РОЛЬ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА В ЗАЩИТЕ ПРАВ МИНОРИТАРНЫХ АКЦИОНЕРОВ
А. В. ГАБОВ, К. С. ЗАБИТОВ
Габов Андрей Владимирович, заведующий отделом гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, доктор юридических наук.
Забитов Керим Саидович, научный сотрудник отдела гражданского законодательства и процесса Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, магистр юриспруденции.
В статье анализируются правовые позиции Конституционного Суда РФ по вопросу защиты прав миноритариев. На основе проведенного анализа авторы делают вывод об основных идеях и принципах разрешения конфликта интересов между мажоритарными и миноритарными акционерами, которые были выявлены Судом.
Ключевые слова: участники корпоративных правоотношений, миноритарный акционер, мажоритарный акционер, конфликт интересов, баланс интересов, защита прав миноритарных акционеров, Конституционный Суд РФ.
Комплексное исследование роли Конституционного Суда в защите прав миноритарных акционеров невозможно, на наш взгляд, без рассмотрения ряда важнейших аспектов корпоративных отношений. Прежде всего отметим, что корпоративные отношения отличаются от иных имущественных отношений, регулируемых гражданским правом, в первую очередь тем, что их участники реализуют свои интересы по управлению юридическим лицом или, в предусмотренных законом случаях, определенным имущественным комплексом, не обладающим статусом юридического лица. Элемент управления, таким образом, является отличительной чертой корпоративных отношений. Реализация интереса участника корпоративного отношения осуществляется путем формирования воли лица (субъекта права) через принятие управленческих решений. В свою очередь, принятие решений предполагает наличие определенных правил, главное из которых устанавливает, как именно распределение корпоративной власти (количества акций, долей, паев и иных членских прав) определяет возможность влияния участника корпоративных отношений на принятие того или иного управленческого решения. Основным следствием такого правила является то, что участники корпоративных отношений, оставаясь формально равными субъектами (они сами в добровольном порядке согласились на вступление в корпорацию и всегда могут выйти из корпоративных отношений <1>), в процессе принятия управленческого решения находятся чаще всего в неравных условиях: отдельные участники могут обладать несоизмеримо большей по сравнению с другими корпоративной властью, определяемой степенью (размером) их участия в корпорации (к примеру, очевидно, что совершенно различные возможности влияния на принятие управленческого решения имеют акционер, владеющий долей в 50% акций и более, и акционер, владеющий менее чем 1% акций). Как отметил в свое время В. Маклаков, большинство в акционерном деле является всегда хозяином <2>. ——————————— <1> Вопрос о равенстве в таких отношениях давно волнует исследователей. Хорошо мысль о добровольности и о сохранении формального равенства выразил, как нам представляется, В. Маклаков: «Если в акционерной компании большинство имеет преимущество перед меньшинством и решение большинства обязательно для последнего, — то это происходит не в силу веления власти, не по присущему ipso facto большинству преимуществу, а по предварительному о том соглашению контрагентов. Большинство только потому и может предписывать меньшинству, решать за него, что при составлении устава учредители об этом заранее согласились и что всякий, делающийся членом товарищества, через посредство устава в этом договоре участвует» (Маклаков В. Власть большинства в акционерных компаниях // Вестник гражданского права. 1914. N 2. С. 138). <2> Маклаков В. Указ. соч. С. 139.
