(Хакулов М. Х.) («Российский следователь», 2006, N 7) («Российский следователь», 2006, N 10)
ПРОБЛЕМЫ ОПТИМАЛЬНОСТИ КОНСТРУКЦИИ СТ. 183 УК РФ
М. Х. ХАКУЛОВ
Хакулов М. Х., кандидат юридических наук, доцент.
Собирание сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну (ч. 1 ст. 183 УК), — преступление небольшой тяжести; незаконное разглашение или использование таких сведений (ч. 2 и ч. 3 ст. 183 УК) — преступление средней тяжести либо тяжкое преступление (ч. 4 ст. 183 УК). Любопытную социологическую информацию об этом преступлении приводит в своем исследовании Л. Р. Клебанов, опросивший сотрудников милиции, ФСБ, налоговых органов, таможенной службы, охранно-детективного объединения «Аргус», бизнесменов, сотрудников службы безопасности ряда компаний (всего 110 человек). 47 процентов опрошенных полагали, что данное преступление широко распространено в России, недостаточно распространено — 32 процентов, не имеет распространения вовсе — 18 процентов. Большинство респондентов (52 процентов) убеждено, что это преступление совершается прежде всего в кредитно-финансовой (банковской) сфере. Опрошенные считают, что российские предприниматели и банкиры прибегают к «шпионским» методам для борьбы с конкурентами на внутреннем рынке: довольно часто — 62,5 процента, довольно редко — 4,5 процента, не прибегают вообще — 0 процентов. Пользуются этими методами и иностранные спецслужбы и рыночные конкуренты. Наиболее распространены следующие способы получения сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну: подкуп сотрудников конкурента — 55,7 процента, получение информации у чиновников, имеющих интересующие сведения, — 55,7 процента, использование технических средств (контроль телефонных переговоров и т. д.) — 51 процент, неправомерный доступ к компьютерной информации — 51 процент, похищение документов, чертежей, образцов изделий — 16 процентов, шантаж и угрозы — 27,3 процента. При ответе на вопрос, от кого, по мнению опрашиваемых, исходит угроза совершения анализируемого преступления, печальную «пальму первенства» (48 процентов опрошенных) респонденты отдали организованным преступным группировкам (ОПГ) <*>. ——————————— <*> Подробнее об этом см.: Клебанов Л. Р. Незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну: некоторые особенности в современных российских условиях // Статьи и тезисы докладов на теоретической конференции аспирантов и соискателей ИГПАН РФ. М., 2000. С. 276 — 279; Клебанов Л. Р. Угроза информации, составляющей коммерческую или банковскую тайну, со стороны организованных преступных группировок // Государство и право на рубеже веков. Криминология. Уголовное право. Судебное право. М., 2001. С. 42.
В этой связи не вызывает сомнения повышенная общественная опасность совершения в соучастии незаконных получения и разглашения сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну. Данное преступление нередко совершается групповым способом («по заказу»). В целях более правильной юридической оценки содеянного предлагается дополнить ст. 183 УК РФ соответствующим квалифицирующим признаком <*> — его совершение группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. ——————————— <*> В поддержку этого предложения высказывался, например, А. В. Масленников. См.: Масленников А. В. Уголовная ответственность за незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну. Автореф. … канд. юрид. наук. Ставрополь, 2000. С. 28.
Во все времена преступный мир уделял сбору информации первостепенное значение. Во времена Колумба английские и французские пираты постоянно нападали на испанские корабли, перевозившие золото из заокеанских колоний Испании. А чтобы знать, откуда и куда повезут золотые слитки, какая будет охрана и т. п., морским разбойникам приходилось иметь целый штат шпионов в обеих частях света. «Король» Чикаго 1930-х гг. гангстер Аль Капоне создал в составе своей банды службу информации, разведки и контрразведки, эффективности которой могло позавидовать ФБР, эта служба следила в Чикаго за всеми и за всем. Современные исследователи выделяют сбор и передачу информации в качестве обязательного признака организованной преступности. Собирание и использование информации, составляющей коммерческую или банковскую тайну, способствуют проникновению организованной преступности в легальный бизнес, установлению контроля над субъектами экономической деятельности и финансовыми потоками, совершению различных преступлений против личности, собственности, экономических преступлений и т. д. Например, по информации службы безопасности РАО «Газпром», дочерние предприятия концерна в регионах уже столкнулись с попытками со стороны ОПГ прибегнуть к шантажу и вымогательству. Это стало возможным, в частности, в силу того, что преступники вели активную шпионскую деятельность. По данным управления Федеральной службы налоговой полиции по Московской области, преступные группировки, обладая информацией, например, о размерах прибыли, полученной коммерческими структурами, вымогают у предпринимателей до 25 — 30% их доходов в виде наличных денег <*>. ——————————— <*> Подробнее об этом см.: Клебанов Л. Р. Указ. соч. С. 43.
