(Ушницкий Р. Р.) («Предпринимательское право», 2011, N 4)
К ДИСКУССИИ О ПРАВОВОЙ ФОРМЕ КОРПОРАТИВНОГО ОТНОШЕНИЯ
Р. Р. УШНИЦКИЙ
Ушницкий Рум Румович, старший преподаватель кафедры гражданского права и процесса Северо-Восточного федерального университета им. М. К. Аммосова.
Статья посвящена проблеме определения гражданско-правовой формы корпоративного отношения, предложена авторская концепция об абсолютной природе этого правоотношения.
Ключевые слова: корпорация, корпоративное правоотношение, право участия в корпорации, защита корпоративного права.
On discussion of legal forms of corporate relation R. R. Ushnitskij
Article is devoted to the problems of definition of the civil law form of the corporate relation, the author’s concept about the absolute nature of this legal relationship is offered.
Key words: Corporation, corporate legal relationship, the right of participation in corporation, protection of the corporate right.
Дискуссия о правовой форме корпоративного отношения в современной литературе приобрела характер острой полемики <1>. ——————————— <1> См., напр.: Белов В. А. К проблеме гражданско-правовой формы корпоративных отношений // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2009. N 9. С. 6 — 25; Ломакин Д. В. Корпоративное право: «новые» способы нерешения старых проблем // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2009. N 11. С. 134 — 146; Шиткина И. С. Парадигма и парадоксы корпоративного права // Предпринимательское право. 2010. N 1. С. 4 — 12; Бабаев А. Б. Методологические предпосылки исследования корпоративных правоотношений // Вестник гражданского права. 2007. N 4 // СПС «КонсультантПлюс».
Законодательное утверждение об обязательственной природе корпоративных прав участников хозяйственных обществ, товариществ и кооперативов, закрепленное в абзаце 2 п. 2 ст. 48 ГК РФ, не отражает действительную природу этих прав, создает проблему определения гражданско-правовой формы корпоративных отношений. Вместе с тем вопрос о юридической квалификации формы корпоративных отношений имеет не только теоретическое, но и огромное практическое значение. В. А. Белов совершенно верно подчеркивает, что «та или иная квалификация юридической формы так называемых корпоративных отношений обусловливает состав подлежащих применению к ним гражданско-правовых норм» <2>. ——————————— <2> Белов В. А. Указ. соч. С. 8.
Несмотря на обилие различных взглядов на правовую форму корпоративных отношений, мы не обнаружили ни одной концепции, которая полностью соответствовала бы доктрине гражданского права. Поэтому считаем справедливой оценку, данную современным теориям корпоративных правоотношений В. А. Беловым: «Ни одна концепция корпоративных правоотношений в полной мере не укладывается в рамки общей теории гражданских правоотношений. Ученые, признающие корпоративные правоотношения обязательственными, вынуждены «подстраивать под себя» понятие обязательства; защитники концепции правоотношений особого рода — создавать конструкцию сложного правоотношения комплексного содержания; теория секундарных правоотношений — изменять понятие о содержании правоотношения» <3>. Но к этому необходимо добавить концепцию самого В. А. Белова. Его концепция «корпоративной правоспособности» <4> еще в большей степени, чем названные концепции, не отвечает требованиям доктрины гражданского права. ——————————— <3> Там же. С. 7 — 8. <4> Белов В. А. Гражданско-правовая форма корпоративных отношений (к проблеме так называемых корпоративных правоотношений) // Корпоративное право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В. А. Белова. М., 2009. С. 207 — 225.
