(Крашенинников Е. А., Байгушева Ю. В.) («Вестник ВАС РФ», 2013, N 12)
ПРАВО ЧЛЕНСТВА <*>
Е. А. КРАШЕНИННИКОВ, Ю. В. БАЙГУШЕВА
——————————— <*> Статья публикуется в авторской редакции.
Крашенинников Евгений Алексеевич, доцент кафедры гражданского права и процесса Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова, кандидат юридических наук.
Байгушева Юлия Валериевна, старший преподаватель кафедры теории права и гражданско-правовых дисциплин Международной академии бизнеса и новых технологий, кандидат юридических наук.
Авторы исследуют структуру права членства и его соотношение с другими членскими правами. В работе рассматриваются основные вопросы возникновения, осуществления, передачи и прекращения права членства.
Ключевые слова: право членства, право голоса, относительное право, деликтное притязание.
Участник объединения лиц, например участник полного товарищества (п. 1 ст. 69 ГК РФ), общества с ограниченной ответственностью (абз. 1 п. 1 ст. 87 ГК РФ), акционерного общества (абз. 1 п. 1 ст. 96 ГК РФ), товарищества собственников жилья в многоквартирном доме (ч. 1 ст. 135 ЖК РФ) или простого товарищества (п. 1 ст. 1041 ГК РФ), обычно является членом этого объединения. Сказанное означает, что он имеет право членства (Mitgliedschaftsrecht), т. е. право на участие в образовании воли объединения <1>. ——————————— <1> Некоторые участники объединения не обладают правом членства. Таковы, например, вкладчики в товариществе на вере, которые согласно п. 2 ст. 84 ГК РФ не вправе участвовать в управлении делами и тем самым в образовании воли товарищества.
I. Будучи личным неимущественным субъективным гражданским правом <2>, предоставленным участнику объединения в целях удовлетворения его интереса в участии в образовании воли этого объединения, право членства содержит в себе два правомочия: 1) правомочие на чужое поведение (правомочие требования) и 2) правомочие на свое поведение <3>. Первое правомочие направлено на действия объединения, обеспечивающие реализацию второго правомочия; второе правомочие слагается из двух субправомочий: возможности предъявить объединению требование о создании условий для участия в образовании его воли и возможности участвовать в образовании этой воли <4>. ——————————— <2> То обстоятельство, что право членства представляет собой субъективное право, отмечается многими цивилистами (см., напр.: Wiedemann H. Die Ubertragung und Vererbung von Mitgliedschaftsrechten bei Handelsgesellschaften. Munchen, 1965. S. 39; Huber U. Vermogensanteil, Kapitalanteil und Gesellschaftsanteil an Personengesellschaften des Handelsrechts. Heidelberg, 1970. S. 164; Lutter M. Theorie der Mitgliedschaft. Prolegomena zu einem Allgemeinen Teil des Korporationsrecht // Archiv fur die civilistische Praxis. 1980. Bd. 180. S. 102, 158; Flume W. Allgemeiner Teil des burgerlichen Rechts. Berlin; Heidelberg; New York, 1983. Bd. 1. Teil 2. S. 258; Schmidt K. Die Vereinsmitgliedschaft als Grundlage von Schadensersatzanspruchen. Positive «Vertragsverletzung» und «sonstiges Recht» im Innenrecht des Vereins // Juristen Zeitung. 1991. S. 158; Kohler H. BGB. Allgemeiner Teil: ein Studienbuch. 23 Aufl. Munchen, 1996. S. 40). <3> О структурных элементах субъективного гражданского права см.: Крашенинников Е. А. Структура субъективного права // Построение правового государства: вопросы теории и практики: Тез. докл. Обл. науч.-практ. конф., 28 нояб. 1990 г. Ярославль, 1990. С. 3 — 7; Он же. Интерес и субъективное гражданское право // Правоведение. 2000. N 3. С. 134 — 138; Он же. Правовая природа прощения долга // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2001. Вып. 8. С. 47. Прим. 20; Он же. Содержание субъективного гражданского права // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2006. Вып. 13. С. 5 — 17. <4> Нетрудно видеть, что право членства связывает управомоченного с поименно определенным лицом (например, корпорацией) или несколькими поименно определенными лицами (например, остальными участниками договора простого товарищества). Поэтому право членства является относительным, а не абсолютным субъективным правом, как утверждают авторы, которые включают его в разряд «иных прав в смысле Abs. 1 § 823 BGB», традиционно признаваемых в немецкой цивилистике абсолютными правами (см., напр.: Wiedemann H. Op. cit. S. 39; Lutter M. Op. cit. S. 130 f.; Grunewald B. Die Gesellschafterklage in der Personengesellschaft und der GmbH. Tubingen, 1990. S. 99; Schmidt K. Op. cit. S. 158 f.; Larenz K., Canaris C.-W. Lehrbuch des Schuldrechts. 13 Aufl. Munchen, 1994. Bd. 2. Halbbd. 2. S. 394; Habersack M. Die Mitgliedschaft: subjektives und «sonstiges» Recht. Tubingen, 1996).
