(Дмитриева Е. А., Васильев А. Н.) («Российский следователь», 2010, N 13)
РАССМОТРЕНИЕ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫМИ ОРГАНАМИ МАТЕРИАЛОВ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ И ИНЫХ ПРАВОНАРУШЕНИЯХ — ГЛАСНОСТЬ И БЕЗАДРЕСНОСТЬ <*>
Е. А. ДМИТРИЕВА, А. Н. ВАСИЛЬЕВ
——————————— <*> Dmitrieva E. A., Vasil’ev A. N. Consideration by Law-enforcement agencies of materials of mass media on crimes and other violations — publicity and addresslessness.
Дмитриева Е. А., аспирантка НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ.
Васильев А. Н., начальник 1-го отдела взаимодействия с печатными изданиями СМИ и территориальными органами прокуратуры Управления взаимодействия со СМИ.
В статье рассматриваются вопросы информирования правоохранительных структур с помощью средств массовой информации о нарушениях прав и законных интересов граждан, регламентация данного направления работы ведомственными актами органов прокуратуры, а также имеющиеся на данном направлении работы позитивные тенденции и проблемные моменты.
The article considers the issues of informing of law-enforcement agencies with the help of mass media on violation of rights and legitimate interests of citizens; regulation of this direction of work by departmental acts of agencies of procurature and also positive tendencies and controversial moments in this sphere.
Key words: mass Media, procurature, law, violations, verification.
Дайте мне шесть строчек, написанных рукой самого честного человека, и я найду в них что-нибудь, за что его можно повесить.
Кардинал Ришелье
Современные тенденции развития правоохранительных органов как неотъемлемой части цивилизованного общества требуют особой оперативности по выявлению и пресечению правонарушений. Одну из основных скрипок в этом оркестре играет сам заявитель: чем быстрее он доведет информацию о нарушении закона до сотрудников правоохранительных органов, тем эффективнее окажется их реакция. Злоумышленники не успеют скрыть следы преступления, и даже если речь идет об обыкновенном административном правонарушении, «разбор полетов» по «горячим следам» упрощает работу сотрудникам силовых структур и позволяет им более тщательно и взвешенно разобраться в сложившейся ситуации. Таким образом, возникает вопрос о своевременности информирования компетентных органов по фактам совершенных правонарушений. Как правило, основным источником информации такого типа выступает заявитель, т. е. лицо, чьи права и законные интересы нарушены чьими-либо противозаконными действиями. При этом вопросы обращения по фактам совершения уголовных преступлений регламентируются совместным Приказом Генеральной прокуратуры России, МВД России, МЧС России, Минюста России, ФСБ России, Минэкономразвития России, ФСКН России N 39/1070/1021/253/780/353/399 от 29 декабря 2005 г. «О едином учете преступлений», который устанавливает единый порядок организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях и регламентирует межведомственные отношения по вопросам передачи заявлений по подследственности и иными, смежными с ним. Иная ситуация с фактами правонарушений, не влекущих за собой уголовного преследования. В этом случае заявитель может потратить достаточно продолжительное время, пока донесет информацию о нарушениях его законных прав и интересов до надлежащих должностных лиц. При этом сроки длительности привлечения виновных в совершенных правонарушениях к административной или дисциплинарной ответственности отнюдь не безграничны и четко регламентированы соответствующим законодательством. Между тем существует иной источник информирования правоохранительных органов о совершенных правонарушениях как уголовного, так и административного характера. Это — средства массовой информации. Не случайно журналистов называют «четвертой властью». Стремление к гласности и открытости правоохранительных органов требует от них бескомпромиссного и своевременного реагирования на сигналы о нарушениях закона. Существуют и специальные ведомственные приказы, направленные на регламентацию соответствующей деятельности. Кроме того, некоторые нормативные акты предусматривают рассмотрение информации, размещенной в СМИ, в качестве заявления о нарушении закона. Так, ст. 140 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что поводом для возбуждения уголовного дела в числе прочих может служить сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников. При этом ст. 144 указанного Кодекса прямо указывает на проведение проверки по сообщению о преступлении, распространенному в средствах массовой информации. Согласно данной правовой норме проверку проводит по поручению прокурора орган дознания, а также по поручению руководителя следственного органа следователь. При этом редакция, главный редактор соответствующего средства массовой информации обязаны передать по требованию прокурора, следователя или органа дознания имеющиеся в распоряжении соответствующего средства массовой информации документы и материалы, подтверждающие сообщение о преступлении, а также данные о лице, предоставившем указанную информацию, за исключением случаев, когда