Среди многих важных вопросов построения правового государства есть особый — это положение в обществе средств массовой информации и их отношения с властями, в частности — судебной.
Понятно, что любые государственные новации, в том числе такие широкомасштабные, как судебно — правовая реформа, нуждаются в информационном обеспечении и поддержке со стороны СМИ. Средства массовой информации влияют на общественное мнение, воздействуют на правовую позицию граждан в оценках деятельности правоохранительных органов и судов по защите их прав и законных интересов, формируют правовую культуру населения. Поэтому от того, как люди воспримут заложенные в основу реформы идеи и в какой мере их поддержит население, во многом зависит конечный результат осуществляемых преобразований. Эти обстоятельства и определяют необходимость взаимодействия между судами и средствами массовой информации. Но на каких принципах оно может быть основано?
Самый острый, пожалуй, вопрос во взаимоотношениях между судами и СМИ возникает в связи с определенными ограничениями допуска журналистов в зал судебного заседания, запрета на проведение звукозаписи, фото — и видеосъемки во время некоторых процессов. И хотя данные ограничения предусмотрены законодательством, журналисты обычно воспринимают их как самовольное ущемление гласности со стороны судей.
Но прежде чем перейти к практике взаимоотношений между судами и средствами массовой информации, остановлюсь на теории вопроса.
Гласность — основополагающий принцип судопроизводства. В соответствии со ст. 123 Конституции РФ разбирательство дел во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается лишь в случаях, предусмотренных федеральным законом. Это, в частности, интересы соблюдения государственной тайны, тайны интимной жизни граждан, тайны усыновления и другие известные законодательству случаи. Подчеркну, что российские принципы и конкретные случаи ограничения доступа в зал судебного заседания в своих основных положениях совпадают с общепризнанными нормами международного права.
Подобные ограничения прав и свобод содержит и законодательство о средствах массовой информации, которое, в частности, запрещает использовать печать, радио и телевидение в противоправных целях, разглашать государственную или иную специально охраняемую законом тайну, призывать к захвату власти и насильственному изменению конституционного строя, разжигать национальную, классовую, социальную, религиозную нетерпимость или рознь, пропагандировать войны, а также распространять порнографию, культ насилия и жестокости (ст. 4 Закона «О средствах массовой информации»). Кроме того, ст. 51 этого же Закона запрещает журналисту распространять информацию с целью опорочить гражданина или отдельные категории граждан исключительно по признакам пола, возраста, расовой или национальной принадлежности, языка, отношения к религии, профессии, места жительства и работы, а также в связи с их политическими убеждениями.
Впрочем, приведенными нормами ограничения в сфере работы СМИ не исчерпываются. В некоторой мере российское внутреннее законодательство (в части регламентации пределов компетенции СМИ применительно к освещению судопроизводства) дополняется положениями международного права, которые согласно ч. 3 ст. 15 Конституции РФ являются составной частью правовой системы нашей страны. Например, п. «а» ч. 3 ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, провозглашая свободу искать, получать и распространять информацию, предусматривает ее ограничение «для уважения прав и репутации других лиц».
Достаточно определенно представлен этот вопрос в Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В п. 1 ст. 6 Конвенции записано: «Пресса и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или часть его по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также если это требуется в интересах несовершеннолетних, или защиты частной жизни сторон, или — в той мере, в какой это, по мнению суда, совершенно необходимо — при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия».
Сопоставляя содержание норм внутреннего законодательства Российской Федерации с актами международного права, нетрудно убедиться, что последние несколько расширяют ограничения на распространение информации, в частности, содержащей данные о личности.
Известно, что частная (личная) жизнь — это подробности жизни лица, касающиеся только его, т. е. находящиеся за пределами государственной, производственной, общественно — политической и иной публичной деятельности и не связанные с ними. Многие стороны частной жизни подпадают под категорию конфиденциальной информации, т. е. доверительной, не подлежащей огласке. Поэтому распространение средствами массовой информации прозвучавших в судебном заседании конфиденциальных сведений недопустимо. То, что предназначено для судейского слуха, не всегда следует доводить до сведения общественности. Необходимо иметь в виду, что конфиденциальная информация может появиться не только в закрытых судебных процессах, но и в открытом, публичном слушании дела. Иначе говоря, и открытый судебный процесс — процедура весьма деликатная.
