ОТВЕТСТВЕННОСТЬ И РИСК СЛУЧАЙНОЙ ГИБЕЛИ (ПОВРЕЖДЕНИЯ) ИМУЩЕСТВА
Д. Р. КАНЕВ
Канев Динар Ринатович, аспирант кафедры гражданского права СПбГУ.
В статье рассмотрено соотношение гражданско-правовой ответственности и риска случайной гибели (повреждения) имущества как способов распределения рисков в гражданском праве. На основе проведенного анализа сделан вывод о том, что риск случайной гибели (повреждения) имущества — собирательное понятие, включающее в себя различные виды отрицательных имущественных последствий гибели или повреждения имущества. В связи с этим автор полагает, что указанный риск и ответственность в обязательствах по обеспечению сохранности чужого имущества не следует противопоставлять: риск должника в таких обязательствах определяет пределы его ответственности.
Ключевые слова: ответственность, риск, случайная гибель (повреждение) имущества, страховой интерес в сохранении имущества.
В цивилистике существует взгляд на гражданское право с точки зрения распределения рисков. Так, М. М. Агарков, рассматривая теорию ценных бумаг, отмечал, что «проблема распределения рисков проходит через все гражданское право» <1>. ——————————— <1> Агарков М. М. Ценные бумаги на предъявителя // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2002. Т. I. С. 121; см. также: Магазинер Я. М. Советское хозяйственное право. Л., 1928. С. 297.
Одним из способов распределения риска выступает отнесение риска случайной гибели (повреждения) имущества на одного из субъектов правоотношения (например, на собственника в правоотношении собственности — ст. 211 Гражданского кодекса РФ, на должника или кредитора в обязательстве — ст. ст. 459, 600, 669, 696, 705, 741 ГК РФ). Причем в настоящее время данный прием используется гораздо чаще, чем ранее <2>. ——————————— <2> Так, Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. упоминал о риске случайной гибели только в двух статьях. Статья 138 устанавливала распределение риска случайной гибели при приобретении вещи по договору, а ст. 375 указанного Кодекса — распределение риска случайной гибели материала, предоставленного по договору подряда.
В то же время гражданскому праву известны и иные способы распределения рисков. Так, законодатель допускает ответственность без вины (например, в п. 3 ст. 401 ГК РФ) <3>. В связи с этим в доктрине обоснованно отмечается, что гражданско-правовая ответственность также выполняет функцию распределения рисков <4>. ——————————— <3> В литературе ответственность без вины иногда называют объективной ответственностью (см., напр.: Синявская М. С. Нарушение договора и его последствия: сравнительно-правовой анализ // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. ст. М., 2005. Вып. 9. С. 214). С учетом того, что автор настоящей статьи не разделяет субъективную концепцию риска, в дальнейшем при упоминании безвиновной ответственности используется термин «объективная ответственность». <4> См.: Синявская М. С. Указ. соч. С. 214; Вячеславов Ф. А. Распределение рисков в договорных обязательствах: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. С. 158; Архипов Д. А. Распределение договорных рисков в гражданском праве. Экономико-правовое исследование. М., 2012. С. 34 — 35.
Таким образом, и риск случайной гибели <5>, и объективная ответственность направлены на распределение рисков. Вопрос о соотношении данного риска и ответственности может быть сформулирован следующим образом: являются ли риск случайной гибели имущества и объективная ответственность взаимоисключающими категориями? От ответа на него зависит решение ряда практических вопросов. ——————————— <5> Далее под риском гибели подразумевается риск как гибели, так и повреждения имущества.
