АВТОСТЕРЕОТИПЫ РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ КРАСНОДАРСКОГО КРАЯ
(ПО МАТЕРИАЛАМ ИНТЕРВЬЮ)
В. Н. МУХА
Муха Виктория Николаевна, кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии и работы с персоналом Кубанского государственного технологического университета.
Статья посвящена проблемам современного состояния этнического самосознания русского этноса. На основе материалов интервью анализируется система автостереотипов русского населения Краснодарского края.
Ключевые слова: этническое самосознание, русский этнос, автостереотипы, этническая идентичность.
The article deals with problems of a current state of ethnic self-consciousness of Russian ethnos. On the basis of interview materials the system of autostereotypes of the Russian population in Krasnodar Region is analyzed.
Этническое самосознание как сложное духовное образование функционирует как на индивидуально-личностном, так и на групповом уровне. Природа его заключается не только в способности этнической общности к самоотражению, но и в способности человека, отдельного этнофора, представлять себя в качестве субъекта, наделенного специфическими этническими особенностями. Именно поэтому в изучении этнического самосознания необходимо проведение двух уровней анализа — группового и личностного, или, если использовать терминологию Л. М. Дробижевой, социально-психологического и идеологического [1. С. 350]. В данной статье обратимся к личностному, социально-психологическому уровню.
На индивидуальном уровне этническое самосознание представляет собой систему осознанных представлений и оценок этнодифференцирующих и этноинтегрирующих признаков этнокультурного мира. В результате формирования системы этнических «значений» и «смыслов» человек осознает себя носителем этничности своей общности. Представляя себя сопричастным к этническому миру, осознавая значение своего места в нем, индивид стремится познать смысл своего бытия, своей жизнедеятельности в этом мире, определить отношение к себе как к носителю этнических качеств. Этническое самосознание индивида — это, во-первых, осознание себя объектом этнического мира: взгляд на себя со стороны, с позиций этнического мира; во-вторых, ощущение себя субъектом этнического мира: формирование образа «Я» — этнического субъекта, представление о себе как об активном участнике взаимоотношений и взаимодействий с этническим миром.
Нам представляется важным выявить диапазон смыслов, который вкладывается в общепризнанное, казалось бы, суждение «я — русский». Для этих целей были проведены глубинные интервью с жителями Краснодарского края в июне 2011 г. (11 интервью). Информантами выступили жители края в возрасте от 18 до 55 лет, обоих полов, с разным уровнем образования, проживающих в городских и сельских населенных пунктах края. Безусловно, результаты исследования нельзя экстраполировать на более широкую аудиторию, но материалы интервью позволяют выйти на субъективные, интерпретативные элементы, конструирующие этничность.
Следует отметить, что особенности проявления этнического самосознания как группы, так и конкретных индивидов в значительной мере зависят от региональных особенностей: социально-экономических, политических, миграционных процессов, историко-культурной специфики, сложившейся практики межнациональных отношений. Особый интерес в данном случае представляют полиэтнические регионы, к которым относится и Краснодарский край. Полиэтнический регион — это зона непосредственных межэтнических взаимодействий и этноконтактных ситуаций, в процессе которых происходит совместное освоение социального пространства, символическое перекрещивание этнокультур и социальных отношений, и актуализация этнической принадлежности. Полиэтническая среда, как правило, актуализирует этническую идентичность, воздействует на систему автостереотипов (представлений о своем народе).
