(Машинская Н. В.) («Вопросы ювенальной юстиции», 2011, N 4)
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ — ПРИОРИТЕТНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ УГОЛОВНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Н. В. МАШИНСКАЯ
Машинская Н. В., доцент Северного (Арктического) Федерального университета имени М. В. Ломоносова, кандидат юридических наук, г. Архангельск.
В ст. 17 Конвенции ООН о правах ребенка сказано, что государства-участники признают важную роль средств массовой информации и обеспечивают, чтобы ребенок имел доступ к информации и материалам из различных национальных и международных источников, особенно к таким материалам, которые направлены на содействие социальному, духовному и моральному благополучию, а также здоровому физическому и психическому развитию ребенка. Если же информация и материалы противоречат этим установлениям, то право на доступ к ним подлежит ограничению <1>. ——————————— <1> См.: Международное сотрудничество в области прав человека. Документы и материалы. М., 1993. Выпуск второй. С. 275.
Российская Федерация около двадцати лет назад признала юридическую силу данного международного документа, однако специальный нормативно-правовой акт, направленный на реализацию приведенного положения в национальном законодательстве, долгое время отсутствовал. Такая ситуация способствовала практически неконтролируемому доступу несовершеннолетних к любой информации, включая ту, которая противоречит их нормальному развитию. В настоящее время принят Федеральный закон, призванный регулировать отношения, связанные с защитой детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию, в том числе от такой информации, содержащейся в информационной продукции <2>. Принятие Федерального закона — несомненно, положительный шаг в решении затронутой проблемы. Современное состояние обеспечения прав несовершеннолетних на доступ к информации, а также защита от информации, противоречащей интересам здоровья и развития ребенка, требует самого пристального внимания со стороны государства и принятия адекватных правовых мер в случае их нарушения. ——————————— <2> См.: Федеральный закон от 29 декабря 2010 г. N 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» // Российская газета. 2010. 31 дек. (Далее — Федеральный закон.)
Необходимость установления юридической ответственности за нарушение законодательства Российской Федерации о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию, признается и упомянутым Федеральным законом (ст. 22), однако при этом не раскрывается, по нормам какого законодательства должна наступать ответственность лиц за подобные нарушения. Устанавливая юридическую ответственность за то или иное деяние, законодатель принимает во внимание степень общественной опасности, которая рассматривается как объективная категория, определяемая тем вредом, который причиняет или может причинить деяние обществу. Бесконтрольное распространение публичных форм растления несовершеннолетних (в том числе с использованием средств массовой информации, современных телекоммуникационных средств, включая Интернет) способно нанести огромный вред нормальному развитию детей. Социальная значимость формирования здорового и развитого подрастающего поколения настолько велика, что должна находиться под охраной уголовного закона. Практика убедительно доказала, что лишь признание законодателем преступными наиболее опасных для общества и государства деяний, продуманная и грамотная технология уголовно-правовых норм способны оказать эффективное превентивное воздействие на совершение преступлений, а также восстановление нарушенной преступлением социальной справедливости. В этой связи В. В. Похмелкин справедливо отмечает, что установление юридической ответственности «совместно с остальным правовым инструментарием служит средством проведения в жизнь принципа справедливости» <3>. Таким образом, приоритетную роль в обеспечении права несовершеннолетних на безопасную информацию должны играть уголовно-правовые средства. ——————————— <3> Похмелкин В. В. Социальная справедливость и уголовная ответственность. Красноярск, 1990. С. 11.
