(Борисова Т. Е.) («Социальное и пенсионное право», 2008, N 1)
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКИ СУРРОГАТНОГО МАТЕРИНСТВА В РОССИИ
Т. Е. БОРИСОВА
Борисова Т. Е., соискатель кафедры гражданского права и гражданского процесса Института международного права и экономики им. А. С. Грибоедова.
В условиях существующего в стране демографического кризиса особое значение приобретают вопросы законодательной и правоприменительной практики, связанной с суррогатным материнством. С ними связан целый ряд непростых юридических и нравственных проблем. Действующее законодательство (Семейный кодекс РФ, Приказ Минздрава России N 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия») не обладает целостностью, что не позволяет говорить о завершенности нормативно-правового регулирования рассматриваемого института. Однако практика применения метода суррогатного материнства диктует необходимость создания полноценной законодательной базы о суррогатном материнстве, содержащей подробную регламентацию всех аспектов данных правоотношений. В связи с этим, прежде всего, представляется необходимым сформулировать нормативное определение понятия суррогатного материнства. В нем целесообразно отразить присущие данному явлению следующие существенные признаки: — наличие взаимной договоренности между суррогатной матерью и потенциальными родителями, в соответствии с которой производится экстракорпоральное оплодотворение (далее — ЭКО); — факт зачатия ребенка путем ЭКО и имплантации эмбриона в полость матки женщины, согласившейся стать суррогатной матерью; — наличие генетического родства между потенциальными родителями (или одним из них) и ребенком; — целенаправленное вынашивание женщиной ребенка для его последующей передачи потенциальным родителям. Исходя из этого, суррогатное материнство следует определять как взаимную договоренность между суррогатной матерью и потенциальными родителями о том, что суррогатная мать пройдет процедуру имплантации эмбриона, зачатого с применением метода ЭКО, выносит, родит и передаст ребенка потенциальным родителям. Учитывая данное определение, договор о суррогатном материнстве можно трактовать как соглашение, по которому одна сторона (суррогатная мать) обязуется по заданию другой стороны (супругов-«заказчиков») пройти процедуру имплантации эмбриона, выносить, родить и передать ребенка супругам-«заказчикам», а супруги-«заказчики» обязуются уплатить за оказанные услуги установленную плату, в случае если она предусмотрена данным договором. Сравнительный анализ существа договора о суррогатном материнстве с иными видами гражданско-правовых договоров диктует необходимость выделения его в отдельный самостоятельный вид договора, не подпадающий ни под одну категорию гражданско-правовых договоров, перечисленных в Гражданском кодексе РФ. По данному вопросу в теории существует и другая точка зрения. Так, Е. С. Митрякова причисляет договор о суррогатном материнстве к договорам возмездного оказания услуг. Свою позицию автор обосновывает сходством договора о суррогатном материнстве с договором возмездного оказания услуг и предлагает включить его в перечень договоров, на которые распространяется действие главы 39 Гражданского кодекса РФ <1>. ——————————— <1> Митрякова Е. С. Правовое регулирование суррогатного материнства в России: Дис. … канд. юрид. наук. Тюмень: РГБ, 2007. С. 81.
Отмеченное сходство действительно имеет место. Но необходимо учитывать, что договор о суррогатном материнстве может быть не только возмездным, но и безвозмездным. В связи с этим позиция Е. С. Митряковой представляется уязвимой. Нельзя возмездный договор о суррогатном материнстве относить к одному типу гражданско-правовых договоров, а безвозмездный — к другому. Исходя из этого, наличие меньшего количества заключаемых договоров о суррогатном материнстве на безвозмездной основе не может служить аргументом в пользу позиции Е. С. Митряковой. Полноте законодательного регулирования рассматриваемого института будет способствовать и указание о том, что к методу суррогатного материнства могут прибегать только лица, состоящие в законном браке, т. е. супруги. Наряду с этим в законе следует уточнить, что возможность использования метода суррогатного материнства не должна распространяться на пары, не состоящие в законном браке, одиноких женщин или мужчин. Было бы неправильно разрешать прибегать к программе «Суррогатное материнство» лицам, не оформившим законным образом свой союз. Без законного брака нет законной семьи. А там, где нет законной семьи, нельзя прибегать к использованию такого дискуссионного, неоднозначного по своей природе и правовым последствиям метода вспомогательных репродуктивных технологий, как суррогатное материнство. Кроме того, демографы установили, что не только союзы, которые возникли как сожительство, распадаются через десять лет с вероятностью, в два раза большей, чем первые браки, но и браки, в которые вступают после периода сожительства, также являются менее стабильными, чем браки без предшествующего сожительства. Вот почему надо полагать, что намеренное рождение ребенка в столь малоустойчивом, непрочном образовании, как сожительство, не соответствует интересам этого ребенка. К тому же родители ребенка должны быть законными мужем и женой и в целях построения нравственного общества, а как следствие, в целях развития нравственности в государстве в целом. Предлагаемый запрет следует распространить на применение метода суррогатного материнства и по отношению к одиноким женщинам и мужчинам. Это обусловлено тем, что неполная семья может привести к нарушениям в психическом и личностном развитии ребенка в связи с отсутствием полноценного образца для внутрисемейной социализации. Несправедливо по отношению к рожденному ребенку заранее лишать его права расти и воспитываться в полной семье, в которой есть и отец, и мать, тогда как одинокие мужчина и женщина имеют возможность вступить в законный брак и иметь в нем детей. Приказ Минздрава России N 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия» от 26 февраля 2003 г. устанавливает четкие возрастные требования к суррогатным матерям — 20 — 35 лет. Однако известны случаи, когда матери вынашивали детей для своих бесплодных дочерей. Более безопасный и недорогой способ вряд ли можно предложить. Как заявляют медики, если женщина физически здорова, то зачать методом ЭКО и выносить здорового ребенка возможно и когда женщина уже находится в менопаузе, а это в среднем 50 — 55 лет <2>. ——————————— <2> Айвар Л. К. Правовая защита суррогатного материнства // Адвокат. 2006. Март. N 3.
