Судебная коллегия Верховного Суда РФ в целях обеспечения надлежащей защиты прав и интересов несовершеннолетних, утративших родительское попечение и передаваемых на усыновление, посчитала возможным согласиться с доводами прокурора Генеральной прокуратуры РФ о возможности выйти за пределы доводов кассационного представления и проверить решение суда первой инстанции об усыновлении детей иностранными гражданами в полном объеме.
Решением Камчатского областного суда от 16 июня 2006 г. удовлетворено заявление граждан Испании об усыновлении несовершеннолетних В. С., 2002 г. р., и В. О., 2004 г. р.
Решение было обращено к немедленному исполнению.
Прокурор возражал против удовлетворения заявления граждан Испании, ссылаясь на то, что учет усыновляемых детей был произведен с нарушением установленного порядка организации федерального учета таких детей.
В кассационном представлении прокурора Камчатской области ставился вопрос об отмене решения суда как вынесенного с нарушением норм материального и процессуального права. Выводы суда не соответствовали собранным по делу доказательствам и сведениям, имеющимся в деле.
Участвовавший в кассационной инстанции прокурор поддержал доводы кассационного представления и просил выйти за его пределы в связи с тем, что представленные иностранными заявителями документы оформлены с нарушением требований Гаагской конвенции от 5 октября 1961 г.
Судебная коллегия Верховного Суда РФ, руководствуясь ч. 2 ст. 347 ГПК, посчитала необходимым, учитывая характер дела и в целях обеспечения надлежащей защиты прав и интересов несовершеннолетних, утративших родительское попечение и передаваемых на усыновление, согласиться с доводами прокурора Генеральной прокуратуры РФ о возможности выйти за пределы доводов кассационного представления и проверить решение суда первой инстанции в полном объеме.
Судом установлено, что несовершеннолетние утратили родительское попечение. С 11 мая 2005 г. дети вместе находились на воспитании в Доме ребенка г. П., 3 марта 2006 г. В. С. переведен в детский дом-школу г. П.
Мать детей судом лишена родительских прав, сведения об отце детей не внесены в запись акта о рождении на основании заявления матери.
За время нахождения детей в названных учреждениях никто из родственников их судьбой не интересовался, материальной помощи не оказывал.
По информации Министерства образования и науки РФ, за период нахождения (с 4 октября 2005 г.) сведений о В. С., 30 апреля 2002 г. рождения, и В. О., 30 марта 2004 г. рождения, на учете в федеральном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей, возможности передать детей на воспитание в семью граждан РФ, постоянно проживающих на территории России и обратившихся в федеральный банк данных, не представилось.
Удовлетворяя заявление граждан Испании об усыновлении В. С. и удочерении В. О., суд исходил из того, что усыновление отвечает интересам детей, у заявителей есть возможность быть усыновителями, усыновление соответствует нормам действующего законодательства.
Однако судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ с таким выводом не согласилась, поскольку он сделан с нарушением норм материального права, а также без учета предусмотренных ст. 67 ГПК РФ требований к оценке представленных доказательств, вследствие чего решение суда вынесено на основе недоказанных обстоятельств, имеющих значение для дела.
В соответствии со ст. 21 Конвенции о правах ребенка усыновление в другой стране может рассматриваться в качестве альтернативного ухода за ребенком только тогда, когда ребенок не может быть передан на воспитание или помещен в семью, которая в состоянии была бы обеспечить его воспитание или усыновление, и если обеспечение какого-либо подходящего ухода в стране происхождения ребенка невозможно.
Согласно п. 4 ст. 124 Семейного кодекса РФ усыновление детей иностранными гражданами или лицами без гражданства допускается в случаях, если не представляется возможным передать этих детей на воспитание в семьи граждан РФ, постоянно проживающих на территории РФ, либо на усыновление родственниками детей, независимо от гражданства и места проживания. Дети могут быть переданы на усыновление иностранным гражданам по истечении шести месяцев со дня поступления сведений о таких детях в федеральный банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей.
