О наркоситуации в Российской Федерации

(Иванов В. П.) («Наркоконтроль», 2008, N 3)

О НАРКОСИТУАЦИИ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ <1>

В. П. ИВАНОВ

——————————— <1> Тезисы выступления директора ФСКН России В. П. Иванова на совещании главных наркологов и главных детских наркологов органов управления здравоохранением субъектов Российской Федерации 16 сентября 2008 г.

Иванов В. П., директор ФСКН России (г. Москва).

Сегодня все признают, что благодаря энергичным мерам по укреплению государственности в 2001 — 2003 гг. существенно замедлился, а затем пошел на снижение рост количества вовлеченных в потребление наркотиков. Однако с 2004 г. возобновился дальнейший устойчивый рост, что является крайне тревожным фактором, требующим как от медицины, так и от государства в целом решительных действий. Ситуацию наглядно иллюстрируют данные официальной статистики о лицах, систематически употребляющих наркотики, стоящих на учете с диагнозом «наркомания», согласно которым таких лиц было зарегистрировано: в 1999 г. — 364679, в 2000 г. — 441927, в 2001 г. — 496419, в 2002 г. — 498745, в 2003 г. — 495620, в 2004 г. — 493647, в 2005 г. — 500508, в 2006 г. — 517839. В 2007 г. на государственном учете состояло уже 537774 человека, которые или больны наркоманией, или регулярно употребляют наркотики и зависимость которых стала болезненной. Согласно международным методикам расчета, реальное количество наркозависимых составляет примерно в 5 раз большую величину, т. е. до двух с половиной миллионов человек, или почти 2% населения страны. До 90% наркозависимых в нашей стране потребляют наркотики опиатной группы, более половины из них — тяжелые наркотики. Как показывает клиническая практика, лица, регулярно принимающие героин, умирают через 5 — 7 лет. Это означает, что ежегодно в России от приема наркотиков, только по официальным данным, умирает порядка 10 тыс. человек. Однако по экспертным оценкам эта цифра составляет более 30 тыс. человек, в подавляющем числе случаев — молодых людей. Это каждый год в два раза больше, чем погибло за 10 лет войны в Афганистане. По данным практикующих наркологов, из 496 тыс. стоящих на наркологическом учете в 2001 г. практически никого не осталось в учетных списках 2007 г. Фактически это означает, что их сегодня больше нет в живых. Сверхвысокая смертность значительной части больных наркоманией даже при их стабильном общем числе на деле означает наличие скрытого систематического притока новых больных вместо выбывающих. То есть контингент обновляется примерно каждые 6 — 7 лет и рекрутирование наркоманов — в основном молодых людей до 35 лет — идет полным ходом. За представленной картиной ситуации с наркоманией — молох, изо дня в день пожирающий молодое население России. Но и те, кто остается в живых, тоже, как правило, оказываются потерянными для общества, выключаются из социальной жизни, более того, вовлекаются в антисоциальную и прямо преступную деятельность. Данные ФСКН России убедительно свидетельствуют, что розничная торговля наркотиками осуществляется преимущественно наркоманами, которые, чтобы заработать на дозу и снять «ломку», вынуждены работать на оптовика. За последние пять лет за незаконный оборот наркотиков в нашей стране было осуждено почти полмиллиона человек. Если добавить к этому задерживаемых и привлекаемых к уголовному преследованию, то только выявленное число вовлеченных в наркокриминал сопоставимо с числом военнослужащих в Российской армии. И социально-экономические последствия наличия в стране такой подпольной армии наркотического криминалитета очевидны: асоциальное или антисоциальное поведение, искалеченные судьбы, неродившиеся дети, отрицательная демография в ситуации происходящего обезлюдения страны. За последние 20 лет количество стоящих на учете наркозависимых и вовлеченных в наркопотребление выросло почти в 10 раз и составило величину, в 7 — 10 раз превышающую соответствующие показатели стран Европейского сообщества. Так, процент потребляющих опиаты в той же Швеции, Финляндии или Германии минимум в 8 раз ниже российского. Помимо количественного, если не сказать эпидемиологического, роста за эти годы резко ухудшилась сама структура наркомании в отношении типа наркотиков в сторону героина и других тяжелых наркотиков. Резко снизился возраст наркомании, и начала расти доля женщин среди наркоманов. Очевидно, что существующий уровень наркотизации населения с выраженной тенденцией к росту никак не может устраивать нас — страну, которая приступила к амбициозным планам развития в рамках проекта «Россия-2020». Не получится социально-экономического, технологического, культурного и инновационного развития в условиях разгула наркомании. Необходим коренной перелом, который бы позволил решительно изменить наркоситуацию и в ближайшие годы существенно снизить уровень наркотизации населения. Для этого необходимо начинать формировать и формулировать новую государственную антинаркотическую политику, заложить ее в содержание разрабатываемой в настоящее время федеральной целевой программы «Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту», рассчитанной до 2014 г. Существующая