По нашему мнению, правовая сущность корпоративного отношения определяется следующим. Появление корпоративного отношения участия связано с появлением феномена корпорации — юридического лица. Корпорация возникает там и тогда, когда конструкция общей собственности товарищества, конструкция договора простого товарищества уже не может обеспечить потребности развивающегося гражданского оборота. В процессе приобретения товариществом публиканов (societas publicanorum) статуса субъекта гражданского права (corpus habere) товарищество признается собственником принадлежащего ему имущества <5>. Право общей собственности товарищей исчезает, собственником объявляется возникшая на месте товарищества корпорация. Отпадает надобность в договорной (обязательственной) конструкции простого товарищества. Вместо права на долю в общей собственности бывшие товарищи, становясь участниками корпорации, приобретают право участия в корпорации. Возникновение корпорации как юридического лица, которая объявляется собственником закрепленного за ней имущества, становится причиной возникновения корпоративного правоотношения, причиной возникновения субъективного права участия в корпорации, в которое перерождается вещное право на долю в общей собственности товарищей. Вещное право на долю в общей собственности товарищей, трансформируясь в право участия в корпорации, теряет свою вещно-правовую природу, так как непосредственным объектом нового права становится не имущество (оно принадлежит корпорации), а «участие в корпорации». Между участником и имуществом корпорации возникает новый субъект вещного права на это имущество — корпорация. Это не позволяет участников корпорации рассматривать собственниками имущества корпорации. Для участников корпорации имущество корпорации становится чужой собственностью <6>. Взамен участники корпорации приобретают право на новое благо — благо быть участником корпорации. И это право имеет ту же абсолютную природу, что и утраченное право собственности. На месте абсолютного правоотношения собственности появляется абсолютное корпоративное правоотношение. ——————————— <5> О значительной роли товарищества публиканов в возникновении юридического лица пишет В. Б. Ельяшевич (см.: Ельяшевич В. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском частном праве. СПб., 1910. С. 407 — 409, 431). О зарождении корпоративных отношений, о появлении корпорации (приобретение товариществом публиканов статуса corpus habere) в процессе развития отношений товарищества публиканов пишет Н. С. Суворов (см.: Суворов Н. С. О юридических лицах по римскому праву (по изд. 1990 г.). М., 2000. С. 209). <6> В изложенном мы видим главную идею доктрины юридического лица в континентальном праве. Иной подход может быть объяснен только в противоречии с этой доктриной. Например, Н. Н. Пахомова для обоснования вещно-правовой природы «относительных» корпоративных правоотношений предлагает применить доктрину «расщепленной собственности» (см.: Пахомова Н. Н. Цивилистическая теория корпоративных отношений. Екатеринбург: Налоги и финансовое право, 2005. СПС «КонсультантПлюс»), а В. А. Лапач в обоснование такого же подхода предлагает идею «квотированной собственности» (см.: Лапач В. А. Система объектов гражданских прав: теория и судебная практика. СПб., 2002. С. 483 — 495).
Мы видим три причины, по которым авторы пришли к неверному выводу о правовой природе корпоративного правоотношения. Во-первых, неправильно определен объект корпоративного правоотношения <7>. ——————————— <7> По поводу категории объекта права мы придерживаемся позиции, сформулированной Г. Ф. Шершеневичем: «Объект права следует искать в благах, обеспечиваемых правом, как цели, а не в установленном поведении как средстве… Насколько частноправовые отношения носят имущественный характер, настолько юридическое понятие об объекте права совпадает с экономическим понятием о благах» (см.: Шершеневич Г. Ф. Философия права. Т. 1. Часть теоретическая: Общая теория права. Выпуск третий. М., 1912. С. 590). Несмотря на наличие других взглядов на эту категорию, приведенный подход следует рассматривать как доктрину гражданского права, воплощенную в действующем законодательстве (глава 6 ГК РФ). Д. В. Ломакин, как и многие другие, основываясь на «поведенческой теории», понимает под объектом корпоративного правоотношения деятельность корпорации. В этом состоит одна из главных методологических ошибок всей концепции (см.: Д. В. Ломакин. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М., 2008. С. 39).
Проблема определения объекта корпоративного отношения является центральной проблемой теории корпоративного правоотношения. Л. А. Новоселова справедливо отмечает: «Парадоксальность современного российского оборота не может удивлять — предметом сделок, причем сделок каждодневных, становятся объекты, правовая природа которых окончательно не определена, а теоретические воззрения относительно их сущности не сформированы» <8>. ——————————— <8> Новоселова Л. А. Оборотоспособность доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью // Объекты гражданского оборота: Сборник статей / Отв. ред. М. А. Рожкова. М., 2007. С. 197.
Вместе с тем правовая квалификация корпоративного отношения как правоотношения всецело зависит от правильного определения объекта этого отношения. Таковым объектом корпоративного правоотношения является сам «факт участия в корпорации». Именно «участие в корпорации» является тем искомым благом — объектом, по поводу которого складывается это правоотношение. Участие в корпорации в качестве объекта гражданских прав получило различные способы оформления (обозначения), например: участие в акционерном обществе оформляется акцией (ст. 96 ГК РФ); участие в обществе с ограниченной ответственностью обозначается долей в капитале общества (ст. 87 ГК РФ); участие в кооперативе называется членством (подчеркивается лично-доверительный характер этого участия), имущественное (гражданско-правовое) участие обозначается паем (ст. 107, 116 ГК РФ). Все указанные объекты, каждый из которых является объектом особого корпоративного правоотношения со своим специфическим содержанием, объединяет одно — главное их назначение в том, что они призваны обозначить участие в корпорации в качестве особого объекта права. Во-вторых, неправильно определена природа субъективного права участия в корпорации как относительного, соответственно, неверен вывод об относительности корпоративного правоотношения. В отнесении правоотношения к абсолютному или относительному проявляется «парадигма» правоотношения <9>. На наш взгляд, это есть форма правоотношения. Форму абсолютного правоотношения приобретает та уже социальная связь, где содержанием выступает конкретное субъективное право, которое с точки зрения позитивного права нуждается в правовой защите. Соответственно, форму относительного правоотношения приобретает та социальная связь, где содержанием выступает субъективная обязанность, исполнение которой необходимо обеспечить мерой правовой ответственности. ——————————— <9> Термин «парадигма правоотношения» понимается как «концептуальная схема, модель этого правоотношения» (см.: Шиткина И. С. Указ. соч. С. 4 — 5).
