Бычков Александр Игоревич, начальник юридического отдела ЗАО «ТГК «Салют».
В статье рассматриваются вопросы недействительности смешанного договора, которые были предметом исследования дореволюционных русских юристов, изучались советскими учеными-цивилистами, актуальны и в настоящее время. На основе анализа действующего законодательства РФ и сложившейся судебной практики обосновывается вывод о том, что смешанный договор не может быть признан недействительным при несоблюдении нотариальной формы, если он не порождает единую совокупность обязательств.
Ключевые слова: смешанный договор, форма смешанного договора, заключение смешанного договора, государственная регистрация, свобода договора, недействительность сделки (части сделки), единая совокупность обязательств, взаимосвязанные и взаимообусловленные элементы смешанного договора.
The issues of invalidity of a mixed contract
A. I. Bychkov
The issues of invalidity of a mixed contract which were an object of research of pre-revolutionary Russian lawyers, studied by the Soviet civil lawyers, are considered in this article, they are still of relevance nowadays. On the basis of the analysis of the current legislation of the Russian Federation and the hands-on judiciary practice the conclusion that the mixed contract can’t be nullified at non-observance of the notarial form if it doesn’t generate uniform set of obligations is proved.
Key words: mixed contract, form of a mixed contract, conclusion of a mixed contract, state registration, freedom of contract, invalidity of a transaction (a transaction part), uniform set of obligations, interconnected and interdependent elements of a mixed contract.
Действующим гражданским законодательством РФ предусмотрена возможность заключать смешанные договоры, т. е. такие договоры, которые включают в себя элементы различных договоров. В соответствующих частях к такому смешанному договору применяются правила, относящиеся к договорам в составе смешанного договора, с учетом существа смешанного договора и соглашения самих сторон (п. 3 ст. 421 ГК РФ).
Особого внимания в вопросах правового регулирования смешанного договора заслуживают проблемы, связанные с признанием его недействительным. Следует отметить, что споры о признании смешанного договора недействительным в судебной практике достаточно распространены. По данным Справочной правовой системы «КонсультантПлюс», в банк судебной практики по состоянию на февраль 2012 г. было включено более 300 судебных актов арбитражных судов и судов общей юрисдикции, в которых поднимался вопрос о недействительности смешанного договора по тем или иным основаниям.
Несмотря на то что принцип свободы договора официально закреплен в ст. 421 ГК РФ, суды нередко признают то или иное договорное условие недействительным по мотиву того, что оно несвойственно договорному типу или виду (подвиду), в состав которого включено. Таким образом, возникает двоякая ситуация: с одной стороны, принцип свободы договора официально закреплен в законе (ст. 421 ГК РФ) и выступает одним из основных начал гражданского законодательства, а с другой — его практическая реализация в соответствии с заложенным смыслом затруднена фактическим непринятием судебной практикой.
Актуальность и особая важность проблемы недействительности смешанного договора обусловлена тем, что иногда на практике достаточно сложно бывает определить точку разграничения действия принципа свободы договора и императивных предписаний действующего законодательства РФ. Реализация принципа свободы договора не должна нарушать императивные предписания и другие основополагающие принципы действующего законодательства РФ, такие, как равенство участников гражданского оборота, автономия их воли и др.
Несмотря на провозглашение принципа свободы договора в качестве основных начал гражданского законодательства РФ (ст. 1 ГК РФ), зачастую суды при рассмотрении споров, вытекающих из смешанных договоров, пытаются подвести их под имеющиеся в законодательстве образцы для применения соответствующего правового регулирования, что превращает свободу договора из основного принципа регулирования имущественных и личных неимущественных отношений в обычную декларативную норму. Причиной такого подхода судов является, как справедливо отмечает А. А. Новикова, то обстоятельство, что правоприменительные органы сравнивают соответствующие конструкции с уже имеющимися аналогами и в итоге приходят к выводу, что, поскольку она не укладывается в модель, очерченную нормой права, применять ее недопустимо [3]. Так, в одном деле ФАС Западно-Сибирского округа отклонил доводы одной из сторон спора о смешанном характере договора с элементами договоров аренды и ссуды со ссылкой на то обстоятельство, что Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, действовавшие на тот момент, не допускали возможности заключения смешанного договора, хотя и не исключали подобной возможности, учитывая, что уже тогда в законе было предусмотрено, что гражданские права и обязанности возникают в том числе и из сделок, не предусмотренных законом, но и не противоречащих ему (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26.04.2000 N Ф04/816-157/А27-2000).
