ИЗМЕНЕНИЕ ДАТЫ И МЕСТА РОЖДЕНИЯ УСЫНОВЛЯЕМОГО РЕБЕНКА, А ТАКЖЕ ДАТЫ И МЕСТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ РЕГИСТРАЦИИ ЕГО РОЖДЕНИЯ
М. Л. ШЕЛЮТТО
Шелютто М. Л., ведущий научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук.
Супруги Р. обратились в суд с заявлением об усыновлении несовершеннолетнего С., просили изменить его имя, отчество и фамилию, а также дату его рождения с 30 июня 2005 г. на 10 декабря 2005 г., записать усыновителей в книге записей рождений в качестве родителей ребенка. Решением Никулинского районного суда г. Москвы от 9 апреля 2007 г. просьба заявителей об усыновлении ребенка была удовлетворена, усыновляемому присвоены имя, отчество и фамилия в соответствии с просьбой заявителей, органы записи актов гражданского состояния обязаны указать усыновителей в качестве родителей ребенка в актовой записи о рождении. В изменении даты рождения несовершеннолетнего было отказано. В кассационном порядке решение районного суда не обжаловалось. В надзорной жалобе представитель заявительницы поставил вопрос об отмене решения в части отказа в удовлетворении просьбы об изменении даты рождения ребенка и направлении дела в суд первой инстанции на новое рассмотрение в этой части. Определением судьи Московского городского суда (далее — Мосгорсуд) от 19 июля 2007 г. гражданское дело было истребовано в Мосгорсуд. Определением судьи Мосгорсуда от 24 августа 2007 г. дело было передано для рассмотрения по существу в президиум Мосгорсуда. Рассмотрев дело 20 сентября 2007 г. в закрытом судебном заседании, выслушав представителя заявительницы, заключение первого заместителя прокурора г. Москвы, полагавшего необходимым удовлетворить надзорную жалобу, президиум Мосгорсуда нашел доводы, изложенные в надзорной жалобе, обоснованными, а судебное постановление подлежащим отмене по следующим основаниям. Заявители просили изменить дату рождения несовершеннолетнего в связи с тем, что при ее сохранении — 30 июня 2005 г. — будет нарушена тайна усыновления, поскольку у усыновителей уже имеется ребенок 10 декабря 2005 г. рождения и разница в возрасте детей составляет всего 5 месяцев и 10 дней. Как указано в постановлении президиума, требования заявителей основаны на ст. 135 Семейного кодекса Российской Федерации (далее — СК РФ), которая предусматривает, что для обеспечения тайны усыновления по просьбе усыновителя может быть изменена дата рождения ребенка, но не более чем на три месяца. Согласно ст. 139 СК РФ, отмечается в постановлении, тайна усыновления ребенка охраняется законом. При разрешении дела судом были допущены существенные нарушения норм процессуального права, выразившиеся в том, что суд, по существу, не рассмотрел вопрос об изменении даты рождения несовершеннолетнего и вынес решение, не отвечающее требованиям ст. ст. 195 — 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ). В нарушение указанных норм в мотивировочной части решения не отражены обстоятельства дела, не раскрыт характер правоотношений сторон, не проанализированы доказательства, отсутствует правовая оценка установленных фактов. При таких обстоятельствах, по мнению суда надзорной инстанции, решение нельзя признать законным и оно подлежит отмене в полном объеме. Постановлением президиума решение было отменено, а дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции <1>. ——————————— <1> См. Постановление президиума Мосгорсуда от 20 сентября 2007 г. по делу N 44г-645.
Приведенное дело вызывает замечания материально-правового и процессуального характера. 1. В целях обеспечения тайны усыновления ранее действовавший Кодекс о браке и семье РСФСР 1969 года (далее — КоБС РСФСР) допускал возможность изменения по просьбе усыновителя места рождения ребенка, а также в исключительных случаях даты его рождения, но не более чем на шесть месяцев (ст. 110), независимо от возраста усыновляемого. Эти меры в числе прочих позволяли сохранить тайну усыновления, например, в тех случаях, когда между возрастом усыновляемого ребенка и возрастом других детей усыновителей имелась разница, которая невозможна по естественным причинам между детьми одних и тех же родителей, а также когда одновременно усыновлялись дети близкого возраста, не являющиеся братьями или сестрами, либо когда женщина, намеревавшаяся усыновить ребенка, имитировала беременность. В ст. 135 СК РФ 1995 года в тех же целях также была предусмотрена возможность изменения даты рождения ребенка, причем без указания на исключительность таких случаев. Однако срок, на который эта дата может быть сдвинута, был сокращен с шести до трех месяцев. По-видимому, при его сокращении принималось во внимание то, что скрыть подлинный возраст грудного ребенка не всегда возможно и при оказании ему медицинской помощи усыновителям приходится раскрывать тайну усыновления перед медицинскими работниками; слишком большое изменение возраста ребенка может негативно сказаться через отдаленное время на его правах: пенсионных, связанных с вступлением в брак, призывом на военную службу и пр. <1>. ——————————— <1> Такие соображения приводит, к примеру, О. П. Павлова (Гражданское право: Учебник. В 3 т. Т. 3. 4-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 2004. С. 526).
