(Сорокин В. В.) («Юридическое образование и наука», 2006, N 4)
ПОЗИТИВИСТСКИЙ ПОДХОД К ПРАВОПОНИМАНИЮ: ОПЫТ, ПЕРСПЕКТИВЫ
В. В. СОРОКИН
Сорокин В. В., заведующий кафедрой теории и истории государства и права Алтайского государственного университета, доктор юридических наук, профессор.
Особенность современного правопонимания заключается в плюралистичности. В правоведении имеется множество школ права, каждая из которых претендует на формулирование как собственной теоретической парадигмы, так и особой онтологемы правопонимания. Каждая из школ опирается на различные исходные философские и методологические основания. О. Э. Лейст все концепции правопонимания свел к трем основным типам: нормативному, социологическому и естественно-правовому <1>. По мнению В. К. Бабаева, длительная дискуссия о праве в нашей юридической науке выявила три основных подхода к определению его понятия: узконормативное, социологическое и философское <2>. В. С. Нерсесянц также выделяет три типа правопонимания: легистский (позитивистский), естественно-правовой (юснатуралистический) и разработанный имлибертарно-юридический <3>. О. В. Мартышин к основным типам правопонимания относит четыре: нормативизм, социологическую юриспруденцию, теорию естественного права и философское понимание права <4>. ——————————— <1> Лейст О. Э. Три концепции права // Государство и право. 1991. N 12. С. 3. <2> Бабаев В. К. Понятие права // Общая теория права: Курс лекций. Н. Новгород, 1993. С. 21 — 22. <3> Нерсесянц В. С. Философия права: либертарно-юридическая концепция // Вопросы философии. 2002. N 3. С. 3. <4> Мартышин О. В. Совместимы ли основные типы понимания права? // Государство и право. 2003. N 6. С. 13 — 21.
Очевидно, что у ведущих правоведов страны достигнут относительный консенсус по поводу перечня основных типов правопонимания. К юридическому позитивизму (нормативизму) они относят взгляды на право как совокупность общеобязательных предписаний, установленных либо санкционированных государственной властью в виде формально-определенного официального документа. В естественно-правовой тип понимания права включают воззрения, согласно которым право выводится из разума человека или природы в качестве неотчуждаемых прав и свобод, существующих у человека независимо от государства. Философское понимание права пытаются обособить от естественно-правового подхода, апеллируя к учениям Канта и Гегеля, понимавшим под правом возведенную в закон свободу, но такое обособление несостоятельно по содержательному критерию. Социологическую школу права, равно как историческую и психологическую школы, редко признают самостоятельным типом понимания права, поскольку они не образуют именно правового мировоззрения и никакой мировоззренческой линии в юриспруденции не составили. Считается, что все определения права, появившиеся в отечественной юриспруденции в последние десятилетия, не выходят и не могут выйти за рамки этих основных типов правопонимания. А так называемый широкий (или интегративный) подход представляет собой лишь комбинацию названных типов. Позитивистская школа права (Дж. Остин, К. Бергбом, К. Гербер, П. Лабанд, А. Цительман, РФ. Шершеневич, Р. В. Васьковский и др.) и неопозитивистская теория нормативизма Г. Кельзена и Х. Харта сохраняют широкие позиции в отечественной юридической науке, несмотря на увлечение большинством ученых (в особенности молодых) доктриной естественного права. Даже С. С. Алексеев, едва ли не возглавлявший нормативистов в 1970-е и 1980-е годы, в начале 1990-х полностью солидаризировался с теорией естественного права. А М. И. Байтин, Ф. М. Раянов, Р. Р. Минниахметов и многие другие известные российские правоведы продолжают придерживаться нормативистских взглядов. Так, М. И. Байтин утверждает, что право — «это система общеобязательных, формально-определенных норм, которые выражают государственную волю общества, издаются или санкционируются государством и охраняются от нарушений возможностью государственного принуждения, являются властно-официальным регулятором общественных отношений» <5>. ——————————— <5> Байтин М. И. Сущность права Современное нормативное правопонимание на грани двух веков. Саратов, 2001. С. 331.