Удовлетворяя заявленные требования, суд в своем решении указал, что детей поставили на централизованный учет в федеральный банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей, но в установленные законом сроки возможности передать их на воспитание в семьи граждан России не было. Родственников, претендующих на воспитание и содержание детей, а также желающих взять их в семьи, не установлено.
Судебная коллегия Верховного Суда РФ с этим выводом не согласилась.
Из материалов дела усматривается, что сведения о детях внесены в федеральный банк данных 4 октября 2005 г., первое знакомство с ними иностранных усыновителей произошло 12 марта 2006 г. Следовательно, в нарушение п. 4 ст. 124 Семейного кодекса РФ иностранные граждане получили сведения об этих детях до истечения шести месяцев со дня внесения сведений в федеральный банк данных.
Согласно подп. 11 п. 2 ст. 6 ФЗ от 16 апреля 2001 г. «О государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей» в анкету ребенка включается информация о мерах, предпринятых органами опеки и попечительства, региональным оператором и федеральным оператором соответственно по устройству и оказанию содействия в устройстве ребенка, оставшегося без попечения родителей, на воспитание гражданами РФ.
Из материалов следует, что органами опеки и попечительства и региональным оператором заполнение анкет детей произведено с нарушением указанных положений Федерального закона. Анкеты не содержат информации о мерах, предпринятых органами опеки и попечительства, региональным оператором и федеральным оператором по устройству детей в семьи граждан РФ.
Вместе с тем сведения о детях находятся в региональном банке данных со 2 сентября 2005 г., в федеральном банке данных — с 4 октября 2005 г., однако никакого содействия в устройстве детей на воспитание в семьи граждан региональный и федеральный органы исполнительной власти в нарушение требований п. 3 ст. 122 Семейного кодекса РФ не оказали.
Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 20 апреля 2006 г. N 8 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об усыновлении (удочерении) детей» дал разъяснение о том, что при подготовке дела к судебному разбирательству судье необходимо истребовать документы, подтверждающие невозможность передачи ребенка на воспитание в семьи граждан РФ, документ, подтверждающий наличие сведений об усыновляемом ребенке в федеральном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей, а также документы, содержащие информацию о предпринятых органом опеки и попечительства, региональным и федеральным оператором мерах по устройству ребенка.
Внимание судей обращено на необходимость проверки сведений о том, предлагался ли ребенок на воспитание российским гражданам, по каким причинам эти лица отказались от принятия ребенка на воспитание в семьи. В целях всесторонней проверки указанных обстоятельств суд вправе допросить в качестве свидетелей лиц, которые знакомились со сведениями о ребенке и отказались от его усыновления.
В материалах дела есть сообщения о том, что сведения о детях предлагались российским гражданам, которые от усыновления детей отказались.
Но мотивы такого отказа судом не исследовались, не истребованы все документы и сведения, содержащие информацию о принятых мерах по устройству детей на воспитание в российские семьи, не предприняты меры к вызову в суд лиц, отказавшихся от усыновления.
Заявленное ходатайство прокурора, участвующего в деле, об истребовании первичных документов и сведений, содержащих информацию о принятых мерах по устройству детей на воспитание в семьи граждан РФ, судом не удовлетворено.
Между тем прокурор Камчатской области к кассационному представлению приобщил письменное объяснение С. от 27 июня 2006 г. о том, что анкеты детей ей не представлялись, заявление об ознакомлении со сведениями об этих детях ни она, ни ее муж не писали.
Кроме того, из материалов дела усматривается, что доказательств, свидетельствующих об отказе родственников детей от их усыновления, органы опеки и попечительства не представили, а суд, вопреки вышеизложенным разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, их не затребовал.
Таким образом, суд кассационной инстанции посчитал, что доводы кассационного представления прокурора о том, что выводы суда не соответствуют собранным по делу доказательствам и сведениям, имеющимся в деле, обоснованные.
Статья 125 Семейного кодекса РФ устанавливает, что усыновление производится судом по заявлению лиц (лица), желающих усыновить ребенка. Рассмотрение дел об усыновлении ребенка производится судом в порядке особого производства по правилам, определенным гражданским процессуальным законодательством.
