Воронин Михаил Юрьевич, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин Московского нового юридического института.
В статье исследуется содержание государственной антинаркотической политики, приводятся разные подходы к содержанию уголовной политики, рассматривается соотношение названных явлений, предлагается авторская дифференциация мер государственной антинаркотической политики.
Ключевые слова: антинаркотическая политика, уголовная политика, система мер.
The ratio of State anti-drug policies and criminal policy in the control of drug trafficking
M. Y. Voronin
The article deals with the content of the State anti-drug policy, Describes the various approaches to the content of criminal policy, is the ratio of these phenomena, proposed State self-composed differentiation of anti-drug policies.
Key words: anti-drug policy, criminal policy and system of measures.
Исследовательский интерес к теме политики государства в сфере контроля над наркотиками представляется вполне закономерным, обоснованным и своевременным. В свете современных тенденций развития нашего общества отчетливо проявляется констатация Г. М. Миньковским заинтересованности цивилизованного общества в поддержании у себя порядка и безопасности и в том, что эта заинтересованность будет еще большей в обществе, в котором солидарность интересов возведена в основной принцип [1].
Политика в современном Российском государстве являет собой универсальное и комплексное средство для эффективной защиты интересов личности. Именно такое направление изучения проблемы контроля за оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их аналогов в Российской Федерации можно считать продуктивным, так как оно позволяет получить результат, имеющий значение как в конкретный период развития нашего общества, так и в аспекте решения перспективных задач.
За последние двадцать лет общественные отношения, существующие в сфере контроля над наркотиками в Российской Федерации как в объекте управления и правоохраны, претерпели существенные изменения. Это обусловлено рядом обстоятельств.
С одной стороны, принят Федеральный закон «О наркотических средствах и психотропных веществах» [2], создана Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков [3], утверждена Стратегия государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года [4]. С другой — прозрачность государственных границ, географическое положение, удобное для транзита наркотических средств. По данным Управления ООН по наркотикам и преступности, ежегодно в Россию поступает более 600 тонн наркотиков, а изымается менее 5% от всей массы. Конвертируемость рубля и ряд других социально-экономических причин обусловили емкий внутренний рынок сбыта наркотиков, что повлекло рост числа потребителей и больных наркоманией.
Первым нормативным правовым актом, отражающим озабоченность общества и государства проблемой злоупотребления наркотиками, стал специальный Закон от 7 июня 1915 года Российской империи «О мерах борьбы с опиекурением». Системный подход к решению проблем, связанных с распространением наркотиков, нашел отражение в Концепции государственной политики по контролю за наркотиками 1993 года [5].
Современная государственная антинаркотическая политика имеет свои характерные черты, которые могут быть представлены в следующем виде:
во-первых, государственная антинаркотическая политика представляется как структура общества, как его элемент, занимающий свое место и играющий в нем определенную роль. Этот элемент обладает особыми сущностными качествами и функциональными свойствами [6];
во-вторых, государственная антинаркотическая политика охватывает различные сферы жизнедеятельности общества, поэтому при постановке целей и разработке мер, направленных на ее реализацию, требуется междисциплинарный комплексный подход;
в-третьих, государственная антинаркотическая политика основывается на системе правовых норм, в то же время она опирается не только на нормативную правовую базу, но и на культурно-исторические традиции российского общества;
в-четвертых, государственная антинаркотическая политика является совокупностью индивидуальной деятельности ее субъектов, результатов их социального поведения [7].
Генеральной целью Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации является существенное сокращение незаконного распространения наркотиков, их немедицинского потребления и, как следствие, сокращение масштабов последствий. Изучая Стратегию государственной антинаркотической политики, необходимо учесть, что термин «стратегия», как пишет В. Н. Кудрявцев, предполагает наличие общей концепции, определение не только ближайших, но и отдаленных целей и способов их достижения, разнообразных мер, пригодных для применения в различных условиях… любая стратегия явно или неявно исходит из определенной идеологии — верной или ошибочной, что в конечном счете обеспечивает ее успех или, наоборот, обрекает на неудачу [8].
Достижение этой цели, как устанавливается в Стратегии государственной антинаркотической политики, осуществляется на основе сбалансированного и обоснованного сочетания мер по следующим направлениям: сокращение предложения наркотиков путем целенаправленного пресечения их нелегального производства и оборота внутри страны, противодействия наркоагрессии; сокращение спроса на наркотики путем совершенствования системы профилактической, лечебной и реабилитационной работы; развитие и укрепление международного сотрудничества в сфере контроля над наркотиками.
Предполагая, что государственная антинаркотическая политика и уголовная политика в рассматриваемой области общественных отношений направлены на достижение общей цели обеспечения прав и интересов личности, представляется интересным исследование их соотношения. Определение природы этих явлений, их содержания позволит конкретизировать цели и задачи, определить систему субъектов, разработать необходимую нормативную правовую базу, установить объем необходимого ресурсного обеспечения.