Правом нормативисты признают любую норму, исходящую от государственной власти. Вне позитивного (писаного, официально и документально выраженного) законодательства права, по их мнению, не существует. Г. Кельзен объявил свою теорию «чистой», потому что стремился подчеркнуть позитивистскую идею о том, что право абсолютно автономно и самодостаточно <6> и его действенность определяется исключительно юридическими нормами, а не нравственными принципами или какими-то иными духовными ценностями. Социальную вредность такого суждения трудно переоценить, ведь на практике это неизменно оборачивается изданием аморальных законов либо несправедливых судебных решений, безнравственностью правоприменителей и формалистическим подходом к чужой беде. ——————————— <6> Чистое учение о праве Ганса Кельзена: Сборник переводов. Вып. 2. М., 1988. С. 68.
Юридический позитивизм во всех своих проявлениях всегда был способен оправдать любые юридические установления, исходящие от государства. Эта традиция восходит к древним легистским воззрениям, придающим праву сугубо этатический характер. Согласно легистскому и нормативистскому подходам под правом понимается продукт государства (его воли, произвола и усмотрения), а точнее приказ, который нужно неукоснительно исполнять независимо от его содержания. Здесь понятие «право» существенно обедняется, выхолащивается и сводится к писаному закону. Неслучайно легистское (позитивистское) правопонимание присуще авторитарным режимам управления. Р. Г. Минниахметов полагает, что право и закон не должны противопоставляться, а только соединяться как форма с содержанием. «Нужно не противопоставлять закон и право, а видеть их неразрывное единство, — пишет он. — Законы не следует объявлять неправовыми (неправовых, т. е. не содержащих правила поведения, законов не бывает), а нужно раскрывать их суть. И если законы несправедливы, антинародны, то нужно стремиться к их отмене или изменению» <7>. Во-первых, закон не исчерпывает всего многообразия форм, какие может принимать право; во-вторых, право некорректно сводит к системе конкретных правил поведения, потому что в нем содержатся еще правовые идеалы и принципы, имеющие регулятивное значение; а в-третьих, нормативисты сами признают существование несправедливых законов, тогда проблема заключается не в технической отмене таких законов, а в обнаружении духовно-культурного критерия несправедливости законов во избежание их принятия и тиражирования. ——————————— <7> Основные концепции права и государства в современной России (Материалы «круглого стола») // Государство и право. 2003. N 5. С. 113.
Нормативисты занимаются выстраиванием логической мыслительной конструкции права и при этом дают определение не праву в собственном смысле слова, а закону. Для них право остается неоткрытым феноменом, а потому недоступным для адекватного понимания. В юридических вузах России еще не изжита инерция говорить студентам о праве, а подразумевать под ним законодательство, отсюда невразумительность предмета преподавания права. Наконец, как быть с угрожающим тезисом нормативистской теории о том, что законность и стабильный порядок могут быть достигнуты лишь при позитивном понимании права, восходящем к его официальному установлению и единообразному пониманию? <8> Этим подтверждается тот факт, что нормативисты не различают право и силу, право и произвол. Еще Дж. Остин, развивая теорию юридического позитивизма, полагался на санкцию (угрозу причинения боли индивиду) и достижение тем самым той степени подчинения, которая рассматривалась им в качестве первоосновы права <9>. Только сила и страх, по общему мнению легистов, позитивистов и нормативистов, могут обеспечить законность и правопорядок. Опыт человеческой истории показывает, что это малонадежные основания для правопорядка. Человеческое общество, опутанное страхом, следует закону неискренне и недолго, стремясь при любой удобной возможности обойти пугающее препятствие. При торжестве подобного юридизма субъекты механически воспринимают нормы права, а само право выступает только в качестве средства, как своеобразное «механическое устройство» (по кантовскому выражению). Такое право может в любой момент уступить властной силе, отойти в сторону, когда это требуется государству. А такая законность означает ни много ни мало — попрание права в его высоком гуманистическом понимании. ——————————— <8> Раянов Ф. М. Юридическое право: время разобраться по существу. Уфа, 2001. С. 24. <9> См.: Мицкевич А. В. Общее «нормативное» понятие права и его место в марксистском правопонимании // Советское государство и право. 1988. N 6. С. 15.