К лицам, выразившим желание быть усыновителем, закон (ст. 127 СК) предъявляет определенные требования. Их соблюдение — гарантия обеспечения прав несовершеннолетних детей, передаваемых на усыновление, а поэтому обязательно. Соответствие личности усыновителей требованиям закона проверяется не только органом опеки и попечительства, но и судом при рассмотрении дела об усыновлении ребенка.
Для установления судом соответствия усыновителей требованиям закона, а также их возможности обеспечить усыновляемому ребенку надлежащее воспитание и полноценное физическое, психическое, духовное и нравственное развитие ст. 271 ГПК РФ возлагает на заявителей обязанность представить необходимые документы.
Согласно ч. 4 ст. 271 ГПК документы усыновителей — иностранных граждан должны быть легализованы в установленном законом порядке. После легализации они должны быть переведены на русский язык, а перевод — нотариально удостоверен. Без легализации в качестве письменных доказательств в суде признаются лишь иностранные официальные документы в случаях, предусмотренных международным договором РФ.
Легализация документов не требуется в отношениях между странами — участниками Гаагской конвенции, отменяющей требование легализации иностранных официальных документов, от 5 октября 1961 г. Участниками этой Конвенции являются и Испания (с 25 сентября 1978 г.), и Российская Федерация (с 31 мая 1992 г.).
Вместо легализации страны — участницы Конвенции для подтверждения подлинности документа используют проставление апостиля компетентным органом государства, в котором этот документ был совершен. Апостиль в соответствии со ст. 4 Конвенции проставляется на самом документе или на отдельном листе, скрепляемом с документом, он должен соответствовать образцу, приложенному к Конвенции. В частности, текст апостиля должен быть ограничен рамкой и иметь форму квадрата со стороной не менее 9 см.
Как видно из материалов дела, предусмотренные ст. 271 ГПК обязательные документы оформлены с нарушением требований Гаагской конвенции, так как проставленные на всех документах апостили не имеют форму квадрата, текст апостиля на некоторых документах не ограничен рамкой, что вызывает сомнение в их подлинном исполнении. В большинстве документов апостиль проставлен нотариусом, тогда как данных о том, что он наделен такими полномочиями, в материалах дела нет.
Таким образом, эти документы, по мнению суда, не могли быть приняты в качестве допустимых доказательств по делу.
Судебная коллегия также определила, что к доказательствам, указанным в п. 4 ч. 1 ст. 271 ГПК, нельзя отнести официальные медицинские заключения от 1 апреля 2006 г. о том, что заявители не страдают заболеваниями, указанными в Перечне заболеваний, утвержденном Постановлением Правительства РФ, при наличии которых не допускается усыновление ребенка. Эти заключения выданы дипломированным специалистом, членом коллегии по медицине и хирургии.
Между тем документа, подтверждающего его принятие в члены такой коллегии, а также лицензии, подтверждающей, что он вправе давать названные заключения, в материалах дела нет.
Без соблюдения порядка, предусмотренного названными нормами, суд не вправе был признать доказательства допустимыми.
Судом также была удовлетворена просьба заявителей о приведении решения к немедленному исполнению.
Судебная коллегия посчитала, что решение в этой части постановлено с грубым нарушением ст. 212 ГПК, в силу которой суд может по просьбе истца обратить к немедленному исполнению решение, если вследствие особых обстоятельств замедление его исполнения может привести к значительному ущербу для взыскателя или исполнение может оказаться невозможным.
Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. N 8 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об усыновлении (удочерении) детей», исключительными обстоятельствами, при которых суд по просьбе усыновителей (усыновителя) вправе обратить решение к немедленному исполнению, может быть срочная госпитализация усыновленного ребенка для проведения курса лечения и (или) оперативного вмешательства, когда промедление ставит под угрозу жизнь и здоровье ребенка.
В этом случае судом к исключительным обстоятельствам отнесена необходимость срочного лечения детей. Однако доказательств того, что лечение детей невозможно в России и промедление ставит под угрозу их жизнь и здоровье, в материалах дела нет.
С учетом изложенного, решение суда об удовлетворении заявления граждан Испании об усыновлении В. С. и В. О. Определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ признано незаконным и необоснованным. Дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