Так возникает проблема меньшинства в корпоративных отношениях, точнее говоря, проблема баланса интересов меньшинства и большинства, которая имеет весьма много граней и проявлений (учет интересов меньшинства при принятии решений, защита прав большинства от несоразмерных требований со стороны меньшинства, корпоративный шантаж и др.). Проблема меньшинства, его прав и возможностей является предметом изучения многих отраслей знания, поскольку в ее основе лежат прежде всего сложные философские вопросы, а затем уже правовые. Однако в сфере права, как нигде более, эта проблема приобретает свое практическое значение <3>. И это понятно, ведь речь здесь идет о правах и обязанностях конкретных участников гражданских и иных правоотношений. Поэтому именно для сферы права поиск оптимального баланса интересов меньшинства и большинства является критически важным: такой баланс обусловливает устойчивость юридических отношений, создает правовую культуру, способствует повышению эффективности права и формирует представление о праве как о мериле справедливого. ——————————— <3> См., к примеру: С. л.в. н.в И. Что такое большинство, его отношение к меньшинству вообще и ко всякому члену меньшинства в особенности? // Юридический вестник. Год третий. Книжка седьмая. Октябрь. М., 1871. С. 41 — 47; Маклаков В. Указ. соч.
Дискуссии о правах меньшинства, балансе интересов меньшинства и большинства и даже об определении самих этих понятий крайне актуальны в последние годы. Связано это с широко распространенными спорами о правах миноритарных акционеров и многочисленными случаями нарушения этих прав: при размещении ценных бумаг (проблемы размытия доли), при реорганизации акционерных обществ (проблемы расчета коэффициентов конвертации (распределения), ошибки при конвертации (распределении), при определении цены выкупа акций), при поглощении акционерных обществ (вопрос о конституционности института вытеснения миноритарных акционеров, проблемы регулирования обязательного и добровольного предложений), при проведении общих собраний акционеров (проблема получения информации о готовящихся решениях, проблема доступа на собрание), при получении информации о деятельности акционерных обществ (проблема отказов в удовлетворении требований акционеров о представлении документов о деятельности общества и совершенных им сделках). Для дифференциации участников корпоративных отношений, относящихся к меньшинству и большинству, чаще всего используют понятия «миноритарный акционер» и «мажоритарный акционер». В действующем законодательстве не содержится легального определения данных понятий, но, несмотря на это, они широко используются в российском праве. Понятие «миноритарный акционер» (и производные от него <4>) не только прочно вошло в современный юридический оборот и используется в специальной литературе <5>, но и активно используется в судебных решениях <6> (включая решения КС РФ <7>), а также в некоторых нормативных актах и различного рода ведомственных разъяснениях <8>. ——————————— <4> Ближайшей аналогией здесь является понятие «мелкий акционер». См., к примеру: Определение Конституционного Суда РФ от 06.12.2001 N 255-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ежова Владимира Николаевича и Варзугиной Юлии Александровны на нарушение их конституционных прав статьей 80 Федерального закона «Об акционерных обществах». Также см. п. 38 заявления Правительства РФ и Центрального банка РФ о политике экономической и финансовой стабилизации, утв. Постановлением Правительства РФ от 20.07.1998 N 851: «Правительство Российской Федерации примет меры по защите прав акционеров. До 30 сентября 1998 г. Правительство Российской Федерации представит в Государственную Думу проект закона, вносящего поправки в Федеральный закон «Об акционерных обществах», направленные в первую очередь на защиту прав мелких акционеров, в том числе на защиту от перевода активов на баланс материнской (аффилированной) компании, путем ужесточения санкций за нарушение прав инвесторов». Еще одна близкая аналогия нормативного характера — понятие «портфельный инвестор»: Концепция развития рынка ценных бумаг в Российской Федерации, утв. Указом Президента РФ от 01.07.1996 N 1008, среди национальных интересов государства в области рынка ценных бумаг называет «укрепление экономического суверенитета страны», понимая под ним в числе прочего «приоритетную поддержку «портфельных» инвестиций на основе развития механизмов защиты прав меньшинства» (как видно, здесь использовалось также аналогичное понятие «меньшинство»). Реже можно встретить и другие аналоги: «небольшое количество акций» (Постановление ФАС Центрального округа от 10.08.2004 N А68-114/ГП-16-03), «неконтрольный пакет» (Постановление ФАС Московского округа от 22.01.2009 N КГ-А40/12774-08). <5> См., напр.: Долинская В. В., Фалеев В. В. Миноритарные акционеры: понятие и общая характеристика положения // Цивилист. 