это лицо поставило условие о сохранении в тайне источника информации. Этот случай, в свою очередь, регламентирован ст. 41 Закона РФ «О средствах массовой информации», которая предусматривает, что редакция средства массовой информации не вправе разглашать в распространяемых сообщениях и материалах сведения, предоставленные гражданином с условием сохранения их в тайне. Также редакция обязана сохранять в тайне источник информации и не вправе называть лицо, предоставившее сведения с условием неразглашения его имени, за исключением случая, когда соответствующее требование поступило от суда в связи с находящимся в его производстве делом. Как видно из вышеперечисленных правовых норм, ни одна из них не дает четкого ответа на основной вопрос: обязаны ли правоохранительные органы отслеживать появляющиеся в средствах массовой информации сведения о преступлениях? И если да, то каков механизм такого мониторинга? Если по вопросам уголовно-правового характера законодательство содержит относительно четкую регламентацию проверки изложенных в средствах массовой информации сведений, то материалы иных видов правонарушений вообще не упоминаются законодателем в данном контексте. Восполнить этот нормотворческий пробел в органах прокуратуры призван Приказ Генерального прокурора Российской Федерации от 23 октября 2009 г. N 341 «О взаимодействии органов прокуратуры со средствами массовой информации». Как и ранее действовавшие аналогичные Приказы от 8 июля 1998 г. N 45 и от 4 марта 2008 г. N 34, указанный документ требует рассматривать взаимодействие со средствами массовой информации и общественными организациями как одно из важнейших направлений работы и осуществлять его, исходя из анализа состояния законности и прокурорского надзора. Здесь же закреплена обязанность органов прокуратуры строго соблюдать один из основополагающих принципов их организации и деятельности, закрепленный в ст. 4 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации». Согласно этому принципу органы прокуратуры действуют гласно в той мере, в какой это не противоречит требованиям законодательства Российской Федерации об охране прав и свобод граждан, а также законодательства Российской Федерации о государственной и иной специально охраняемой законом тайне. В целом указанный Приказ закрепляет требование систематически информировать население через официальные интернет-представительства органов прокуратуры, информационные агентства, печать, радио и телевидение о состоянии законности и правопорядка. Оперативно сообщать в средства массовой информации о направлении в суд уголовных дел, вызвавших повышенный общественный резонанс, и вынесении по ним судебных решений, а также о прокурорских проверках, в процессе которых вскрыты многочисленные нарушения законности. Однако он содержит определенные инновационные требования к работникам органов прокуратуры по своевременному анализу материалов в средствах массовой информации. Так, п. 4 указанного Приказа возлагает на прокуроров субъектов Российской Федерации и приравненных к ним прокуроров специализированных прокуратур обязанность ежедневно осуществлять мониторинг ведущих средств массовой информации субъекта Российской Федерации в целях анализа состояния законности и возможного принятия мер прокурорского реагирования. О принятых мерах прокурорского реагирования оперативно информировать управление взаимодействия со средствами массовой информации и общественностью Генеральной прокуратуры Российской Федерации. При этом согласно п. 5 данного нормативного акта сотрудники Управления взаимодействия со средствами массовой информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации обязаны ежедневно осуществлять мониторинг ведущих федеральных средств массовой информации, а также основных интернет-сайтов в целях оперативного информирования руководства Генеральной прокуратуры Российской Федерации о нарушениях законности, чрезвычайных происшествиях и иных наиболее значимых событиях. При этом им следует обращать особое внимание на информацию о нарушениях прав и свобод граждан, нарушениях при расследовании уголовных дел, иных нарушениях законности, незамедлительно передавая такие материалы в соответствующие подразделения Генеральной прокуратуры Российской Федерации для организации проверки изложенных сведений. Таким образом, указанный пункт Приказа Генерального прокурора Российской Федерации предусматривает механизм своевременного реагирования органов прокуратуры на факты противоправной деятельности, изложенные в средствах массовой информации. При этом данный пункт, несмотря на его формальное отношение исключительно к сотрудникам управления взаимодействия со средствами массовой информации, на деле устанавливает обязательность проверки соответствующим образом переданных материалов для всех подразделений Генеральной прокуратуры Российской Федерации. Указанные подразделения при организации проверки в пределах имеющейся у них компетенции могут направить соответствующие поручения прокурорам субъектов Российской Федерации и приравненным к ним прокурорам специализированных прокуратур, в том числе и по подключению к проверке