В отличие от КоБС РСФСР изменение даты рождения по Семейному кодексу Российской Федерации стало недопустимым, если ребенок к моменту вынесения решения о его усыновлении уже достиг годовалого возраста (абз. второй п. 1 ст. 135 СК РФ в первоначальной редакции). Это ограничение, вероятно, было порождено соображениями о том, что при усыновлении ребенка старше одного года сохранить тайну усыновления еще сложнее, чем при усыновлении грудного ребенка. Разумеется, беременность в таких ситуациях не имитируется. Обычно усыновителям детей старшего возраста, пытающимся сохранить усыновление в тайне, приходится на продолжительное время менять место жительства. Перечисленные соображения при формулировании правил о возможности изменения даты рождения в ст. 135 СК РФ заслонили их цель — обеспечение при усыновлении ребенка провозглашенного в Конституции Российской Федерации права на личную и семейную тайну. В связи с установленными в ст. 135 СК РФ ограничениями ее во многих случаях нельзя сохранить вовсе. На неконституционность запрета изменения даты рождения ребенка при усыновлении несовершеннолетнего, достигшего годовалого возраста, было указано в Постановлении президиума Тюменского областного суда, рассмотревшего 15 ноября 2002 г. в порядке надзора по протесту заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации дело об усыновлении ребенка 25 июля 1997 г. рождения и отменившего решение Ишимского городского суда Тюменской области от 18 июня 2001 г. в той его части, в которой было отказано в изменении даты рождения ребенка, достигшего к моменту разрешения дела трехлетнего возраста. Просьба усыновителей об изменении даты рождения с 25 июля 1997 г. на 8 сентября 1997 г. была обоснована необходимостью сохранения тайны усыновления: в их семье уже воспитывался ранее усыновленный ребенок 8 сентября 1997 г. рождения, и изменение даты рождения второго ребенка позволило бы считать детей двойней. Обосновывая неприменение по этому делу абз. второго п. 1 ст. 135 СК РФ (в первоначальной редакции) и непосредственное применение Конституции Российской Федерации, суд надзорной инстанции сослался на ряд конституционных положений: ч. 1 ст. 15, предусматривающую, что Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации; законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции; ч. 1 ст. 23, провозглашающую право каждого на личную и семейную тайну; ч. 3 ст. 55, говорящую о возможности ограничения прав и свобод человека и гражданина федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Как отмечается в Постановлении президиума Тюменского областного суда, установленное в абз. втором п. 1 ст. 135 СК РФ ограничение не отвечает указанным целям и не подлежало применению в рассматривавшемся деле. Решение суда первой инстанции об отказе в изменении даты рождения усыновляемого ребенка не позволяет сохранить семейную тайну, так как разница в возрасте усыновленных детей составляет 45 дней. Президиум руководствовался также п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 г. N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» <1>, согласно которому судам при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативного правового акта, регулирующего соответствующие правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию в качестве акта прямого действия <2>. Решением Ишимского городского суда от 17 января 2003 г., вновь рассмотревшего дело в части, касающейся изменения даты рождения ребенка, просьба заявителей об изменении даты его рождения была удовлетворена <3>. ——————————— <1> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1996. N 1. <2> См. Постановление Президиума Тюменского областного суда от 15 ноября 2002 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. N 4. <3> Сведения об этом содержатся в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2003 г. N 28-О.
