НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ПСИХОЛОГИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СУДЕБНОГО ЭКСПЕРТА
В. В. БУШУЕВ
Бушуев В. В., адъюнкт, Академия управления МВД России.
В процессе экспертного исследования сочетается познавательная и практическая деятельность. Неразрывной связи практики и познания посвящено немало работ в философии, в теории познания. Познавательное отношение «субъект-объект» диалектически противоречиво и многогранно. Познание имеет двойственную природу: 1) субъективную — так как носителем сознания является индивид; 2) объективную — поскольку отображает объект, существующий независимо от сознания. Познавательная деятельность эксперта, приближаясь к научной работе, тем не менее отличается от нее следующими особенностями: — эксперт проводит исследования для решения конкретных вопросов, вытекающих из расследуемого (рассматриваемого) уголовного (гражданского) дела, которые поставлены перед ним органом, назначившим экспертизу. Цель познавательной деятельности ученого — получение новых научных знаний, установление общих закономерностей изучаемых явлений, решение теоретических проблем; — познавательная деятельность эксперта направлена на обнаружение конкретного явления (свойства) исследуемого объекта. Общие закономерности данного явления (свойства) эксперту как специалисту уже известны до проведения исследования, которое должно только подтвердить наличие или отсутствие его в исследуемом объекте и сделать доступным для восприятия <1>. Целью же научного исследования является установление в объектах познания неизвестных или малоизвестных объективных закономерностей или свойств; ——————————— <1> См.: Белкин Р. С. Ленинская теория отражения и методологические проблемы советской криминалистики. М., 1970. С. 22.
— задача экспертного исследования в конечном итоге сводится к установлению определенных доказательственных фактов, относящихся к событиям, которые уже произошли и возникновение которых может быть следствием самих разнообразных причин. Это обусловливает вариантность используемых в ходе исследования научных приемов и средств в зависимости от возможных ситуаций, в которых в соответствии с проверяемой экспертной версией протекал процесс возникновения и обнаружения вещественных доказательств, являющихся объектами экспертного исследования. Подобного рода вариантность в научных исследованиях обычно отсутствует. Однако, несмотря на отличия, познавательная деятельность эксперта, так же как и научная работа, представляет собой применение специальных знаний для решения определенных задач, т. е. заключается главным образом в мыслительной деятельности. При этом, как уже отмечалось, особенностью мыслительного процесса судебного эксперта является то, что этот процесс неразрывно связан с совершением следующих за ним физических действий, направленных на решение данной задачи и последующую оценку их результатов. Мышление осуществляется теми или иными средствами, при помощи определенных операций, в данном случае — логических. Логика — опыт общественной практики в самой мыслительной деятельности. Но мыслительная деятельность человека отнюдь не редуцируется к системе тех или иных логических операций, как, например, производство не сводится к технологическим процессам. Мышление имеет то же принципиальное строение, что и практическая деятельность. Она отвечает тем или иным потребностям, побуждениям, испытывает на себе регулирующее воздействие эмоций. Исследование мыслительных процессов не в изолированности от реализуемых ими многочисленных видов деятельности, а в качестве ее средств составляет одну из важнейших задач науки. Для того чтобы в голове человека возник осязательный, зрительный или слуховой образ предмета, необходимо, чтобы между человеком и этим предметом сложилось деятельное отношение <2>. От процессов, регулирующих это отношение, и зависят адекватность и степень полноты образа. Кроме того, для совершения последующих действий, обусловленных полученным результатом познания, субъект должен быть уверен в том, что полученный им образ отражает объективную реальность. ——————————— <2> См.: Леонтьев А. Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975. С. 33.
Эксперт дает заключение от своего имени и несет за него личную ответственность. Это означает, что эксперт вправе дать заключение, только если он убежден в правильности сделанных им выводов. Принцип внутреннего убеждения лежит в основе концепции заключения эксперта. Проблема эта подробно обсуждалась в криминалистической литературе <3>. Стоит, однако, заметить, что рассматривалась она преимущественно в процессуальном, логическом и гносеологическом планах. Психологический аспект данного вопроса исследован менее всего. ——————————— <3> См.: Арсеньев В. Д. К вопросу о внутреннем убеждении судебного эксперта // Сб. науч. трудов ВНИИСЭ МЮ СССР. М., 1982. Вып. 5. С. 147; Винберг А. И., Малаховская Н. Т. К вопросу о внутреннем судейском убеждении и убежденности судебного эксперта // Сб. науч. трудов Азербайджанской НИИСЭ. Баку, 1982. Вып. 23. С. 29; Пустовалов Л. В., Соседко Ю. И. Внутреннее убеждение судебного эксперта при даче заключения // Сб. науч. трудов ВНИИСЭ МЮ СССР. М., 1988. С. 183.
