(Крупеня Е. М.) («История государства и права», 2009, N 12)
ЭВРИСТИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ ПЕРСОНОЦЕНТРИСТСКОЙ ПРОГРАММЫ В ИССЛЕДОВАНИИ ПУБЛИЧНОЙ АКТИВНОСТИ ГРАЖДАНИНА
Е. М. КРУПЕНЯ
Крупеня Елена Михайловна, доцент кафедры теории и истории государства и права юридического факультета МГПУ, кандидат юридических наук, доцент.
Статья посвящена исследованию феномена политико-правовой активности личности (публичной активности гражданина) путем выявления ее специфических черт, неотъемлемых свойств, характерных признаков и определения соответствующего научного понятия. В современных условиях развития общества все научное знание в целом, обществоведение и, разумеется, теоретико-правовая наука переживают непростой период, обусловленный сменой научной парадигмы, поиском ответов на сложные вопросы методологического характера. Они занимают лидирующие позиции во множественном и вариативном научном дискурсе <1>. И это не случайно. Ведь именно методологический формат исследования оказывает определяющее влияние на выбор наиболее предпочтительной программы научного поиска и адекватных ей методик описания, объяснения политико-правовой реальности. Все сказанное, как представляется, имеет непосредственное отношение к сфере познания феномена политико-правовой активности личности. ——————————— <1> Методологическая проблематика охватывает широкий спектр тем: от поиска единого определения права и универсального правопонимания до проблем юридической эпистемологии, творческой адаптации классических методов научного исследования применительно к специфике предмета правовой науки, интеграции в систему единого метода общей теории государства и права нетрадиционных методов познания (синергетика, герменевтика и др.). См.: Брызгалов А. И. О некоторых теоретико-методологических проблемах юридической науки на современном этапе // Государство и право. 2004. N 4. С. 17; Карташов В. Н. Методология юридической науки: некоторые симптомы кризиса, ее понятие и структура // Ценности и образы права / Отв. ред. академик РАН В. Н. Кудрявцев, д. ю.н., профессор Ю. А. Тихомиров. Труды Института государства и права РАН. М., 2007. N 4. С. 134 — 139; Керимов Д. А. Понятие методологии как общенаучного феномена // Методология права. М., 2001. С. 2 — 65; Керимов Д. А. О предмете и методологии всеобщей теории права // Методология юридической науки: состояние, проблемы, перспективы / Под ред. М. Н. Марченко. М., 2005. С. 8 — 14; Структура, методы и развитие научного знания // Философия науки: Учебник для вузов / Под ред. С. А. Лебедева. М., 2005. С. 135 — 300; Сырых В. М. Методология юридической науки: состояние, проблемы, основные направления дальнейшего развития // Там же. С. 15 — 44; Мальцев Г. В. Социальные основания права. М., 2007. С. 38 — 115; Мартышин О. В. Конституция РФ 1993 г. и развитие теории государства и права (некоторые методологические аспекты) // Государство и право. 2008. N 12. С. 41; Марченко М. Н. Диалектика как методология научного познания государства и права // Проблемы теории государства и права. М., 2005. С. 27 — 33.