Публикация в 2003 году Постановления Тюменского областного суда в Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации оказала влияние не только на судебную практику, но и на развитие законодательства. Федеральным законом от 28 декабря 2004 г. N 185-ФЗ абз. второй п. 1 ст. 135 СК РФ был дополнен предложением: «По причинам, признанным судом уважительными, изменение даты рождения усыновленного ребенка может быть разрешено при усыновлении ребенка, достигшего возраста одного года и старше» <1>. С учетом новой редакции абзаца второго п. 1 ст. 135 СК РФ, действовавшей на момент рассмотрения заявления супругов Р. (дело N 1), то обстоятельство, что усыновляемый ими ребенок уже достиг возраста одного года, не могло стать основанием для отказа в просьбе заявителей об изменении даты рождения ребенка при условии признания судом причины такой просьбы (недостаточная для сохранения тайны усыновления разница в возрасте между детьми) уважительной. Прямого применения Конституции Российской Федерации в связи с указанным обстоятельством не требовалось. ——————————— <1> Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. N 1 (ч. 1). Ст. 11. Одновременно была придана некоторая гибкость отдельным положениям СК РФ, устанавливающим требования, которым должны отвечать кандидаты в усыновители. Мотивы, по которым суд приходит к выводу о возможности отступления по конкретному делу об усыновлении от общих требований, содержащихся в абзацах восьмом и одиннадцатом п. 1 ст. 127 СК РФ, должны быть отражены в решении суда (п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 апреля 2006 г. N 8 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об усыновлении (удочерении) детей» // Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации. 1967 — 2007. М., 2007. С. 307 — 308).
Вместе с тем границы возможного изменения даты рождения ребенка — три месяца — остались прежними, тогда как супруги Р. просили сдвинуть дату рождения на 5 месяцев 10 дней. Их просьба, направленная на обеспечение тайны усыновления, основывалась вопреки мнению президиума Мосгорсуда не на ст. 135 СК РФ, а на конституционных положениях, о которых говорилось выше, и могла быть удовлетворена путем прямого применения Конституции Российской Федерации и неприменения в данном деле положения абз. первого п. 1 ст. 135 СК РФ об ограничении изменения даты рождения сроком до трех месяцев. Жесткое лимитирование в ст. 135 СК РФ возможности изменения даты рождения усыновленного ребенка, препятствующее сохранению тайны усыновления, требует от суда при обстоятельствах, подобных сложившимся по делу по заявлению супругов Р., прямого применения Конституции Российской Федерации. Оба дела еще раз подтверждают потребность в гибких материальных нормах, регулирующих усыновление, которые позволяли бы суду учесть конкретные обстоятельства дела, защитить права и законные интересы усыновляемого ребенка, усыновителей и кровных родственников ребенка с учетом особенностей каждой ситуации. 2. Практика выявляет и другой недостаток правового регулирования отношений, связанный с изменением даты рождения усыновленного ребенка, в виде пробела, который вызывает необходимость применять аналогию закона (ст. 5 СК РФ). Дело в том, что подлинная дата регистрации рождения ребенка, отражаемая в свидетельстве о его рождении, может предшествовать дате его рождения, установленной решением суда об усыновлении. Принимая во внимание вероятность такой ситуации, ранее действовавшее законодательство предусматривало при изменении даты рождения усыновленного ребенка изменение в необходимых случаях даты регистрации акта о рождении <1>. В настоящее время ни СК РФ, ни Федеральный закон от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния» <2> не содержат такого правила, однако в целях обеспечения тайны усыновления органы записи актов гражданского состояния (далее — ЗАГС) в необходимых случаях изменяют и дату регистрации рождения ребенка. ——————————— <1> См. пункт 40 Инструкции о порядке регистрации актов гражданского состояния в РСФСР, утвержденной Постановлением Совета Министров РСФСР от 17 октября 1969 г. N 592 (СП РСФСР. 1969. N 22. Ст. 123). <2> Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. N 47. Ст. 5340.