Наличие у лица права членства служит предпосылкой возникновения у него неимущественных членских прав, опосредующих реализацию этого права. К ним прежде всего относится право голоса (Stimmrecht), под которым понимают право на изъявление воли при вынесении решения по поставленному в объединении на голосование вопросу <5> и которое предоставляется члену для удовлетворения его интереса в том, чтобы поставленный на голосование вопрос разрешился в соответствии с его волей <6>. Право голоса включает в себя правомочие на действия объединения, обеспечивающие возможность управомоченного дать свой голос при вынесении соответствующего решения (например, на действия общества с ограниченной ответственностью по созыву очередного общего собрания участников — абз. 1 ст. 34 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью») и правомочие на собственное поведение управомоченного, которое состоит из двух субправомочий: возможности предъявить требование о создании условий для голосования (например, возможности акционера предъявить акционерному обществу требование о созыве годового общего собрания акционеров — абз. 2 п. 1 ст. 47 Федерального закона «Об акционерных обществах») и возможности изъявить свою волю по поставленному на голосование вопросу (например, вопросу о реорганизации акционерного общества — подп. 2 п. 1 ст. 48 Федерального закона «Об акционерных обществах») <7>, <8>. ——————————— <5> Решение объединения лиц (Beschluss), как, например, решение товарищей об управлении деятельностью полного товарищества (п. 1 ст. 71 ГК РФ) или решение общего собрания участников общества с ограниченной ответственностью об изменении устава общества (подп. 2 п. 2 ст. 33 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»), есть основанная на принципе подчинения меньшинства участвующих в вынесении решения их большинству многосторонняя сделка, через которую голосующие участники объединения образовывают его волю (подробнее о решении объединения лиц см.: Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Munchen und Leipzig, 1914. Bd. 2. Halfte 1. S. 232 ff.; ders. Allgemeiner Teil des schweizerischen Obligationenrechts. Tubingen, 1924. Halbbd. 1. S. 122; Bartholomeyczik H. Der Korperschaftsbeschluss als Rechtsgeschaft // Zeitschrift fur das gesamte Handelsrecht und Konkursrecht. 1938. Bd. 105. S. 293 ff.; Enneccerus L., Nipperdey H. C. Allgemeiner Teil des burgerlichen Rechts. 14 Aufl. Tubingen, 1955. Halbbd. 2. S. 618 f.; Larenz K., Wolf M. Allgemeiner Teil des burgerlichen Rechts. 8 Aufl. Munchen, 1997. S. 446 f.; Крашенинников Е. А., Байгушева Ю. В. Односторонние и многосторонние сделки // Вестник ВАС РФ. 2012. N 7. С. 31, 46 — 50). <6> От права голоса следует отличать такое неимущественное членское право, как право поставить определенный вопрос на голосование (например, предусмотренное п. 1 ст. 53 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» право акционера внести вопрос в повестку дня годового общего собрания акционеров). Несмотря на то что это право, так же как и право голоса, опосредует реализацию права членства, оно направлено на удовлетворение интереса члена не в разрешении поставленного на голосование вопроса в соответствии с его волей, а в проведении голосования по поставленному им вопросу. <7> A. Tuhr квалифицирует право голоса в качестве родственного преобразовательному праву «правомочия власти», которое управомочивает правообладателя «через свою правосделочную волю вызвать последствия в [правовой] сфере какого-то другого субъекта права (в нашем случае — объединения как юридического лица или остальных участников объединения. — Е. К., Ю. Б.) либо принять участие в вызывании таких последствий…» (Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Leipzig, 1910. Bd. 1. S. 551). При этом автор отмечает, что осуществление «правомочия власти» не зависит от воли субъекта, правовая сфера которого подвергается изменению, в силу чего на него не возлагается обязанность, которая бы корреспондировала «правомочию власти» и могла быть нарушена (S. 170). Однако право голоса осуществляется не только собственными действиями управомоченного, но и действиями объединения, которые сам управомоченный совершить не в состоянии. И именно потому, что управомоченный не может совершить эти необходимые для него действия, в содержание права голоса входит правомочие требования, через которое это право в целом сопрягается с корреспондирующей ему обязанностью объединения к совершению определенных действий в удовлетворение интереса управомоченного. Не подлежит никакому сомнению, что корреспондирующая