Травина Оксана Викторовна, адвокат, член адвокатской палаты г. Москвы, член коллегии адвокатов «Московская городская коллегия адвокатов». Кандидат юридических наук. Основные направления научных исследований — договорное право.
Родилась 15 августа 1975 г. в г. Москве. В 1997 г. окончила факультет международного права Московского государственного института международных отношений (МГИМО) МИД России. Осуществляла выполнение юридических проектов. В качестве эксперта участвовала в подготовке правовых заключений по вопросам хозяйственной деятельности и текущем консультировании российских компаний различных форм собственности. Участвовала в подготовке ряда федеральных и региональных законопроектов и иных нормативных правовых актов. Участвовала во многих сложных арбитражных и гражданских делах.
Автор следующих публикаций: «Освобождение от доказывания и преюдициальность судебных актов» (Вестник Федерального арбитражного суда Московского округа. 2012. N 4); «Сертификация. О контроле за качеством товаров и услуг» (Право и экономика. 2012. N 8); «Защита прав взыскателя, должника и других лиц в рамках исполнительного производства. Исполнение решений иностранных судов» (Право и экономика. 2012. N 4); «Исполнение судебных актов» (Закон. 2006. N 4); «Иностранные граждане и лица без гражданства (апатриды) в России» (Законы России: опыт, анализ, практика. 2006. N 8); «Куда направить судебный иск» (Известия. 2005. N 178); «Суды на выбор» (Известия. 2005. N 157); «Смена кредитора» (Известия. 2005. N 182); «Что нужно знать о договоре ренты» (Известия. 2005. N 187); «Международное право и национальное законодательство» (Закон и право. 2001. N 12); «Правовая природа договора лизинга (в сравнении с законодательством ФРГ)» (Закон и право. 2000. N 9).
Статья посвящена вопросу принципа свободы договора, в частности, его понятию, ограничениям данного принципа, последствиям его нарушения, а также гарантиям его соблюдения в гражданском, арбитражном и уголовном законодательстве Российской Федерации. Эта тема весьма актуальна, поскольку принцип свободы договора — явление многостороннее, отдельные черты которого зафиксированы в действующем законодательстве, другие нашли свое отражение в судебной практике, либо их регулирование осуществляется соответствующими обычаями делового оборота.
В статье проанализирован вопрос проявления свободы договоров в правоотношениях граждан и юридических лиц исходя из его конституционного толкования в целях реализации автономии воли, имущественной самостоятельности, а также возможности конкурировать для всех участников оборота на равных условиях.
Ключевые слова: свобода договора, гарантии свободы договора, понуждение к заключению сделки, ограничение принципа свободы договора, стабильность договорных отношений.
Guarantees, consequences of violation, limitation
O. V. Travina
The article concerns the question of principle of freedom of agreement, in particular its concept, limitations of this principle, consequences of its violation, and also guarantees of its observance in the civil, arbitrage and criminal legislation of Russian Federation. This theme is very topical, as the principle of freedom of agreement is a multilateral phenomenon, the separate features of which are fixed in current legislation, other found its reflection in judicial practice, or their adjusting is achieved through business custom.
In the article the question of manifestation of freedom of agreements is analyzed in the legal relationships of citizens and legal entities, coming from its constitutional interpretation, for realization of autonomy of will, property independence, and also for equal competition between all market participants.
Key words: freedom of agreement, guarantees of freedom of agreement, forced settlement of transaction, limitation of principle of freedom of agreement, stability of contractual relations.
Защиту свободы договора российское законодательство считает одной из приоритетных своих задач. Понятие свободы договора раскрывается в п. 2 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) [1] как право граждан и юридических лиц свободно устанавливать свои права и обязанности на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора. Прямое продолжение этого тезиса представляет собой ст. 421 ГК РФ, провозглашающая для граждан и юридических лиц принцип свободы в заключении договора.
Свобода договора согласно подходу Конституционного Суда Российской Федерации в наибольшей степени соответствует конституционным целям защиты прав и интересов граждан и доступности правосудия.