Политико-правовая активность личности (публичная активность гражданина) — обобщенное научное понятие, используемое для обозначения многовариантных актов (реактивных и вербальных) деятельности гражданина, коррелирующих с правовыми нормами, направленными на урегулирование отношений, возникающих в публичной сфере общества. Политико-правовая активность граждан рассматривается как активная форма реализации составляющих органическую часть системы прав человека политических, а также производных от них прав, свобод и обязанностей. Данный теоретико-правовой конструкт в максимально концентрированном, сжатом виде «вбирает», сохраняет и транслирует информацию о мобильности гражданина в сфере политической социальности, обеспечивающей функционирование публично-правовых институтов общества и государства. На основании предложенного определения понятия возможно вполне обоснованно утверждать, что наряду с другими (сознательно-волевой характер, социальная значимость, подконтрольность государству) признаком политико-правовой активности гражданина является ее правомерность. Однако, как представляется, важно обратить внимание и на один весьма существенный момент. А именно на то, что политико-правовая активность гражданина отличается солидарным отношением к ценностям права и связанными с ним исторически, онтологически, сущностно и содержательно правами человека. Правомерность публичной (политико-правовой) активности гражданина, таким образом, приобретает не только внешнее, формальное, но и, что особенно важно, внутреннее, качественное измерение благодаря правочеловеческим мотивам поведения индивидуального субъекта в публичной сфере общества. Поскольку именно они (правочеловеческие мотивы) позволяют политико-правовой активности гражданина обрести сущностную определенность. Обоснованным представляется в этой связи обратить внимание на гносеологический потенциал, эвристический ресурс гуманистического правопонимания <2>, «располагающего» в центре научной конструкции публичной (политико-правовой) активности личности — индивидуального субъекта политико-правовых отношений, обладающего статусом гражданина. Одновременно следует уделить внимание научному направлению, отстаивающему значимость индивидуального субъекта политико-правовых отношений в процессе рационального осмысления государственно-правового бытия общества <3>, т. е. персоноцентристской (индивидуалистической) парадигме в исследовании политико-правовой активности гражданина. В процессе описания публичной активности гражданина при помощи средств научной рациональности персоноцентризм выступает как мировоззренческий подход, являющийся методологическим фундаментом всей институционализированной исследовательской программы. ——————————— <2> См.: Глухарева Л. И. Современные проблемы теории прав человека. М., 2004. С. 3; Мальцев Г. В. Понимание права. Подходы и проблемы. М., 1999. С. 399; Он же. Социальные основания права. М., 2007. С. 45; Саидов А. Х. О предмете антропологии права // Государство и право. 2004. N 4. С. 63. <3> См.: Комарова В. В. Механизм непосредственной демократии современной России (Система и процедуры). М., 2006. С. 52; Комаров С. А. Личность в политической системе российского общества. Саранск: Мордовский государственный университет, 1995. С. 60; Лапаева В. В. Персоноцентристский подход к правопониманию как актуальная задача российской юриспруденции // Право и общество в эпоху перемен. Материалы философско-правовых чтений памяти академика В. С. Нерсесянца / Отв. ред. В. Г. Графский, М. М. Славин. М.: ИГП РАН, 2008. С. 227 — 243; Мамут Л. С. Легитимация государства // Там же. С. 212 — 227; Рябчун Н. П. Метаморфозы власти постиндустриального общества // Государство и право. 2002. N 11. С. 132 — 133; Четвернин В. А. О единстве суверенитета // Публичное, корпоративное, личное право: проблемы конфликтности и перспективы консенсуальности: Материалы V Международной научно-теоретической конференции. Санкт-Петербург, 2 — 3 декабря 2005 г. / Под ред. В. П. Сальникова, Р. А. Ромашова, Н. С. Нижник. В 2 ч. Ч. II. СПб., 2005. С. 6 — 7.
Как самостоятельный научный подход персоноцентризм объективируется на основе одного из многих направлений философско-правового дискурса по вопросу соотношения индивидуального и коллективного начал, отражения их диалектического единства, в новом прочтении — диалогической природы <4>, в праве и политико-правовой практике общества. Его отличат то, что именно индивидуалистическая доминанта находится в центре внимания ученых, занимавшихся данной тематикой на разных этапах развития отечественной теоретико-правовой науки. ——————————— <4> По мнению И. Л. Честнова, отличие диалога от диалектики заключается в том, что противоположности, представляющие собой социальные явления — действия и представления, не снимаются, а постоянно воспроизводятся через их разрешение. См.: Механизм государства как воспроизведение его сущностных характеристик // Механизм государства: классическая и постклассическая парадигмы / Под ред. С. А. Сидорова, И. Л. Честнова. СПб.: Издательство РГПУ им. А. И. Герцена, 2008. С. 205; Честнов И. Л. Актуальные проблемы теории государства и права: диалогическая природа государства и его место в политической системе общества. СПб., 2007. С. 15.