праву голоса обязанность объединения (например, обязанность общества с ограниченной ответственностью по созыву очередного общего собрания участников) может быть им нарушена. Сам A. Tuhr признает возможными «попытки нарушения» права голоса (а следовательно, и корреспондирующей ему обязанности), выражающиеся в том, что член объединения «не допускается к голосованию» или «его голос не учитывается» (S. 551). <8> Помимо неимущественных членских прав, которые опосредуют реализацию права членства, члену объединения, как правило, причитаются имущественные членские права — право пользования имуществом объединения (например, его спортивной площадкой), право на получение услуг, которые объединение обязано предоставлять своим членам (например, услуг по обучению или специальному консультированию), право на выплату части прибыли от деятельности объединения (например, предусмотренных акциями дивидендов) и т. д. Являясь правами требования, эти права имеют ту особенность, что они в принципе неотделимы от права членства и не могут изолированно передаваться членами третьим лицам (см.: Larenz K. Allgemeiner Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Munchen, 1967. S. 194).
II. Право членства возникает у лица с возникновением объединения, в котором оно желает участвовать <9>. Так, в силу абз. 1 п. 1 ст. 67 ГК РФ при создании хозяйственного общества его участники приобретают право на участие в управлении делами общества и, стало быть, в образовании его воли; согласно п. 5 ст. 1044 ГК РФ товарищи становятся обладателями права участвовать в образовании воли простого товарищества. В основании возникновения объединения лиц обычно лежит договор между его будущими участниками. Например, общество с ограниченной ответственностью и акционерное общество создаются соответственно через договор об учреждении общества с ограниченной ответственностью (п. 1 ст. 11 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью») и договор об учреждении акционерного общества (п. 1 ст. 9 Федерального закона «Об акционерных обществах») <10>, а товарищество как объединение лиц, служащее достижению ими общей цели, — путем заключения договора простого товарищества (п. 1 ст. 1041 ГК РФ). Заключающие договор об образовании объединения направляют свою волю либо на создание юридического лица, либо на установление взаимных обязанностей содействовать друг другу в достижении общей цели. Но желаемое ими правовое последствие в силу закона вызывает возникновение у них права членства. Волеизъявления будущих участников объединения могут охватывать как непосредственное действие заключаемого ими договора, так и вызываемое им ex lege косвенное действие. Однако и в последнем случае косвенное действие определяется не содержанием воли будущих участников объединения, а законом. ——————————— <9> Возможно также приобретение этого права при вступлении в уже существующее объединение, которое опосредуется договором между объединением и его будущим членом (см.: Enneccerus L., Nipperdey H. C. Allgemeiner Teil des burgerlichen Rechts. 14 Aufl. Tubingen, 1952. Halbbd. 1. S. 442; Hadding W. Kommentar zu § 38 // Soergel H. Th. Burgerliches Gesetzbuch. Kommentar. 12 Aufl. Stuttgart; Berlin; Koln; Mainz, 1987. Bd. 1. S. 356). <10> По своей правовой природе эти договоры являются учредительными договорами (Grundungsvertrage), т. е. договорами, направленными на создание корпоративного юридического лица (об учредительных договорах, или, что то же самое, договорах об учреждении корпорации, см.: Regelsberger F. Pandekten. Leipzig, 1893. Bd. 1. S. 305; Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 1. S. 476; Enneccerus L., Nipperdey H. C. Op. cit. Halbbd. 1. S. 412 mit Anm. 8; Larenz K. Op. cit. S. 180 f.; Brox H. Allgemeiner Teil des Burgerlichen Gesetzbuchs. 8 Aufl. Koln; Berlin; Bonn; Munchen, 1984. S. 291; Larenz K., Wolf M. Op. cit. S. 190). Между тем указанные в тексте законы предписывают, что общество с ограниченной ответственностью и акционерное общество создаются по решению учредителей. При этом не учитывается, что решение основывается на принципе подчинения меньшинства участвующих в вынесении решения их большинству, а не на характерном для договора принципе равенства его сторон. Так как при создании общества с ограниченной ответственностью и акционерного общества законодатель требует от учредителей единогласия и тем самым не допускает здесь какого-либо подчинения, то рассматриваемые «решения» в действительности суть договоры (см.: Крашенинников Е. А., Байгушева Ю. В. Заключение договора // Вестник ВАС РФ. 2013. N 5. С. 63. Прим. 11).