До начала интервью информанты заполняли опросник «Типы идентичности», разработанный Г. У. Солдатовой и С. В. Рыжовой. В зависимости от полюса идентификации со своим этносом этническая идентичность может приобретать разные формы выражения. Этническая идентичность по типу нормы (позитивная этническая идентичность) характеризуется положительным образом своего народа, благоприятным отношением к его культуре и истории, толерантными межэтническими установками. Этническая индифферентность — безразличное отношение индивида к проблемам этничности и межэтнических отношений, ценностям своего и других народов; на поведение индивида в любых сферах жизнедеятельности не влияет ни его собственная этнонациональная принадлежность, ни этничность других. Гипоидентичность (этнонигилизм) предполагает отрицание собственных этнокультурных ценностей, декларирование свободы от всего, связанного с этническим феноменом. Одной из разновидностей является этноущемленная идентичность, характеризующаяся комплексом неполноценности, стыдом за свой народ. Этноэгоизм предполагает акцентированность на значимость этничности, ее безусловное некритическое предпочтение. Этноизоляционизм сопровождается представлениями о превосходстве своего народа, дискриминационными установками в отношении других этнических групп, осознанным стремлением не «смешиваться» с другими национальностями. Национальный фанатизм — самый радикальный тип идентичности, при которой абсолютное доминирование этнических интересов и целей, часто иррационально понимаемых сопровождается готовностью на любые действия во имя интересов своего народа. Каждый из выделенных типов редко бывает четко выраженным, чаще вариативным, переходным, но в целом отражает степень солидарности, ассоциированности индивида со своим этносом.
Тип этнической идентичности отражается на системе этнических стереотипов.
В процессе интервью основное внимание уделялось содержательному наполнению автостереотипа (представления о действительных или воображаемых чертах собственной этнической общности и ее представителей), комплексу эмоций связанных с этнической принадлежностью, факторам и ситуациям, способствующим актуализации этнической идентичности. Анализ материалов глубинных интервью позволяет сформулировать общие выводы.
Тип этнической идентичности определяет содержание автостереотипов, их эмоциональную наполненность. Адекватная позитивная самоидентификация способствует социально-нормативному отношению к своей этнической группе и толерантным межэтническим установкам. Так, у информанта, тип этнической идентичности которого этническая индифферентность, автостереотип размыт, неактуально чувство сопричастности к своему народу, высокий уровень толерантности: «Русские — они разные. Мне трудно описать современного русского человека… Я сам прежде всего отец, муж, брат, а то, что русский редко ощущаю… Национальностью человека не интересуюсь, мне важен сам человек, а не его национальность» (Алексей, 40 лет).
Биполярное эмоционально-оценочное отношение к этнической реальности, выраженное в гиперпозитивной и негативной формах этнической самоидентификации, вызывает активизацию негативных элементов в структуре этнического самосознания. Так, у информантки, тип этнической идентичности которой этнонигилизм, автостереотипы строятся на ощущении неполноценности, стыда: «Русские — это ленивые, трусливые и бесхарактерные люди… Над ними все эксперименты проводят, а они молчат, соглашаются со всем и спиваются. Смотрю телевизор, читаю газеты, разговариваю о жизни с коллегами, родными и стыдно за русских становится, но изменить уже ничего нельзя» (Евгения, 46 лет). Примечательно, что при описании информантка не употребляет личных категорий «мы», «наши», «свои», как бы дистанцируется от своей этнической группы. В свою очередь, информант со смешанным типом идентичности (этноизоляционизм с элементами национального фанатизма) считает, что русские превосходят все остальные народы: «русский народ изначально сильнее и умнее, чем все остальные народы». Для данного информанта характерна ярко выраженная этноцентричность, граничащая с агрессивностью, постоянный поиск врагов: «нерусские у власти виноваты, что живем плохо… «азиаты» оккупировали все стройки, работы из-за них нет… китайцы весь Дальний Восток захватили, вытесняют русских». Критериям идентичности выступает принцип крови — «русским надо только родиться». Такое обоснование идентичности сопровождается дискриминационными установками в отношении других групп: «надо гнать всех нерусских вообще из России». У информанта присутствует осознанное стремление не вступать в межэтническое взаимодействие: «русские должны жениться только на своих… мои друзья все русские… на работе я только со своими, русскими, общаюсь» (Вадим, 27 лет).
