Несколькими статьями главы 39 Таможенного кодекса (далее — ТК) предусмотрена конфискация товаров и транспортных средств — непосредственных объектов правонарушения. Согласно ст. ст. 358, 359 и 365 ТК правом вынесения постановлений о наложении взысканий за нарушение таможенных правил (далее — НТП), в том числе и о конфискации, предоставлено таможенным органам в лице уполномоченных должностных лиц.
Порядок исполнения постановления таможенного органа в части конфискации определен в ст. 380 ТК. Он предусматривает, что товары, транспортные средства и иные предметы, в отношении которых вынесено постановление о конфискации, по окончании срока обжалования постановления таможенного органа конфискуются независимо от того, являются ли они собственностью лица, совершившего НТП, а также независимо от того, установлено это лицо или нет. Рассмотренные правовые нормы предоставляют право таможенным органам самостоятельно принимать решения и производить конфискацию объектов правонарушения по делам о НТП, в том числе и тех, которые являются чьей-либо собственностью.
Согласно ст. 35 Конституции право частной собственности охраняется законом; никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Из сравнения норм таможенного законодательства и положений ст. 35 Конституции следует однозначный вывод, что при необходимости принятия решения о конфискации имущества, являющегося объектом НТП, таможенный орган должен руководствоваться не ст. ст. 358, 359, 365, 380 ТК, а ст. 35 Конституции, направляя после применения других видов взыскания материалы дела о НТП в суд с предложением применить конфискацию объекта правонарушения. Лишь после принятия решения судом объект правонарушения может быть конфискован и обращен в доход государства.
На первый взгляд все просто, необходимо отработать механизм взаимодействия таможенных органов с судами и действовать согласно Конституции. За 6 лет, прошедших со времени принятия Конституции, этот процесс при наличии стремления со стороны ГТК был бы давно уже урегулирован. В результате правоприменители на местах (таможни, прокуроры, судьи) не теряли бы свое время и государственные средства на рассмотрение жалоб граждан и юридических лиц. К большому сожалению, так не произошло.
В процесс вынесения решений о конфискации благодаря принятию Конституционным Судом ряда постановлений, касающихся вопросов конфискации объектов правонарушений по некоторым статьям ТК и КоАП, была внесена путаница, возникшая в результате недопонимания правоприменителями смысла постановлений Конституционного Суда, которые нельзя оценивать лишь по постановляющей части без учета мотивировочной. В этом отчасти виноват и сам Конституционный Суд, который в постановляющей части своих решений, оценивая право административных органов применять конфискацию без судебного решения, не дал четкого указания о правовом режиме объекта конфискации с точки зрения права собственности. Так, рассмотрев дело о проверке конституционности п. п. 4 и 6 ст. 242 и ст. 280 ТК в связи с запросом Новгородского областного суда, в который обратился прокурор Новгородской области с протестом на решение Новгородского городского суда, отменившее постановление начальника Новгородской таможни в части конфискации недекларированной автомашины ВАЗ-2109, которой пользовался А. Андреев, Конституционный Суд 20 мая 1997 г. постановил: признать п. п. 4 и 6 ст. 242 и ст. 280 ТК РФ в части, касающейся права таможенных органов выносить постановление о конфискации имущества как санкции за совершенное правонарушение, при наличии гарантии последующего судебного контроля за законностью и обоснованностью такого решения, соответствующими Конституции РФ.
Однако уже 11 марта 1998 г., рассмотрев дело о проверке конституционности ст. 266 ТК, ч. 2 ст. 85 и ст. 222 КоАП в связи с жалобами М. Гаглоевой на конфискацию Пулковской таможней помещенных на склад временного хранения принадлежащих ей картин, и А. Пестрякова на конфискацию административным органом принадлежащего ему ружья, Конституционный Суд постановил: признать не соответствующими Конституции РФ, ее статьям 19 (ч. 1 и 2), 35 (ч. 1 и 3) и 55 (ч. 3), ст. 266 ТК РФ постольку, поскольку она предусматривает в качестве меры административной ответственности конфискацию товаров и транспортных средств, назначаемую без судебного решения и являющуюся несоразмерной деянию, указанному в данной статье, а также ч. 2 ст. 85 и ст. 222 КоАП в той мере, в какой они в их взаимосвязи допускают применение конфискации без судебного решения. Предусмотренная ч. 2 ст. 85 КоАП конфискация, во всяком случае, может применяться только в судебном порядке.