III. Реализация права членства происходит через осуществление членских прав, которые служат образованию воли объединения. По общему правилу каждый член осуществляет эти права с учетом лишь своих собственных интересов и интересов объединения <11>. В то же время некоторые члены могут быть заинтересованы в заключении между собой договора об осуществлении членских прав, опосредующих реализацию права членства. Например, согласно п. 3 ст. 8 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» и абз. 1 п. 1 ст. 32.1 Федерального закона «Об акционерных обществах» несколько участников общества с ограниченной ответственностью или акционерного общества могут договориться о том, что на следующем общем собрании каждый из них обязан проголосовать определенным образом <12>. Договор об осуществлении членских прав имеет силу только в отношениях между заключившими его лицами. Заключение этого договора не влечет ни стеснения принадлежащего договорному контрагенту права членства, ни стеснения опосредующего его реализацию членского права (в приведенном примере — права голоса). Поэтому если договорный контрагент осуществляет членское право вопреки своей договорной обязанности (например, голосует не так, как это было оговорено в договоре), то по отношению к объединению его поведение является правомерным (например, действительным голосованием участника общества); но нарушитель договора должен возместить своим договорным контрагентам причиненные убытки <13>. ——————————— <11> При осуществлении права голоса он может воспользоваться услугами представителя (например, акционер может выдать кому-то полномочие на участие в голосовании на общем собрании акционеров — п. 1 ст. 57 Федерального закона «Об акционерных обществах») или услугами голосующего посыльного (Stimmbote) (о голосующем посыльном см.: Leptien U. Vorbemerkungen zu § 164 // Soergel H. Th. Burgerliches Gesetzbuch. Kommentar. 12 Aufl. Stuttgart; Berlin; Koln; Mainz, 1987. Bd. 1. S. 1268; Байгушева Ю. В. Представитель и посыльный // Правоведение. 2010. N 5. С. 245). <12> О договорах, обязывающих к голосованию определенным образом (Stimmbindungsvertrage), см.: Peters E. Die Erzwingbarkeit vertraglicher Stimmrechtsbindungen // Archiv fur die civilistische Praxis. 1957. Bd. 156. S. 311 ff.; Erman W. Zwangsweise Durchsetzung von Anspruchen aus einem Stimmbindungsvertrag im Aktienrecht // Die Aktiengesellschaft. 1959. S. 267 ff., 300 ff.; Lubbert H. Abstimmungsvereinbarungen in den Aktien — und GmbH-Rechten der EWG-Staaten, der Schweiz und Grossbritanniens. Baden-Baden, 1971; Overrath H.-P. Die Stimmrechtsbindung. Koln, 1973; Zollner W. Zu Schranken und Wirkung von Stimmbindungsvertragen, insbesondere bei der GmbH // Zeitschrift fur das gesamte Handelsrecht und Wirtschaftsrecht. 1991. Bd. 155. S. 168 ff.; Huffer U. Aktiengesetz. Munchen, 1993. S. 605 ff. <13> Reinhardt R. Gesellschaftsrecht: ein Lehrbuch. Tubingen, 1973. S. 153, 214. «Акционер… — правильно говорят А. Meier-Hayoz и P. Forsmosser, — может дать свой голос даже против договоренности об [осуществлении] права голоса… и голосование будет полностью действительным… но только [в этом случае] он… обязывается перед своими договорными партнерами к возмещению убытков» (цит. по: Portmann W. Wesen und System der subjektiven Privatrechte. Zurich, 1996. S. 38. Anm. 145).