В другом деле ВАС РФ признал притворной сделку, по которой банк, предоставивший заемщику кредит, выкупил у него акции, а затем продал ему обратно. Данные операции были произведены сторонами в обеспечение исполнения обязательств заемщика по кредитному договору. Суд указал, что стороны в действительности имели в виду залог, поскольку не имели целью передавать право собственности на акции друг другу, а в самом кредитном договоре содержалась ссылка на обеспечительный характер продажи акций с правом обратного выкупа и условия о том, что акции обратно выкупаются по номинальной стоимости по наступлении срока погашения кредита и исполнения обязательств по его возврату (Постановление Президиума ВАС РФ от 06.10.1998 N 6202/97). Между тем в доктрине гражданского права существует и иной взгляд на указанную сделку. Так, С. В. Сарбаш полагает, что данная сделка является так называемой обеспечительной куплей-продажей, обеспечительная гражданско-правовая конструкция, которая «известна цивилистике в различных видах и под различными именами. Это и древняя форма римского залога (fiducia), и немецкое обеспечительное присвоение (sicherungsubereigning), и так называемые сделки репо на финансовом рынке, и условная продажа, где отлагательным условием переноса права собственности на кредитора является неисполнение должником известного обязательства, и конструкция предварительного договора» [2].
В правоприменительной практике встречаются случаи, когда суды, установив в составе смешанного договора элементы главного (основного) и дополнительного (вспомогательного) обязательства, в части такого вспомогательного обязательства признают смешанный договор недействительным, поскольку дополнительное обязательство несвойственно главному. В одном деле ФАС Северо-Кавказского округа рассматривал договор энергоснабжения, по условиям которого поставщик принял на себя обязательство по отпуску тепловой энергии на энергоустановку абонента, а последний обязался ее принимать и оплачивать, а также принял на себя обязательство по сбору с конечных потребителей (населения) платежей с условием о выплате ему за это комиссионного вознаграждения (Обобщение ФАС Северо-Кавказского округа судебной практики по делам, рассмотренным во втором полугодии 2006 г. «Споры, возникающие из договоров купли-продажи, энергоснабжения»). Условие о сборе платежей с конечных потребителей суд посчитал ничтожным, поскольку оно несвойственно договору энергоснабжения. В другом же деле со сходными фактическими обстоятельствами и аналогичным предметом спора другие окружные суды заняли иную позицию: данный договор признан ими смешанным, в котором соединены условия энергоснабжения и возмездного оказания услуг (Постановление ФАС МО от 18.04.2001 по делу N КГ-А40/1936-01).
В судебной практике советского периода развития нашей страны наблюдались различные подходы к определению действительности договоров, которые нельзя было подвести под какой-нибудь из предусмотренных законом видов. Сначала такие договоры признавались недействительными, затем их пытались регулировать с помощью сходных правовых предписаний законодательства, затем признали их право на существование и предоставили исковую защиту.