В связи с этим разумно дополнить Приказ Минздрава России N 67 нормой, в соответствии с которой суррогатными матерями могли бы становиться женщины (с уровнем здоровья, позволяющим выступить в роли суррогатной матери) старше 35 лет в случае, если они являются родственницами одного из супругов, намеренных применить программу «Суррогатное материнство». Устанавливая четкие требования в отношении состояния здоровья и возраста суррогатной матери, Приказ Минздрава России N 67 ничего не говорит о здоровье и возрасте супругов-«заказчиков». Исходя из этого представляется необходимым законодательно закрепить требования, предъявляемые к возрасту и состоянию здоровья супругов-«заказчиков», и обязать их проходить проверку, выявляющую состояние психического и физического здоровья. Соблюдение данного требования будет являться дополнительной гарантией воспитания полноценной личности. В целях охраны здоровья суррогатных матерей и рожденных ими детей целесообразно сформулировать норму, устанавливающую, что суррогатное материнство не может быть особым видом коммерческой деятельности. Неоднократное исполнение женщиной роли суррогатной матери может повлечь различного рода осложнения (например, потерю ее здоровья). Поэтому исполнение данной роли должно быть ограничено. Регулируя вопросы суррогатного материнства, следует учитывать соотношение суррогатного материнства и презумпции отцовства (ст. 48 Семейного кодекса РФ). Исходя из действующего закона, если суррогатная мать, состоящая в браке, воспользуется своим правом оставить ребенка и зарегистрирует его в органах записи актов гражданского состояния на свое имя, это автоматически будет означать, что отцом совершенно чужого ему ребенка будет зарегистрирован ее муж (со всеми вытекающими отсюда последствиями и в первую очередь обязанностью его содержать), хотя он мог возражать против того, чтобы его жена выступала в роли суррогатной матери, либо вообще об этом не знать, если супруги живут раздельно. Единственным разумным гарантом защиты его прав является законодательное закрепление дачи добровольного информированного согласия мужа суррогатной матери на участие жены в данных правоотношениях. Развитию института правового регулирования суррогатного материнства будет способствовать и закрепление в законе положения, в соответствии с которым супругам-«заказчикам» должно быть запрещено отказываться от ребенка до момента его регистрации на свое имя в книге записей актов гражданского состояния. Данное правило должно распространяться и на случай, если к моменту рождения суррогатной матерью ребенка супруги-«заказчики» уже развелись. Иначе интересы новорожденного ребенка не будут защищены должным образом, поскольку может возникнуть ситуация, когда суррогатная мать готова и желает передать ребенка супругам-«заказчикам», а они передумали и более не желают иметь этого ребенка. В результате ребенок может остаться и вовсе без родителей: ни супруги-«заказчики», ни суррогатная мать не будут иметь никаких обязательств по отношению к ребенку в случае отказа от него и не будут нести никакой ответственности. В связи с введением института материнского капитала нуждается в уточнении Федеральный закон N 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей», принятый 29 декабря 2006 г. В нем следует конкретизировать право супруги-«заказчицы» на получение материнского капитала. Действующий Закон распространяет данное право только на женщин, родивших или усыновивших детей. Супруга-«заказчица» не рожала своего ребенка и не усыновляла его. И, следуя букве Закона, на нее не распространяется право на получение материнского капитала. Предлагаемое уточнение исключит отмеченную неопределенность в данном вопросе. Реализация изложенных выше предложений будет способствовать совершенствованию законодательной и правоприменительной практики суррогатного материнства в Российской Федерации.