Концепция государственной политики по контролю за наркотиками в Российской Федерации утверждена в 1993 г. С одной стороны, она абсолютно декларативна, с другой — явно устарела и неадекватна стоящим перед нами вызовам. Изменилась нарко — и геополитическая ситуация, наработан, благодаря подвижнической работе медиков, ученых, работников специальных служб, уникальный опыт антинаркотической работы. Масштабы и устрашающая динамика развития наркоситуации диктуют необходимость консолидировать всех участников борьбы с незаконным оборотом и употреблением наркотиков. Ключевым моментом в формировании новой антинаркотической политики является понимание того, что основная угроза, если хотите беда — в военно-политической ситуации в Афганистане, породившей масштабный экспорт афганских опиатов в нашу страну и выведшая Афганистан в абсолютного лидера, производящего ныне почти 93% всех опиатов в мире. Афганистан превращен в наркогосударство — хорошо отлаженный механизм, фабрику, корпорацию по производству наркотиков. Об этом говорит тот факт, что в стране действует отлаженная кредитно-финансовая и банковская система поддержки наркопроизводства, складская логистика. По имеющимся данным, на складах хранится свыше тысячи тонн чистого героина, своего рода страховой фонд, призванный демпфировать сезонные колебания урожая мака. Не случайно банки охотно кредитуют крестьян, занятых производством опийного мака, показывая тем самым отсутствие рисков. Несмотря на серьезные объемы изымаемых наркотиков, тем не менее, согласно экспертным заключениям специалистов, сегодня из Афганистана в Россию контрабандно ввозится и потребляется гражданами нашей страны не менее 12 тонн чистого героина. Тем самым генофонду нашей страны наносится непоправимый ущерб. В мирное время мы несем огромные невозвратные потери, и это с очевидностью свидетельствует о том, что против нас развернута полномасштабная героиновая война. Следует подчеркнуть, что сами афганские наркопроизводители получают доход порядка 4 млрд. долл. США. А международная наркомафия этот героин уже реализует по всему миру, по самым скромным подсчетам, на сумму свыше 100 млрд. долл. Образующиеся сверхдоходы не только ведут к геноциду народов, но и являются мощным источником финансирования организованной преступности во всех ее проявлениях и террористических сетей, дестабилизирующих политические системы. Тем самым осуществляется гигантское влияние на международную, экономическую и другие сферы на постсоветском пространстве — в том числе на стимулирование террористической деятельности на Кавказе. На проблеме наркотиков также происходит продвижение натовских и американских структур в среднеазиатские регионы, прежде всего в Таджикистан и Киргизию. Это позволяет говорить о наркоагрессии как о важнейшем геополитическом факторе, начало формирования которого находится на территории Афганистана. Геополитического анализа требует и тот факт, что с 2001 г., с момента ввода натовских и американских войск в Афганистан, производство опиатов и героина в Афганистане выросло в два с половиной раза, что наглядно видно из данных Управления ООН по наркотикам и преступности, согласно которым производство опия в Афганистане составило в 2002 г. — 3400 тонн, в 2003 г. — 3600 тонн, в 2004 г. — 4200 тонн, в 2005 г. — 4100 тонн, в 2006 г. — 6100 тонн, а в 2007 г. — 8100 тонн. Для ФСКН России системная работа по резкому снижению величины потоков опиатов из Афганистана по так называемому северному маршруту через Среднюю Азию (прежде всего Таджикистан, а также Киргизию, Узбекистан, Туркмению) и частично Кавказ (Азербайджан, Грузию) становится сегодня центральным направлением деятельности. Нынешняя ситуация характерна тем, что по территории среднеазиатских республик героин легко проходит через размытые границы, а власти при этом поставлены в ситуацию борьбы с последствиями, пользуясь медицинской аналогией, с метастазами, а не опухолью. С учетом изложенного необходимо рассматривать проблему производства и трафика героина из Афганистана не менее как цивилизационный вызов населению России. Другой ключевой характеристикой наркоситуации является неадекватность законодательного и правового обеспечения существующей антинаркотической политики. Ярким примером неадекватности законодательства является то, что контрабанда наркотиков — того же афганского героина — в настоящее время преследуется так же, как и контрабанда куриных окорочков или культурных ценностей. Однако очевидно, что социальные последствия этих преступлений абсолютно несопоставимы. Другой пример. Большое внимание, и это правильно, уделяется определению понятий крупной и особо крупной дозы наркотиков. Уголовная ответственность за хранение героина без цели сбыта наступает с половины грамма. Но при этом законодательством никак не выделены и не урегулированы вопросы, связанные с оптовым сбытом наркотиков, когда партии составляют не граммы, а десятки и сотни килограммов. Оптовики, по сути, приравнены к мелким распространителям. Административно-правовые режимы границы, торговли и ввоза грузов на территорию Российской Федерации крайне размыты и не позволяют организовывать эффективное