(Тригубович Н. В., Семина Т. А.) («Семейное и жилищное право», 2012, N 5)
КОНВЕНЦИЯ О ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ АСПЕКТАХ МЕЖДУНАРОДНОГО ПОХИЩЕНИЯ ДЕТЕЙ 1980 Г. В РОССИЙСКОЙ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЕ РЕГУЛИРОВАНИЯ СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЙ <*>
Н. В. ТРИГУБОВИЧ, Т. А. СЕМИНА
——————————— <*> Trigubovich N. V., Semina T. A. Convention on civil aspects of international child abduction of 1980 in the Russian legal system of regulation of family relations.
Тригубович Наталья Викторовна, кандидат юридических наук.
Семина Татьяна Александровна, кандидат юридических наук.
Авторы рассматривают Конвенцию о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей 1980 г., в частности, такие вопросы, регулируемые Конвенцией, как права доступа, совместная родительская опека, права опеки, органы, исполняющие функции, предусмотренные Конвенцией.
Ключевые слова: семейное право, Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей 1980 г., незаконное перемещение ребенка, похищение детей.
The authors consider the Convention on civil aspects of international child abduction of 1980, in particular such issues regulated by the Convention as right to access, joint parental guardianship, rights of guardianship, agencies effectuating function provided for by the Convention.
Key words: family law, Convention on civil aspects of international child abduction of 1980, illegal transition of a children, child abduction.
Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей 1980 г. (далее — Конвенция) направлена на защиту детей от незаконного перемещения или удержания, а также закрепление процедур, обеспечивающих их немедленное возвращение в государство их обычного места жительства и право доступа. Конвенция была ратифицирована Российской Федерацией 31 мая 2011 г. и вступила в силу 1 октября 2011 г. <1>. Однако согласно ст. 38 Конвенции присоединение имеет силу только в отношениях между присоединившимся государством и теми договаривающимися государствами, которые заявят о своем признании присоединения. Для этого государство — новый участник заполняет анкету, и каждое ранее присоединившееся к Конвенции государство проводит ее анализ с точки зрения способности данного государства реализовать положения Конвенции. Так, на 1 июня 2012 г. присоединение России признали 12 государств — участников Конвенции (среди них Франция, Аргентина, Израиль и др.). ——————————— <1> См.: Федеральный закон от 31 мая 2011 г. N 102-ФЗ «О присоединении Российской Федерации к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей» // СЗ РФ. 2011. N 23. Ст. 3242.
Конвенция содержит определения понятий прав родительской опеки и прав доступа (ст. 5), которые по своему содержанию являются новыми для российского законодательства. После вступления Конвенции в силу эти правовые институты согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ стали частью российской правовой системы. Права опеки (custody) включают права, относящиеся к заботе о личности ребенка, и в частности право определять место жительства ребенка. Права опеки могут возникнуть как у родителей, так и у лиц, их замещающих. Так, например, при расторжении брака должен быть разрешен вопрос о том, кем из родителей осуществляется опека над ребенком (совместно или единолично). Единоличная опека над ребенком предполагает закрепление за одним из родителей особых опекунских прав без лишения второго родителя родительских прав. Согласно Конвенции основаниями возникновения прав опеки являются закон, судебное или административное решение, соглашение сторон (ч. 2 ст. 3). Права доступа (access) включают право взять ребенка на ограниченный период времени в место иное, чем место его постоянного проживания. Право доступа предполагает встречи, общение и участие в воспитании ребенка отдельно проживающего родителя, не наделенного правами опеки. В российском законодательстве закреплен принцип равенства прав и обязанностей родителей: согласно ч. 2 ст. 38 Конституции РФ забота о детях, их воспитание — равно право и обязанность родителей. Это положение находит развитие в п. 1 ст. 61 СК РФ, согласно которому права и обязанности в отношении детей в равной степени возложены на отца и на мать ребенка. Российское законодательство не предусматривает модели «усеченных» родительских прав, по содержанию схожей с правами доступа. Лишение родительских прав или ограничение в родительских правах возможно только в случае виновного поведения родителей либо если оставление ребенка с родителями опасно по