К ним следует отнести, например, вопрос о страховом интересе в сохранении имущества (ст. 930 ГК РФ). В доктрине существует мнение, согласно которому «интерес в сохранении имущества, упомянутый в ст. 930 ГК, есть только у того, кто несет риск утраты и повреждения данного имущества, но не у того, кто несет ответственность за его утрату и повреждение» <6>. При этом утверждается, что для должника риск утраты выражается «в возможности возникновения обязанности (выделено нами. — Д. К.) восстановить имущество и вернуть его собственнику или возместить собственнику всю действительную стоимость утраченного или поврежденного имущества» <7>. ——————————— <6> Фогельсон Ю. Б. Страховой интерес при страховании имущества // Хозяйство и право. 1998. N 9. С. 100. <7> Там же. Так рассуждает и Э. Ю. Ломидзе, по мнению которого «если договором аренды будет изменено правило ст. 211 ГК РФ и риск случайной гибели будет перемещен на арендатора, у него возникнет обязанность возместить собственнику стоимость погибшей вещи даже при отсутствии возможности применения к нему мер ответственности за невозврат арендованного имущества» (см.: Ломидзе Э. Ю. Распределение между сторонами договора риска случайного недостижения цели. М., 2011. С. 82, 83).
По этой логике, если, например, договором аренды установлена ответственность арендатора независимо от вины, такой арендатор не вправе застраховать вещь в свою пользу, но если на него возложен риск случайной гибели арендованной вещи, то застраховать вещь в свою пользу он вправе. Вместе с тем и в том, и в другом случае для арендатора наступают одни и те же отрицательные имущественные последствия — обязанность возместить убытки в стоимости вещи. Рассматриваемая же позиция последовательно приводит к следующему: когда указанная обязанность выражена через категорию риска, арендатор может застраховать свой интерес в виде страхования имущества, а когда через категорию ответственности — в виде страхования ответственности. Обоснованность такого подхода можно поставить под сомнение. Как мы видим, исходный тезис данной позиции — это положение о том, что риск утраты <8> и ответственность исключают друг друга. Однако при более близком рассмотрении отыскать четкие критерии разграничения риска случайной гибели и объективной ответственности возможно не всегда. ——————————— <8> Строго говоря, утрата и гибель имущества — понятия, не совпадающие по объему. Утрата имущества — более широкое понятие, включающее в себя не только его гибель (прекращение существования как объекта права), но и такое выбытие из владения его законного владельца, которое делает невозможным осуществление права на данное имущество или исполнение связанного с ним обязательства. Вместе с тем для целей настоящей работы данное различие несущественно.
Для начала необходимо определить, что такое риск случайной гибели имущества. Следует согласиться с позицией, согласно которой случайной гибелью является гибель, наступившая при отсутствии вины субъектов правоотношения <9>. Соответственно, риск случайной гибели в самом общем виде можно определить как возможность отрицательных имущественных последствий, наступивших без вины субъектов правоотношения. ——————————— <9> См.: Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Индивидуальное и родовое в гражданском праве. М., 2004. С. 109.
В то же время гибель имущества может повлечь различные последствия в зависимости от того, какие интересы при его гибели оказываются нарушенными. Например, интерес собственника (ст. 211 ГК РФ), интерес залогодержателя (ст. 334 ГК РФ), интерес покупателя (ст. 459 ГК РФ), интерес лизингополучателя (ст. 669 ГК РФ), интерес ссудополучателя (ст. 696 ГК РФ) и другие интересы. В связи с этим и риск случайной гибели в зависимости от правоотношения, в котором он существует, будет выражаться в различных отрицательных имущественных последствиях. Так, для залогодержателя риск представляет собой невозможность воспользоваться гарантиями, которые закон предоставляет ему на случай гибели предмета залога, в частности правом досрочно взыскать сумму обеспеченного долга (ст. ст. 351, 813 ГК РФ) <10>. Для покупателя рассматриваемый риск означает, что он «обязан уплатить продавцу покупную цену, не имея права встречного предоставления» <11>. Риск ссудополучателя выражается в обязанности возместить ссудодателю убытки, причиненные гибелью переданной в безвозмездное пользование вещи. ——————————— <10> См.: Рассказова Н. Ю. Страхование рисков банка-залогодержателя // Закон. 2008. N 11. С. 140. <11> Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 109. На данное последствие прямо указано в ст. 66 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров от 11 апреля 1980 г. (см.: Международное частное право: Сб. нормат. актов / Сост. Г. К. Дмитриева, М. В. Филимонова. М., 2004. С. 193.