иных правоохранительных структур. Таким образом, обеспечивается своевременное взаимодействие федеральных правоохранительных органов и правоохранительных органов субъектов Российской Федерации. Помимо этого, указанный Приказ устанавливает организацию двойного мониторинга наиболее актуальных федеральных средств массовой информации: как на уровне управления взаимодействия со средствами массовой информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации, так и на уровне прокуроров субъектов Российской Федерации и приравненных к ним прокуроров специализированных прокуратур, которые осуществляют мониторинг ведущих средств массовой информации субъекта Российской Федерации, в числе которых и ряд федеральных изданий. В ряде субъектов Российской Федерации прокурорами изданы аналогичные приказы об организации работы по взаимодействию со средствами массовой информации, которые регламентируют деятельность прокуратур субъектов Российской Федерации, а также подчиненных им городских и районных прокуратур. В частности, такой Приказ N 95-40 был издан 7 июня 2008 г. прокурором Московской области. Данный нормативно-правовой акт возлагает на прокуроров городов и районов организацию работы по ежедневному мониторингу территориальных СМИ, интернет-сайтов и даже интернет-форумов «в целях анализа состояния законности и принятии мер прокурорского реагирования». Приказ требует «по указанным в СМИ, на интернет-сайтах и форумах фактам нарушения законности проводить проверки в установленные сроки. О принятых мерах прокурорского реагирования оперативно сообщать старшему помощнику прокурора области по связям со СМИ, а также информировать редакции СМИ». Подводя итог вышесказанному, хотелось бы отметить позитивную тенденцию повышения внимания правоохранительных органов, и в частности органов прокуратуры Российской Федерации к материалам, размещаемым в средствах массовой информации, а также стремление оперативно реагировать на изложенные факты нарушений закона. Это, безусловно, способствует укреплению законности и правопорядка, а также повышению гласности в деятельности органов прокуратуры. В то же время, несмотря на позитивную роль ведомственных приказов и указаний по регламентации взаимодействия со средствами массовой информации, в том числе и в части оперативного реагирования на изложенные факты нарушений закона, остается ряд нерешенных проблем. В частности, отсутствуют единые законодательные рекомендации по осуществлению указанной деятельности, четко не определен круг средств массовой информации, подлежащих мониторингу. Есть и иные проблемы. Таким образом, несмотря на положительные тенденции, область взаимодействия правоохранительных органов со средствами массовой информации в части выявления и последующего рассмотрения материалов о правонарушениях предоставляет широкие возможности для дальнейшей оптимизации указанной деятельности.
——————————————————————
Интервью: «Самое трудное — расстаться с предубеждениями» (интервью с Президентом Федеральной палаты адвокатов Е. В. Семеняко) («Юрист», 2010, N 7)
«САМОЕ ТРУДНОЕ — РАССТАТЬСЯ С ПРЕДУБЕЖДЕНИЯМИ»
ИНТЕРВЬЮ С ПРЕЗИДЕНТОМ ФЕДЕРАЛЬНОЙ ПАЛАТЫ АДВОКАТОВ Е. В. СЕМЕНЯКО
А. А. ОВОДОВ
— Евгений Васильевич, в юридическом сообществе обсуждается реформа адвокатуры. Какую позицию занимает Федеральная палата адвокатов по этой проблеме? — Речь все-таки идет не о реформе адвокатуры, которая была осуществлена после принятия Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», а о реформе такой сферы юридической деятельности, как оказание квалифицированной юридической помощи. Реформа должна обеспечить доступность этой помощи для граждан и качество предоставляемых услуг. Первые шаги в этом направлении уже сделаны: Министерство юстиции при активном участии Федеральной палаты адвокатов подготовило законопроект «О системе бесплатной юридической помощи в Российской Федерации», в котором адвокатура выступает основным субъектом предоставления квалифицированной юридической помощи малообеспеченным гражданам. Наряду с нею в эту сферу вовлечены государственные бюро, общественные организации юристов, студенческие клиники. Однако эти структуры не в состоянии осилить тот объем работы, который традиционно выполняла адвокатура по консультированию и юридической защите лиц, имеющих право или нуждающихся в бесплатной юридической помощи. Согласно законопроекту гражданин будет сам решать, к какому субъекту оказания бесплатной помощи ему обратиться — в адвокатское образование или, к примеру, в госюрбюро. Но и в случае, если он первоначально обратится в госучреждение, за ним также сохранится возможность получить консультацию у адвоката. Некоторые представители власти утверждают, что помощь адвоката стала чуть ли не исключительной привилегией богатых, что адвокатов вдохновляют на работу лишь высокие гонорары. Однако статистика по бесплатной помощи свидетельствует прямо об обратном. Основная масса людей, прибегающих к бесплатной помощи юриста, получает ее у адвоката. Причем далеко не всегда адвокаты получают за эту работу какую-либо оплату от государства, хотя данная сфера является именно его прерогативой.