Право способно сохранить себя только в известном противоборстве с государством — это факт, демонстрирующий исконную природу права. К сожалению, в позитивистской методологии на это мало обращается внимания. Европейская школа «свободного времени» в поисках оригинального взгляда на право фактически воспроизводит идею примата позитивного права с его холодным юридизмом. Так, Г. Канторович предложил метод «концептуального прагматизма» и сформулировал следующее определение права: «право — не что иное, как совокупность норм, предписывающих внешнее поведение, являющихся подходящими для применения юридическими органами» <10>. ——————————— <10> Kantorowich H. The Definition of Law. Cambridge, 1958. P. 79.
Ганса Кельзена, видимо, посещала догадка о метафизических основаниях права, которую он частично выразил в своих тезисах об Основной норме, которая венчает «лестницу норм». Но Основная норма Г. Кельзена была вписана им в иерархию формально-определенных предписаний, поэтому вопрос о ее реальном существовании для него не имел значения. Гипотетическая Основная норма позволила ему создать рационалистическую формальную конструкцию законодательства. Позитивизмом юриспруденция отрывалась от целого пласта общественной жизни, становилась безразличной к духовным ценностям, сводилась к юридической логике и юридической технике. Концентрация внимания на одном лишь писаном формализованном праве значительно сужает горизонт его практического применения и теоретического осмысления. Апологетика позитивного законодательства превращает право в человеческое изобретение, механическую конструкцию, которую общество создает для своей пользы, для решения задач, определяемых им самим. Следовательно, любые изменения права законны. Но тогда писаное законодательство лишается подлинно правовой основы, что и случилось во многих странах. Для позитивистского типа правопонимания законна любая революция, силой отвергающая традиции, законно и отрицание нравственной нормы, если таковое одобряется обществом или государством. Так, если современное общество не считает аборт убийством, он не является таковым и юридически. Апологеты позитивного права полагают, что общество может нарушать вечные истины, законы природы, а любой закон государства признают легитимным уже в силу его существования. Всеобщие начала мироздания — добро, истину, красоту — позитивисты игнорируют, отрицая их онтологический статус. Позитивисты XIX в. О. Конт, Дж. Милль, Г. Спенсер призывали науку отбросить метафизические умопостроения и сосредоточиться исключительно на критических исследованиях права и понятийного аппарата юриспруденции. «Важным было и отграничение позитивизмом сферы юриспруденции от области морали», — сообщается в Энциклопедическом словаре «Всемирная история государства и права» <11>. Последующая тенденция рационального познания права привела к отрицанию христианства и попытке его замены идеалами либерализма. Наиболее ярко это проявляется в трудах О. Конта — основоположника научного позитивизма. Если метафизическая философия еще сохраняла понимание христианства как мистической, Божественной сферы, то позитивизм, отрицавший любые метафизические идеалы и признающий только опытные данные, добытые человеком, не мог прийти ни к чему другому. В учении О. Конта культ Бога исчезает, и его место занимает фигура человека как высшего и совершенного существа. ——————————— <11> Всемирная история государства и права: Энциклопедический словарь. М., 2001. С. 253.
«Конт одинаково отвергает и теизм, и политеизм, так как это метафизические построения. Позитивизм допускает только один культ, культ человечества, почитаемого как Высшее существо», — писал Н. М. Коркунов <12>. Любопытно проследить, как, с какой последовательностью О. Конт проводил культ высшего для него существа — человека — и как христианские догматы заменялись публичными культами. ——————————— <12> Коркунов Н. М. История философии права. СПб., 1912. С. 474 — 475.