Одновременно персоноцентризм концептуализирует и обосновывает лишь одну из конструируемых исследовательских моделей научного постижения правовой активности индивидуального субъекта политики. В этом качестве данный подход выступает парадигмальной альтернативой, своеобразной бинарной оппозицией системоцентризму, который «растворяет» личное политико-правовое участие гражданина в коллективном начале. Но именно на фоне последнего объективируются характерные черты персоноцентристской парадигмы в исследовании публичной активности граждан на основе ценностей права и прав человека. Персоноцентризм в современной философии права вполне обоснованно можно расценить как своеобразную проекцию антропологической проблематики в социогуманитарной науке на сферу правового научного мировоззрения. С методологических позиций данное научное направление, как представляется, имеет неплохие эвристические перспективы. Реализуемое в новых и для науки, и для социальной практики условиях, оно нацелено на приращение знаний о правовой деятельности индивидуального субъекта публичной сферы, ее подлинном значении в устойчивом развитии общества, государства и в целом политико-правовой культуры социума, об активности, благодаря которой создаются и функционируют ее публично-правовые институций. Весьма отрадным является то, что глубокая и всесторонняя разработка антропологической проблематики объективирована в философско-правовом дискурсе, в современных теоретико-правовых исследованиях и персонифицирована в работах целого ряда авторитетных отечественных ученых <5>. ——————————— <5> См.: Графский В. Г. Юридическая антропология как проблема и учебный курс (К выходу в свет первого российского учебника по юридической антропологии) // Право и политика. 2002. N 9. С. 138 — 142; Ковлер А. И. Антропология права. М., 2002. С. 100; Саидов А. Х. Указ. соч. С. 63 — 69; Он же. О развитии антропологии права // Право и политика. 2002. N 9. С. 143 — 151; Социальная антропология права современного общества / Под ред. И. Л. Честнова. СПб., 2006. С. 17.
Значимость персоноцентристского измерения политико-правовой жизни общества возрастает, если обратиться к анализу подходов, позиций и разнообразных точек зрения на данный вопрос современных авторов, которые реализуют свой интеллектуальный поиск не только в области философии права или смежной общей теории государства и права, но и отраслевых юридических дисциплин. В. В. Лапаева — одна из самых последовательных пропагандистов либертаризма в Российской юриспруденции, полагает, что персоноцентризм определяет альтернативный позитивизму тип понимания права, при котором «право — это прежде всего права человека как абстрактного носителя неких сущностных свойств, обуславливающие сущностные характеристики самого права» <6>. ——————————— <6> См.: Лапаева В. В. Указ. соч. С. 229.
В контексте реализуемого анализа безусловной ценностью обладает позиция А. В. Четвернина. Известный отечественный ученый, в частности, утверждает, что «в плюралистической демократии источником власти является не народ (абстрактное коллективное целое), а большинство (часто — относительное большинство) активных граждан и составляющих, соответственно, меньшинство народа» <7>. ——————————— <7> Четвернин В. А. Указ. соч.
В. В. Комарова, обращая пристальное внимание на важные аспекты властеотношений и их конституционные параметры, утверждает: «В науке конституционного права субъекты конституционно-правовых отношений вообще и субъекты форм народовластия в частности — вопрос нерешенный» <8>. ——————————— <8> Комарова В. В. Указ. соч.
К последовательным сторонникам того направления современной юридической науки, которое признает доминирующие позиции гражданина, приоритетность индивидуального субъекта политико-властных отношений по отношению к другим, можно, как очевидно, отнести С. А. Комарова. С. А. Комаров выделяет личность гражданина в качестве главного, первичного субъекта политики и «предлагает» свою версию решения обозначенной В. В. Комаровой проблемы. Исследователь, в частности, констатирует: «В политической жизни демократического общества гражданин представлен как автономный индивид, который самостоятельно делает свой политический выбор и обладает равными с другими политическими правами» <9>. ——————————— <9> Комаров С. А. Указ. соч.
Л. С. Мамут полагает, что едва ли можно переоценить значение индивидуального субъекта политико-правовых отношений, его активности. Он подчеркивает, что именно гражданин является основным субъектом легитимизации государства и устанавливаемого им порядка, выраженного в законе <10>. Так, авторитетный российский исследователь пишет: «Из разряда школьных премудростей истина: любого толка социальной системы нет без составляющих ее людей. Не менее элементарен и тезис, согласно которому нельзя сводить систему просто и только к известной совокупности людей. Но ведь реально единственными субъектами, акторами легитимности являются именно люди (их объединения). Кроме них генерировать, производить легитимацию больше некому» <11>. ——————————— <10> См.: Мамут Л. С. Легитимация закона // Права человека и современное государственно-правовое развитие / Отв. ред. доктор юридических наук, профессор А. Г. Светлов. М.: ИГП РАН, 2007. С. 188 — 202. <11> Мамут Л. С. Легитимация государства. С. 213 — 214.