Пытаясь разобраться в этом вопросе, обратим внимание на замечание Э. Ф. Побегайло о содержании уголовной политики: «…речь идет о деятельности государства в этой специфической сфере, об определении задач, содержания, форм деятельности его органов по борьбе с преступностью и тесно взаимосвязанными с нею другими формами антиобщественного поведения. Уголовная политика представляет собой стратегию и тактику этой борьбы» [9].
Изучение трудов, посвященных уголовной политике, позволяет констатировать, что сложилось несколько подходов к толкованию этого понятия. Одним из них является широкое толкование уголовной политики. В работе «Уголовное право и социология» А. А. Герцензон высказывает мнение, что она направляет деятельность органов государственной власти и общественности в борьбе с преступлениями и иными общественно опасными поступками. Далее он пишет, что уголовная политика реализуется в процессе применения на практике как специальных мер (криминалистических, уголовно-правовых, уголовно-процессуальных, исправительно-трудовых, криминологических), так и мер чисто социального характера (экономических, идеологических, медицинских и т. д.) [10]. Поддерживая данную точку зрения, профессор М. И. Ковалев отмечает, что уголовная политика по своему содержанию значительно шире, чем уголовное право, поскольку она не только определяет уголовно-правовые методы и средства борьбы с преступностью, но и призвана решать проблемы, связанные с профилактикой правонарушений, она предполагает не только правовые, но и социальные, организационные, идеологические и иные мероприятия [11]. Борьба с преступностью заключается главным образом в осуществлении мероприятий по социальной профилактике преступности и в применении мер уголовно-правового воздействия на преступность [12].
Аналогичные суждения о содержании уголовной политики были высказаны И. М. Гальпериным и В. И. Курляндским [13]. Широкое определение уголовной политики дано и В. П. Ревиным, который под уголовной политикой понимает: 1) государственную политику (доктрину) борьбы с преступностью, выраженную в соответствующих директивных актах; 2) особый вид социальной деятельности, направленный на активное наступательное противодействие преступности и другим правонарушениям; 3) научную теорию и синтез соответствующих политических, социологических и правовых знаний [14].
Другое — узкое толкование уголовной политики, которое связывает ее только с уголовным правом и законом. Классическое узкое толкование и единственно верное, исходя из буквального смысла, как пишет Н. А. Лопашенко, дано В. Н. Кудрявцевым: «Под уголовной политикой понимается только та часть государственной политики в области борьбы с преступностью, которая осуществляется средствами и методами уголовного права» [15]. Ф. Лист определял уголовную политику как «систематическую совокупность оснований, опирающихся на научное исследование причин преступления и действия, производимого наказанием, — оснований, сообразуясь с которыми государство при помощи наказания и родственных ему институтов должно бороться с преступлением» [16].
Существует и так называемое «среднее толкование уголовной политики», сформулированное профессором Н. А. Стручковым, который ограничил ее осуществлением мер, специально направленных на борьбу с преступностью, и исключил из нее меры по повышению материальной обеспеченности, культурного уровня и сознательности людей, которые хотя объективно и устраняют причины преступности и в этом смысле направлены на борьбу с нею, но в основном имеют иное социальное назначение [17]. В соответствии с этим суждением в уголовную политику включаются только специальные меры противодействия преступности.
Рассматривая высказанные в литературе точки зрения на содержание уголовной политики, можно сделать вывод о том, что все подходы к определению ее содержания различаются объемом мер, входящих в ее сферу. Можно говорить о трех уровнях уголовной политики.
Выделение этих уровней реально отражает дифференциацию и иерархию задач, направлений, форм борьбы с преступностью и иными правонарушениями как в целом, так и в отдельных сферах. Так, в системе первого уровня ведущую роль играет социальная профилактика, в системе второго уровня — специальные меры, на третьем из выделенных уровней играют ведущую роль средства уголовно-правовой защиты общественных отношений. По мнению Г. М. Миньковского, можно было бы договориться об обозначении термином «уголовная политика» любого из этих уровней. Однако процессы и явления, охватываемые содержанием понятия политики борьбы с правонарушениями, выходят за рамки мер уголовно-правового, процессуального, уголовно-исполнительного характера [18].
Представляется важной точка зрения В. П. Ревина на уголовную политику как на многоуровневое и многоаспектное явление [19]. Безусловно, мы можем говорить о таком направлении, как уголовная антинаркотическая политика, являющаяся отдельным направлением (аспектом) уголовной политики в целом, предполагая, что она включает в себя весь комплекс мер, направленных на сокращение незаконного предложения наркотиков, т. е. их незаконного оборота, а также мер, направленных на сокращение незаконного спроса, снижение числа незаконных потребителей наркотиков. Действительно, только комплекс названных мер обеспечит существенное сокращение незаконного распространения и немедицинского потребления наркотиков, масштабов последствий их незаконного оборота для безопасности и здоровья личности.