Необходимо иметь в виду, что объективные данные, лежащие в основе экспертного убеждения, устанавливаются в результате субъективной психической деятельности эксперта. Эксперт не может вести исследования индифферентно. Ни диалектическая, ни формальная логика не охватывает всех сторон процесса мышления. В частности, эти виды не рассматривают процесса образования восприятий и представлений, служащих основой умозаключений, не объясняют особенностей творческого мышления эксперта, также имеющих значение для формирования убеждения. В настоящее время принято выделять две группы психологических феноменов. Одну группу составляют процессы восприятия, памяти, мышления. Эти процессы изучаются лабораторно, путем обычного психологического эксперимента. Вторую группу составляют переживания, значимые для внутренней психической жизни человека. Значимые психологические переживания захватывают все сферы человеческой деятельности, в том числе и познавательную. Познавательное значение этих переживаний определено в конечном счете общественно-исторической практикой, индивидуальным опытом и практическими действиями человека. В человеческом познании они придают образам чувство реальности, уверенность в их объективной значимости и тем самым создают условия для перехода от созерцания к действию <4>. ——————————— <4> См.: Бассин Ф. П. Сознание, «бессознательное» и болезнь // Вопросы философии. 1971. N 9. С. 93.
Тайна психологической уверенности раскрывается и оказывается объяснимой, если связать процесс человеческого восприятия с практическим действием. Мы не будем здесь подробно останавливаться на этом вопросе, поскольку он связан со специальным рассмотрением теории социальной перцепции и соответствующих опытных данных. Отметим только, что практическое действие своеобразно отражается в перцептуальном действии, а практическая подтверждаемость своеобразно преломляется в социальной психологии человека. Все это приводит к формированию чувства реальности идеального образа, чувства уверенности в объективном существовании того предмета, чьим отражением является образ. Однажды возникнув по отношению к определенным классам предметов, оно уже затем проявляет себя как относительно самостоятельный феномен в соответствующих ситуациях. На следующих после восприятия этапах познания чувство уверенности выступает как признание правильности логического рассуждения, логической связи следования и т. п. В сознании разумно мыслящего человека, в рамках определенных условий, обнаруживается факт соответствия между степенью доверия и объективной обоснованностью. Именно это обстоятельство позволяет говорить о возможности опосредованного изучения степени доверия как некоторого показателя истинности. Его значимость всецело определена тем, в каких связях оно рассматривается. Только при сочетании с объективными обоснованиями и подтверждениями оно приобретает гносеологическое значение как показатель истинности суждения, мнения. «Решить по внутреннему убеждению — значит осознать единственную правильность утверждаемого или отрицаемого, иметь строгую обоснованную уверенность в истинности своих суждений и располагать необходимым для этого материалом» <5>, — пишет В. Н. Фаткуллин. ——————————— <5> Фаткуллин В. Н. Общие проблемы процессуального доказывания. Казань, 1976. С. 204.
