И ГОСУДАРСТВЕННЫМИ СТРУКТУРАМИ ВО ВРЕМЯ КРИЗИСНЫХ СИТУАЦИЙ»
Ж.-Л. НАДАЛЬ
Надаль Жан-Луи — Генеральный прокурор при Кассационном Суде Франции.
После того, как я говорил сегодня в первой половине дня о роли судебной власти и административной власти в рамках управления кризисами, я сейчас отдельно скажу об особом способе управления кризисами и о СМИ в таких вариантах, когда кризис имеет судебные последствия независимо от того, идет ли речь о захвате заложников, о теракте или же о катастрофе либо о коллективной аварии, в основе которых может лежать человеческий фактор.
Я хотел бы в предоставленное мне время рассмотреть эту проблему с двух различных позиций, а именно: с одной стороны, как это принято во Франции, то есть когда информация предоставляется различными властями, а с другой стороны, когда вводятся определенные ограничения свободы печати в таких кризисных ситуациях.
Когда наступает кризис или, в более общем плане, когда возникает судебное событие с серьезными последствиями, давление со стороны СМИ становится очень сильным и властям приходится ставить вопрос о самом принципе сообщения или несообщения информации.
Как правило, за редкими исключениями во Франции на практике в кризисных ситуациях выбор обычно делается в пользу дачи информации для СМИ. Учитывая принципы как свободы печати, так и коммуникационной свободы, было бы на самом деле очень трудно в условиях наступления кризиса скрывать информацию об этом, например, если речь идет об авиакатастрофе или о теракте. Поэтому — и это неизбежно — и печатные, и электронные СМИ будут освещать эту тему независимо от того, предоставят ли государственные органы информацию или нет.
Следовательно, проблема для государственных органов заключается в том, что предпочтительнее: чтобы СМИ давали информацию, основываясь на собранных сведениях, источник которых особо не проверялся, в результате чего может быть распространена неверная информация, которую будет очень трудно исправить, либо может быть несвоевременно разглашена информация стратегического характера, или попытаться распространять объективную информацию, которая также позволит удовлетворить потребность населения в получении информации.
Исходя из этого выбор был сделан в пользу контактов со СМИ. Я хотел бы на этом этапе отметить два момента: с одной стороны, рамки контактов, а с другой — технический аспект таких контактов.
В отношении рамок контактов налицо некий парадокс. Во французском праве статья 11 УПК устанавливает принцип, согласно которому «…процедура проведения дознания и следствия является тайной». Вам может показаться, что этот принцип противоречит тому, что я только что вам говорил. Именно поэтому совсем недавно Законом от 15 июня 2000 года законодатель предусмотрел возможность того, что прокурор Республики может опубликовывать некоторые объективные элементы дела, но при этом не может давать каких бы то ни было оценок относительно возможных обвинений проходящих по делу лиц.
УПК предусматривает эту возможность для того, чтобы — цитирую: «избежать распространения неполных или неверных сведений».
Впрочем, это положение применяется не только к коммуникациям в периоды кризисов, но и ко всем контактам, которые можно было бы назвать судебными. Кстати, должен вам сказать, что за последние несколько лет судебная власть претерпела огромные изменения, и это связано, в частности, с тем, что теперь без контактов со СМИ не обойтись. Так, могу вам сказать, что, как правило, распространяется практика, когда в рамках каждой прокуратуры есть прокурор, ответственный за эти контакты.
В специфической ситуации управления кризисом контакты осуществляются по согласованию со всеми участниками. Так, например, при захвате заложников необходимо, чтобы в ходе этих контактов не был разглашен ни один элемент, могущий помешать действиям спецподразделений. Именно поэтому информация вырабатывается внутри кризисной ячейки или командного пункта, чтобы каждое слово выбиралось очень тщательно. Передача информации осуществляется либо в форме пресс-релиза, что позволит очень четко очертить те элементы, которые подлежат разглашению, либо напрямую соответствующим должностным лицом — префектом или прокурором Республики.
Я хотел бы подчеркнуть здесь то обстоятельство, что наличие профессионалов по работе со СМИ может оказаться весьма целесообразным, например, это могут быть судьи или прокуроры, специально отвечающие за контакты со СМИ. В этом я вижу два преимущества. Во-первых, мой профессиональный опыт давно уже позволил мне осознать, что контакты со СМИ не должны быть экспромтом, что существуют специальные методики общения с прессой, отсюда и важность того, чтобы эти контакты осуществлялись подготовленными специалистами или лицами, имеющими большой опыт таких контактов. Во-вторых, ответственное за общение с прессой лицо уже будет знать своих собеседников и журналистов, с которыми у него уже были контакты, и это будет преимуществом, которое облегчит его контакты и диалог со СМИ.
Теперь хочу коснуться возможности того, что разглашение некоторых сведений прессой может быть ограничено.
Во Франции действует конституционно закрепленный принцип свободы печати, и за исключением редчайших случаев, о которых я упоминал сегодня утром, например, применения статьи 16 или введения чрезвычайного или осадного положения, не существует возможности запретить СМИ распространять ту или иную информацию.
Однако есть возможности ограничить это право, когда действуют некоторые иные императивные факторы.
Статьей 54 УПК предусматривается, что «офицер уголовной полиции следит за сохранностью признаков, которые способны исчезнуть, и за всем, что может служить установлению истины». Таким образом, если было совершено правонарушение, например теракт, или если правонарушение находится в стадии совершения — вариант с захватом заложников, то существует возможность установить периметр безопасности, чтобы не допустить исчезновения доказательств, следов или признаков — то, что в судебной практике называется «оцепить местность».
Кроме того, глава предприятия или владелец места, где развивается кризисная ситуация, может запретить доступ туда тому или иному лицу. Так может, например, действовать ответственный сотрудник аэропорта, который вправе запретить определенным лицам доступ в определенные места аэропорта.
Таким образом, по возможности ограничить деятельность СМИ возможно через запрет доступа в определенные места.
Кроме того, хочу сообщить о наличии недавно введенного состава преступления, который также позволяет ограничивать полномочия прессы в кризисных ситуациях. Действительно, в 1995 году были совершены теракты на линиях RER в Париже. Общественность была шокирована тем, что жертв снимали на кинопленку и фотографировали. Поэтому Законом от 15 июня 2000 года предусматривается специальный состав правонарушения, за который полагается штраф в 15000 евро — «распространение какими бы то ни было средствами и на каких бы то ни было носителях изображений обстоятельств любого преступления или правонарушения, если эти изображения наносят серьезный ущерб достоинству потерпевших и если они были сняты без их разрешения».
Так, например, во Франции отныне запрещено снимать на камеру освобожденных заложников, изображение которых может нанести серьезный ущерб их достоинству.
Однако можно отметить, что эти ограничения являются косвенными и что они не касаются самого принципа запрета на сообщение информации.
Поэтому есть и другой подход, а именно: установление с прессой доверительных отношений, чтобы «повысить ответственность представителей СМИ». Я не могу привести в качестве примера дело, которое сейчас находится в производстве во Франции, но скажу, что полиции удалось в рамках террористической угрозы, о которой прессе было известно, уговорить журналистов не обнародовать эти сведения, что и было сделано в течение некоторого времени.
Таким образом, хотя и невозможно напрямую запрещать распространение информации в случае кризисной ситуации, возможно в определенной степени устанавливать его ограничения или по мере возможности вступать с прессой в диалог, стремясь повысить ответственность и сознательность прессы.