Если рассматривать эти документы исходя лишь из их постановляющей части без учета мотивации принятых решений, то можно прийти к выводу о том, что они взаимоисключают и противоречат друг другу. Однако если на них взглянуть с точки зрения того, о конфискации какого имущества идет речь, то следует признать, что в Постановлении от 20 мая 1997 г. речь шла о конфискации объекта правонарушения, в отношении которого были введены законодательные ограничения на его использование (нельзя пользоваться недекларированной автомашиной), в силу чего данная автомашина не могла принадлежать А. Андрееву на законных основаниях, т. е. являться его собственностью в правовом смысле этого понятия.
В Постановлении же от 11 марта 1998 г. речь шла о конфискации ружья, принадлежащего А. Пестрякову на праве собственности без каких-либо ограничений, и о конфискации картин, принадлежащих М. Гаглоевой на праве собственности. Эти картины М. Гаглоева ранее вывезла на выставку во Францию. При обратном ввозе картины были помещены на склад временного хранения, и таможня потребовала полной уплаты таможенных платежей, с чем М. Гаглоева была несогласна. Разногласия не были урегулированы до истечения предельных сроков хранения. Таким образом, Конституционный Суд в первом случае 20 мая 1997 г. правомерно в соответствии с Конституцией вынес постановление, признав конституционным право таможенных органов конфисковать имущество на основании ст. 280 ТК при наличии гарантии последующего судебного контроля, так как данное имущество не может являться собственностью, приобретенной на законных основаниях. Во втором случае, 11 марта 1998 г., Конституционный Суд также правомерно в соответствии с Конституцией вынес постановление, признав не соответствующим Конституции право таможенных и административных органов конфисковывать имущество, являющееся собственностью, т. е. принадлежащее на законных основаниях, без судебного решения.
Позицию, изложенную в этих постановлениях, Конституционный Суд подтвердил в своих последующих решениях. Так, в определении от 1 июля 1998 г. по жалобе П. Терзияна на нарушение его конституционных прав положениями ст. ст. 158 и 159 КоАП, выразившееся в конфискации принадлежащего ему ружья за стрельбу в населенном пункте, суд, отказав в принятии к рассмотрению жалобы, определил, что положения ст. ст. 158 и 159 КоАП, как аналогичные тем, которые были предметом рассмотрения и признаны постановлением от 11 марта 1998 г. несоответствующими Конституции, подлежат отмене и не могут применяться.
В определении от 3 декабря 1998 г. по жалобе А. Васильевой, А. Евсеева, Н. Евсеева и Л. Налетова на нарушение их конституционных прав положениями ч. 2 ст. 146(7) КоАП, выразившееся в конфискации принадлежащей им алкогольной продукции за ее продажу с марками неустановленного образца, Конституционный Суд, отказав в принятии к рассмотрению коллективной жалобы заявителей, подтвердил свою позицию, изложенную в постановлении от 20 мая 1997 г. о нераспространении гарантий права собственности на имущество, распоряжение которым запрещено или противоправно по каким-либо причинам и к которому в данном случае относится ненадлежаще маркированная продукция, санкционировав тем самым право госторгинспекции самостоятельно конфисковывать указанную алкогольную продукцию при наличии гарантии последующего судебного контроля. Аналогичную позицию Конституционный Суд занял и при вынесении постановления от 14 мая 1999 г. по делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 131 и ч. 1 ст. 380 ТК в связи с жалобой ЗАО «Сибирское агентство «Экспресс» и С. Тененева, а также жалобой фирмы «Y.&C; Reliable Services, Inc.», признав конституционным содержащееся в ч. 1 ст. 131 ТК положение, запрещающее пользоваться и распоряжаться товарами и транспортными средствами, в отношении которых таможенное оформление не завершено, т. е. Суд, не рассматривая в данном деле конституционность конфискации как таковой, признал, что незавершение таможенного оформления при ввозе товаров влечет ограничение права собственности. В этом случае нельзя считать, что у лица, ввозящего товары, до окончания таможенного оформления возникает на них право собственности на законных основаниях. Такое право возникает лишь после завершения всех таможенных процедур (но это не случай с правом собственности на картины М. Гаглоевой, которое возникло еще до вывоза картин и таможенным режимом был временный вывоз, а не выпуск для свободного обращения).