Общей во всех приведенных примерах является только причина отрицательных имущественных последствий — случайная гибель вещи. Сами же последствия, в которых риск реализуется, зависят от того, в каком правоотношении, связанном с вещью, участвует субъект риска. Из этого можно сделать следующий вывод. Понятие «риск случайной гибели» само по себе не имеет строго определенного правового содержания и, по сути, указывает только на причину отрицательных последствий, каковой и выступает случайная, т. е. произошедшая без вины субъектов правоотношения, гибель имущества. Если этот вывод правилен, то тезис о том, что указанный риск и ответственность исключают друг друга, весьма сомнителен. По господствующему мнению ответственность выражается в лишениях имущественного характера, например в обязанности возместить убытки. Но обязанность по возмещению убытков может быть возложена на должника и вследствие случайной гибели вверенной ему вещи (п. 3 ст. 401 ГК РФ). Допустим, что такая обязанность определена через категорию риска, как в ст. 696 ГК РФ. В соответствии с указанной статьей ссудополучатель несет риск случайной гибели или случайного повреждения полученной в безвозмездное пользование вещи, если вещь погибла или была испорчена в связи с тем, что он использовал ее не в соответствии с договором безвозмездного пользования или назначением вещи либо передал ее третьему лицу без согласия ссудодателя. Ссудополучатель несет также риск случайной гибели или случайного повреждения вещи, если с учетом фактических обстоятельств мог предотвратить ее гибель или порчу, пожертвовав своей вещью, но предпочел сохранить свою вещь. Попробуем отыскать критерии, по которым риск в ст. 696 ГК РФ можно было бы отграничить от ответственности. Таким критерием в доктрине называют отсутствие юридически значимой причинной связи между поведением ссудополучателя и убытками <12>. Вместе с тем отсутствие причинной связи между поведением ссудополучателя и убытками далеко не очевидно. Более того, в некоторых случаях налицо не только причинная связь между поведением ссудополучателя и убытками, но и его вина. ——————————— <12> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 2006. С. 374 (автор комментария — А. В. Коновалов).
Так, в литературе приводится классический пример возложения на ссудополучателя обязанности возместить ссудодателю убытки вследствие случайной гибели вещи, когда «одно лицо попросило у другого в ссуду серебряную посуду для сервировки стола к званому обеду; получив серебро, ссудоприниматель поехал с ним за море» <13>. Далее, со ссылкой на Гая отмечается, что «ссудоприниматель в этом случае должен отвечать и за случайную гибель серебра при нападении пиратов или при кораблекрушении» <14>. При этом указывается на то, что «Гай добавляет «sine ulla dubitatone» (без всякого сомнения), т. е., по мнению Гая, этот вопрос совсем простой — дело в том, что самый факт перевозки серебра, взятого для определенной цели, является виной, а потому и гибель вещи от причин, связанных с нахождением ее в пути, перестает быть случайностью» <15>. Как видим, последствие, которое определено в ст. 696 ГК РФ через категорию риска, в данном случае квалифицируется как ответственность за вину. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Римское частное право» (под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2004. —————————————————————— <13> Римское частное право: Учебник / Под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского. М., 2010. С. 448 (автор раздела — И. Б. Новицкий). <14> Там же. <15> Там же.
