Игорь Федотов, юрист Московской Хельсинкской группы, магистр права, LL. M. (UK).
Учитывая значительное число вкладчиков, пострадавших в результате государственных реформ и банковских кризисов, для России чрезвычайно актуальны проблемы, связанные с утратой, восстановлением и индексацией банковских вкладов. Об этом свидетельствует и статистика обращений граждан в общественную правовую приемную Московской Хельсинкской группы.
У Европейского суда по правам человека своя точка зрения на данный вопрос, которая нередко вызывает у российских процессуалистов неоднозначную реакцию. Об этом и пойдет речь в нашей статье.
Опираясь на собственную прецедентную практику и придавая понятию собственности автономное значение, Европейский суд (Суд) толкует банковские сбережения как собственность, защищаемую Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод (Конвенция).
В этой связи ряд решений Суда по жалобам о нарушении Россией права собственности вызвал в среде российских процессуалистов противоречивые суждения и даже утверждения, что Суд изменяет свою прецедентную практику защиты собственности по делам, связанным с банковскими вкладами.
Жалобы одинаковые — решения разные?
В качестве примера можно проанализировать решение по вопросу о приемлемости жалобы А. Рябых (решение ЕСПЧ о приемлемости от 21.02.2002 по жалобе «Рябых против Российской Федерации» N 52854/99). Суд, признав жалобу приемлемой для рассмотрения по существу, усмотрел, что, отменив в порядке надзора окончательное судебное решение в пользу заявительницы, государство вмешалось в право последней на уважение собственности, гарантированное ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции.
Критические и разочарованные отклики некоторых российских юристов вызвало также решение Суда о неприемлемости жалобы «Апполонов против Российской Федерации» (решение ЕСПЧ о приемлемости от 29.08.2002 N 67578/01). В частности, в одной из публикаций на основе сравнения решений Суда о приемлемости по делу Рябых и по делу Апполонова был сделан категорический вывод: «Европейский суд по одному и тому же предмету жалобы граждан принимает противоположные решения» (Карапетян Л. М. Метаморфозы в решениях Европейского суда по правам человека // Журнал российского права. 2005. N 7. С. 107).
Такая точка зрения вызывает обоснованные сомнения. Критики, ссылаясь на предмет жалоб заявителей, уклоняются от анализа их оснований, не исследуют обстоятельства обоих дел. Между тем именно эти аспекты жалоб имеют принципиальное значение для понимания противоположных выводов, к которым пришел Суд при исследовании вопроса, было ли в этих делах допущено нарушение права собственности.
Жалобы по обоим упомянутым делам действительно касались утраты заявителями своих банковских сбережений в результате инфляции.
Суд, вынося решение о приемлемости жалобы Рябых (решение от 21.02.2002), указал, что заявительница ссылалась на нарушение ее права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного п. 1 ст. 6 Конвенции, и ее права собственности, гарантированного ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции. Заявительница жаловалась, что ее права, гарантированные Конвенцией, были нарушены тем, что Президиум Белгородского областного суда аннулировал решение в ее пользу, вступившее в силу. Кроме того, ссылаясь на ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, заявительница жаловалась на нарушение ее права собственности из-за отказа государства компенсировать ее финансовые убытки, понесенные в результате инфляции.
Таким образом, предметом жалобы Рябых выступало материально-правовое требование о взыскании с государства компенсации за лишение ее имущества, а основанием жалобы — отмена окончательного решения и отказ выплатить присужденную компенсацию. Но Суд признал приемлемой жалобу Рябых лишь в части, основанной на нарушении принципа правовой определенности (res judicata) в связи с отменой окончательного судебного решения, вынесенного в ее пользу. Позднее, уже при вынесении Постановления по существу жалобы Рябых, Суд пришел к выводу, что «пересмотр ее дела в порядке надзора и отмена решения, вынесенного в ее пользу, явились нарушением ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции» (§ 60 Постановления ЕСПЧ от 24.07.2003 N 52854/99). При этом Суд не усмотрел нарушений прав заявительницы в связи с отказом властей компенсировать инфляционные потери ее банковских сбережений.
Существо жалобы Апполонова Суд изложил следующим образом: «Заявитель жалуется, ссылаясь на ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, на то, что в результате инфляции сбережения, размещенные на его счете, потеряли покупательную способность и что невыполнение государством своих обязательств согласно Закону по восстановлению ценностей его вкладов в банке имеет результатом лишение его имущества». Из анализа обстоятельств жалобы Апполонова Суд приходит к заключению: «Отсутствие непосредственного проведения всеобщей компенсации, о которой говорится в Законе, не может рассматриваться как нарушение прав заявителя согласно ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции» (решение ЕСПЧ о приемлемости от 29.08.2002 N 67578/01).
Следовательно, предметом жалобы Апполонова служило материально-правовое требование о взыскании с государства компенсации за утраченное им имущество в результате отказа государства восстановить стоимость обесцененных вкладов. Основанием жалобы заявителя, которую Суд не признал приемлемой, стало невыполнение обязательств государства по восстановлению его вкладов в банке.