— А частнопрактикующие юристы будут оказывать бесплатную помощь? — В законопроекте об этом ничего не сказано. Но им никто не мешает присоединиться к коллективам студенческих юридических клиник или устроиться на работу в госюрбюро. На самом деле одна из других важнейших проблем регулирования сферы юридических услуг — это установление единых правил юридической практики. Ведь, с одной стороны, частная юридическая практика как будто бы есть, а с другой — ее нет, то есть нет четко действующих норм закона, устанавливающих доступ к практической юридической деятельности, требования к квалификации участников такой деятельности, формы контроля за ней. Отсюда проблема: может ли такая ситуация сохраняться дальше, можно ли ее считать нормальной?
— Что нужно сделать для преодоления этой ситуации? — Прежде всего нужно предпринять два конкретных шага. Первый — признать, что все виды судебного представительства являются исключительной сферой деятельности адвокатуры. И второй — необходимо ввести государственное лицензирование юридической деятельности для тех, кто не желает становиться адвокатом. При этом лицензия должна выступать не в виде некой оплаченной индульгенции, разрешающей получать деньги с доверчивых граждан за «решение любых их проблем», а в виде допуска к некоторым видам юридических услуг, которые не относятся к квалифицированной юридической помощи. В этой связи не могу не коснуться позиции Министерства юстиции, неоднократно высказанной публично его руководителем А. В. Коноваловым относительно профессионального уровня и нравственного облика современной адвокатуры. Нынешние адвокаты, по его мнению, в своем большинстве не соответствуют высоким стандартам профессии, что препятствует установлению адвокатской монополии на судебное представительство. Категорически не могу согласиться с такой оценкой состояния адвокатуры. В адвокатском сообществе, как и в других профессиональных группах юристов, действительно встречаются недостаточно профессиональные или не слишком высоконравственные люди. Но считать, что именно они определяют положение дел в российской адвокатуре, по меньшей мере странно. Видимо, и здесь дают о себе знать пресловутые предубеждения бывшего прокурорского работника об адвокатской профессии. Если бы уважаемый Александр Владимирович взглянул на процессы, протекающие в адвокатуре, более объективно, он не смог бы не заметить, что за прошедшие восемь лет после введения в действие Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре в адвокатском сообществе произошли очень серьезные изменения, как в организационном плане, так и в кадровом наполнении. В адвокатуру пришли тысячи молодых юристов, обладающих творческим мышлением, инициативой, умением решать сложные правовые проблемы на высоком профессиональном уровне и соблюдая этические стандарты профессии. Не случайно именно из их числа рекрутируют сотрудников иностранные консалтинговые компании и международные адвокатские фирмы, работающие в России. Наша корпорация располагает достаточно эффективным инструментом контроля за качеством адвокатской деятельности и дисциплинарного воздействия на тех, кто отступает от правил профессии, — квалификационными комиссиями, которые весьма успешно решают проблему очищения адвокатуры от недостойных людей. В состав квалификационных комиссий наряду с адвокатами, представителями законодательных, исполнительных и судебных органов власти, кстати, входят и представители Министерства юстиции, которые также несут ответственность за кадровое состояние адвокатуры.