Однако даже если считать, что причинная связь между поведением ссудополучателя и убытками отсутствует, утверждение, что возмещение ссудополучателем убытков (ст. 696 ГК РФ) не является ответственностью, спорно. Тезис о том, что, как правило, для возложения ответственности в форме возмещения убытков необходимо установить причинную связь между поведением субъекта ответственности и убытками, верен. Но означает ли это, что возмещение должником убытков, не находящихся в причинной связи с его поведением, никогда не является ответственностью? В цивилистике отмечается, что неисполнение обязательства, вследствие которого у должника возникают убытки, может быть обусловлено не только поведением должника, но и иными обстоятельствами, в том числе поведением третьих лиц, не участвующих в его исполнении <16>. Является ли это безусловным обстоятельством для освобождения должника от ответственности? По всей видимости, на этот вопрос следует дать отрицательный ответ. ——————————— <16> См.: Брагинский М. И. К вопросу об ответственности за чужие действия по советскому гражданскому праву // Брагинский М. И. Труды. М., 1961. С. 39; Синявская М. С. Указ. соч. Т. 1. С. 214.
Так, в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 901 ГК РФ профессиональный хранитель отвечает за утрату, недостачу или повреждение вещей, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение произошли вследствие непреодолимой силы, либо из-за свойств вещи, о которых хранитель, принимая ее на хранение, не знал и не должен был знать, либо в результате умысла или грубой неосторожности поклажедателя. Допустим, хранитель принимал все предусмотренные договором меры для того, чтобы обеспечить сохранность вещи. Несмотря на это, вверенная ему вещь была утрачена, например вследствие действий третьих лиц. В таком случае, с одной стороны, нельзя говорить о том, что утрата стала следствием поведения хранителя, а с другой — нет оснований для освобождения от ответственности. Соответственно, хранитель обязан будет понести ответственность в форме возмещения поклажедателю убытков, несмотря на то что убытки были причинены не его (хранителя) поведением. Еще более очевидно отсутствие причинной связи между поведением должника и убытками, если причиной неисполнения обязательства стала непреодолимая сила, которая непредотвратима никакими, даже повышенными мерами заботливости и осмотрительности <17>. ——————————— <17> См.: Мейер Д. И. Русское гражданское право: В 2 ч. М., 2003. С. 246.
Основанием ответственности должника в подобных случаях служит неисполнение обязательства по возврату вещи в сохранности (п. 1 ст. 886 ГК РФ). Такое неисполнение может быть вызвано, помимо прочего, и невозможностью исполнения <18>. В литературе указывается на то, что невозможность исполнения, которая обусловлена обстоятельством, за которое должник отвечает, прекращает основное обязательство (в данном случае возвратить вещь в сохранности) и порождает новое — обязательство возместить убытки <19>. Обстоятельствами же, за которые должник отвечает, могут быть не только его противоправное и виновное поведение, но также случай (в том числе, его противоправное, но невиновное поведение, действия третьих лиц, иные обстоятельства) и непреодолимая сила <20>. ——————————— <18> Д. М. Генкин писал: «Неисполнение может обусловливаться или волей должника, или невозможностью исполнения; в свою очередь, последняя может быть вызвана или виной должника, или обстоятельством, в наступлении которого должник невиновен» (см.: Генкин Д. М. К вопросу о влиянии на обязательство невозможности исполнения // Сборник статей по гражданскому и торговому праву. Памяти профессора Г. Ф. Шершеневича. М., 2005. С. 177). <19> См.: Гражданское право: Учебник: В 3 т. / Под ред. А. П. Сергеева. М., 2008. Т. 1. С. 994 (автор главы — А. А. Павлов). <20> Возможность установления ответственности и за непреодолимую силу определяется диспозитивным характером п. 3 ст. 401 ГК РФ. В римском праве ответственность за всякую утрату вещи могла быть установлена соглашением между кредитором и должником и именовалась ответственностью за omne periculum, в которую входила ответственность и за непреодолимую силу (см.: Пассек Е. В. Понятие непреодолимой силы (vis major) в гражданском праве // Неимущественный интерес и непреодолимая сила в гражданском праве. М., 2003. С. 242).