В то же время необходимо выделить уровни уголовной антинаркотической политики. Первый уровень уголовной антинаркотической политики включает в себя не только меры, связанные с применением уголовного и административного законодательства, применением специальных мер, он связан и с широким спектром мер социального и медицинского характера. Второй уровень уголовной антинаркотической политики содержит специальные меры, обеспечивающие ограничение предложения наркотиков и спроса на них.
На третьем уровне уголовной антинаркотической политики средства уголовно-правовой защиты общественных отношений в сфере контроля над оборотом наркотиков приобретают ведущую роль. Следует заметить, что акцентирование внимания на указанных средствах только на третьем уровне не умаляет важности уголовно-правового воздействия на лиц, совершивших преступления. Неотвратимость ответственности является элементом профилактики, так как стимулирует социальную активность в борьбе с преступностью, убеждает социально неустойчивых лиц в «невыгодности» преступного поведения, ограничивает возможность его рецидива. Угроза наказания способствует прекращению преступной деятельности лица на стадии приготовления к деянию либо на стадии покушения на преступление. Более того, побуждает лицо активно содействовать раскрытию преступления, совершенного им, а также совершить иные действия, направленные на заглаживание вреда.
Резюмируя сказанное выше, отметим, что государственная антинаркотическая политика является сложным социальным явлением. Дифференциация по двум направлениям — сокращение спроса и ограничение предложения не позволяет правильно представить весь комплекс антинаркотических мер. Более того, разрывает двуединую систему мер. Необходим иной концептуальный подход к построению государственной антинаркотической политики. Мы считаем, что государственная антинаркотическая политика должна быть представлена тремя уровнями. Система первого уровня включает широкий спектр антинаркотических мер, где одна из ведущих ролей отведена социальной профилактике, в системе второго уровня ведущая роль предоставлена только специальным мерам, на третьем уровне — уголовно-правовые средства.
Библиография
1. Миньковский Г. М. Политология борьбы с преступностью (вместо предисловия) // Исмаилов И. А. Преступность и уголовная политика (актуальные проблемы организации борьбы с преступностью). Баку, 1990. С. 5.
2. Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» // Собрание законодательства РФ. 12.01.1998. N 2. Ст. 219.
3. Указ Президента РФ от 11 марта 2003 г. N 306 «Вопросы совершенствования государственного управления в Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
4. Указ Президента РФ от 9 июня 2010 г. N 690 «Об утверждении Стратегии государственной антинаркотической политики Российской Федерации до 2020 года» (ред. от 28.09.2011) // СПС «КонсультантПлюс».
5. Постановление ВС РФ от 22.07.1993 N 5494-1 «О Концепции государственной политики по контролю за наркотиками в Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
6. Например, в теории у Т. Парсонса и Б. Рассела политическая подсистема общества выполняет функцию постановки цели общественного развития и ее достижения, а у сторонников бихевиорального направления — контроля и распределения ресурсов. Работа государственных структур отражает общенациональные интересы и носит публичный характер.
7. М. Вебер представляет политику как предприятие, а деятельность ее субъектов рассматривается как профессиональная. Для бихевиоралистов политика — это вид социального поведения, характеризующийся установками и мотивациями, связанными с участием во власти и властвовании.
8. Кудрявцев В. Н. Стратегия борьбы с преступностью. М., 2003. С. 38.
9. Алексеев А. И., Овчинский В. С., Побегайло Э. Ф. Российская уголовная политика: преодоление кризиса. М., 2006. С. 14.
10. Герцензон А. А. Уголовное право и социология. М., 1970. С. 178, 179.
11. Ковалев М. И. Соотношение уголовной политики и уголовного права // Советское государство и право. 1978. N 12. С. 70.
12. Гришанин П. Ф. Меры уголовно-правового воздействия на преступность и их реализация органами внутренних дел: Лекция. М., 1996. С. 3.
13. Гальперин И. М., Курляндский В. И. Предмет уголовной политики и основные направления ее изучения // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975. С. 11, 12.
14. Уголовная политика и ее реализация органами внутренних дел / Под ред. проф. Л. И. Беляевой. М., 2003. С. 7.
15. Лопашенко Н. А. Уголовная политика. М., 2009. С. 13.
16. Лист Ф. Задачи уголовной политики. Преступление как социально-патологическое явление. М., 2008. С. 7.
17. Стручков Н. А. Исправительно-трудовая политика и ее роль в борьбе с преступностью. Саратов, 1970. С. 4, 5.
18. Миньковский Г. М. О понятии уголовной политики и некоторых проблемах ее информационного обеспечения // Проблемы социологии права: Сборник научных трудов. М., 1982. С. 68.
19. Уголовная политика и ее реализация органами внутренних дел / Под ред. проф. Л. И. Беляевой. М., 2003. С. 8.