2009. N 4; Молотников А. Е. Проблемы взаимодействия и правового регулирования контролирующих, крупных и миноритарных акционеров в России // Предпринимательское право. 2009. N 1; Степанов Д. И. Феномен корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2009. N 3. <6> См., к примеру: решение Верховного Суда РФ от 18.02.2002 N ГКПИ2001-1921 «Об оставлении без удовлетворения заявления о признании недействительными отдельных положений Стандартов эмиссии акций при учреждении акционерных обществ, дополнительных акций и их проспектов эмиссии, утвержденных Постановлением ФКЦБ РФ от 11.11.1998 N 47, и Положения о ведении реестра владельцев ценных бумаг, утвержденного Постановлением ФКЦБ РФ от 02.10.1997 N 27»; Постановление Президиума ВАС РФ от 09.02.2010 N 14236/09 по делу N А40-76049/08-10-538; Постановления ФАС Московского округа от 12.07.2010 N КГ-А40/6881-10 по делу N А40-91561/09-119-660, ФАС Волго-Вятского округа от 10.03.2010 по делу N А79-6814/2009, ФАС Западно-Сибирского округа от 16.06.2010 по делу N А45-21681/2008, ФАС Северо-Западного округа от 01.02.2010 по делу N А44-1775/2008. <7> См., к примеру: Определение Конституционного Суда РФ от 18.01.2011 N 8-О-П «По жалобе открытого акционерного общества «Нефтяная компания «Роснефть» на нарушение конституционных прав и свобод положением абзаца первого пункта 1 статьи 91 Федерального закона «Об акционерных обществах». <8> Распоряжения ФКЦБ России от 03.03.2004 N 04-637/р «Об утверждении Квалификационного минимума по специализированному квалификационному экзамену для специалистов рынка ценных бумаг по корпоративным финансам», от 04.04.2002 N 421/р «О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения» (вместе с Кодексом корпоративного поведения от 05.04.2002); распоряжение ФСФО России от 24.12.2001 N 389-р «Об утверждении Временной типовой программы повышения квалификации специалистов по антикризисному управлению»; письмо Министерства экономического развития РФ от 28.03.2011 N д06-1768 «О совершенствовании законодательства в части, определяющей порядок выплаты дивидендов» и др.
Понятие «миноритарный акционер» (the minority shareholder) происходит от англ. minor, что следует переводить как «неважный», «несерьезный» (в смысле влияния), незначительный (not important or serious, lesser in importance, seriousness, or significance). Дословный перевод позволяет заключить, что миноритарным следует признавать акционера, владеющего небольшим (незначительным) количеством акций. В связи с этим возникает вопрос: какой пакет акций следует признавать незначительным? И производный вопрос: кто является миноритарным акционером? Эти вопросы, к сожалению, не имеют прямого ответа. Данный факт порождает одну из проблем современного права — необходимость защиты прав миноритарного (мелкого) акционера <9>, соблюдения баланса интересов мажоритарных и миноритарных акционеров <10>. Решение этой проблемы постоянно называют одной из целей или задач государственного регулирования на рынке ценных бумаг, она является предметом многочисленных исследований <11>. Кроме того, ученые сталкиваются с проблемой определения доли в уставном капитале акционерного общества, позволяющей квалифицировать акционера как миноритарного со всеми вытекающими правовыми последствиями <12>. В юридической литературе указывается, что «характеристика акционера как миноритарного является ситуативной: зависит не от абсолютной величины пакета его акций, а от «распределения сил» в акционерном обществе. В связи с этим она не может быть легализована. В широком смысле миноритарным является акционер, владеющий меньшей долей, чем контрольный пакет акций» <13>. Следует отметить, что в зарубежной литературе относительно определения понятия миноритарного акционера высказана аналогичная позиция <14>. ——————————— <9> Еще в Концепции развития рынка ценных бумаг в Российской Федерации, утв. Указом Президента РФ от 01.07.1996 N 1008, к числу основных принципов государственного регулирования