Преследуя интересы обеспечения информационной безопасности детей, в указанном нормативно-правовом акте перечислена информация, которая запрещена к распространению (ч. 2 ст. 5) либо ограничена в распространении (ч. 3 ст. 5) среди детей. В свою очередь, анализ действующего уголовного законодательства позволяет сделать вывод об отсутствии адекватных мер, которые бы эффективно реагировали на подобные нарушения. Так, в Особенной части УК РФ содержатся только два состава преступления, предусматривающих уголовную ответственность за незаконное распространение порнографических материалов или предметов (ст. 242 УК РФ) и изготовление и оборот материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних (ст. 242.1). Однако, как указывают некоторые авторы, и эти уголовно-правовые нормы не являются совершенными. Так, следует согласиться с мнением А. Г. Донченко, что ст. 242.1 УК не учитывает повышенную степень общественной опасности оборота детской порнографии с использованием современных информационных технологий. А отсутствие в российском законодательстве определений «обычной порнографии» и «детской порнографии» обусловливает трудности доказывания по данной категории преступлений и влечет судебные ошибки <4>. ——————————— <4> См.: Донченко А. Г. Уголовно-правовые и иные правовые меры противодействия незаконному обороту порнографии: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Владивосток, 2010. С. 5.
В соответствии с ч. 2 ст. 5 Федерального закона к запрещенной для распространения среди детей относится информация, побуждающая детей к совершению действий, представляющих угрозу их жизни и (или) здоровью, в том числе к причинению вреда своему здоровью, самоубийству. Однако в Уголовном кодексе отсутствует ответственность за распространение такой информации. Психологи утверждают, что доступность несовершеннолетних к просмотру фильмов, содержащих сцены насилия, способна оказать негативное влияние на психику не только больных детей, но и находящихся в пограничном состоянии <5>. В этой же статье Федерального закона указано, что к запрещенной для распространения среди детей относится также информация, которая способна вызвать у детей желание употребить наркотические средства, психотропные и (или) одурманивающие вещества, табачные изделия, алкогольную и спиртосодержащую продукцию, пиво и напитки, изготавливаемые на его основе. Однако в российском законодательстве предусмотрена лишь ответственность за пропаганду наркотических средств, психотропных веществ или их прекурсоров, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, и их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества либо их прекурсоры, да и то административная (ст. 6.13). Уголовная же ответственность за аналогичные деяния, а равно и другие, перечисленные выше, отсутствует. ——————————— <5> См., например: Щербаков А. Учебник убийства и пособие по наркомании предназначены для коллективного просмотра // Российская газета. 1999. 12 фев.
В соответствии с ч. 3 ст. 5 Федерального закона распространение информации, обосновывающей или оправдывающей допустимость насилия и (или) жестокости либо побуждающей к осуществлению насильственных действий по отношению к людям или животным, а также изображающей или описывающей жестокость, физическое и (или) психическое насилие, преступления или иное антиобщественное действие и т. п., подлежит ограничению в зависимости от возраста ребенка. Подчеркнуто натуралистическое изображение сцен пыток, истязаний, проявлений садизма, умерщвления людей и животных представляет насилие как нормальное условие человеческого существования. Иногда увиденные сцены насилия и жестокости в точности воспроизводятся подростками в реальной жизни <6>. Однако с точки зрения уголовного закона нарушение ограничения на распространение такой информации не является преступлением. По оценкам специалистов, каждый пятый ребенок, который пользуется Интернетом в России, является жертвой унижения и агрессии <7>. Но государство не имеет надлежащих рычагов воздействия на такие факты. ——————————— <6> См.: Уголовное дело N 1-1/2011 // Архив Новодвинского городского суда Архангельской области. <7> См.: Шадрина Т. Опасные связи // Российская газета. 2011. 9 фев.
В то же время Федеральный закон однозначно устанавливает, что подобная информация, перечисленная как в ч. 2 ст. 5, так и в ч. 3 ст. 5, причиняет вред здоровью и (или) развитию детей (ч. 1 ст. 5). Реальное обеспечение права несовершеннолетнего на безопасную информацию зависит не только от установления запретов на ее распространение, но и от четких правовых механизмов, направленных на борьбу с такими негативными социальными явлениями. Таким образом, современное состояние уголовно-правовой защиты несовершеннолетних от информации, наносящей вред их здоровью и (или) развитию, не соответствует сложившейся ситуации, требованиям международного права и отечественного законодательства, направленным на охрану детей. Представляется, что Федеральный закон, закрепивший перечень информации, наносящей вред здоровью и (или) развитию несовершеннолетних, вполне может служить своеобразным ориентиром для развития уголовного законодательства в области обеспечения права несовершеннолетних на безопасную информацию.