Переосмысление роли индивидуального субъекта в политике не случайно. Оно обусловлено сменой эпох, вступлением человечества в новую стадию постиндустриального развития, которой в отличие от индустриального общества свойственна принципиально новая система создания материальных и духовных ценностей, их присвоения, обмена и потребления. И эта новая система, в свою очередь, задает вектор движения цивилизации от централизации к децентрализации, от «массификации» (периода массовой демократии) к «демассификации», от иерархии к независимости, от концентрации к распадению. При демассификации потребностей людей их политические требования и предпочтения также становятся более разнообразными и вариативными. Это само по себе ставит под сомнение и постепенно приводит к ослаблению власти государственной бюрократии, основанной на централизации государственного управления. Постиндустриальная эпоха — это время не масс, а «решающих» меньшинств <12>. ——————————— <12> См.: Тофлер Э. Метаморфозы власти. Знание, богатство, сила на пороге XXI века. М., 2002; Рябчун Н. П. Указ. соч. С. 132 — 133.
Трудно не заметить, что вопрос о том, кто же является активным деятелем властвования по демократическим принципам, реальным субъектом властеотношений, актором публично-правового порядка, уже назрел и ждет своего разрешения. Одновременно нельзя не отметить, что в науке все активнее предпринимаются попытки вывести обозначенную проблему из тени, привлечь к ней внимание ученых-правоведов, политологов, социологов и иных представителей научного сообщества. Не замечать этого — означает погрешить против истины. Показательно следующее: и на уровне общества, и, что особенно важно для судьбы России в контексте ее уникальной истории, на уровне государственной власти сформировалось осознание того, что становление правового, демократического и социального государства, институтов гражданского общества, их эффективное функционирование самым непосредственным образом связаны с публичной активностью граждан. В актах гражданской активности сконцентрирована необходимая для существования и развития государственно-правовых институций энергия — источник «нашего дальнейшего подъема», залог жизнеспособности национальной правовой системы России в условиях глобализирующегося мира и системной модернизации, усугубленной мировым финансовым и экономическим кризисом. Государственная власть современной России подтверждает, что она «нацелена на диалог с гражданами», которые к тому же презентуются как носители «современного правосознания» <13>. Доверие и сотрудничество с гражданами, обладающими политико-правовой культурой и высоким уровнем правосознания, — «то, что нам сегодня больше всего необходимо» <14>, по мнению главы Российского государства. ——————————— <13> Медведев Д. А. Я многому научился у Президента В. В. Путина // Ведомости. 2008. 25 марта. <14> Новый курс. Стенограмма Послания Президента РФ Д. А. Медведева Федеральному Собранию РФ. 05.11.2008. URL: http://www. gazeta. ru/politics/2008/11/05.
Поддерживая исследовательскую позицию, суждения тех членов отечественного и зарубежного научного цеха, которые отстаивают значимость индивидуального субъекта политики в логике персоноцентризма, избранного в качестве фундаментальной теории в процессе познания политико-правовой активности личности, в заключение отметим следующее. Именно персоноцентризм позволяет обоснованно, с научной точки зрения утверждать и отстаивать мнение о том, что первичным субъектом политико-правовых отношений является индивидуальный субъект — гражданин государства, член гражданского общества, стремящийся удовлетворить свои разумные потребности, движимый собственными интересами и находящийся при этом в сложном единстве с целями коллектива, общества, а также государства. В основание персоноцентризма, индивидуалистически ориентированной научно-аналитической программы при исследовании политико-правовой активности индивидуального субъекта публично-правовых отношений, таким образом, положен атомизм, конкретизируемый в личности гражданина, продуцирующей акты публичной активности. Однако он (атомизм) сдерживается объективным влиянием на человека, активно созидающего и поддерживающего политико-правовую жизнь социума, культуры, создаваемой ею политико-институциональной структуры общества, нормативно-правового комплекса, ценностей и др. Очевидно, таким образом, что персоноцентризм в решении вопроса о роли индивидуального субъекта в политико-правовой жизни общества и функционировании публично-правовых институтов мировоззренчески не столько противостоит органическому единству общего (коллективного) и особенного (индивидуального), скорее, индивидуалистическая парадигма исследования публичной активности гражданина ставит под сомнение, «вынуждая» переосмыслить тотальность общественного, коллективного начала, довлеющего над индивидуальным субъектом в публичной сфере социального организма.
