Д. Тимофеев, прокурор отдела прокуратуры Чувашской Республики.
По статистике из общего количества поступающих в органы прокуратуры жалоб о нарушениях административного законодательства более половины связано с применением гл. 12 КоАП РФ (административные правонарушения в области дорожного движения).
Особое внимание к правоприменительной практике в этой сфере обусловлено помимо прочего проблемой возмещения причиненного вреда в результате дорожно-транспортных происшествий (ДТП), виновный в котором, как правило, определяется уже на стадии решения вопроса о наличии в действиях лица состава административного правонарушения. Вместе с тем именно в этом вопросе в правоприменительной практике в последнее время возникают определенные проблемы и противоречия.
Вступивший в силу в 2002 г. КоАП РФ значительно расширил перечень составов административных правонарушений в области дорожного движения. Вместе с тем в новый Кодекс не вошла действовавшая ранее норма, предусматривающая ответственность за нарушение водителем правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее причинение легких телесных повреждений или материального ущерба (ст. 118 КоАП РСФСР). В период действия этой нормы должностное лицо ГАИ, рассмотрев материалы по факту ДТП и приняв решение о привлечении одного из его участников к административной ответственности по ст. 118 КоАП РСФСР, фактически своим постановлением определяло виновника причинения имущественного ущерба. В дальнейшем, при рассмотрении в порядке гражданского судопроизводства вопроса о возмещении вреда, постановление должностного лица ГАИ расценивалось как преюдициальное доказательство.
В новом КоАП сохранена лишь норма, устанавливающая ответственность за нарушение правил дорожного движения, повлекшее причинение легкого вреда здоровью (ч. 2 ст. 12.30). По всем фактам ДТП, последствие которых только материальный ущерб, лицо подлежит ответственности за нарушение конкретных правил дорожного движения по формальным составам административных правонарушений. В предмет доказывания в этом случае не входит причинно-следственная связь между нарушением правил дорожного движения и причиненным в результате этого вредом.
Возможна ситуация, когда в действиях лица усматривается состав административного правонарушения, при этом лицо не виновно в причинении имущественного ущерба ввиду того, что нет причинно-следственной связи. Напротив, на практике возникают ситуации, когда в действиях виновника ДТП нет состава административного правонарушения, поскольку КоАП не предусмотрел ответственности за нарушение ряда положений Правил дорожного движения. К примеру, нет административной ответственности за нарушение п. 10.1 Правил дорожного движения, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 23 октября 1993 г., когда водитель не принял возможные меры к снижению скорости при возникновении опасности. Не подпадает ни под один состав нарушение п. 8.12 ПДД в случаях, когда водитель совершил столкновение при движении задним ходом, не убедившись в безопасности маневра.
Таким образом, постановление органа ГИБДД о привлечении лица к административной ответственности по факту ДТП за нарушение правил дорожного движения не свидетельствует о его виновности в причинении материального ущерба.
Такой позицией руководствуются и суды при рассмотрении в порядке гражданского судопроизводства исков о возмещении вреда, причиненного в результате ДТП. При этом постановление по делу об административном правонарушении судами признается лишь одним из доказательств, которое подлежит оценке наряду с другими, а виновный в ДТП определяется по правилам гл. 59 ГК РФ.
Определенные коллизии в правоприменительной практике возникли после вступления в силу ФЗ от 25 апреля 2002 г. «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств». Руководствуясь этим Федеральным законом, страховые компании выплачивают страховое возмещение только на основании постановлений органов ГИБДД, а при их отсутствии — в судебном порядке. Тем самым постановление по делу об административном правонарушении вопреки сложившейся судебной практике признается доказательством вины в причинении имущественного ущерба. В такой ситуации в большинстве своем граждане полагают, что факт привлечения участника ДТП к административной ответственности — единственное основание предъявления к нему либо к его страховщику требований о возмещении вреда.
На практике проблемы, связанные с различным подходом к правовой природе постановлений ГИБДД, возникают при определении круга участников производства по делу об административном правонарушении, а именно — при определении статуса потерпевшего.
До недавнего времени при рассмотрении дел об административных правонарушениях суды зачастую руководствовались следующим: поскольку составы административных правонарушений, предусмотренные гл. 12 КоАП, по которым к ответственности были привлечены участники ДТП, — формальные и не охватывают последствия нарушений в виде причинения вреда, то по таким делам нет потерпевшего как процессуального лица, чей статус определен ст. 25.2 КоАП.
Так, постановлением ГИБДД по факту ДТП, в ходе которого трактор под управлением И. совершил касательное столкновение с автомобилем под управлением Е., И. привлечен к административной ответственности по ч. 2 ст. 12.15 КоАП. Решением суда по жалобе И. постановление ГИБДД отменено, производство по делу прекращено за отсутствием состава правонарушения. Решение суда Е. обжаловал. Определением вышестоящего суда жалоба Е. возвращена, как поданная лицом, не являющимся участником производства по делу.
Верховный Суд Российской Федерации в Обзоре судебной практики за II квартал 2004 г., а затем в Постановлении Пленума от 24 марта 2005 г. N 5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» указал, что исходя из ч. 3 ст. 25.2 КоАП право потерпевшего на участие в деле об административном правонарушении должно быть обеспечено независимо от того, является ли наступление последствий признаком состава административного правонарушения.
Вместе с тем это разъяснение не разрешило до конца возникшую проблему. Суды отказывают в привлечении к участию в деле второго участника ДТП, ссылаясь на ст. 28.2 КоАП, согласно которой сведения о потерпевшем должны содержаться в протоколе.
Инспекторы ГИБДД в случаях, когда виновный в ДТП не очевиден, обычно составляют протоколы об административных правонарушениях на обоих участников ДТП, ссылаясь на то, что конкретный виновный будет определен при рассмотрении дела уполномоченным должностным лицом. При этом в обоих протоколах нет указания на потерпевшего. Зачастую при составлении протокола просто «забывают» внести сведения о потерпевшем. В таких случаях дальнейшее обжалование потерпевшим незаконного постановления в отношении другого участника ДТП также не представляется возможным.
Сложившаяся практика не согласуется с одним из важнейших принципов осуществления правосудия — состязательности сторон и обеспечения равных прав участников судопроизводства. Кроме того, при таких обстоятельствах возможность реализации потерпевшим своих процессуальных прав фактически зависит от действий должностного лица, составившего протокол об административном правонарушении. В случае отсутствия в протоколе об административном правонарушении данных о потерпевшем он лишается юридических возможностей признания своего статуса.
В то же время анализ сложившейся судебной практики свидетельствует, что полномочия, предоставленные суду п. 4 ч. 1 ст. 29.4 КоАП, на возвращение протокола для устранения недостатков в подобных случаях не применяются, отсутствие сведений о потерпевшем не признается существенным процессуальным нарушением.
Представляется, решение изложенных проблем применения отдельных положений КоАП возможно путем установления единообразной правоприменительной практики Верховным Судом Российской Федерации.