Суд в Постановлении по делу Рябых предпринял сравнительный анализ жалоб Рябых и Апполонова: «…хотя сбережения г-на Апполонова уменьшились вследствие инфляции, ст. 1 Протокола N 1 не обязывает государства поддерживать покупательную способность сумм, размещенных в финансовых институтах» (§ 63 Постановления ЕСПЧ от 24.07.2003 N 52854/99 по жалобе «Рябых против Российской Федерации»).
Таким образом, Суд констатировал, что неспособность государства переоценить банковские вклады заявителей не содержит признаков нарушения ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции.
Как видно из вышесказанного, основания жалоб заявителей в части, признанной Судом приемлемой с точки зрения гарантий Конвенции, принципиально отличались друг от друга.
В деле Рябых Суд посчитал приемлемыми требования заявительницы, основанные на том, что властями было отменено окончательное судебное решение, вынесенное в защиту ее собственности. Это признано Судом совокупным нарушением ее права на справедливый суд (ч. 1 ст. 6 Конвенции) и права собственности (ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции).
В деле Апполонова Суд посчитал неприемлемыми требования заявителя, основанные на доводе, что национальные суды отказали ему в восстановлении (индексации) вкладов в банке в связи с инфляцией. Это не признано Судом нарушением права собственности заявителя (ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции). Кроме того, заявителю было отказано в иске на всех стадиях национального судебного разбирательства, в связи с чем Суд не усмотрел нарушений права заявителя на справедливый суд, гарантированного ст. 6 Конвенции.
К аналогичному выводу об отсутствии нарушения права собственности из-за отказа государства индексировать банковские сбережения Суд пришел и в решении по делу «Гайдук и другие против Украины»: «Что касается вкладов, требуемых заявителями к выплате в соответствии с индексированной стоимостью их вкладов, право на индексацию сбережений как таковое не было гарантировано ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции» (Постановление ЕСПЧ от 02.07.2002 N 45526/99 по жалобе «Gayduk and other v. Ukraine»).
Таким образом, обстоятельства дела Апполонова, по которому жалоба заявителя была исследована и признана Судом неприемлемой, принципиально отличались по основаниям и содержанию от дела Рябых, в отношении которого установлено нарушение права собственности заявительницы.
Понять позицию
По нашему мнению, анализ элементного состава этих двух исков в части, признанной Судом приемлемой, позволяет понять правовой подход Суда к механизму рассмотрения жалоб с точки зрения соотношения материально-правового и процессуально-правового аспектов исков.
Если в деле Апполонова материально-правовые требования оказались отклонены ввиду обстоятельств, связанных с предметом жалобы, то в деле Рябых Суд счел материально-правовые требования заявителя приемлемыми лишь в той части, в какой они были следствием допущенных в деле серьезных процессуально-правовых нарушений. Иными словами, права собственности заявительницы Рябых, гарантированные ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции, были нарушены в результате нарушения национальными судами ее права на справедливое судебное разбирательство, гарантированного п. 1 ст. 6 Конвенции. А именно неприемлемый процессуально-правовой порядок отмены и пересмотра окончательного судебного решения, принятого в пользу заявительницы, придание ему обратной силы в нарушение принципа правовой определенности послужили для международного суда основанием признания ее материально-правовых требований в части нарушения ее права собственности.
Баланс интересов
С точки зрения сбалансированности интересов собственника и интересов общества в делах, связанных с утратой (обесцениванием) банковских вкладов, показательно решение Суда по делу «Шестаков против Российской Федерации» (Постановление ЕСПЧ от 18.06.2002 N 48751/99). Заявитель был вкладчиком обанкротившегося частного банка. Решением национального суда ему было присуждено возвращение вклада с выплатой банковских процентов. Но затем арбитражный суд принял другое решение, утвердив мировое соглашение между другими вкладчиками и банком. Для заявителя это означало поэтапное возвращение лишь части присужденной ранее суммы. Он подал жалобу в Страсбург на нарушение его права на суд и права собственности, так как возврат лишь части присужденных денежных средств, по его мнению, нарушал его право собственности, гарантированное ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции.
Суд при рассмотрении дела Шестакова установил, что интересы кредиторов банка предусмотрены процессуальными гарантиями в рамках российского законодательства, и сделал вывод, что мировое соглашение, одобренное большинством кредиторов, не кажется неразумным и не имеющим рационального объяснения. В данном деле был соблюден баланс частных (интерес заявителя) и публичных интересов (общих интересов остальных вкладчиков). Суд, опираясь на прецедент по делу «Immobiliare Saffi v. Italy» (жалоба N 22774/93), признал правомерность ограничения арбитражным судом (посредством лишь частичной выплаты) права собственности (в виде денежных средств) при банкротстве банка с целью уважения общих интересов вкладчиков (при условии соблюдения национальных процессуальных процедур, в этом случае — заключения мирового соглашения, утвержденного судом).
В отличие от дела «Бурдов против Российской Федерации» (Постановление ЕСПЧ от 07.05.2002 N 59498/00), Суд посчитал, что в данном конкретном случае вмешательство государства в права собственности Шестакова, даже при условии, что его право собственности подтверждено окончательным решением суда, было правомерным.
В описанном случае Суд, исходя из баланса частного и публичного интересов, разрешил дело с учетом публичных интересов многочисленных вкладчиков, которые могли бы пострадать от исполнения судебного решения в пользу заявителя Шестакова.