Вернемся к примеру со ссудополучателем. Чем возмещение убытков ссудополучателем отличается от ответственности профессионального хранителя? И в том, и в другом случае гибель вещи влечет невозможность ее возврата кредитору (поклажедателю, ссудодателю). Невозможность возврата вещи обусловливает неисполнение обязательства (п. 1 ст. 886, п. 1 ст. 689 ГК РФ), за которое должник в силу отсутствия обстоятельств, освобождающих его от ответственности, отвечает. Другими словами, в данном случае имеет место одно и то же явление — ответственность за неисполнение обязательства по возврату вещи. Отличие лишь в том, что в одном случае оно выражено путем прямого указания на ответственность, а в другом — на риск. В связи с этим отметим, что ст. 187.3 проекта Гражданского уложения Российской империи, предусматривавшая норму, аналогичную ст. 696 ГК РФ, и вовсе не указывала на риск гибели вещи. Данная статья устанавливала, что ссудоприниматель, использующий вещь не по назначению, а равно удерживающий вещь сверх назначенного в договоре срока, отвечает за гибель или повреждение вещи, происшедшие хотя бы от случайного события <21>. ——————————— <21> См.: Гражданское уложение. Проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению проекта Гражданского уложения. СПб., 1905. С. 173 — 174.
Анализ судебной практики показывает, что суды часто не разграничивают риск и ответственность. Так, Высший Арбитражный Суд РФ, рассматривая спор по иску ссудодателя к ссудополучателю о возмещении убытков, причиненных утратой переданного в ссуду холодильного оборудования, указал на следующее: «В силу положений пунктов 1 и 3 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации ссудополучатель отвечает за утрату вещи либо при наличии вины, либо при наличии оснований, при которых риск случайной гибели закон возлагает на него (выделено нами. — Д. К.). Возлагая на ссудополучателя ответственность за утрату вещи, суды не приняли во внимание изложенных положений закона, не учли доводов ответчика об обстоятельствах гибели оборудования и возложили на ссудополучателя ответственность за неисполнение обязательства по возврату вещи, не указав, имеются ли для этого упомянутые основания» <22>. Как видно, суд истолковал ст. 696 ГК РФ как специальную норму по отношению к ст. 401 ГК РФ, устанавливающей основания ответственности должника за нарушение обязательства. Никакого противопоставления риска и ответственности здесь не усматривается. ——————————— <22> Постановление Президиума ВАС РФ от 12.12.2005 N 10678/05. Данный подход получает развитие в судах нижестоящих инстанций (см.: Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 09.11.2012 по делу N А81-490/2012).
Такой же подход прослеживается при рассмотрении споров, связанных с гибелью (повреждением) объекта договора финансовой аренды (лизинга). В соответствии со ст. 669 ГК РФ риск случайной гибели или случайной порчи арендованного имущества переходит к арендатору в момент передачи ему арендованного имущества, если иное не предусмотрено договором финансовой аренды. Статьей 22 Закона о лизинге <23> предусмотрено, что ответственность за сохранность предмета лизинга от всех видов имущественного ущерба, а также за риски, связанные с его гибелью, утратой, порчей, хищением, преждевременной поломкой, ошибкой, допущенной при его монтаже или эксплуатации, и иные имущественные риски с момента фактической приемки предмета лизинга несет лизингополучатель, если иное не предусмотрено договором лизинга. ——————————— <23> См.: Федеральный закон от 29.10.1998 N 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)».
Хотя в ст. 669 ГК РФ речь идет о риске, а в ст. 22 Закона о лизинге — об ответственности, суды исходят из того, что обе эти нормы устанавливают ответственность лизингополучателя <24>. ——————————— <24> В доктрине к такому же выводу приходит Ф. А. Вячеславов (см.: Вячеславов Ф. А. Распределение рисков в договорных обязательствах: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. С. 141).