Показательные данные по этому поводу приведены И. Б. Новицким: «Так, например, Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 7 февраля 1927 г. (протокол N 1) выставляет в качестве одного из оснований применения ст. 30 ГК РСФСР (о недействительности сделок, противных закону) то обстоятельство, что хозорган заключил с частным лицом договор, не предусмотренный ни Гражданским кодексом, ни специальными законами. В Сборнике разъяснений Верховного Суда РСФСР (изд. 2-е, 1931, стр. 65) перед излагаемым Постановлением стоит заголовок: «О недействительности договоров, не предусмотренных Гражданским кодексом… в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда СССР 1944 г. (Сборник за 1944 г., стр. 225) дается указание в том смысле, что договор о пожизненном содержании, как не предусматриваемый Гражданским кодексом, нужно приурочивать к наиболее подходящему договору (например, купле-продаже); если же по обстоятельствам дела это окажется невозможным, то следует возвращать стороны в первоначальное положение, обязав их вернуть друг другу все полученное на основании договора, т. е. признавать договор недействительным». Далее И. Б. Новицкий, критикуя такое положение вещей, отмечает, что в последующем, к примеру, требования из договора хранения, конструкция которого не была предусмотрена законодательством, получили исковую защиту: «Например, в названном Сборнике постановлений и определений Верховного Суда СССР за 1944 г. (стр. 225 — 229) опубликован ряд определений Судебной коллегии по гражданским делам по делам о договоре хранения: N 543, 379, 575, 601 (также Сборник 1943 г., стр. 174 и др.)» [1].
В современной практике, как видно из вышеуказанных примеров, вместо использования опыта правоприменения отечественных цивилистов, мы отходим назад и из прошлого берем неверные подходы, которые противоречат существу смешанного договора. Норма п. 3 ст. 421 ГК РФ в противоречие ее буквальному смыслу истолковывается как требующая выявления в составе смешанного договора главного и побочного элементов с применением к нему правил исключительно о главном договорном элементе и нивелированием правил, относящихся к побочному обязательству. По смыслу п. 3 ст. 421 ГК РФ договорные компоненты в составе смешанного договора должны рассматриваться как равноправные, поскольку оснований для иного вывода указанная правовая норма не дает. Как следует из ее содержания, в соответствующих частях, т. е. к соответствующим договорным элементам, к смешанному договору подлежат применению нормы о входящих в него договорах, если иное не предусмотрели стороны в своем соглашении или если иное не следует из существа смешанного договора. Между тем суды прямо отступают от изложенных в данной норме правил регулирования смешанного договора и применяют подход, не основанный на законе. Суды, кроме того, не указывают, как применяемый ими подход соответствует существу смешанного договора, поскольку при отсутствии соглашения сторон именно существо смешанного договора может служить достаточным основанием для отступления от правил регулирования смешанных договоров.
Изложенный выше судебный подход представляется необоснованным, поскольку судами не учитываются положения ст. 421 ГК РФ о свободе договора, подлежащие применению в данном случае. Как было сказано выше, каждый договорный элемент смешанного договора должен рассматриваться и оцениваться в отдельности, исходя из его существа, а не поглощаться главным элементом. Такой договорный элемент, даже если он несвойствен главному обязательству, не является основанием для признания смешанного договора недействительным. В законе не установлено такое основание для признания договора недействительным, как отсутствие соответствующей конструкции в законе. Если в договоре определенного типа или вида присутствует обязательство, которое ему несвойственно, исходя из правил толкования договора, закрепленных в ст. 431 ГК РФ, суды должны определять правовую природу такого обязательства с целью применения к нему соответствующих правовых норм, а не признавать его недействительным. В п. 4 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 г. N 147 «Обзор судебной практики рассмотрения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре» указано, что квалификация условий договора как ничтожных по причине отсутствия в законе нормы, разрешающей включение в договор подобного рода условий, если при этом законом прямо не запрещено включение в договор таких условий, является ошибочной. Следовательно, при отсутствии в законе норм, прямо разрешающих включение в договор определенных условий, их включение в него допустимо, если в законе нет запретов на этот счет и такие условия не нарушают основополагающие принципы гражданского законодательства, закрепленные в ст. 1 ГК РФ.
При решении вопроса о применении правил о недействительных сделках к смешанному договору следует определять возможность признания его недействительным в части того договора, который отвечает признакам недействительной сделки, а не признавать недействительным весь смешанный договор целиком. Как указал Президиум ВАС РФ в Постановлении от 8 февраля 2011 г. N 13970/10, в случае наличия спора о заключенности договора суд должен оценивать обстоятельства и доказательства в их совокупности и взаимосвязи в пользу сохранения, а не аннулирования обязательства, а также исходя из презумпции разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленной ст. 10 ГК РФ. Приведенный подход следует применять и к рассматриваемой нами проблеме о признании недействительным смешанного договора не целиком, а в части того обязательства, которое не соответствует требованиям законодательства РФ, если их можно разделить и предположить, что договор был заключен и без включения в него оспариваемой части. Данный подход вытекает из необходимости обеспечения стабильности гражданского оборота и защиты законных ожиданий его добросовестных участников.