Приведенные постановления и определения Конституционного Суда в своих основных выводах правильно дают толкования норм административного законодательства, в том числе таможенного, касающихся вопросов конфискации объектов правонарушения, однако это видно лишь при глубоком сравнительном анализе их как между собой, так и с положениями Конституции и гражданского законодательства. По отдельности же они зачастую непонятны, положения их постановляющих и мотивировочных частей, взятые обособленно, противоречат друг другу, что дает возможность таможенным органам при принятии решений о конфискации в обоснование своей позиции ссылаться на то постановление Конституционного Суда, которое эту позицию оправдывает.
Правильнее было бы в Постановлениях от 20 мая 1997 г. и от 11 марта 1998 г. Конституционному Суду раскрыть причину принятых решений о конституционности в одном случае и неконституционности в другом применения таможенными органами конфискации имущества исходя из его правового положения либо подчеркнуть это в мотивировочной части.
То, что приведенные постановления Конституционного Суда неясны для понимания, подтверждает и ответ руководителя секретариата Конституционного Суда Ю. Кудрявцева, направленный в адрес председателя ГТК В. Драганова на ходатайство последнего об официальном разъяснении Постановления Конституционного Суда от 11 марта 1998 г. Ю. Кудрявцев заключает, что из постановления Конституционного Суда следует, что таможенные органы не вправе налагать взыскание в виде конфискации, а должны представить материалы дела суду для решения вопроса по существу. При таком подходе можно распространить действие постановления от 20 мая 1997 г. о конституционности применения конфискации таможенными органами по ст. 280 ТК при гарантии последующего судебного контроля на все остальные составы НТП, которыми предусматривается подобная санкция. Неудивительно поэтому, что и руководство ГТК не может выработать четкую позицию по этому вопросу, чтобы довести ее до сведения низовых таможенных органов, являющихся непосредственными правоприменителями рассматриваемых норм. Так, письмом зам. председателя ГТК Максимцева от 30 марта 1999 г. начальникам таможенных органов на местах было сообщено, что конфискация по делам о НТП возможна только по решению суда, в связи с чем было предложено направлять материалы дел в суды для рассмотрения по существу. Однако уже через 15 дней врио председателя ГТК Егоров телеграммой обязал начальников таможенных органов не применять до особого распоряжения указанное письмо. В результате до настоящего времени ясности в этом вопросе у таможенных органов на местах так и нет.
С учетом изложенного считаю необходимым таможенным органам при вынесении решений о конфискации объектов правонарушения, а транспортным прокурорам — в ходе осуществления надзора за деятельностью таможенных органов руководствоваться прежде всего оценкой объекта правонарушения с точки зрения возникновения на него у лиц, привлекаемых к ответственности за НТП, или иных лиц права собственности. По делам о НТП, где санкцией предусмотрена конфискация объекта правонарушения, его изучение с этих позиций должно стать одним из основных элементов предмета доказывания в ходе проводимого таможенного расследования. Если в ходе расследования по делу о НТП будут собраны доказательства, что на объект правонарушения у лица есть право собственности, то для решения вопроса о конфискации объекта правонарушения материалы дела после применения иных мер взыскания должны направляться в суд.
Если же в ходе расследования выяснится, что на объект правонарушения права собственности у лиц в полном объеме нет и использование его по тем или иным причинам противоправно, то таможенные органы вправе самостоятельно принимать решение о его конфискации при гарантии последующего судебного контроля в ходе реализации права на обжалование действий должностных лиц, ущемляющих права граждан и юридических лиц.
Особое внимание таможенным органам надо обращать на применение конфискации при ввозе и вывозе товаров. Если при ввозе товаров и транспортных средств, как правило, приобретенных за границей, право пользования и распоряжения ими возникает лишь после завершения всех таможенных процедур, уплаты платежей и завершения декларирования, то при нарушении таможенных правил в этот период объект правонарушения нельзя считать собственностью лиц, перемещающих товары, или других (например, в адрес которых они ввозятся). Следовательно, конфискация его возможна по решению таможенных органов. Иное дело — вывоз товаров и транспортных средств. Они, как правило, приобретены на территории РФ на законных основаниях и право собственности на них распространяется в полном объеме. В этом случае при нарушении таможенных правил, например при недекларировании, решение вопроса о конфискации возможно только по решению суда. Аналогично должен решаться вопрос о конфискации в делах о НТП при ввозе временно вывезенных товаров, так как право собственности на товары возникло еще до их вывоза за пределы РФ. Главное при решении вопроса о правомерности конфискации без решения или по решению суда — определение таможенным органом правового положения объекта конфискации с точки зрения собственности в каждом конкретном случае.