— Кроме претензий к моральным качествам адвокатов представители Минюста указывают на проблему невозможности экономического развития адвокатских образований. В частности, заместитель министра Юрий Любимов на ежегодной конференции «Юридический бизнес в России», проводимой газетой «Ведомости», указал на неконкурентоспособность адвокатских образований по сравнению с иностранными фирмами. Адвокаты, занимающиеся оказанием юридической помощи бизнесу, считают, что действующий Закон об адвокатской деятельности лишает адвокатские образования возможности действовать так же, как иностранные юридические фирмы, имеющие уставный капитал, возможность привлекать юристов по найму и заключать договоры с юридическими лицами. Вы разделяете эту точку зрения? — Прежде чем ответить на ваш вопрос, замечу, что немалая часть моих коллег придерживается прямо противоположной точки зрения, полагая, что адвокатуре противопоказаны любые поползновения в сторону «коммерциализации». Если посмотреть на адвокатскую деятельность с содержательной стороны, то станет очевидно, что уголовно-судебная деятельность и судебное представительство в других видах судопроизводства, правовое консультирование действительно никакого отношения к предпринимательской деятельности не имеют. Адвокат является непосредственным участником, а адвокатура — неотъемлемым элементом правосудия, необходимым для реализации конституционных прав граждан на судебную защиту и квалифицированную юридическую помощь. При этом в своей деятельности адвокаты руководствуются нормами УПК, ГПК и другими кодексами и законами, определяющими их полномочия и регламентирующими их деятельность. Понятно, что любой здравомыслящий человек не увидит в этой деятельности никаких признаков предпринимательства. Но означает ли это, что мы должны отмахнуться от универсальных правил построения, скажем так, «адвокатского дела» (понятие более широкое, чем «оказание квалифицированной юридической помощи»), включающих имущественные отношения по формированию соответствующей материально-технической базы, распределению доходов и использованию свободных средств для привлечения специалистов из смежных областей, к примеру налогового права или риелторских услуг? Конечно, нет! Очевидно также, что, несмотря на принцип равенства всех адвокатов, приходящие в корпорацию молодые коллеги неизбежно проходят период становления под руководством опытных партнеров-наставников. Вполне приемлемой и современной формой вхождения таких коллег в серьезные адвокатские коллективы могли бы стать своеобразные трудовые контракты с перспективой дальнейшего партнерства. При надлежащем регулировании такой подход отнюдь не превратит адвокатов в наемных работников и не лишит их профессиональной идентичности.
— Что Вы думаете по поводу претворения в жизнь идеи деления адвокатов на судебных и несудебных по примеру англосаксонской правовой системы? — Не уверен, что нам надо непременно выстраивать многоуровневую систему сферы деятельности адвокатов. Но полагаю, что должно быть определенное разграничение сфер деятельности между теми, кто специализируется в судебной защите, и теми, кто занимается исключительно консультированием граждан по вопросам первичной юридической помощи. В этом прежде всего должны быть заинтересованы государство, наши законодатели, нацеленные на то, чтобы лучшим образом обеспечить юридической помощью всех россиян, которые в ней нуждаются.
— Поговаривают о наличии в России антиадвокатского лобби. Не так давно этот тезис всплыл в связи с принятием Госдумой закона, запрещающего адвокатам пользоваться техническими средствами при посещении следственных изоляторов. В чем причина подобных явлений? — Я убежден, что нет никаких оснований говорить об антиадвокатском лобби как о некой системной сорганизовавшейся группе людей, которая спит и видит, как насолить адвокатуре. А то, что у разных людей и даже социальных групп сложились устойчивые негативные представления об адвокатах, — факт несомненный. Досадно, что в плену этих представлений пребывают и те, кто по роду своей деятельности должен быть свободен от личностных пристрастий и предубеждений. Я имею в виду некоторых представителей депутатского корпуса, правоохранительных органов, судебного ведомства, чиновников некоторых министерств и ведомств. В этом отношении действительно показателен пример с принятием закона, лишающего адвоката возможности использовать для своей профессиональной деятельности современные технические средства при посещении СИЗО. Прошедший в Думе в третьем чтении почти единогласно, этот акт, однако, был отметен Советом Федерации как не отвечающий современным требованиям состязательности процесса и равенства сторон. Верхняя палата Федерального Собрания учла в том числе и критические отзывы и суждения, изложенные ФПА в обращении к Совету Федерации.
— Согласны ли Вы с тем, что адвокатура должна максимально использовать те возможности, которые сейчас дает законодательство для диалога с властью, неформального влияния на принятие ею решений, затрагивающих интересы гражданского общества? — Я убежден, что адвокатура должна развиваться не только как правовой институт, но и как институт гражданского общества. В нашей стране в силу исторических причин адвокатура не шла в политику и не особенно о себе заявляла в общественной жизни. Было так принято, потому что так было рекомендовано: не высовываться, знать свое место. Сегодня ситуация другая, адвокатуре нужно, чтобы ее голос как самой крупной в стране правозащитной организации был слышен не только гражданами, но и властями. Мы уже работаем в этом направлении. Известны инициативы ФПА, направленные на смягчение условий содержания обвиняемых и подозреваемых под стражей, легализацию мер пресечения, не связанных с лишением свободы. Эти инициативы были изложены в отдельно опубликованных докладах, которые рассылались во все властные структуры. В этом году мы также готовим доклад, в котором предпринята попытка рассмотреть причины такой застарелой болезни нашего правосудия, как обвинительный уклон. Мы заявляем о том, что живем в демократическом государстве, но в наших судах процент оправдательных приговоров ниже, чем в годы сталинских репрессий. При рассмотрении дел по-прежнему доминирует обвинительный уклон, а роль адвоката остается номинальной.