В соответствии со ст. 180 ГК РФ недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части. Указанное правило направлено на сохранение сделки в части, если встает вопрос о ее недействительности. Условием применения данной правовой нормы является возможность предположить, что сделка была бы заключена и без включения в нее недействительной части. Иными словами, части сделки не должны быть взаимосвязаны и взаимообусловлены настолько, чтобы образовывать неразрывное целое, при котором часть сделки не может быть выделена отдельно. Указанная правовая норма имеет важное практическое значение при регулировании смешанного договора, который включает в себя элементы различных договоров, т. е. состоит из нескольких частей. Соединение в рамках одного смешанного договора различных договоров, связанных одной общей целью, не исключает возможность сохранения юридической силы за теми договорами в составе смешанного договора, которые закону не противоречат, если предположить, что смешанный договор мог быть заключен и без включения в него оспариваемых частей. Так, в одном деле суд отказал в удовлетворении требования о признании недействительным договора аренды автомобиля с правом его выкупа в части условия о том, что уплаченная в счет выкупной цены сумма не возвращается арендатору при расторжении договора в случае существенного нарушения его условий со стороны арендатора. Суд посчитал, что данное условие взаимосвязано с условиями, регулирующими права и обязанности сторон по расторжению договора, и оснований считать, что он мог бы быть заключен без оспариваемой части, не имеется (Кассационное определение Пермского краевого суда от 27.07.2010 по делу N 33-6360). В другом деле суд квалифицировал в качестве смешанного трехсторонний договор купли-продажи с условием о поручительстве и признал его недействительным в части поручительства по мотиву того, что оно не было одобрено как сделка с заинтересованностью, сохранив при этом договор в остальной части (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 10.02.1999 по делу N А82-45/98-Г/13).
Если стороны смешанного договора не связали осуществление своих прав и обязанностей по одному из договоров с осуществлением прав и обязанностей по другому договору в составе смешанного и не образовали тем самым единую совокупность обязательств и его можно условно разделить на самостоятельные договоры, нет оснований признавать недействительным весь смешанный договор, если можно предположить, что он мог быть заключен и без включения в него оспариваемых частей. Если в смешанном договоре были соединены элементы, не являющиеся взаимообусловленными и взаимосвязанными, для одного из которых в качестве обязательного требования было установлено нотариальное удостоверение или передача вещи (реальный договор) и оно не было соблюдено, то недействительным следует признать соответствующий договор в составе смешанного, а не весь смешанный договор целиком, если можно предположить, что он был бы заключен и без включения в него недействительной части. Приведенный подход базируется на недействительности части сделки, но он неприменим в случае с государственной регистрацией смешанного договора, поскольку законом установлено одно последствие при невыполнении требования о государственной регистрации — признание договора незаключенным. При этом он не может быть признан незаключенным в части. Если же законом на случай несоблюдения требования о государственной регистрации предусмотрено такое последствие, как признание его недействительным (например, отсутствие государственной регистрации лицензионного договора согласно пункту 2 статьи 1235 ГК РФ влечет его недействительность), то при невыполнении данного требования, если обязательства из смешанного договора могут быть условно разделены, следует обсуждать вопрос о признании его недействительным только в части лицензионного договора, а не признавать недействительным целиком.
Литература
1. Новикова А. А. Неденежная неустойка: теоретические и практические проблемы применения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2011. N 2.
2. Новицкий И. Б., Лунц Л. А. Общее учение об обязательстве. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1950.
3. Сарбаш С. В. Обеспечительная купля-продажа в арбитражной практике // Вестник ВАС РФ. 1999. N 11(84).