Одно дело — опубликовать или показать по телевидению интервью с журналистом, на которое его собеседник согласился добровольно и сказал перед камерой лишь то, что считал нужным, умолчав об обстоятельствах, огласки которых он не желает. И совершенно иное, когда журналист использует показания, данные в зале суда свидетелем или потерпевшим, предупрежденным об ответственности за уклонение, отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний, т. е. в силу обязанности и «под присягой».
Доктрина невмешательства. Нормы международного права, призванные обеспечить неприкосновенность частной жизни, и практика их применения, как общий свод правил, в своей совокупности образуют своего рода общепризнанную «Доктрину невмешательства». Поясняя эту Доктрину, Европейская Комиссия по правам человека в своей Петиции N 6825/74 определила, что «право на уважение частной жизни является правом на невмешательство в личную жизнь, правом жить как хочется, без предания огласке подробностей личной жизни». Причем право на частную жизнь в свою очередь предполагает наличие у гражданина права требовать от государства, в частности у суда как органа судебной власти, позитивных действий, направленных на обеспечение защиты этого права.
Вполне логичными, на мой взгляд, представляются действия судей, которые выясняют и учитывают мнение участников процесса о возможности или невозможности журналистских аудио — или видеозаписей во время судебного заседания. Это одна из гарантий права граждан на невмешательство в их частную жизнь. В той же степени такой гарантией является и предварительное получение журналистом согласия у интервьюируемого на аудио — или видеозапись.
С учетом приведенных аргументов необходимо различать природу следственной аудио — или видеозаписи, с одной стороны, и журналистских съемок — с другой. Судейские правомочия в этой области (как, впрочем, и органа дознания, следователя или прокурора) основаны на требованиях закона о возможности или даже необходимости закрепления доказательств, результатов или хода процессуального действия с применением технических средств. Из содержания ст. 141.1 УПК РСФСР вытекает, что решение о производстве аудио — или видеозаписи принимается вне зависимости от согласия на то подозреваемого, обвиняемого, свидетеля или потерпевшего. Такого рода запись предназначается не для распространения на всеобщее обозрение через средства массовой информации, а лишь для использования ее в качестве источника доказательств по расследуемому или рассматриваемому судом делу.
У журналистов иная цель аудио — и видеозаписи, а именно — поиск, фиксирование, обработка и распространение информации для всеобщего сведения, основанные на общественном интересе. Именно в силу общественного интереса, а не по требованиям законодательства.
Несколько сложнее представляется содержание понятия «интересы правосудия» как одного из оснований ограничения гласности судопроизводства, предусмотренного заключительной частью п. 1 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Тут важно усвоить, что решение об ограничении допуска прессы и публики в зал судебного заседания должно быть основано не на эмоциях судьи — нравится ему публика или не нравится, — а на вполне конкретных обстоятельствах. Как записано в Конвенции, ограничение доступа в зал позволительно «в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо — при особых обстоятельствах, когда публичность нарушала бы интересы правосудия».
Иначе говоря, запрет на присутствие журналистов (а следовательно, на аудио-, видеозапись) в судебном заседании в каждом конкретном случае должен быть мотивирован судом со ссылкой на «особые обстоятельства», не допускающие публичность и игнорирование которых способно отрицательно отразиться на интересах правосудия. Такими обстоятельствами могут быть признаны отказ подсудимого давать показания перед телекамерой, возражения потерпевших и свидетелей против видеосъемки, например, исходя из интересов своей безопасности. При этом степень состоятельности подобных возражений определяет суд.
Итак, законодательство, с одной стороны, гарантирует свободу получения и распространения общественно значимой информации, а с другой — ограничивает распространение информации в оговоренных в законе случаях, гарантируя тайну личной жизни или государственную тайну. Применительно к рассматриваемой теме при решении вопроса о возможности допуска журналистов на судебное заседание судье в каждом конкретном случае приходится делать непростой выбор между общественным интересом к информации и интересами личности гражданина, которому далеко не безразлично, в каком свете он окажется выставлен на публичное обозрение в СМИ.
Доступ граждан к правосудию. Прямое отношение к пониманию значимости распространения информации о деятельности суда представляет проблема доступа граждан к правосудию. Для начала скажу о том, как она решается в резолюциях и рекомендациях Комитета Министров Совета Европы. Ведь европейские стандарты призваны способствовать созданию российской системы судопроизводства и юридической помощи гражданам с учетом национальных особенностей.
