Российский юридический рынок ждет серьезная реформа. Адвокатура может обрести монополию на оказание юридических услуг, как в большинстве стран, но и ей самой придется меняться.
Мир адвокатов
По данным ФПА, 31 декабря 2009 г. в России было 63 740 адвокатов. 69,7% адвокатов работали в коллегиях, 4,4% — в бюро, 0,8% — в консультациях, 25,1% — открыли кабинеты. В России было 2342 коллегии, 344 бюро, 15 978 кабинетов, 82 консультации.
Отечественный юридический рынок, который начал зарождаться в СССР вместе с первыми кооперативами, развивался свободно и стихийно. Законодательство не ограничивало доступ к профессии: консультировать и выступать в суде (кроме уголовных дел) мог любой желающий, вспоминает президент «Юстины» Виктор Буробин. И хотя в большинстве стран адвокаты обладают монополией на судебное представительство и даже оказание платных правовых услуг, Россия их примеру пока не последовала. «Ситуация позорная, — говорит президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник, — доступ к профессии могут получить люди без юридического образования, судимые, можно открыть торговую фирму и параллельно оказывать правовые услуги». Впрочем, сама адвокатура на протяжении многих лет оставалась разобщенной: ее раздирал внутренний конфликт между традиционными и параллельными коллегиями. Лишь в 2002 — 2003 гг. ей наконец удалось преодолеть раскол и объединиться (см. врез). С тех пор государство предприняло несколько попыток урегулировать рынок на базе адвокатуры. В том же 2002 г. новый Арбитражный процессуальный кодекс закрепил за адвокатами монополию на судебное представительство интересов компаний — кроме них только сотрудники предприятий могли вести дела в судах. Но в 2004 г. Конституционный Суд (КС), в который пожаловались консультанты и ряд компаний, признал ограничения противоречащими Конституции. Впрочем, саму адвокатскую монополию КС не назвал неконституционной, замечает Буробин: решение КС обосновал тем, что законы ставят в неравное положение компании и граждан, за которыми было сохранено право нанимать не только адвокатов. И в 2008 г. вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин в законопроекте «Об оказании квалифицированной юридической помощи» предложил сделать платную юридическую деятельность прерогативой адвокатов, нотариусов и частных поверенных. Радикальность проекта смутила даже адвокатов. Достаточно монополии на судебное представительство, считает вице-президент Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко. Отрицательное заключение на проект дало правовое управление президента, и документ так и не был внесен в Госдуму. И вот теперь Минюст снова готов структурировать рынок на базе адвокатуры. По словам замминистра юстиции Юрия Любимова (см. его интервью на стр. 167), разрабатываемая концепция предполагает восстановление адвокатской монополии на оказание правовых услуг — сначала на судебное представительство, затем и на консультирование. Но на этот раз чиновники обещают учесть интересы юридического бизнеса.
Экзамен для юриста
По замыслу Минюста, статус адвоката должны получить все практикующие юристы, сдав необходимый экзамен. Будет учтена их специализация: адвокат может быть сертифицирован по трем направлениям — уголовное, коммерческое и гражданско-семейно-трудовое. Это даст адвокату право практиковать в конкретной области или во всех трех. Многие квалифицированные юристы не идут в адвокатуру, потому что их смущают правила допуска, признает Резник. Сейчас адвокат универсален и может вести любые дела, рассказывает он, в Германии же, например, юрист при вступлении в адвокатуру сразу может заявить о своей специализации и сдать экзамен именно по ней. Возможно, в России экзамен тоже мог бы зависеть от специализации, рассуждает Резник, у адвоката должно быть представление о смежных отраслях, но эти знания не обязательно должны быть глубокими. Необходим длительный переходный период, в течение которого практикующие юристы могли бы сдать экзамен и вступить в адвокатуру, полагает управляющий партнер «Егоров, Путинский, Афанасьев и партнеры» Дмитрий Афанасьев, а если стаж значительный, то экзамен не нужен. Впрочем, прежде чем реформировать рынок на базе адвокатуры, Минюст собирается реформировать ее саму. Ведомство хочет разрешить создавать новый вид юрлиц: в них адвокаты будут делиться на управляющих партнеров, участвующих в распределении прибыли, и нанятых за зарплату. В большинстве стран адвокат может работать по найму, но только на другого адвоката, в России даже это невозможно, рассказывает Резник. Адвокатские образования сейчас не приспособлены для ведения бизнеса, констатирует управляющий партнер «Пепеляев Групп» Сергей Пепеляев: их члены работают за гонорары, равны независимо от веса и доли в практике. У юридической фирмы должна быть консолидированная прибыль, распределяемая между партнерами, считает Пепеляев. Законодательство должно разрешить адвокатскую деятельность в любой организационно-правовой форме, допускаемой Гражданским кодексом, уверен Афанасьев. Корпоративные клиенты хотят заключить контракт с юрлицом, а не с отдельным адвокатом, описывает еще одну проблему управляющий партнер Goltsblat BLP Андрей Гольцблат. Договор может заключаться от имени юрфирмы, она будет нести финансовую ответственность, а персональную — адвокат, он должен отвечать статусом за нарушение закона или этических норм, категоричен Резник. Фактически адвокаты уже признали, что существующие формы их объединения неудобны для предпринимательства, говорит Буробин. В ЕГРЮЛ можно обнаружить много ООО, одноименных с адвокатскими бюро или со схожими названиями. На этих фирмах учтена собственность, через них распределяются доходы, рассказывает он. При этом ст. 9 Кодекса профессиональной этики адвоката запрещает адвокату «вне рамок адвокатской деятельности оказывать юридические услуги либо участвовать в организациях, оказывающих юридические услуги». Адвокат вправе по своему усмотрению распорядиться деньгами, которые он заработал, в том числе учредить компанию, говорит Резник. Кодекс профессиональной этики запрещает участие не в капитале юрфирмы, а в ее работе. При буквальном толковании Кодекса противоречия между регулированием и практикой можно обнаружить, считает Пилипенко.
