правовые отношения, и их заменяли опекуны.
Одним из главных принципов залогового права являлся принцип обеспечения кредита. Еще Статут 1529 года запрещал заключать договор залога на сумму, которая превышала фактическую стоимость имущества. Именно поэтому судебные канцелярии контролировали соответствие договоров фактической стоимости заложенного имущества. Сумма денег, взятых под залог имения или иной недвижимости, должна была соответствовать ее стоимости. Этот принцип назывался принципом «доброй веры» [2, с. 244]. Если кредитор игнорировал это условие, он терял деньги, переданные сверх стоимости заложенного имущества. «А што, будеть вышей того дано, тот маеть тратити пенези тые, што вышей неслушно дано», — записано в р. 1, арт. 16, Статута 1529 г. [3, с. 7].
Анализ норм статутов позволяет выделить несколько видов залога, распространенных на землях средневековой Беларуси, входивших в состав Великого Княжества Литовского. Залог недвижимости, и в первую очередь земли, носил название «застава». Застава земель, в том числе и государственных, была основным источником получения денег. При заставе на кредитора переходили все права на землевладение и зависимых крестьян. Свое право кредитор мог передать другому лицу. Статутное законодательство знает две формы договора о заставе — без определения срока возвращения долга и с определением срока выплаты взятых денег под условие потери заложенного имущества в случае непогашения долга своевременно.
На договор, в котором срок выплаты не определялся, исковая (земская) давность не распространялась (р. 10, арт. 5, Статут 1529; р. 7, арт. 14, Статут 1566 г.; р. 7, арт. 12, Статут 1588 г.). Так, в арт. 12 седьмого раздела Статута 1588 г. указано, что «каждая застава и долг позычоный давности земской не мели» [4, с. 238].
Регламентировался и порядок возвращения кредитору взятой под залог суммы денег и передачи имущества собственнику. Причем Статут 1588 года предписывал рассматривать и удовлетворять иски по «давным и прошлым заставам», которые были оформлены договорами после принятия Статута 1529 г. и заявлены в суде до издания Статута 1588 г. Претензии по искам о «давних заставах», не предъявленные после принятия Статута 1588 г. на протяжении 10 лет, не принимались. Исключение составляли претензии в пользу несовершеннолетних детей.
В том случае, когда залогодержатель отказывался принять деньги от залогодателя и вернуть собственнику заложенное имущество, в сделку вмешивалась местная администрация — «врад». «Врад» принимал деньги залогодателя и вводил его во владение поместьем, а кредитор, в соответствии с зарегистрированным в судебной книге договором заклада, получал через суд свои деньги у администрации (р. 7, арт. 14, Статут 1588 г.). Если в договоре определялся срок оплаты долга под условие потери заложенного имущества, последнее переходило в собственность кредитора, если взятые в долг деньги не были возвращены до наступления этого срока (р. 7, арт. 21, Статут 1588).
Исключением являлась смерть залогодателя до наступления обозначенного в договоре срока оплаты долга. При этих обстоятельствах наследники могли выкупить заложенное имущество и после окончания срока выплаты суммы денег, взятой под залог.
Следует отметить и тот факт, что статутное законодательство содержит нормы, которые в определенном смысле защищали должника. Так, в р. 1, арт. 27, Статута 1588 года была закреплена норма, различающая неплатежеспособность, которая наступила по вине должника, и неплатежеспособность, возникшую по независимым от должника причинам («…з божьего допущенья, то ест ижбы огнем погорели або маетности их стонули, або бы от розбою, або от непрыятеля нашего забраны были…») [4, с. 97]. Последним предоставлялась защита от кредиторов через выдачу «железного листа», который давал им отсрочку для оплаты долга. Должник, которому выдавался «железный лист», должен был представить поручителей, имевших недвижимое имущество в данном повете. Поручители выступали гарантами оплаты долга залогодателем в определенный «листом» срок. В случае смерти должника во время действия «железного листа» поручители освобождались от своих обязательств, а кредитор получал право взыскивать свои деньги с имущества умершего должника.