Рассматривая психологический аспект убеждения, необходимо четко различать, во-первых, процесс его формирования как определенную психическую деятельность и, во-вторых, уже сформировавшееся убеждение как психическое состояние эксперта. Процесс формирования убеждения представляет собой осуществляемую в определенной последовательности психическую деятельность, имеющую целью создать у эксперта чувство уверенности в правильности решения поставленных перед ним вопросов. Убеждение эксперта — это уже сформировавшееся у него психическое состояние уверенности в том, что изложенные в его заключении выводы о результатах проведенных на основе специальных знаний исследований правильно отражают объективную реальность или современный уровень науки. Либо же недостаточность материалов, представленных органом, назначившим экспертизу, не позволяют дать категорический ответ на поставленный вопрос или решить его. Являясь целенаправленной психической деятельностью, процесс формирования экспертного убеждения носит ярко выраженный волевой характер и продолжается в течение всего времени производства экспертизы. Заканчивается эта деятельность выводом эксперта. Таким образом, позиция эксперта в отношении истинности информации, полученной им об объекте экспертизы, вырабатывается постепенно, в результате проверки и оценки полученных данных, с учетом теоретических положений науки, специалистом которой он является, экспертной практики и личного опыта. Необходимо отметить, что существует ряд факторов, препятствующих правильному формированию убеждения. Прежде всего это внушение. Оно может явиться воздействием материалов дела, содержащих оценку объекта экспертизы другими лицами, беседы со следователем, необоснованного мнения авторитетного коллеги и т. п. Сила такого воздействия, как правило, обратно пропорциональна опыту работы. К внешним воздействиям следует отнести также отношения в коллективе экспертного учреждения, ибо они тоже влияют на эффективность профессиональной деятельности. В отношениях участников экспертной деятельности есть стороны, которые не поддаются юридическому урегулированию. Нравственные отношения в коллективе экспертного учреждения включают в себя взаимоотношения эксперта и руководителя, участников комиссионных, комплексных и повторных экспертиз. Названные взаимоотношения строятся в соответствии с общими нормами морали об отношениях в коллективе. Однако специфика экспертной деятельности предполагает и определенные отличия от работы любого другого коллектива. В юридической литературе уделено внимание вопросам процессуального урегулирования отношений участников комиссионных и комплексных экспертиз, но оставлены без внимания нравственные аспекты их взаимоотношений. Это нуждается в отдельном научном исследовании. Одно из проявлений нравственных начал деятельности судебного эксперта состоит в том, что его заключение должно отражать внутреннее убеждение, т. е. уверенность в достоверности выводов. Объективной стороной внутреннего убеждения может быть только совокупность фактических данных, установленных в ходе экспертного исследования, вне зависимости от каких-либо внешних влияний и воздействий. К психологическим моментам, влияющим на формирование внутреннего убеждения эксперта, относится так называемая профессиональная деформация, рассматриваемая в психологической литературе как косность в решении мыслительных задач. Наиболее характерными проявлениями ее являются переоценка своих возможностей, знаний, поспешные выводы, игнорирование мнения своих коллег, упрощение методик исследования и т. д. Изучение проявлений профессиональной деформации и определение путей их преодоления представляют особый интерес. Представляется, что значительное число повторных экспертиз является следствием профессиональной деформации, имевшей место при первоначальном исследовании. Именно на это следует обращать внимание при анализе заключений экспертов, отвергаемых следователем в процессе расследования. Субъективную убежденность и логическую обоснованность (доказательность) можно рассмотреть как элементы единого целого — гносеологической правдоподобности. Это предполагает более широкий взгляд на обоснованность, поскольку в нее включаются сопоставление по аналогии, интуитивные аргументы, подтвержденные следствия и ряд других. Вместе с тем это означает также непосредственное или опосредованное обращение к фактам с целью установления соответствия предположения с действительностью. Такое широкое обращение к объективным обоснованиям и подтверждениям помогает лучше понять природу убежденности в правильности содержания суждения. Если в узких рамках доверие рассматривается лишь как отношение к суждению, то в более широких гносеологических масштабах его можно оценивать и как отношение к объекту познания. Это создает условия как для рациональной интерпретации его, так и для понимания его значения. Развитие новых информационных технологий, широкое внедрение компьютерной техники в экспертной деятельности, безусловно, существенно облегчают труд эксперта. Однако говорить о возможности полной автоматизации процесса исследования, которое сняло бы вышеперечисленные проблемы, нельзя. Как справедливо замечал И. М. Лузгин, нельзя также забывать, что математической формализации поддаются далеко не все признаки. Некоторые качественные характеристики могут быть зафиксированы только традиционными методами исследования <6>. ——————————— <6> См.: Лузгин И. М. Моделирование при расследовании преступлений. М., 1981. С. 117.
Экспертное исследование отвечает специальным задачам. Его познавательные результаты, обобщаемые и закрепляемые посредством языка, принципиально отличаются от результатов непосредственно-чувственного отражения. Они отличаются от последних не только тем, что включают в себя свойства, связи и отношения, недоступные прямой чувственной оценке, но и тем, что, зафиксированные в форме экспертного заключения и переданные другим участникам процесса, приобретают статус доказательств. Возникающие в процессе исследования у субъекта представления, понятия, идеи формируются, обогащаются и подвергаются отбору не только в ходе его индивидуальной практики (неизбежно узко ограниченной и подверженной случайностям), но и на основе усваиваемого им неизмеримо более широкого опыта общественной практики.