Бизнес или свобода?
Если Минюсту удастся реализовать задуманную им реформу, привлекательность адвокатуры вырастет. Со временем все платные юридические услуги должны оказывать только адвокаты, уверен Афанасьев. Статус адвоката предоставляет конкурентное преимущество, считает партнер Salans Евгений Тимофеев, он не может быть обыскан или допрошен по делу своего клиента, в этом смысле клиент адвоката больше защищен. Чтобы получить статус адвоката, нужно сдать экзамен, соответствовать требованиям, существует дисциплинарная ответственность, статуса можно лишиться за нарушение Кодекса этики, перечисляет преимущества адвокатуры Пилипенко. России необходим регулируемый рынок с четко прописанными условиями доступа и едиными стандартами, только тогда может развиться настоящая конкуренция, уверен управляющий партнер LegalStudies. ru Александр Хвощинский. Теоретически все необходимые акты могут быть приняты в этом году, прогнозирует Гольцблат. Руководство многих крупных иностранных и российских юркомпаний настороженно относится к реформе. «Загнать меня в адвокатуру невозможно, — говорит управляющий партнер Debevoise & Plimpton Дмитрий Никифоров. — Юрист на то и юрист, чтобы найти выход». В 2002 г. юристы с легкостью обходили установленные ограничения. Часть юристов PwC стала адвокатами и создала бюро, которому за его услуги PwC выплачивала вознаграждение, эквивалентное зарплате бывших сотрудников, вспоминает партнер Deloitte Сергей Воропаев (в те годы сотрудник PwC). Многие временно становились сотрудниками предприятий-клиентов, рассказывает Пепеляев, серьезных проблем не было, но неправильно принимать закон, который вынуждает обходить его. Сам он вступил в адвокатуру и создал бюро, однако считает, что российскому рынку нужно дать еще лет 10 стихийно развиваться. «Недобросовестные юристы будут отсеяны в результате конкурентной борьбы», — уверен Председатель Комитета Госдумы по законодательству Павел Крашенинников. Если адвокатура изменится, юрфирмы будут готовы к ней присоединиться, отмечает управляющий партнер Hogan Lovells Оксана Балаян, но «пока мы видим только лоббистское стремление вынудить юрбизнес вступать в адвокатуру». Альтернативой могут стать СРО юрфирм, отмечает Евгений Шестаков, зампредседателя такого СРО — Уральской правовой палаты (УПП): это более гибкая форма, а в адвокатуре установлена жесткая властная вертикаль. По его словам, к партнерству УПП присоединились компании из восьми регионов, в том числе Москвы. Присоединение юркомпаний к адвокатуре не должно превратиться в попытку выдавить их с рынка, высказали опасения несколько опрошенных «Ведомостями» юристов. В значительной степени адвокатура сама породила проблемы, которые потом пыталась решить, отмечает президент «Юстины» Виктор Буробин. 20 лет назад адвокатура захлопнула двери перед юристами, вспоминает он, это привело к расколу рынка. Во многих отраслях юридические фирмы предоставляют более качественные услуги, говорит Буробин, слияние с юридическим бизнесом только обогатит адвокатуру. Объединение вокруг адвокатуры невозможно до тех пор, пока государство и сама адвокатура не признают, что адвокатская деятельность — вид экономической, даже предпринимательской деятельности, заключает Хвощинский: «Иначе всех будут, как обычно, загонять куда-то, а потом поймут, что загнали не туда».