Закон защищал также и кредитора в случае насильственного отнятия заложенного недвижимого имущества без оплаты долга. Залогодатель, нарушивший договор, должен был вернуть имущество и заплатить штраф в сумме по 12 рублей грошей за насилие в пользу потерпевшего и государства (р. 7, арт. 22, Статут 1588 г.).
Что касается суда, то он, как правило, придерживался регламентированных законом сроков возвращения заложенного имущества, и залогодержатели пользовались этим, чтобы задержать возврат поместья, а потом, возможно, и присвоить его. Так, в шестой книге судных дел Литовской метрики (1528 — 1547 гг.) в деле N 69 сказано, что залогодержатель отказался взять деньги и вернуть имущество на том основании, что оно было заложено на 12 лет и этот срок еще не прошел [5].
Закон закреплял порядок рассмотрения дел о залоге имущества в случае его перезаклада другому залогодержателю за большую сумму денег (р. 10, арт. 1, Статут 1528 г.; р. 7, арт. 13, Статут 1566 г.; р. 7, арт. 20, Статут 1588 г.). Залогодатель после возврата долга вступал во владение заложенным имуществом, а тот, кто дал под чужое имущество большую сумму денег, должен был взыскивать с ответчика деньги, переданные сверх начальной суммы.
В связи с тем, что переданная под залог земля переходила в эксплуатацию залогодержателя, доходы от эксплуатации рассматривались как проценты за взятые под залог деньги. Закон запрещал эксплуатировать поместье после решения суда о возвращении его залогодателю, рассчитавшемуся с долгом. При нарушении этой нормы суд должен был заставить кредитора вернуть полученные за этот срок доходы залогодателю (р. 7, арт. 19, Статут 1588 г.). В случае, когда при использовании отданного под залог имущества залогодержатель нанес кому-нибудь вред, потерпевший имел право потребовать компенсацию с собственника имения (залогодателя), а тот, в свою очередь, в порядке регрессного иска мог извлекать ущерб с залогодержателя [1, с. 96].
В Статуте 1588 года регламентируется и такой новый для средневековой Беларуси вид залога, как ипотека, при котором заложенное имущество оставалось во владении залогодателя, а право на недвижимость закреплялось через запись в судебных книгах. При такой форме залога под запись одного и того же имущества могли быть взяты деньги в долг у нескольких кредиторов. Поэтому закон гарантировал первенство кредитору, который раньше других сделал запись в книге земского или городского суда в местности, где находилось обремененное долгами поместье. По своей сути это была реализация принципа prior tempore, potior iure, который означал «первый по времени, лучший по закону» [2, с. 224]. Статут устанавливал: «…тогды хто будет мети первшый слушный и правный запис и в держанью того именья за тым першым записом был, а тое бы именье большое сумы не стояло, тогды тот за першым записан своим при таковом именью зостати маеть…» (р. 7, арт. 11, Статут 1588 г.) [4, с. 238].
Законодатель стремился регламентировать способы доказывания наявности залоговых договоров, которые были случайно утрачены. Впервые эта норма появляется во втором литовском Статуте 1566 г. (п. 7, арт. 24), а более четко регламентирует данный вид общественных отношений Статут 1588 г. (р. 7, арт. 24). Лицо, которое утратило текст договора, должно было заявить об этом факте представителю местной власти и подтвердить подлинность договора залога свидетельствами не менее двух «веры годных» личностей, «которые листы видели и их сведоме были або печати свои до них прикладали» [4, с. 244]. Не только заявитель, но и свидетели должны были подтвердить свои слова присягой, после чего факт подлинности залоговых договоров считался доказанным.
Договор о залоге движимого имущества также был двух форм: с определением срока возврата денег под условие утраты вещи и без определения срока возврата долга. Если имущество не было выкуплено в указанный в договоре срок, залогодержатель получал право распоряжаться им (р. 7, арт. 27, Статут 1588). При другой форме залога кредитор должен был вызвать залогодателя в суд и потребовать выкуп заложенной вещи. В случае отказа последнего от выполнения условий сделки кредитор получал разрешение администрации на продажу заложенной вещи (р. 7, арт. 28, Статут 1588 г.).