3. Для обеспечения тайны усыновления ст. 135 СК РФ предусматривает наряду с возможностью изменения даты рождения возможность изменения места рождения усыновленного ребенка. В случае его изменения по решению суда в запись акта о рождении ребенка вносятся сведения о другом месте его рождения. Кроме того, по желанию усыновителей может быть составлена новая запись акта о рождении ребенка органом ЗАГС по месту рождения ребенка, указанному в решении суда (ст. 44 Федерального закона «Об актах гражданского состояния»). Но и эти правила о возможности изменения места рождения усыновленного ребенка и, как следствие, места государственной регистрации его рождения оказываются в определенных случаях недостаточными для обеспечения тайны усыновления. Речь идет о случаях, когда местом рождения усыновленного ребенка и местом жительства усыновителей является город, имеющий внутреннее территориальное деление и разветвленную структуру органов ЗАГС. При таких обстоятельствах нет нужды в изменении места рождения ребенка в целях сохранения тайны его усыновления. Тем не менее она может быть раскрыта из-за того, что при указании места регистрации рождения в актовой записи о рождении и в свидетельстве о рождении используется наименование органа ЗАГС в соответствии со структурой органов ЗАГС в этом городе, например, «Отдел ЗАГС Ленинского района г. Н. Новгорода», а усыновители на момент регистрации рождения ребенка проживали в другом районе города. Таким образом, хотя место рождения усыновленного ребенка и место жительства его усыновителей в нашем примере совпадают (и то и другое — г. Н. Новгород), налицо расхождение между городским районом, где проживают усыновители и должна была бы производиться регистрация рождения их ребенка (к примеру, отдел ЗАГС Приокского района г. Н. Новгорода), и подлинным местом государственной регистрации его рождения. В целях обеспечения тайны усыновления в подобных случаях, на наш взгляд, может ставиться вопрос об изменении места государственной регистрации рождения и составлении актовой записи о рождении ребенка в другом органе ЗАГС, соответствующем адресу проживания усыновителей на дату регистрации рождения ребенка (действительную или измененную в соответствии с измененной датой рождения ребенка), по аналогии с изменением места рождения ребенка, предусмотренным ст. 135 СК РФ и ст. 44 Федерального закона «Об актах гражданского состояния». 4. В отличие от дела, рассмотренного президиумом Тюменского областного суда, решение районного суда г. Москвы об усыновлении при его пересмотре в порядке надзора президиумом Мосгорсуда было отменено в полном объеме, а не только в части отказа в изменении даты рождения ребенка. Жалоба представителя заявительницы касалась решения суда в части отказа в изменении даты рождения усыновляемого ребенка. Надзорная инстанция выявила нарушения при разрешении судом первой инстанции вопроса об изменении даты рождения ребенка. В данном случае у суда надзорной инстанции, как можно понять из постановления, не возникло сомнений в законности усыновления, его соответствии интересам ребенка, что подтверждается и ссылкой в надзорном постановлении на необходимость рассмотрения судом первой инстанции вопроса об изменении даты рождения ребенка в целях охраны тайны усыновления. ГПК РФ в первоначальной редакции, действовавшей на момент надзорного пересмотра дела, в отличие от Гражданского процессуального кодекса РСФСР (ст. 327 в редакции Федерального закона от 30 ноября 1995 г. N 189-ФЗ <1>), не устанавливал пределов рассмотрения дела судом надзорной инстанции. В отсутствие нормы, так или иначе решающей этот вопрос, в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2003 г. разъяснялось, что исходя из принципа диспозитивности суд надзорной инстанции должен проверить обжалуемые судебные постановления в пределах доводов надзорной жалобы (представления прокурора). Вместе с тем в интересах законности суд вправе выйти за пределы жалобы (представления), проверив обжалуемые постановления в полном объеме, в том числе в необжалованной части и в отношении лиц, не указанных в жалобе (представлении), и вынести при пересмотре судебных постановлений иное, чем предлагается в жалобе (представлении), постановление в порядке надзора <2>. ——————————— <1> Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. N 49. Ст. 4696. <2> Ответ на вопрос 31 в «Ответах на вопросы» (процессуальные вопросы) в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2003 года, утвержденном Постановлениями Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 3 и 24 декабря 2003 г. (Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2004. N 3).
Комментируя ст. 386 ГПК РФ, В. М. Жуйков пояснял, что основаниями для выхода за пределы надзорной жалобы (представления прокурора) в интересах законности являются принципиально неверное истолкование или применение норм материального права, существенно нарушившее права заинтересованного лица, а также безусловные процессуальные основания к отмене решения суда, перечисленные в ст. 364 ГПК РФ <1>. Однако, как следует из постановления президиума Мосгорсуда по комментируемому делу, нарушений такого рода в той части решения, которая не обжаловалась, выявлено не было. ——————————— <1> См.: Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. В. М. Жуйкова, М. К. Треушникова. М., 2007. В комментарии к ст. 386 указывалось также, что интересы законности дают суду надзорной инстанции основания для выхода за пределы надзорной жалобы (представления) по делам, затрагивающим публичные интересы (например, по делам об оспаривании нормативных правовых актов).