«Чистая теория права» Г. Кельзена намеренно отвлекается при изучении права от всех внешних связей и факторов для того, чтобы во имя «объективного подхода» замкнуться на одной лишь юридической оболочке, форме, к тому же понимаемой в виде одной лишь юридической догматики. До Г. Кельзена о «чистом праве» писал И. Кант, под которым философ понимал «право, рассматриваемое независимо не только от опыта, чувственных факторов, но и от цели…» <13>. При таком подходе право берется не только независимо от чувственных факторов, но и помимо его духовно-культурного содержания. «Очевидно, такой подход, кажется, единственный, позволяющий представить право в качестве самостоятельной сущности, независимой от всего того, что «примешивается», — такой отзыв дает методу Канта С. С. Алексеев <14>. ——————————— <13> Кант И. Сочинения на немецком и русских языках. Т. 1. М., 1994. С. 449. <14> Алексеев С. С. Самое святое, что есть у Бога на земле. Иммануил Кант и проблемы права в современную эпоху. М., 1998. С. 145.
Юридический позитивизм индифферентен к духовному, аксиологическому измерению права, уходящему к истокам Вселенной, ценностному единству нравственности и права. Он обусловливает рассмотрение права как замкнутой самодостаточной системы, препятствует изучению феномена права в координатах смысла, сущности, действительной ценности человеческой жизни. Тем самым юридико-позитивистский подход делает невозможным формирование целостного (синтетического) мировоззрения, объективно отражающего бытие права. Рассматривая право (при всех существующих различиях между отдельными позитивистскими течениями) как систему правил поведения и принудительный порядок общественных отношений, позитивисты ограничивают задачу правопонимания «познанием и описанием правовых норм и установленных ими отношений между определенными фактами» <15> и неизменно уклоняются от субстационально-ценностного обоснования действующего правопорядка. В этом состоит поверхностность и ненаучность позитивистского правопонимания. ——————————— <15> Hart H. The Concept of Law. Oxford, 1961. P. 201.
Позитивистская юриспруденция превращает национальный правопорядок в инструмент для решения каких-либо внешних, социальных задач, которые ставят перед собой государство и общество, то есть приписывает праву исключительно прикладное значение, а не воспринимает его мерилом, по которому может судиться само общество. С точки зрения Божественного миропорядка, позитивное «право» способно олицетворять сущее беззаконие, глубоко компрометирующее принципы подлинного права. Отрекаясь от Бога, от абсолютной Божественной Истины, позитивисты отрекаются и от собственной человеческой личности ради плоского иллюзорного мировоззрения. Вступив на историческую арену как наследник и заместитель христианского учения о морали и праве, позитивизм сеял семена деградации человека и нравственных ценностей. «Допустимо все, что выгодно», — стало принципом Нового и Новейшего времени. «Если вера в Бога полезна, то он существует, если нет — то нет и Бога». Новая аристократия общества состоит из удачливых стяжателей. Отсюда допущение, что нравы условны и варьируются у разных социальных групп и отдельных индивидов. Русскому народу всегда был свойствен антипозитивистский склад национальной души, отчего шансы нашего народа преуспеть в жестокой борьбе за чувственные блага рыночной экономики довольно низки. Когда общество освобождается от Бога и Абсолюта и отрицает все связующие его моральные императивы, то единственной действенной силой остается физическая сила, организованное насилие государства. Такой урок дает практика воплощения в жизнь установок юридического позитивизма. Такова цена законности и стабильности порядка в позитивистском варианте. Расцвету формальной юриспруденции предшествовало разложение правосознания. Можно подчеркнуть, что позитивистское правопонимание выражает довольно низкую ступень в разложении правосознания. Позитивистское правопонимание на самом деле просто отрицает право как проявление духа и утверждает механический произвол. Общество оказывается жертвой открытого физического насилия и обмана. Оно достигает крайней точки моральной деградации и трагически расплачивается за свое безрассудство. Рекламируемые утилитаризм, практицизм и прагматическая целесообразность обернулись самой непрактической и неутилитарной гуманитарной катастрофой.