— Сейчас многие призывают к возвращению прокуратуре прежних полномочий, учитывая чрезмерную автономность Следственного комитета. Что Вы думаете по этому поводу? — Когда создавали Следственный комитет, то ставили своей целью повысить качество работы следствия и освободить прокуратуру от лишних функций. Не совсем, правда, понятно, почему именно функция надзора за следствием была признана лишней. Но прошло время, и теперь можно сделать некоторые выводы. Оказывается, качество расследования ни на йоту не улучшилось, а стало еще хуже. Причем как раз по той причине, что за качеством следствия нет надлежащего контроля. Ситуация, при которой тот, кто расследует, сам себя контролирует, недопустима. Поэтому мне кажется, что прокуратуре надо возвращать прежние полномочия. Мне, правда, не очень верится в то, что в ближайшее время может состояться возврат к прежней ситуации. Появились и другие идеи. Например, создать единый Следственный комитет. На мой взгляд, это неплохой проект, в случае его реализации появится возможность поддерживать единый, приемлемый уровень расследования. Нынешнее рассредоточение органов следствия по различным ведомствам, структурам привело к тому, что следователи больше заботятся о чести ведомственных мундиров, нежели о результатах всестороннего и объективного расследования дел. В случае создания единого Следственного комитета тем более необходим эффективный контроль за его деятельностью.
— Примерно год назад Советом Федеральной палаты адвокатов были приняты рекомендации по обеспечению адвокатской тайны и гарантии независимости адвокатов при осуществлении адвокатами профессиональной деятельности. За прошедший год изменилась ли ситуация в лучшую сторону? — Обязанность защитника сохранять в тайне ту информацию, которая стала ему доступна в связи с оказанием юридической помощи, является одним из обязательных стандартов в деятельности адвоката. Это и обязанность, и некий статусный элемент, который отличает адвоката от других субъектов оказания юридической помощи, например государственных или частнопрактикующих юристов. На протяжении всего существования института адвокатской тайны не прекращаются попытки на эту тайну в той или иной степени посягнуть. Например, сейчас это пытаются делать с целью «борьбы с организованной преступностью», пресечения преступлений, связанных с наркотрафиком, с коррупцией. В связи с этим в законодательство целого ряда государств уже внесены изменения, предусматривающие возможность допроса адвоката по тем сведениям, которые ему стали или могли стать известными в связи с оказанием юридической помощи. Надо сказать, к чести российского законодательства, за адвокатом признается право на профессиональную тайну, он освобожден от обязанностей представлять официальным органам государства информацию, которая стала ему известна в связи с оказанием юридической помощи. То есть тот принцип, который был изначально сформулирован у нас в уголовном судопроизводстве, остается в силе и на сегодняшний день. Более того, в нашем законодательстве, регламентирующем деятельность адвокатуры, в частности в Законе об адвокатской деятельности и адвокатуре, также содержатся положения о том, что адвокат не может быть допрошен ни о каких обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи.
— Если взять абсолютное правовое государство за 100%, то какой рейтинг можно присвоить России? — Как это ни грустно констатировать, мне кажется, мы пока в начале пути. Дорога к правовому государству оказалась значительно длиннее и сложнее, чем мы себе это представляли. У нас судебная система вроде бы функционирует уже на совершенно новой законодательной основе, содержащей многие из необходимых гарантий, а суды с их обвинительным уклоном все еще действуют по старинке. И правосознание многих судей остается на том же советско-бюрократическом уровне. Это, кстати, касается и адвокатского сообщества. У нас тоже хватает своих ретроградов и консерваторов. По инерции многие представители правовой системы психологически остаются в советском прошлом. От этого еще предстоит освобождаться. Но это, скорее всего, смогут сделать будущие поколения юристов, идущие нам на смену.