В Рекомендации N (81)7 от 14 мая 1981 г. «Относительно путей облегчения доступа к правосудию» (раздел «Принципы») предлагается:
«Государствам — членам принять все необходимые меры, чтобы информировать граждан о средствах защиты своих прав в суде, а также упростить, ускорить и удешевить судебное разбирательство по гражданским, торговым, административным, социальным или налоговым делам. В этих целях государствам — членам следует учитывать… информирование общественности.
Следует принять надлежащие меры по информированию общественности о месте нахождения и компетенции судов, а также о порядке обращения в суд или же защиты своих интересов в судебном разбирательстве.
Необходимо, чтобы информация общего характера могла быть получена либо в самих судах, либо в иной компетентной службе или органе по следующим вопросам:
— процессуальные нормы, при условии, что данная информация не содержит юридических советов по существу дела;
— порядок обращения в суд и сроки, в течение которых обращение возможно, а также процессуальные требования и необходимые в этой связи документы;
— средства выполнения решения суда и, по возможности, издержки по его выполнению».
Таким образом, Рекомендации дают понимание необходимого минимума информации, которая должна быть представлена судебной властью по вопросам организации своей деятельности.
В целом контрольные органы по соблюдению Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод — Европейская Комиссия по правам человека и Европейский Суд по правам человека — подходят к оценке конкретных ограничений на распространение информации «с точки зрения общественного интереса и баланса между интересами прессы, как лица, определяющего право общественности на знание информации, и интересами государства, в том что касается ограничения ее получения общественностью».
Еще более конкретной представляется другая Рекомендация Комитета Министров N (95)12 — от 11 сентября 1995 г. «Относительно управления системой уголовного правосудия». Она содержит специальный раздел 5 «Управление информацией и связью», где в п. 17 говорится: «Учреждения системы уголовного правосудия должны быть в большей степени привержены политике распространения информации. Управленческому аппарату системы уголовного правосудия различных уровней (центральному, региональному и местному), судебным органам и другим учреждениям следует ускорить потоки информации и увеличить объем поступающей от них информации относительно результатов рассмотрения ими дел». А в п. 18 предлагается «делать больший упор на совершенствование отношений с общественностью, особенно на удовлетворение особых потребностей и запросов пользователей системы уголовного правосудия, средств массовой информации, добровольных организаций, отдельных граждан и их демократических институтов».
Нетрудно убедиться в том, что нормы международного права по сравнению с законодательством Российской Федерации содержат целый ряд положений, существенно расширяющих и детализирующих вопросы информирования граждан о судопроизводстве. Налицо отставание российской правовой базы в области информирования граждан от европейских стандартов. Более того, определенные противоречия во взаимоотношениях между судьями и журналистами заложены в самом законодательстве Российской Федерации.
Например, Закон РФ «О средствах массовой информации» (ст. 47) наделяет журналистов правами посещать государственные органы (включая суды), копировать, публиковать, оглашать или иным способом воспроизводить документы и материалы, производить записи с использованием средств аудио — и видеотехники, кино — и фотосъемки, за исключением случаев, предусмотренных законом. В то же время другие законы (УПК и ГПК) обязывают судей закрывать судебные заседания для журналистов, принимать меры к ограничению журналистского интереса к определенным сторонам процесса или личной жизни граждан. Понятно, что многие журналисты подобную законную деятельность судей воспринимают как ущемление права на информацию.
К сожалению, взаимоотношениям со средствами массовой информации, обобщению судебной практики по этому вопросу должного внимания до последнего времени не уделялось. Хотя в отдельных постановлениях Пленума Верховного Суда страны и можно встретить рекомендации о необходимости привлечения средств массовой информации для освещения судебных процессов.
Таким образом, внутреннее законодательство Российской Федерации в совокупности с нормами международного права, входящими в правовую систему государства, содержат необходимую нормативную базу, на основе которой информирование общества о правоприменительной деятельности судебной власти может происходить достаточно эффективно. Специальные нормы, регулирующие способы передачи и содержание потоков информации между судами и прессой, радио, телевидением, содержатся в нормативных актах об организации и осуществлении правосудия, правовом статусе судей, в процессуальном праве и других нормативных актах. Но для должной организации системы информирования населения о правосудии требуются взаимно согласованные усилия как судей, так и журналистов.