обстоятельствам, от родителей не зависящим, например при наличии психического расстройства или иного хронического заболевания родителей, стечения тяжелых обстоятельств и др. (ст. 73 СК РФ). Кроме того, согласно ст. 53 СК РФ состояние родителей в браке или его отсутствие не влияют на объем прав и обязанностей детей по отношению к родителям и их родственникам. В случае расторжения брака родителей они вправе своим соглашением определить, с кем из них будет проживать ребенок. Если соглашение отсутствует либо нарушает интересы детей или одного из супругов, то место жительства ребенка определяет суд (ст. 24 СК РФ). При этом равенство прав родителей сохраняется. Определенный круг прав отдельно проживающего родителя предусмотрен ст. 66 СК РФ, однако перечень этот не является исчерпывающим. Отдельно проживающий родитель сохраняет статус законного представителя ребенка, он в любой момент вправе предъявить иск об определении места жительства ребенка с ним. В контексте Конвенции российский институт родительских прав и обязанностей по своему правовому содержанию имеет наибольшее сходство с совместной родительской опекой. Следовательно, при вынесении судом решения об определении места жительства ребенка согласно российскому законодательству необходимо помнить о сохранении равенства прав родителей и о праве родителя, проживающего отдельно от ребенка, в случае незаконного перемещения или удержания ребенка, требовать его возвращения в Россию (государство обычного места жительства). В ст. 3 Конвенции дано определение незаконного перемещения или удержания ребенка, под которыми понимаются перемещение или удержание, осуществляемые с нарушением прав опеки, которыми были наделены какое-либо лицо, учреждение или иная организация, совместно или индивидуально, в соответствии с законодательством государства, в котором ребенок постоянно проживал до его перемещения или удержания. Учитывая «многоступенчатый» характер вступления Конвенции в силу между Россией и иностранными государствами, в сферу действия Конвенции согласно ст. 35 попадают следующие отношения. Во-первых, отношения, возникшие в связи с незаконным перемещением ребенка через Государственную границу Российской Федерации вопреки несогласию родителя (иного законного представителя), выраженному в установленном законом порядке <2>, после даты вступления Конвенции в силу в отношениях с государством, на территорию которого был перемещен ребенок. Так, например, признание Аргентиной ратификации Россией Конвенции состоялось 29 сентября 2011 г., Конвенция вступила в силу в отношениях между нашими государствами 1 декабря 2011 г. Следовательно, положения Конвенции применимы ко всем случаям незаконного перемещения ребенка из России в Аргентину, имевшим место после 1 декабря 2011 г. ——————————— <2> См.: ст. 21 Федерального закона от 15 августа 1996 г. N 114-ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» // СЗ РФ. 1996. N 34. Ст. 4029.
Во-вторых, отношения, возникшие в связи с незаконным невозвращением ребенка в Российскую Федерацию после наступления даты возвращения, указанной в соглашении родителей, судебном решении, административном акте, имевшим место после даты вступления Конвенции в силу в отношениях с государством, на территории которого удерживается ребенок. Так, например, соглашением между родителями может быть предусмотрено, что ребенок должен быть возвращен из Государства Израиль на территорию Российской Федерации 2 марта 2012 г. Конвенция вступила в силу между Россией и Израилем 1 марта 2012 г. Следовательно, в случае невозвращения ребенка этот факт будет квалифицирован судом как незаконное его удержание согласно положениям Конвенции. Субъектами действия Конвенции являются дети младше 16 лет, имеющие место жительства в договаривающихся государствах, физические или юридические лица, наделенные правами опеки над ребенком, а также лица, незаконно переместившие или удерживающие ребенка. Гражданство указанных субъектов во внимание не принимается. В целях реализации положений Конвенции каждое договаривающееся государство назначает центральный орган, который, согласно ст. 7 Конвенции, непосредственно или через посредника <3> осуществляет функции: ——————————— <3> Конвенция предусматривает две модели функционирования центрального органа. Первая модель предполагает оказание помощи по существу (юридическая, участие в судебных процессах) непосредственно сотрудниками центрального органа; вторая модель предполагает оказание организационного содействия в обеспечении такой помощи посредством привлечения третьих лиц (юристов, адвокатов).