IV. Допускается передача права членства другому лицу путем заключения с ним договора <14>, <15>. Умалчивая о передаче этого права, законодатель предусматривает передачу доли в уставном или складочном капитале юридического лица. Так, например, п. 1 ст. 93 ГК РФ и п. 1 ст. 21 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» предписывают, что участник общества с ограниченной ответственностью может передать по сделке другому лицу свою долю в уставном капитале общества, а абз. 1 ст. 79 ГК РФ дозволяет участнику полного товарищества осуществить передачу своей доли в складочном капитале товарищества. Но уставный или складочный капитал есть имущество организации. Следовательно, передача доли в уставном или складочном капитале не может быть ничем иным, как передачей части этого имущества. Однако участник общества с ограниченной ответственностью или полного товарищества, который, по терминологии законодателя, передает другому лицу свою долю в уставном или складочном капитале, направляет волю не на перенесение какой-то части имущества организации, а на перенесение принадлежащего ему права членства, которое он приобрел как эквивалент имущества, внесенного им в уставный или складочный капитал организации <16>. Поэтому в приведенных статьях закона речь должна идти не о передаче доли в уставном или складочном капитале, а о передаче права членства. ——————————— <14> Wiedemann H. Op. cit. S. 399 f.; Huber U. Op. cit. S. 413 ff.; Lutter M. Op. cit. S. 101, 158; Schmidt K. Op. cit. S. 158. <15> В случае заключения договора о передаче в собственность предъявительской акции удостоверенное ею право членства в акционерном обществе не передается приобретателю акции, а возникает в его лице вновь вследствие того, что он стал ее собственником (см.: Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Munchen und Leipzig, 1918. Bd. 2. Halfte 2. S. 131; Крашенинников Е. А. Индоссамент и договор о передаче векселя // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2002. Вып. 9. С. 71. Прим. 16). Таким образом, приобретение этого права является не производным, а первоначальным приобретением. Сказанное свидетельствует об ошибочности формулировки абз. 1 п. 2 ст. 146 ГК РФ, в которой говорится о передаче права, удостоверенного ценной бумагой на предъявителя. Если бы это право передавалось приобретателю бумаги, то он выступал бы в качестве правопреемника прежнего управомоченного по бумаге. Между тем признание его правопреемником не согласуется с присущим предъявительским ценным бумагам свойством публичной достоверности, в силу которого добросовестный приобретатель бумаги получает независимое от права предшественника право из бумаги (см.: Гражданское право / Под ред. А. П. Сергеева. М., 2010. Т. 1. С. 400 (автор главы — Е. А. Крашенинников)). <16> Что право членства служит эквивалентом имущества, передаваемого участником общества с ограниченной ответственностью в его уставный капитал, правильно отмечается O. Schreiber’ом: «В качестве компенсации за свой вклад в уставный капитал участник становится членом общества с ограниченной ответственностью» (Schreiber O. Geschaftsanteile // Stier-Somlo F., Elster A. Handworterbuch der Rechtswissenschaft. Berlin und Leipzig, 1927. Bd. 2. S. 779).
V. Право членства прекращается вследствие выхода члена из объединения. Такой выход представляет собой совершаемую членом одностороннюю сделку, которая направлена на прекращение права членства и обращена к компетентному органу объединения <17> или его остальным членам. Допустимость совершения этой сделки определяется специальными предписаниями о соответствующем виде объединения лиц. Например, участник полного товарищества, созданного на определенный срок, может выйти из него по уважительной причине в любое время (п. 1 ст. 77 ГК РФ), а участник общества с ограниченной ответственностью — лишь тогда, когда возможность его выхода предусмотрена уставом общества (п. 1 ст. 94 ГК РФ). ——————————— <17> Tuhr A. Der allgemeine Teil des deutschen burgerlichen Rechts. Bd. 1. S. 544; Larenz K. Op. cit. S. 197.