Так, в одном из дел суд рассматривал спор о взыскании страховой компанией с лизингополучателя в порядке суброгации (ст. 965 ГК РФ) суммы страхового возмещения, выплаченной страховой компанией лизингодателю. Возражая против удовлетворения иска, ответчик ссылался на отсутствие своей вины в утрате объекта лизинга. Однако суды удовлетворили иск страховщика и отметили, что в соответствии со ст. 669 ГК РФ и ст. 22 Закона о лизинге лицом, ответственным за сохранность предмета лизинга, является лизингополучатель. Данные нормы были истолкованы как развивающие п. 3 ст. 401 ГК РФ, в соответствии с которым должник, не исполнивший (исполнивший ненадлежащим образом) обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность независимо от вины <25>. ——————————— <25> См.: Определение ВАС РФ от 16.11.2012 N ВАС-14477/12.
Подход судов к соотношению риска и ответственности соответствует закону. Если ответственность покоится на началах вины, одним из ее условий является вина. Когда же ответственность возлагается независимо от вины, то таким началом может быть сам риск <26>, в том числе риск гибели вещи. ——————————— <26> Безвиновная ответственность связана с риском, но не субъективным, а объективным. В случае с договорной ответственностью — объективным риском, принятым на себя должником по договору, на что обоснованно указывается в доктрине (см.: Архипов Д. А. Указ. соч. С. 34, 35).
Рассмотрим более подробно позицию о соотношении риска и ответственности в контексте страхового интереса арендатора в сохранении вещи. По мнению Ю. Б. Фогельсона, критерием разграничения риска и ответственности выступает то, что от ответственности можно освободиться, доказав отсутствие вины или действие непреодолимой силы <27>. Однако с таким утверждением можно поспорить. Ответственность может носить и безусловный (т. е. за любую гибель имущества, в том числе и вследствие непреодолимой силы) характер, и в таком случае предложенный автором критерий не позволяет отграничить ответственность от последствия несения риска. ——————————— <27> См.: Фогельсон Ю. Б. Указ. соч. С. 100.
Это подводит к следующему выводу. Обязанность по возмещению убытков, которая возлагается на арендатора в силу несения им риска, ничем не отличается от ответственности независимо от вины. Каких-либо критериев, по которым можно было бы отграничить данную обязанность от ответственности за случайную гибель вещи, нет. Таким критерием не может быть непринятие арендатором необходимых мер по обеспечению сохранности арендованной вещи. В том случае, если арендатор не принимает подобных мер, налицо как противоправность, так и вина, т. е. ответственность при непринятии указанных мер возлагается за виновное поведение. В чем же тогда состоит рисковый характер ответственности арендатора, осуществляющего предпринимательскую деятельность (п. 3 ст. 401 ГК РФ)? Риск такого арендатора выражается в том, что при гибели вещи он обязан будет возместить убытки в стоимости вещи и в том случае, когда он принимал все меры по обеспечению ее сохранности. Само по себе обозначение обязанности арендатора возместить убытки в стоимости вещи при ее гибели или повреждении (данный вывод относится и к обязанностям иных лиц, обязанных обеспечивать сохранность чужой вещи, в частности хранителя, ссудополучателя, комиссионера) через категорию риска без прямого упоминания ответственности не означает того, что данная обязанность не относится к гражданско-правовой ответственности. Исходя из этого возложение риска случайной гибели на должника, обязанного обеспечить сохранность чужой вещи, с точки зрения страховых интересов приводит к следующему. Поскольку риск случайной гибели для такого должника выражается, по сути, в риске ответственности, он может застраховать свой связанный с сохранностью вещи интерес в виде страхования договорной ответственности (ст. 932 ГК РФ) <28>. ——————————— <28> Исключением в этом смысле является договор финансовой аренды. В силу п. 1 ст. 21 Закона о лизинге лизингополучатель может застраховать свой интерес в виде страхования имущества. Данное положение объясняется, по всей видимости, особым положением лизингополучателя как экономического «собственника» предмета лизинга.