В этой связи важно устанавливать, для чего организованные преступные группировки собирают информацию в виде коммерческой, банковской или налоговой тайны. Если для того, чтобы, угрожая, распространить эти сведения, вымогать часть дохода предпринимателей, то в этом случае такое деяние посягает на общественные отношения, охраняющие собственность этих лиц, а не на общественные отношения, обеспечивающие свободу и добросовестность конкуренции. В диспозиции ч. 2 ст. 183 УК не следует упоминать об отсутствии согласия владельца, поскольку оно не может исключить незаконность разглашения или использование коммерческой, налоговой или банковской тайны, если такие действия запрещены нормативными правовыми актами <*> или если нарушен установленный порядок их совершения <**>. ——————————— <*> См.: Уголовное право России. Т. 2. Особенная часть: Учебник / Под ред. А. Н. Игнатова, Ю. А. Красикова. М., 2004. С. 276. <**> См.: Юрченко И. А. Информация конфиденциального характера как предмет уголовно-правовой охраны. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2000. С. 10.
Новая редакция ч. 2 ст. 183 УК не позволяет привлечь к уголовной ответственности лицо, к которому информация попала случайно, и впоследствии разгласившее либо использовавшее ее. Вопрос о субъекте незаконного разглашения или использования сведений, составляющих тайну, без согласия ее владельца ввиду отсутствия четкой регламентации в прежней редакции ч. 2 ст. 183 УК был достаточно дискуссионен. По мнению А. Ф. Жигалова, этот субъект мог быть как общим, так и специальным. Общий субъект — это любое лицо, которое собирало сведения, составляющие коммерческую или банковскую тайну, любым из способов, указанных в диспозиции ч. 1 ст. 183 УК, в целях их разглашения или незаконного использования, а затем, руководствуясь корыстной или иной личной заинтересованностью, разгласило или незаконно использовало их. Специальные субъекты — это лица, которым сведения, составляющие коммерческую или банковскую тайну, были доверены либо стали известны на законных основаниях в силу профессиональной или служебной деятельности, а равно по трудовому или иному гражданско-правовому договору <*>. Н. А. Лопашенко также считала, что субъектом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 183 УК, может быть не только тот, кто на законном основании допущен к обладанию коммерческой или банковской тайной, но и любое лицо, ставшее незаконным обладателем тайны <**>. При этом, полагал данный автор, если субъект незаконным способом с целью разглашения собирает сведения, составляющие коммерческую или банковскую тайну, а затем эти сведения разглашает, он подлежит ответственности по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 183 УК и ч. 2 ст. 183 УК <***>. ——————————— <*> См.: Жигалов А. Ф. Охрана коммерческой тайны в российском уголовном законодательстве. Н. Новгород, 1988. С. 20 — 21. <**> Лопашенко Н. А. Преступления в сфере экономической деятельности (комментарий к главе 22 УК). Ростов-на-Дону, 1999. С. 165. <***> Там же. С. 163.
В новой редакции ч. 2 ст. 183 УК этот вопрос получил вполне определенное решение — субъектом незаконного разглашения или использования сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, без согласия владельца может быть только лицо, которому данная тайна была доверена или стала известна по службе или работе. Поэтому лица, не допущенные к коммерческой, налоговой или банковской тайне, специально собиравшие эти сведения с целью их незаконного разглашения или использования, должны нести ответственность только по ч. 1 ст. 183 УК, даже если они такие сведения успели разгласить либо использовать. По существу, это одна преступная деятельность, заканчивающаяся разглашением или использованием сведений, являющихся коммерческой, налоговой или банковской тайной. Законодатель переносит юридический момент окончания преступления на более ранний срок, не дожидаясь его фактического завершения. В таком случае совершается одно преступление — собирание с целью разглашения или использования тайных сведений, а не два. В ч. 3 ст. 183 УК (в редакции Федерального закона от 7 августа 2001 г.) предусмотрена ответственность за «те же деяния, причинившие крупный ущерб или совершенные из корыстной заинтересованности». Такой конструкцией законодатель загадал правоприменителю сложную загадку: относятся ли слова «те же деяния» к деяниям, описанным в ч. 1 и в ч. 2 этой статьи или только в ч. 2. Характерно, что, излагая в ч. 4 ст. 183 (в редакции от 7 августа 2001 г.) признаки особо квалифицированного состава, выражающиеся в причинении особо тяжких последствий, законодатель определенно связывает их только с деяниями, предусмотренными частями второй и третьей данной статьи <*>. ——————————— <*> См.: Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). СПб., 2002. С. 342.