При наличии особых обстоятельств, в частности при совершении участником общества с ограниченной ответственностью действий, существенно затрудняющих деятельность общества (ст. 10 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»), неспособности участника полного товарищества к разумному ведению дел (п. 2 ст. 76 ГК РФ) или грубом нарушении членом жилищного кооператива своих членских обязанностей (ч. 3 ст. 130 ЖК РФ) право членства может прекратиться в результате исключения члена из объединения. Исключение есть направленная на прекращение права членства односторонняя сделка, которая совершается объединением по отношению к исключаемому члену. В основании этой сделки обычно лежит решение, вынесенное остальными членами объединения (например, решение общего собрания членов жилищного кооператива об исключении лица, грубо нарушающего свои членские обязанности, — ч. 3 ст. 130 ЖК РФ) или заключенный ими договор (например, договор участников полного товарищества об исключении товарища ввиду отсутствия у него способности к разумному ведению дел, ошибочно именуемый в п. 2 ст. 76 ГК РФ единогласным решением товарищей). В некоторых случаях вступление рассматриваемой односторонней сделки в силу обусловливается лежащей за пределами ее фактического состава предпосылкой — содействием суда, выражающимся в вынесении им решения об исключении члена из объединения (например, решения об исключении неспособного к разумному ведению дел участника полного товарищества — п. 2 ст. 76 ГК РФ). Исключение члена из объединения подчиняется предписаниям о сделках и поэтому может быть оспорено в связи с заблуждением (п. 1 ст. 178 ГК РФ) или обманом (абз. 1 п. 2 ст. 179 ГК РФ). Оспоримое исключение приводит к утрате исключенным лицом права членства. Однако наличие опорочивающего эту сделку обстоятельства обосновывает для бывшего члена право на оспаривание, направленное на аннулирование вызванного исключением правового последствия. Это право является по своей правовой природе преобразовательным притязанием <18>, которое управомочивает бывшего члена требовать от суда восстановления прекратившегося права членства. Помимо права на оспаривание у бывшего члена при этом возникает деликтное притязание, обязывающее объединение к возмещению причиненного им вреда (абз. 1 п. 1 ст. 1064 ГК РФ) <19>, <20>. ——————————— <18> О преобразовательных притязаниях см.: Крашенинников Е. А. Преобразовательное притязание как средство защиты охраняемого законом интереса // Материально-правовые и процессуальные средства охраны и защиты интересов государства и общества. Калинин, 1988. С. 101 — 109; Он же. К теории права на иск. Ярославль, 1995. С. 39 — 46, 50 — 51, 56 — 58; Он же. Понятие и предмет исковой давности. Ярославль, 1997. С. 17 — 21; Он же. Еще раз о преобразовательных исках // Проблемы защиты субъективных гражданских прав. Ярославль, 2000. С. 64 — 67. <19> На возникновение у лица, которое было незаконно исключено из объединения, требования о возмещении причиненного вреда, указывают немецкие цивилисты (см., напр.: Fikentscher W. Schuldrecht. 9 Aufl. Berlin; New York, 1997. S. 747; Teichmann A. Kommentar zu § 823 // Jauernig O. Burgerliches Gesetzbuch. 9 Aufl. Munchen, 1999. S. 885; Schiemann G. Kommentar zu § 823 // Erman W. Burgerliches Gesetzbuch. Handkommentar. 10 Aufl. Munster und Koln, 2000. Bd. 1. S. 2464; Thomas H. Kommentar zu § 823 // Palandt O. Burgerliches Gesetzbuch. Kurzkommentar. 62 Aufl. Munchen, 2003. S. 1225). <20> По мнению некоторых отечественных авторов, деликтное притязание может возникнуть лишь при нарушении абсолютного субъективного права (см., напр.: Смирнов В. Т. Обязательства, возникающие из причинения вреда. Л., 1973. С. 14; Смирнов В. Т., Собчак А. А. Общее учение о деликтных обязательствах в советском гражданском праве. Л., 1983. С. 27; Гражданское право / Под ред. А. П. Сергеева и Ю. К. Толстого. М., 1997. Ч. 2. С. 695 — 696, 699 (автор параграфа — Ю. К. Толстой); Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть вторая (постатейный) / Под ред. А. П. Сергеева. М., 2010. С. 889 (автор комментария — А. П. Сергеев)). Однако это мнение не находит опоры в действующем законодательстве и не учитывает потребностей практики. Ведь необходимость в применении абз. 1 п. 1 ст. 1064 ГК РФ существует и тогда, когда третье лицо неправомерно вмешивается в принадлежность права требования кредитору. Так, по смыслу п. 3 ст. 382 ГК РФ не уведомленный об уступке должник может освободиться от своей обязанности не только через предоставление цеденту, но и посредством заключения с ним договора о прощении долга. Если они заключают такой договор, то действием цедента по его заключению выполняется фактический состав деликта, который приводит к прекращению требования цессионария, т. е. к уменьшению его имущества. Поэтому цессионарию причитается деликтное притязание против цедента (см.: Larenz K. Lehrbuch des Schuldrechts. 14 Aufl. Munchen, 1987. Bd. 1. S. 574; Крашенинников Е. А. Размышления о деликтном притязании // Деликтные обязательства по российскому гражданскому праву. Владивосток, 2005. С. 78).