Отмена решения в полном объеме при таких обстоятельствах не учитывает и специфику дел об усыновлении. Его отмена влечет прекращение возникших вследствие усыновления прав и обязанностей у ребенка и усыновителей, а также у родственников последних (ст. 137 СК РФ). Ребенок вплоть до вступления в законную силу нового решения суда об усыновлении будет находиться в семье супругов Р. не на законных основаниях. Учитывая все эти обстоятельства, едва ли можно согласиться с отменой решения в полном объеме при пересмотре дела в порядке надзора по жалобе представителя заявительницы. Проверка судом надзорной инстанции вступившего в законную силу судебного акта в пределах надзорной жалобы, основанная исключительно на принципе диспозитивности, в опубликованной в 2005 году монографии, посвященной проверке судебных актов по гражданским делам, рассматривалась Е. А. Борисовой как возможная в будущем (после изменения процессуального законодательства), но при условии действительной доступности квалифицированной юридической помощи и обязательного участия адвоката при надзорном пересмотре дела <1>. Несмотря на то что это справедливое условие не было реализовано, в настоящее время в соответствии с ч. 1.1 ст. 390 ГПК РФ, включенной в текст статьи Федеральным законом от 4 декабря 2007 г. N 330-ФЗ <2>, в интересах законности суд надзорной инстанции вправе выйти за пределы доводов надзорной жалобы или представления прокурора, но он не вправе проверять законность судебных постановлений в той части, в которой они не обжалуются. Таким образом, если бы дело по жалобе представителя заявительницы Р. рассматривалось в порядке надзора по новым правилам, то пересмотр решения в необжалованной части был бы невозможен. ——————————— <1> Борисова Е. А. Проверка судебных актов по гражданским делам. М., 2005. С. 240. <2> Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. N 50. Ст. 6243.
Из новой редакции ч. 2 ст. 376 ГПК РФ, данной указанным выше Федеральным законом, следует также, что надзорная жалоба и представление прокурора на судебные постановления, не прошедшие стадию апелляционного или кассационного обжалования, не подлежат рассмотрению в надзорном порядке (п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 февраля 2008 г. N 2 «О применении норм гражданского процессуального законодательства в суде надзорной инстанции в связи с принятием и введением в действие Федерального закона от 4 декабря 2007 г. N 330-ФЗ «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» <1>). Ни супруги Р., ни прокурор, участие которого обязательно по делу об усыновлении (ст. 273 ГПК РФ), в кассационном порядке решение районного суда не обжаловали. Этот факт в отношении усыновителей легко объясним: во-первых, усыновители, как правило, заинтересованы в скорейшем вступлении в законную силу решения суда, позволяющего им забрать ребенка из детского учреждения в домашние условия <2>; во-вторых, заявители — граждане Российской Федерации далеко не всегда прибегают к квалифицированной юридической помощи в суде первой инстанции, когда все лица, согласие которых выступает условием усыновления, с усыновлением согласны и орган опеки и попечительства поддерживает просьбу усыновителей об усыновлении ребенка. ——————————— <1> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2007. N 4. <2> Правда, в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об усыновлении (удочерении) детей» указано на право суда исходя из ст. 212 ГПК РФ по просьбе усыновителей (усыновителя) обратить решение об усыновлении к немедленному исполнению, но лишь когда требуется срочная госпитализация усыновленного для проведения курса лечения и (или) оперативного вмешательства и промедление ставит под угрозу жизнь и здоровье ребенка (о применении данного разъяснения по конкретному делу см.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 27 февраля 2007 г. N 12-Г07-2 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2008. N 3. С. 7 — 8). Приводя это разъяснение, отметим, что особое производство, в котором и подлежит рассмотрению дело об усыновлении (гл. 29 подразд. IV ГПК РФ), обладает, в частности, той спецификой по сравнению с исковым производством, что в нем нет ни истца, ни ответчика, соответственно, нет ни взыскателя, ни должника, нет производства по исполнению решения, оно не обращается к исполнению. В разъяснении, содержащемся в п. 18 упомянутого Постановления, имелась в виду немедленная реализация решения об усыновлении по аналогии с немедленным обращением решения к исполнению, предусмотренным ст. 212 ГПК РФ.
Если же решение суда первой инстанции не было обжаловано в кассационном порядке, как это и произошло с решением по заявлению супругов Р., по новым правилам о надзорном производстве дело вообще не подлежало бы проверке в порядке надзора и нарушение конституционных прав усыновителей и усыновленного ими ребенка на личную и семейную тайну не было бы устранено. Выход для заявителей из такой вполне реальной в условиях действия новых правил ситуации видится только в восстановлении срока на кассационное обжалование решения суда первой инстанции, если он был пропущен по уважительным причинам (ст. ст. 338, 112 ГПК РФ), и подаче кассационной жалобы либо в обращении в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение конституционных прав заявителей положением ст. 135 СК РФ, ограничивающим возможность изменения даты рождения ребенка пределами трех месяцев, фактически примененной судом первой инстанции, с перспективой последующего пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам (п. 5 ч. 2 ст. 392 ГПК РФ).