От теории — к практике. В основе стратегии информационного обеспечения судебно — правовой реформы должно лежать исходное положение о приоритетном уважении сторонами конституционного права граждан на получение информации, готовности судебной власти и СМИ обеспечить предоставление этой информации. Исходя из такой посылки усилия сторон должны быть направлены на поддержание взаимного доверия, уважение специфики работы каждого, обеспечение максимальной открытости судебной информации и упрощение доступа к информационным ресурсам правосудия, на объективное освещение всего многообразия деятельности судов и судебной практики. Судебная власть заинтересована в утверждении у граждан уверенности в ее способности эффективно обеспечить судебную защиту от любых противоправных действий, а потому отправным моментом ее взаимоотношений со СМИ должен быть открытый характер судопроизводства, исключающий необоснованные запреты и ограничения на доступ к информационным ресурсам правосудия.
Ряд шагов в этом направлении уже сделан. Высшей квалификационной коллегии судей РФ, например, подготовлены «Рекомендации о порядке рассмотрения обращений журналистов», направленные на совершенствование взаимодействий судей с журналистами. Квалификационные коллегии наделены правами воздействовать на судей в случае нарушения ими установленного порядка взаимоотношений с журналистами.
С другой стороны, существует необходимость в специализации журналистов. Те из них, кто берется за судебную информацию, должны обладать хотя бы элементарными юридическими знаниями, понимать то, что происходит в зале судебного заседания. Опыт работы Гильдии судебных репортеров, созданной под эгидой Совета судей России, Верховного, Конституционного, Высшего Арбитражного судов РФ и Московского клуба юристов, свидетельствует о возможности продуктивных деловых контактов между судьями и журналистами. Аналогичной оценки заслуживает и деятельность Агентства судебной информации (создано при поддержке Российского фонда правовых реформ) по изданию ежемесячного Обозрения судебных новостей для журналистов и юристов.
Интересен и опыт Судебной палаты по информационным спорам при Президенте РФ по укреплению правовых и нравственных начал в деятельности отечественных журналистов. Весьма полезна работа членов Судебной палаты по рассмотрению обращений федеральных судей за экспертными заключениями, необходимыми для разрешения конкретных споров с участием средств массовой информации.
Целесообразность выработки новых подходов во взаимоотношениях судов со СМИ разделяет и Совет при Президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия. Заслуживает внимания его инициатива, выраженная в адресованных Совету судей РФ, Верховному Суду РФ и Высшему Арбитражному Суду РФ «Рекомендациях об улучшении взаимодействия судов и средств массовой информации при освещении судебной деятельности». Там содержатся вполне обоснованные советы по обеспечению доступа журналистов к судебной информации, порядку ведения фото — и видеосъемки в залах судебных заседаний, организации специальных учебных курсов и семинаров по проблемам взаимодействия судов и средств массовой информации в учебных заведениях, осуществляющих обучение и повышение квалификации судей. Следует поддержать и другие предложения Совета по вопросам совершенствования правосудия, например, об учреждении пресс — служб судов, непосредственно подчиненных их председателям или заместителям. В Верховном Суде РФ это уже реализовано. Считаю весьма перспективным проект создания электронной информационной базы общедоступных судебных решений.
За необходимость совершенствования информационного обеспечения деятельности судов и органов судейского сообщества высказался Совет судей РФ в специальном Постановлении от 2 апреля 1999 г. Информационное обеспечение рассматривается судьями как важный вид организационного обеспечения деятельности судов, задачей которого является распространение идей правосудия, повышение авторитета судебной власти и престижа профессии судьи, создание благоприятного общественного мнения о деятельности федеральной судебной системы. Высшим органам судебной власти страны и Судебному департаменту при Верховном Суде РФ предложено развернуть работу по постоянному мониторингу прессы, подготовке и распространению в средствах массовой информации сообщений и сведений о деятельности судов и органов судейского сообщества. Считаю своевременным предложение Совета Судей использовать в управлениях (отделах) Судебного департамента в субъектах Российской Федерации практику назначения сотрудников, осуществляющих во взаимодействии с органами судейского сообщества контакты с общественностью и средствами массовой информации.
Представляется, что реализация всего комплекса перечисленных мероприятий позволит поднять уровень информированности граждан о судебной власти и деятельности судов по осуществлению правосудия, сделает ее действительно публичной, чем будет способствовать повышению доверия к правовым способам разрешения конфликтов и расширению доступа к справедливому правосудию. Этому же в неменьшей мере будут способствовать и разъяснения готовящегося Пленума Верховного Суда РФ по проблемам публичности и гласности в российском правосудии.