— по обнаружению местонахождения ребенка; — по предотвращению причинения дальнейшего вреда ребенку или ущерба заинтересованным сторонам; — по обеспечению добровольного возвращения ребенка или содействию мирному урегулированию спорных вопросов; — по инициированию или содействию в возбуждении судебных (административных) процедур для того, чтобы добиться возвращения ребенка, и проведению мероприятий по обеспечению осуществления прав доступа; — по обеспечению или содействию в оказании юридической помощи и консультации; — по применению административных мер для обеспечения безопасного возвращения ребенка и др. В соответствии с п. 1 Постановления Правительства Российской Федерации от 22 декабря 2011 г. N 1097 «О центральном органе, отправляющем обязанности, возложенные на него Конвенцией о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей» таким центральным органом определено Министерство образования и науки Российской Федерации. Для обеспечения возвращения ребенка управомоченное лицо, учреждение или иная организация вправе обратиться с заявлением как в центральный орган по месту жительства ребенка, так и в центральный орган той страны, в которую он был перемещен (ст. 8 Конвенции). Центральный орган государства, в котором находится ребенок, обязан принять или обеспечить принятие всех соответствующих мер для добровольного возвращения ребенка. В Конвенции предусмотрен ускоренный порядок рассмотрения судом заявлений о возвращении ребенка. Согласно ст. 11 судебный или административный орган должен вынести решение в течение шести недель со дня начала процедур. В противном случае заявитель или центральный орган запрашиваемого государства имеет право потребовать объяснений о причинах задержки. При этом суд должен вынести решение о возвращении или невозвращении ребенка, не затрагивая вопрос об опеке по существу (ст. 19 Конвенции). Решение этого вопроса отнесено к юрисдикции суда государства обычного места жительства ребенка. По общему правилу, закрепленному в ст. 12 Конвенции, если на момент начала судебного разбирательства истек срок менее одного года со дня незаконного перемещения (удержания) ребенка, судебный орган предписывает немедленно возвратить ребенка. Возвращение по истечении годичного срока будет зависеть от того, насколько ребенок адаптировался в новой для него среде (этот факт доказывает сторона, удерживающая ребенка). Исключения из этого правила предусмотрены в ст. 13 и 20 Конвенции, в частности, судебный орган запрашиваемого государства не обязан предписывать возвращение ребенка в следующих случаях: 1) если будет доказано, что лицо, осуществлявшее заботу о ребенке, фактически не осуществляло свои права опеки на момент перемещения или удержания ребенка или дало согласие на его перемещение или удержание или впоследствии не выразило возражений против таковых; 2) если будет доказано, что существует серьезный риск того, что возвращение ребенка создаст угрозу причинения ему физического или психологического вреда или иным образом поставит его в невыносимые условия; 3) если принимающий решение орган придет к заключению, что ребенок возражает против возвращения и уже достиг такого возраста и степени зрелости, при которых следует принять во внимание его мнение; 4) если возвращение ребенка противоречит основополагающим принципам запрашиваемого государства, касающимся защиты прав человека и основных свобод. При установлении легитимности прав опеки судебный орган принимает во внимание законодательство государства, где проживал ребенок до перемещения, а также вынесенные судебные решения. Специальное производство для доказывания применения иностранного права или для признания иностранных решений не требуется (ст. 14 Конвенции). Тот факт, что в запрашиваемом государстве уже было вынесено решение относительно опеки или же такое решение может быть признано в указанном государстве, сам по себе не является основанием для отказа в возвращении ребенка, однако судебные органы запрашиваемого государства могут учитывать причины, способствовавшие принятию такого решения (ст. 17 Конвенции). Заявление об обеспечении права доступа предъявляется по тем же правилам, что и заявление о возвращении ребенка (ст. 21 Конвенции). Граждане договаривающихся государств и лица, постоянно проживающие на их территории, имеют право на юридическую помощь и консультации по вопросам, связанным с применением Конвенции, в любом договаривающемся государстве на тех же условиях, что и граждане этого государства или лица, постоянно проживающие на его территории (ст. 25 Конвенции). Центральные органы и другие государственные службы не взимают плату в связи с поданными заявлениями. В частности, они не вправе требовать от заявителя оплаты расходов и издержек, связанных с осуществлением процедур или с участием в деле адвоката. Однако они вправе требовать оплаты расходов, связанных с обеспечением возвращения ребенка. Договаривающееся государство может, сделав оговорку в соответствии со ст. 42, заявить, что оно не обязано нести какие-либо расходы, связанные с участием в деле адвоката или советников или с осуществлением судебных процедур, за исключением тех расходов, которые могут быть возмещены его системой юридической помощи и консультации. Согласно Федеральному закону от 31 мая 2011 г. N 102-ФЗ «О присоединении Российской Федерации к Конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей» РФ в соответствии со ст. 42 Конвенции не считает себя связанной обязательством нести предусмотренные абз. 2 ст. 26 Конвенции расходы на оплату услуг адвокатов или советников либо судебных издержек, кроме тех, которые могут быть возмещены ее системой юридической помощи и консультирования <4>. ——————————— <4> См.: Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 324-ФЗ «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. N 48. Ст. 6725.
После выдачи предписания о возвращении ребенка или предписания, касающегося прав доступа, судебный орган вправе обязать виновное лицо оплатить необходимые издержки, понесенные заявителем, включая расходы на проезд, расходы, связанные с установлением места нахождения ребенка, с юридическим представительством заявителя, и расходы по возвращению ребенка (ст. 26 Конвенции). Конвенция предусматривает право непосредственного обращения заявителя к судебным органам государства, где находится ребенок, не прибегая к помощи центральных органов (так называемое независимое обращение). В целом ратификация Российской Федерацией Конвенции и имплементация ее положений в российскую национальную правовую систему, несомненно, будет способствовать урегулированию проблемы определения места жительства ребенка, а также обеспечению охраны и защиты его права на поддержание контактов, на воспитание и общение с обоими родителями. Однако, несмотря на несомненный шаг вперед по пути урегулирования интернациональных семейных конфликтов, затрагивающих права ребенка, необходимо помнить о том, что, учитывая временные рамки действия Конвенции и особенности вступления ее в силу в отношениях с государствами — участниками, сохранится ряд дел, которые не будут попадать в сферу ее действия.