Закон требовал от залогодержателя сохранения и последующей передачи заложенного имущества в том виде, в котором оно было получено. Пользование заложенным имуществом не должно было принести ему вред (р. 7, арт. 22, Статут 1566 г.; р. 7. арт. 30, Статут 1588 г.). Если движимое имущество, оставленное в качестве залога, погибло в результате пожара или было украдено вместе с вещами залогодержателя и последний присягнул об этом, то он не нес за него ответственность. Если же в этом случае были уничтожены только заложенные вещи, а имущество кредитора сохранилось, последний должен был компенсировать потерю залогодателю (р. 7, арт. 30, Статут 1588 г.).
Таким образом, законодатель Великого Княжества Литовского не ставил цель охватить все стороны и виды залоговых правоотношений, а обращал внимание на наиболее типичные и общие из них. Он перечисляет виды залоговых сделок, говорит о последствиях их невыполнения, формах их осуществления, концентрирует внимание на условиях их законности, правомочиях сторон, формах ответственности и др. Залоговые правоотношения нашли отражение в форме закрепления в статутном законодательстве норм-принципов, что позволило выделить базовые нормы и институты гражданского права с которыми имеет дело современная юридическая наука.
Анализ залогового права XVI в. свидетельствует и о том, что для своего времени оно было хорошо развито, отличалось ясностью и точностью формулировок, разработанностью юридической терминологии. Залоговое право статутного периода не только обеспечивало потребности феодального общества, но и способствовало развитию товарно-денежных отношений в условиях зарождавшегося буржуазного уклада. Неслучайно поэтому некоторые нормы залогового права действовали и регулировали гражданско-правовые отношения на протяжении 250 лет и в 30-е годы XIX в. были включены в «Сборник местных законов западных губерний Российской империи».
Библиографический список
1. Доунар Т. I. Развiцце аснауных iнстытутау грамадзянскага i крымiнальнага права Беларусi у XV — XVI стагодзях: Манаграфiя. Мiнск: Пропилей, 2000. 224 с.
2. Бардах Ю., Леснодорский Б., Пиетрчак М. История государства и права Польши: Монография. М.: Юрид. лит., 1980. 559 с.
3. Статут Великого Княжества Литовского 1529 года / Под ред. К. И. Яблонскиса. Минск: Изд-во Акад. наук БССР, 1960. 251 с.
4. Статут Вялiкага Княства Лiтоускага 1588: Тэксты Давед. Камент. // Беларус. Сов. Энцыкл. / Редкол.: I. П. Шамякiн (гал. рэд.) i iнш. Мiнск: БелСЭ, 1989. 573 с.
5. Литовская метрика. 6-я книга судных дел (1528 — 1547) / И. Валиконите, С. Лазутка [и др.]. Вильнюс, 1995.
Bibliograficheskij spisok
1. Doynar T. I. Razvicce asnaynyh instytutay gramadzjanskaga i kryminal’naga prava Belarusi u HV — HVI stagodzjah: Managrafija. Minsk: Propilej, 2000. 224 s.
2. Bardah Ju., Lesnodorskij B., Pietrchak M. Istorija gosudarstva i prava Pol’shi: Monografija. M.: Jurid. lit., 1980. 559 s.
3. Statut Velikogo Knjazhestva Litovskogo 1529 goda / Pod red. K. I. Jablonskisa. Minsk: Izd-vo Akad. nauk BSSR, 1960. 251 s.
4. Statut Vjalikaga Knjastva Litoyskaga 1588: Tjeksty Daved. Kament. // Belarus. Sov. Jencykl. / Redkol.: I. P. Shamjakin (gal. rjed.) i insh. Minsk: BelSJe, 1989. 573 s.
5. Litovskaja metrika. 6-ja kniga sudnyh del (1528 — 1547) / I. Valikonite, S. Lazutka [i dr.]. Vil’njus, 1995.