Участие в корпорации как объект права не имеет материальной оболочки, что не дает возможности рассматривать его как вещь с точки зрения континентально-правовой доктрины вещей как объектов права. Но схожесть юридической природы этого объекта (акции, доли, пая) с вещью при отсутствии признания собственной правовой природы, при отсутствии собственных способов правовой защиты вызывает желание применить к этим объектам вещно-правовые способы защиты, а порой рассматривать их как объекты права собственности <10>. ——————————— <10> Судебная практика изобилует примерами такого подхода, см., напр., ссылки на практику: Белов В. А., Тарасенко Ю. А. Имущественная основа корпоративной деятельности (на примере хозяйственных обществ) // Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В. А. Белова. М., 2009. С. 327 — 330.
Это свидетельствует о наличии принципиального родства права собственности и корпоративного права участия. А это родство вытекает из того, что они имеют одинаковую абсолютную природу. В этом нет ничего удивительного, ведь, как было показано, право участия в корпорации возникает как результат перерождения права собственности. Внутреннее содержание права участия в корпорации включает в себя возможность собственных действий. Это возможность участвовать в управлении корпорацией, возможность распоряжения этим правом (продать, подарить, заложить и т. д.), возможность прекратить это право путем принятия решения о ликвидации корпорации с получением ликвидационного остатка. Но главной составляющей этого права является сам факт участия лица в корпорации. Абсолютный характер корпоративного правоотношения проявляется в его статическом характере. Это правоотношение служит необходимой предпосылкой для динамики корпоративных отношений. Основанные на абсолютном праве участия в корпорации субъективные права относительной природы, такие как право на получение дивидендов, на получение ликвидационного остатка, для квалификации данного отношения в качестве правоотношения никакого отношения не имеют. Они будут содержанием других (производных) правоотношений <11>. ——————————— <11> Д. В. Ломакин приходит к такому же выводу. Его деление корпоративных отношений на основное и производные имеет абсолютное сходство с нашим взглядом, но Д. В. Ломакин определил основное отношение участия как относительное правоотношение, что не соответствует теории правоотношения (см.: Ломакин Д. В. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. М., 2008. С. 87 — 92).
Сходство права участия в корпорации и права собственности наблюдается и в том, что участник корпорации несет риски и бремя, которые вызваны принадлежностью ему этого права, подобны рискам и бремени собственника. На участнике лежит риск утраты своего права в случае ликвидации корпорации. Собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества. В корпоративном правоотношении аналог этого бремени зависит от организационно-правовой формы корпорации. В хозяйственном обществе можно полностью устраниться от участия в деятельности корпорации, в хозяйственном товариществе или в кооперативе — нет. Как и в правоотношении собственности, в корпоративном правоотношении это бремя подразумевает обязанность публичного характера, а не обязанность перед корпорацией. Участник должен выполнять эти обязанности публичного характера для того, чтобы корпорация не стала источником нарушения прав и законных интересов других лиц. Корпорация — своеобразный источник повышенной опасности. Абсолютная природа корпоративного права участия подтверждается возможностью его утраты помимо воли обладателя, способностью быть нарушенным всяким третьим лицом. Абсолютный характер права участия в корпорации означает, что это право нуждается в защите в отношении всех иных лиц, которые должны воздерживаться от любых нарушений этого права. Многочисленные факты рейдерства подтверждают такую возможность. Рейдерство стало социальной проблемой современного общества. Одну из причин этой социальной проблемы мы видим в отсутствии правильного понимания природы корпоративного права участия. Выше было сказано, что «участие в корпорации» как объект корпоративного правоотношения вещью не является, поэтому этот объект не может быть объектом владения. Утрата права участия не может быть связана с «выбытием его из владения обладателя». Право участия может быть нарушено путем его незаконного присвоения, например, по сделке, в совершении которой не было воли правообладателя, путем незаконного внесения соответствующей записи в реестр. Достаточно ли здесь для восстановления утраченного права участия реституционного механизма правовой защиты? Как показывает практика — нет. Предъявление иска к стороне в недействительной сделке не обеспечивает восстановление этого права, так как к моменту предъявления иска это право