пресечение наркотрафика. Возможность пересечения наркокурьерами границы существенно облегчает действие полусотни международных, межправительственных и межведомственных соглашений, сопряженных с режимами пересечения госграницы, которые, по сути, девальвировали инструменты контроля. Анализ уголовных дел свидетельствует о сложившейся практике использовать бреши действующего законодательства, предоставляющие возможность ввозить в Россию сельскохозяйственную продукцию без экспортных уведомлений, контрактов и иных документов, декларируя иностранного водителя как отправителя и грузополучателя в одном лице. Иными словами, любой человек в Средней Азии садится в свой фургон и едет продавать любой товар в любую точку Российской Федерации по своему усмотрению. Не случайно в связи с этим транзит афганских опиатов в наши страны по северному маршруту называют шелковым путем в смысле: торгуй сколько хочешь, где и чем хочешь. Существенно девальвировался в последние годы порядок пропуска грузов на казахстанско-российской границе, которую пересекают грузы и граждане республик Средней Азии. Соответствующие соглашения позволяют держать железнодорожные пропускные пункты не на самой границе, а в глубине российской территории на удалении до 100 километров, что дает возможность функционирования на нашей территории протяженных участков железной дороги, принадлежащей соседним государствам, и создает идеальные условия для ввоза и сброса наркотиков в так называемые ямы до пунктов пропуска. Не позволяет осуществлять контроль за движением грузов и растущее количество пропускных пунктов. Например, на российско-казахстанской границе в Оренбургской области существовало три пункта железнодорожного пропуска. Затем межправсоглашением открыто еще 16 пунктов — но уже предельно упрощенного пропуска. В одной только Оренбургской области свыше 30 железнодорожных составов ежедневно пересекают границу на указанных выше условиях, что позволяет бесконтрольно и практически без риска перевозить в гигантском объеме грузы — до 30 млн. тонн в год — сотни килограммов героина. Есть еще и автотранспортные перевозки, особенно в сезон, с труднодосматриваемой скоропортящейся сельхозпродукцией. Упрощение порядка следования грузов в сочетании с неудовлетворительным состоянием обустройства границы практически лишают страну возможности контроля границы и являются мощным фактором способствования и даже стимулирования контрабанды наркотиков. Неудивительно, что официальная статистика по смертности наркопотребителей и оперативная информация, поступающие в ФСКН России, напоминают сводки с фронтов войны. Только за период прошедших школьных летних каникул на территории Российской Федерации изъято около 7 тонн наркотиков, из них — почти тонна героина. Выявлено 28 тыс. человек, совершивших наркопреступления. С одной стороны, это свидетельствует о том, что ФСКН России вместе с российскими МВД, ФСБ и Таможенной службой напряженно работают. А с другой стороны, говорит о необходимости принятия более действенных государственных мер реагирования. Очевидно, что существенное снижение уровня наркотизации населения страны, особенно подрастающих поколений, требует кардинальной перестройки работы всех органов и служб, имеющих отношение к проблеме. Хотелось бы обратить внимание на необходимость создания новой системы учета наркозависимых и вовлеченных в употребление наркотиков. После всех реформ и изменений в стране система учета серьезно подорвана. Несколько примеров. В Самаре, являющейся одним из тревожных в плане наркомании российских городов, на наркоучете состояла тысяча несовершеннолетних. После принятия закона о несовершеннолетних их стало 100. При этом реальный уровень наркотизации не снизился, просто теперь мы в 10 раз меньше стали знать тех несовершеннолетних, что подвергаются смертельной опасности и, соответственно, лишены возможности получения своевременной медпомощи. Второй пример. Из всех задержанных ГИБДД в состоянии наркотического опьянения водителей всего лишь около 3% находятся на наркоучете. Следует добавить, что и имеющиеся данные с трудом поддаются анализу и даже интеграции от разных ведомств. Мы сами себя загнали в информационный вакуум и тупик. Показательно, что сведения по СПИДу не передаются в наркологические службы, хотя очевидно, что не менее двух третей больных СПИДом являются инъекционными наркоманами. Таким образом, реальную ситуацию мы знаем весьма приблизительно. Международный опыт показывает, что система учета не просто может сочетаться с демократическими устоями общества, соблюдением прав человека, но и необходима для защиты личности. В рамках новой антинаркотической политики необходимо создать действенную систему учета, основанную на современных принципах и методах. Сегодня все чаще можно встретить точку зрения, что наркомания является не медицинской, а социальной проблемой. Разумеется, никто не будет спорить, что корни наркомании, как и туберкулеза и алкоголизма, являются социальными. Но сама наркозависимость является болезнью и требует, в первую очередь, медицинских действий. И даже только для того, чтобы планировать и ответственно выделять средства на