Автостереотипы русских трансформируются под воздействием происходящих социокультурных изменений и, по сути, их отражают. Это проявляется в том, что в «образе мы» присутствуют как традиционные черты (щедрость, терпеливость, коллективизм, взаимопомощь), так и черты ранее не свойственные (индивидуализм, предприимчивость, расчетливость, прагматизм), но востребованные в новых социально-экономических условиях. «Русский человек трудолюбивый и практичный. В последнее время у русских людей появилась предприимчивость. Жизнь вносит свои коррективы, меняются и отдельные люди, и народ в целом» (Елена, 32 года).
Кроме того, в определении «себя» смешаны исторические, идеологические, политические, религиозные и культурные основания, что позволяет говорить об использовании гибких критериев этноидентификации. Тем не менее можно выделить ряд основных критериев идентификации: «история», «территория», «место рождения», «государство», «язык». Достаточно часто респонденты, независимо от возраста, обращаются к прошлому и черпают представления об образе «мы» оттуда. Можно отметить некоторые отличия в этностереотипах респондентов разных поколений. Так, у представителей молодого поколения выявляется религиозный компонент этнического самосознания, они чаще указывают на православие при описании русского народа: «для меня русский и православный практически синонимы» (Анна, 19 лет), «не могу сказать, что я набожный человек, религия дает нравственные ориентиры, это часть культуры русского народа…» (Ирина, 25 лет). Тогда как представители среднего и старшего поколения используют социально-политические и культурные категории.
Положительные оценки собственного народа в ответах информантов превалируют над негативными оценками, что является свидетельством позитивной идентификации. Набор негативных стереотипов традиционен (пьянство, лень, халатность) и значительно меньше по содержанию, чем набор положительных автостереотипов (доброта, душевность, скромность, гостеприимство, честность, жизнерадостность, трудолюбие).
В эмоциональных оценках своего народа преобладает чувство гордости, чувство стыда присутствует сравнительно реже. Схематически «гордость» и «стыд» как разные плоскости смысловых наполнений этнической идентичности. Гордость связана с событиями, официально представленными в учебниках и СМИ («великая победа над фашизмом», «классическая русская литература», «наши ученые самые умные», «русские спортсмены — олимпийцы»). Стыд связан со сферой неформальных, бытовых отношений («хамство везде», «одна пьянь кругом», «испоганить, поломать — это мы можем»).
Этническая идентичность для респондентов в повседневной практике не всегда одинаково значима: ряд факторов и ситуаций способны выводить ее из латентного состояния, влиять на ее актуализацию. Можно выделить ряд типичных ситуаций. Во-первых, значимость этнической идентичности возрастает при появлении иноэтнического элемента в ближайшем окружении: «в соседней квартире поселились греки, у них порядки другие, не такие как у нас — русских», «на работе появился новый начальник, нерусский», «у мужа напарник новый — армянин, не ладят они». Или в связи с поездками за границу: «там, за границей, я понял, чем русские от других народов отличаются. Объяснить это словами трудно, ощутить надо… Понял, что русский я, живу как душе угодно» (Алексей, 40 лет). «Первый раз в Турцию поехала и поняла, почему нас, русских, не любят и чем мы от европейцев отличаемся» (Ирина, 25 лет). Во-вторых, актуализация этнической идентичности связана с общей социально-политической ситуацией в стране («демографический кризис у русских, меньше нас становится», «от экономического кризиса, по-моему, только русские и пострадали»), с наличием напряженности этнического характера («в Прибалтике наших, русских притесняют», «в клубе с ребятами из Дагестана поспорили, так наши русские помогли», «таджики уже весь квартал заселили, все русские оттуда съехали»). В целом, как видно из описанных ситуаций, актуализация этничности сопровождалась процессами межгруппового и межличностного социального сравнения, которые активизировали в сознании человека понимание и оценивание своей и другой этнической группы.
Ситуация в стране и регионе, личный опыт общения с представителями других этнических групп, материалы СМИ — все это непосредственно отражается на осмыслении собственной этнической идентичности. При этом на индивидуальном уровне этнические самоопределения могут отличаться, т. к. каждое из них вбирает опыт, связанный с конкретным комплексом переживаний своей этничности.
Литература
1. Дробижева Л. М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М.: Центр общечеловеческих ценностей, 2003. 376 с.