может быть передано любому третьему лицу. В итоге оно может оказаться у добросовестного приобретателя (т. е. лица, недобросовестность которого нет возможности доказать). Для защиты этого права должен быть законодательно закреплен абсолютно-правовой способ защиты, способ, аналогичный применяемому сейчас «восстановлению корпоративного контроля». Это должен быть самостоятельный способ защиты, аналогичный виндикации, но отличный от него. Абсолютный характер корпоративных правоотношений проявляется в их бессрочности, а также в том, что право участия требует «легитимации уполномоченного лица перед всеми третьими лицами» (которое обеспечивается записями в реестре акционеров или в Едином государственном реестре юридических лиц). В-третьих, неверно корпоративное правоотношение определяется как комплексное. В. А. Белов совершенно справедливо утверждает, что «…всякое (гражданское) правоотношение может состоять только из одного субъективного права и только из одной юридической обязанности» <12>. При всей строгости в применении категории «правоотношение» допускаем, что есть основание наряду с правоотношением в собственном смысле этой категории выделять категорию «сложное (комплексное) правоотношение» как правовое явление, которое состоит из двух и более простых правоотношений, в содержание которого включаются взаимосвязанные субъективные права и обязанности <13>. Но при этом недопустимо включение в содержание одного сложного правоотношения субъективных прав различной — абсолютной и относительной — природы. Соответственно нельзя включать в одно комплексное правоотношение простые правоотношения с различным составом их участников. Даже если мы ведем речь о сложном (комплексном) правоотношении, это не освобождает нас от необходимости дать правовую характеристику каждому простому правоотношению, из которого оно состоит. Вместе с тем только В. А. Белов и А. В. Бабаев избегают рассматривать корпоративные отношения как комплексные. Все остальные допускают включение в содержание корпоративного правоотношения прав и обязанностей различной (абсолютной и относительной) природы, что приводит их к неверным выводам. ——————————— <12> Белов В. А. Указ. соч. С. 197. <13> С. С. Алексеев на примере отношений по железнодорожной перевозке пришел к выводу о существовании структурно сложных правоотношений: «Структурно сложное правоотношение не есть механическое соединение элементарных правоотношений. Последние тесно связаны между собой, взаимообусловлены, образуя нераздельное целое — единое правоотношение со сложной структурой» (см.: Алексеев С. С. Общая теория права. 3-е изд. М., 2009. С. 377 — 378).
Например, на абсолютную природу права участия в корпорации обращает внимание Р. С. Фатхутдинов. Анализируя понятие доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, он делает вывод, что доля в уставном капитале является разновидностью права участия (права членства) в коммерческой организации. В правомочиях участника общества он выделяет правомочие на управление делами общества. «Природа данного правомочия близка к природе права собственности — основной и главный интерес управомоченного субъекта состоит в реализации меры возможного поведения своими собственными действиями, а не в совершении третьим лицом определенных действий… Абсолютно-правовой характер правомочия на участие в управлении делами общества проявляется также в том, что данному правомочию противостоит пассивная обязанность всех третьих лиц не чинить препятствий в его осуществлении» <14>. Однако далее Р. С. Фатхутдинов рассматривает данное правомочие как комплексное. Автор приходит к выводу, что «правовая природа данного правомочия носит сложный (комплексный) характер, сочетая в себе признаки абсолютного и относительного права». В подтверждение этому он пишет, что «для осуществления своего основного правомочия — на участие в управлении делами общества — участнику необходимо содействие самого общества… Праву на участие в управлении делами общества соответствуют некоторые обязанности общества, что свидетельствует о наличии относительно-правового эффекта в отношениях по управлению обществом. Четко выраженный относительный характер носит природа правомочия на получение информации о деятельности общества и на ознакомление с документами общества. Следовательно, наряду с абсолютным правомочием участник общества имеет также некоторые относительные права» <15>. Как сказано выше, нельзя в содержание комплексного правоотношения включать права различной абсолютной и относительной природы. ——————————— <14> Фатхутдинов Р. С. Правовые проблемы уступки доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью: Автореф. дис. … к. ю.н. М., 2009. С. 11 — 14. <15> Фатхутдинов Р. С. Уступка доли в уставном капитале ООО: теория и практика. М., 2009 // СПС «КонсультантПлюс».