Однако безусловность этого принципа ограничена, причем предел его продекларирован в постулате ст. 55 Конституции Российской Федерации [2] о возможности ограничения прав и свобод человека и гражданина федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
В чем же суть принципа свободы договора?
Во-первых, это означает, что стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами. Так, в случае необходимости такие договоры могут быть даже специально разработаны индивидуально для конкретного случая.
Более того, стороны свободны и в заключении договора, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, или так называемого смешанного договора. К отношениям сторон в таком случае применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не предусмотрено в соглашении сторон или не вытекает из существа самого смешанного договора.
Во-вторых, стороны вправе определять по своему усмотрению условия договора, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия прямо предписано законом или иными правовыми актами.
Причем соглашение сторон с этими условиями имеет приоритет даже над диспозитивной нормой закона, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное. Более того, соглашение может даже и вовсе исключить диспозитивную норму либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. И только при отсутствии соглашения условие договора будет определяться диспозитивной нормой.
В случаях если условие договора не определено ни сторонами, ни диспозитивной нормой, то регулирование осуществляется соответствующими обычаями делового оборота, применимыми к отношениям сторон.
Вместе с тем, заключая договор, стороны обязаны руководствоваться и нормами о его форме, в которую будет облечена их воля. И здесь нормы закона являются уже превалирующими и господствующими. В частности, выражение согласия может быть выражено в виде молчания, устно, юридически значимых сообщений или в письменной форме (простой или нотариальной). В случаях если законом предусмотрена государственная регистрация сделок, правовые последствия сделки наступают после ее регистрации.
Несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, хотя и не лишает их права приводить письменные и другие доказательства.
Наконец, в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность. Допустим, соглашения о неустойке, поручительстве, задатке, продаже предприятия и другие должны быть совершены в письменной форме независимо от формы основного обязательства. Несоблюдение письменной формы влечет недействительность соглашения.
Если обязательным является нотариальное удостоверение сделки, то несоблюдение этой нотариальной формы сделки влечет ее ничтожность.
Сторона, необоснованно уклоняющаяся от нотариального удостоверения или государственной регистрации сделки, должна будет возместить другой стороне убытки, вызванные задержкой в совершении или регистрации сделки.
Законодатель стремился к максимально возможной объективности.
Поэтому общеправовой смысл положения о свободе в заключении договора выявляет и толкует позиция именно Конституционного Суда Российской Федерации, изложенная в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 17 января 2012 г. N 12-О-О «По запросу Калининского районного суда города Челябинска о проверке конституционности абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 1 статьи 78 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)». Для граждан и юридических лиц он означает равенство, автономию воли и имущественную самостоятельность.
Действующее законодательство устанавливает специальные гарантии свободы договоров, что однозначно способствует устойчивости и стабильности договорных отношений.
ГК РФ в первую очередь таковыми считает пять оснований, одно лишь наличие которых ведет к признанию сделки недействительной.
Так, в ст. 179 ГК РФ установлено, что сделка может быть признана недействительной, если она совершена под влиянием обмана либо насилия, либо угрозы, а также под влиянием злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, и, наконец, вследствие тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях (кабальная сделка).
Общими последствиями для таких сделок, признанных судом недействительными, является обязанность сторон возвратить все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) — возместить его стоимость.
Статья 181 ГК РФ установила еще и специальные сроки исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности. Он составляет всего один год в отличие от общепризнанного трехгодичного срока. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка, либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Это положение о сроках исковой давности связано и с необходимостью обеспечить постоянство и устойчивость оборота. Возможность признания оспоримой сделки недействительной не должна в течение длительного срока создавать опасность для совершения последующих сделок и действий, взаимосвязанных с данной сделкой.
Помимо гражданско-правовых гарантий, законотворец предусмотрел и уголовную ответственность в качестве действенной меры процессуального воздействия на нарушителей принципа свободы договора.