Такой подход будет способствовать преодолению противоречий на практике, когда тождественные страховые интересы страхуются в различных видах страхования. Так, судебная практика не совсем последовательна в решении вопроса о том, в каком виде страхования должен быть застрахован интерес должника, связанный с его обязанностью возместить убытки в стоимости вверенной ему чужой вещи. В некоторых случаях суды исходят из того, что данный интерес может быть застрахован в виде страхования договорной ответственности <29>. В других же случаях в судебных актах допускается, что данный интерес может быть застрахован и в виде страхования имущества <30>. Вместе с тем тождественные интересы должны быть застрахованы, с нашей точки зрения, в одной и той же правовой форме <31>. В данном случае — в виде страхования ответственности, притом независимо от того, каким образом выражена указанная обязанность: как последствие несения риска или буквально как ответственность. ——————————— <29> См.: п. 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 28.11.2003 N 75. <30> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 21.04.1998 N 1540/98; Определение ВАС РФ от 09.12.2010 N ВАС-2385/10; Постановление ФАС Северо-Западного округа от 22.09.2010 по делу N А56-49204/2008. <31> Данная позиция основана на том, что страховой интерес является основой страхового правоотношения и обусловливает его элементы (в частности, субъектный состав, права и обязанности сторон), специфика которых и выражена в видах имущественного страхования. Так, интересы собственника и пользователя — вещи различные (пользователь в отличие от собственника не несет убытков в ее стоимости), соответственно, они должны быть застрахованы по различным правилам. Точка зрения, которой мы придерживаемся, может быть подкреплена авторитетным мнением В. И. Серебровского (см.: Серебровский В. И. Очерки советского страхового права // Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. С. 369). Соответственно, от обратного: тождественные интересы (например, интересы пользователей) должны быть застрахованы по одним и тем же правилам.
Нам могут возразить, что предлагаемый подход практически лишает должника, обязанного обеспечить сохранность чужой вещи, возможности застраховать свой интерес, связанный с обязанностью возместить убытки в стоимости вещи, поскольку ст. 932 ГК РФ допускает страхование договорной ответственности только в случаях, когда это прямо установлено законом. Поэтому если возможность застраховать свою ответственность для указанного случая прямо законом не установлена, застраховать ее должник не вправе. Рассмотрение данной проблемы заслуживает отдельного внимания. Здесь же отметим, что, по нашему мнению, оснований на ограничение страхования договорной ответственности только случаями, прямо установленными законом, нет. Соответственно, должнику следует предоставить возможность застраховать свою договорную ответственность независимо от того, допускает ли закон это прямо или нет. Итак, основные выводы таковы. Риск случайной гибели — собирательная категория, которая включает в себя различные виды отрицательных имущественных последствий гибели вещи. Эти последствия зависят от того, каковы права и обязанности субъекта риска по поводу имущества. Риск случайной гибели не сводится к ответственности. В некоторых случаях данный риск определяет судьбу взаимных договорных обязательств при гибели имущества, в других — права и обязанности субъектов обеспеченного залогом обязательства. Однако в ряде случаев указанный риск выражается в возложении на должника убытков, связанных с неисполнением (ненадлежащим исполнением) обязательства. Это относится к обязательствам по обеспечению сохранности чужой вещи (в частности, обязательствам из договоров хранения, аренды с передачей вещи во владение арендатора, ссуды, комиссии). В таких случаях риск не противопоставляется ответственности: риск должника определяет пределы его ответственности. Так, если не установлено иное (например, что должник несет ответственность только вследствие простого случая), возложение на должника риска случайной гибели означает, что он несет ответственность за несохранность вещи независимо от причин, по которым она погибла, в том числе и по причине действия непреодолимой силы.