Как отмечалось, в ч. 1 и ч. 2 ст. 183 УК изложены два самостоятельных состава преступления. Конечно, законодатель мог отнести квалифицирующие признаки, указанные в ч. 3 данной статьи, к обоим составам, хотя это был бы не лучший прием законодательной техники, и законодатель в тех статьях, которые содержат разные составы, предусматривает квалифицирующие признаки самостоятельно и каждому из них (например, ст. 204 УК). Когда же законодатель хочет связать квалифицирующий признак с деяниями, изложенными в разных частях статьи УК, он прямо об этом указывает («деяния, предусмотренные частями первой, второй и третьей настоящей статьи…»). Примеров тому — множество. В силу сказанного представляется, что квалифицирующие признаки, содержащиеся в ч. 3 (и, разумеется, в ч. 4) ст. 183 УК, относятся только к незаконному разглашению или незаконному использованию сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, без согласия их владельца лицом, которому она доверена или стала известна по службе или по работе. Думается, целесообразно было бы распространить квалифицирующие признаки, предусмотренные в ч. 3 и ч. 4 ст. 183 УК, и на деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 183 УК. Целесообразно предусмотреть особо квалифицирующий признак «причинение ущерба в особо крупном размере». Наконец, в теории предложено распространить на данное преступление правило о порядке особого порядка наступления уголовной ответственности, сформулированное применительно к преступлениям против интересов службы в коммерческих и иных организациях <*>. Данное предложение представляется противоречащим как Уголовному кодексу, так и целям уголовной политики по следующим соображениям. ——————————— <*> Подробнее об этом см.: Масленников А. В. Указ. соч. С. 29.
Во-первых, данное правило об особенностях уголовной ответственности распространено законодателем исключительно на одну группу преступлений, основным непосредственным объектом которых являются интересы службы в коммерческих и иных организациях. Основной непосредственный объект рассматриваемого посягательства принципиально отличен — им являются отношения по регулированию добропорядочной конкуренции хозяйствующих субъектов на товарных рынках. И распространение данного правила об уголовной ответственности в отношении преступления, посягающего на публичные интересы, явилось бы нарушением «буквы и духа» уголовного закона. Во-вторых, подобный порядок наступления уголовной ответственности за отдельные преступления получил название иммунитета в уголовном праве. В п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ особый порядок уголовного преследования связывается с причинением вреда «исключительно коммерческой организации». А коммерческая организация — юридическое лицо, ставящее своей целью получение прибыли, находящееся в частной собственности. Мы разделяем позицию, согласно которой сам факт наличия специфического иммунитета служащих коммерческих и иных организаций противоречит ст. 8 Конституции России, закрепляющей равенство всех форм собственности. И тем более непонятным является стремление распространить такой иммунитет на исследуемое преступление. Далее, не секрет, что незаконные разглашение или использование сведений, составляющих коммерческую (банковскую) тайну, совершается из корыстных или иных личных побуждений (диспозиция ч. 2 ст. 183 УК РФ на них прямо и указывает). А постановка вопроса об уголовном преследовании в зависимости от желания или согласия руководителя организации, которой преступлением причинен вред, фактически ставит предприятие с негосударственной формой собственности в привилегированное положение по сравнению, скажем, с государственным предприятием. Но это частности. Введение в УК РФ какого-либо иммунитета субъектов незаконного получения или разглашения сведений, составляющих коммерческую, банковскую или налоговую тайну, представляется неоправданным. Оно не соответствует и целям уголовной политики, особенно в момент построения новых социально-экономических отношений. И в этом с нами согласилось почти 80 процентов опрошенных респондентов <*>. ——————————— <*> См.: Масленников А. В. Указ. соч. С. 29.
Следует отметить не вполне удачную конструкцию санкций в ст. 183 УК. Так, в ч. 2 этой статьи более строгое наказание предусмотрено в качестве дополнительного по отношению к наказанию менее строгому. Санкция, предусмотренная в ч. 4, резко повышается в сравнении с санкциями, указанными в ч. ч. 1, 2 и 3. Кроме того, не учтена высокая опасность насильственных действий, которые мало отличаются от разбоя или вымогательства.