В частности, ст. 179 Уголовного кодекса Российской Федерации [3] содержит критерии ответственности за принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких, при отсутствии признаков вымогательства.
Однако режим абсолютной свободы договора имеет свои ограничения, но только императивными законодательными запрещениями.
Конституционный Суд Российской Федерации в своем Постановлении от 23 января 2007 г. N 1-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью «Агентство корпоративной безопасности» и гражданина В. В. Макеева» подчеркнул, что свобода договора имеет и объективные пределы, которые определяются основами конституционного строя и публичного правопорядка.
При этом ст. 421 ГК РФ предусматривает понуждение к заключению договора, когда обязанность заключить договор предусмотрена настоящим Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.
Так, в случае, например, когда речь идет об отношениях, вытекающих из публичного обещания выплатить награду или из обязательств объявления публичного конкурса (ст. ст. 1055 и 1057 ГК РФ), договор может заключаться на условиях понуждения, в том числе судебного. В последнем случае договор будет считаться заключенным с момента вступления в силу решения о понуждении к заключению договора.
Более того, ст. 173 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации [4] устанавливает, что в резолютивной части решения по спору о понуждении заключить договор указываются условия, на которых стороны обязаны заключить договор. Так что от сторон не требуется последующего подписания какого-либо еще документа или согласования договорных условий. Решение суда будет единственным документом, обязательным для контрагентов.
Допускается понуждение к заключению договора и при продаже доли в праве общей собственности постороннему лицу в порядке ст. 250 ГК РФ. В этом случае остальные участники долевой собственности имеют преимущественное право покупки продаваемой доли по цене, за которую она продается, и на прочих равных условиях, кроме случая продажи с публичных торгов.
С ограничением принципа свободы договора корреспондируют и положения о праве арендатора потребовать в суде перевода на себя прав и обязанностей по заключенному договору и возмещения убытков, причиненных отказом возобновить с ним договор аренды, если арендодатель отказал арендатору в заключении договора на новый срок, но в течение года со дня истечения срока договора с ним заключил договор аренды с другим лицом (ст. 621 ГК РФ).
В целях создания стабильности в жилищных правоотношениях по договору найма законом предоставлено нанимателю преимущественное право на заключение договора на новый срок (ст. 684 ГК РФ).
Кроме того, ст. 426 ГК РФ установлены особенности заключения публичных договоров, которые также допускают отступление от свободы договора.
Отсюда следует, что коммерческая организация в соответствии с данным договором по характеру своей деятельности должна осуществлять продажу товаров, выполнение работ или оказание услуг в отношении каждого, кто к ней обратится (розничная торговля, перевозка транспортом общего пользования, услуги связи, энергоснабжение, медицинское, гостиничное обслуживание и т. п.). И коммерческая организация не вправе оказывать предпочтение одному лицу перед другим в отношении заключения публичного договора, кроме случаев, предусмотренных законом и иными правовыми актами.
При этом отказ коммерческой организации от заключения публичного договора при наличии возможности предоставить потребителю соответствующие товары, услуги, выполнить для него соответствующие работы недопустим. Данный вопрос неоднократно являлся предметом судебного рассмотрения с формированием соответствующих правовых позиций, в соответствии с которыми судебная практика признает действенность данного ограничения свободы договора, в частности, в Постановлениях Федерального арбитражного суда Московского округа от 4 июля 2005 г. N КГ-А40/5571-05 и от 26 июля 2012 г. N Ф05-2406/12.
Следовательно, принцип свободы договора отнюдь не безграничен.
Таким образом, при всей свободе договора он должен отвечать общеобязательным для сторон нормам, которые установлены законом, действующими в момент его заключения. Существование императивных норм объясняется необходимостью защиты всех сторон договора и публичных интересов.
Список литературы
1. Гражданский кодекс Российской Федерации // СПС «КонсультантПлюс».
2. Конституция Российской Федерации // СЗ РФ. 2014. N 15. Ст. 1691.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации // СПС «КонсультантПлюс».
4. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации // СПС «КонсультантПлюс».