лечение наркомании, нужно знать и, значит, учитывать количество наркозависимых и вовлеченных в наркоманию. Разумеется, учет не самоцель, это лишь один из базовых элементов системы лечения и реабилитации. Представляется целесообразным, в частности, внедрить в России широко распространенную в демократических государствах и одобряемую нашими медиками систему так называемого альтернативного лечения, создавая для наркозависимого нарушителя закона возможность выбрать вместо тюремного заключения необходимое лечение. Для этих целей, наверное, имеет смысл создавать и использовать специальные суды для наркозависимых, наркосуды, особенно по отношению к тем, кто нарушает закон в целях добывания очередной дозы наркотика. Незачем искать в этих методах панацеи, но расширять спектр инструментов преодоления наркозависимости мы обязаны. В целом необходимо уменьшать карательность по отношению к больным, по сути, людям, стимулируя их излечение. Но это должно уравновешиваться ужесточением законодательства в отношении наркобаронов и распространителей крупных партий наркотиков. Безусловно, в основе новой антинаркотической политики должна лежать профилактика наркомании и наркопреступности. Происходящие в сфере наркомании тенденции, прежде всего резкое снижение возраста наркоманов и увеличение процента женщин среди них, являются не просто тревожными фактами, но и отражают набирающие силу социально-экономические и культурно-антропологические процессы. В данном случае — рост безнадзорности подростков и снижение возможностей для молодежи найти перспективную и достойно оплачиваемую работу, кризис положения в обществе молодых женщин и другое. Наркозависимость, как и наркопреступление, возникает напрямую из образа жизни и социально-культурного окружения. Как только мы допустили выпадание человека, особенно подростка, юноши или девушки, из устойчивых социальных отношений, мы тут же фактически отдаем его на расправу наркодельцам. То же самое касается и превентивных действий по ликвидации злачных мест. Например, много лет в обществе идет дискуссия о том, должен ли владелец ночного клуба отвечать за факты распространения наркотиков в его заведении. Это выглядит странно, поскольку никому в голову не приходит оспаривать необходимость поддержания гигиенических норм в магазине или ином общественном месте. Получается, что закон нередко работает на повышение доступности наркотиков для молодежи. Из таких моментов и складывается всеобщая доступность наркотиков, буквально во всех регионах страны обеспечивается бесперебойная работа конвейера смерти. Профилактика требует переходить от того, чтобы только ловить и лечить, к тому, чтобы менять общество и инфраструктуры социализации молодежи, организации труда и жизнедеятельности. Это требует кардинальных изменений не только в практике наркологии и борьбы с наркопреступностью, но и в региональном развитии, развитии промышленности, демографии, здравоохранения и образования. Для большинства специалистов до сих пор профилактика является, к сожалению, лишь одной из многих задач и, как только дело касается финансирования, оснащения, штатного расписания и оплаты труда, — второстепенной. Это обусловлено тем, что для профилактики необходимо организовывать межведомственную работу и широкие межсекторальные коалиции, а это нередко представляется потерей позиции своего ведомства и профессиональной основательности. В мире сегодня никто не оспаривает тот факт, что профилактика заболеваний была поставлена на системную основу и введена в широкую медицинскую культуру именно в нашей стране. Специалисты знают, какую важную роль здесь сыграла, например, организованная СССР международная алма-атинская конференция 1978 г., после которой практические и научные основы профилактической работы нашей системы здравоохранения стали классическими. Наша задача сегодня состоит в том, чтобы вернуться к профилактике как основе предупреждения наркозависимости и наркопреступности, наркомании в целом как социального явления. Для этого, разумеется, необходимо в срочном порядке решить накопившиеся стратегические вопросы наркологической службы. Прежде всего необходимо остановить сокращение сети диспансеров и кабинетов. Так, по Федеральному закону от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ <2> функции наркологических кабинетов были переданы с муниципального уровня на уровень субъектов Федерации, однако порядок передачи и финансирования не определен, что вызвало массовое закрытие кабинетов. Это еще один пример неадекватности существующего законодательства. ——————————— <2> Федеральный закон от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации».

Следует создать достойные условия для работников наркологической службы, чтобы сохранять и наращивать кадровый потенциал. Таким образом, требуется кардинальное обновление нормативно-правовой и законодательной базы, изменение отношения общества и государства к наркологической службе. Необходимо добиться, чтобы наркологические центры и кабинеты стали в регионах действительными центрами организации всей работы по первичной, вторичной и третичной профилактике наркомании.

——————————————————————