рынка ценных бумаг относился в числе прочего «приоритет в защите мелких инвесторов и населения». <10> К примеру, в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, утв. распоряжением Правительства РФ от 17.11.2008 N 1662-р, указывается, что «в части корпоративного управления… предполагается также обеспечение баланса прав миноритарных и мажоритарных акционеров, большей гибкости при построении системы корпоративного управления, законодательное регулирование и судебная защита акционерных соглашений». <11> По мнению К. С. Санина, поскольку миноритарные акционеры несут больший инвестиционный риск, нежели мажоритарные, поскольку у миноритариев отсутствует возможность управлять инвестиционным риском путем участия в органах управления, в законодательстве должны предусматриваться особые способы защиты прав миноритарных акционеров (Санин К. С. Правовое положение акционера как инвестора: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. С. 7). <12> Специфика акций состоит в том, что владелец одной акции, которая представляет ничтожную долю процента от уставного капитала и, соответственно, исключительно формальные права, очень легко может изменить свой статус, если вступит в соглашение с другими акционерами (подписав, к примеру, вместе с ними предложение о повестке дня общего собрания и выдвинув кандидата в совет директоров). И если общее количество голосов превысит 2%, при наличии формальных условий их предложение будет принято. Отдельного внимания в этой связи заслуживает вопрос об участии в органах управления. На практике может так сложиться, что конкретного члена совета директоров изберут не голосами «мажора», а совокупностью голосов миноритарных акционеров. При этом никто не сможет сказать, как одна конкретная акция миноритарного акционера повлияла на избрание — было ли его голосование не имеющим значения фактом или, напротив, именно эта одна акция и решила все дело. <13> Долинская В. В., Фалеев В. В. Миноритарные акционеры: статус, права и их осуществление. М., 2010. С. 64 — 65. <14> Timmerman L., Doorman A. Rights of Minority Shareholders in the Netherlands // http://www. ejcl. org/64/art64-12.pdf.
Некоторые границы между большинством и меньшинством можно выделить, если проанализировать те права, которые принадлежат акционеру, в зависимости от пакета принадлежащих ему акций: — при владении менее чем 1% голосующих акций корпоративные возможности ограничиваются формальными правами, предоставленными Федеральным законом от 26.12.1995 N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее — Закон об АО); — если акционер владеет не менее чем 2% акций, ст. 53 Закона об АО предоставляет ему право вносить неограниченное количество предложений в повестку дня годового собрания и выдвигать кандидатов в органы управления и контроля общества и счетную комиссию; — если акционер владеет не менее чем 10% голосующих акций, в соответствии со ст. 55 Закона об АО он вправе потребовать проведения внеочередного общего собрания акционеров. Владение определенным пакетом фактически предопределяет и степень корпоративного контроля со стороны акционера определенных управленческих решений: — более 50% голосов позволяют контролировать решения по всем вопросам, отнесенным к компетенции общего собрания акционеров, кроме тех, для принятия решения по которым Закон или устав предусматривает квалифицированное большинство голосов. В ситуации владения более чем 50% акций говорят о контрольном пакете, который представляет собой минимальную долю акций, дающую возможность их владельцам осуществлять фактический контроль деятельности акционерного общества. Теоретически контрольный пакет акций — это 50% плюс одна голосующая акция, хотя практически при широкой распыленности акций он может в номинальном выражении составлять и меньшее количество. Контрольный пакет, составляющий более чем 50% голосующих акций, дает его владельцу право принимать любые решения по повестке дня общего собрания акционеров, исключая те, для принятия которых требуется квалифицированное большинство голосов (п. 2 ст. 49 Закона об АО). С учетом того что кворум для проведения общего собрания акционеров составляет 50% плюс одна голосующая акция, владение контрольным пакетом позволяет уменьшить риск проведения «альтернативного» собрания акционеров, а также исключает возможность признания собрания акционеров с участием данного владельца неправомочным по причине отсутствия кворума, что в значительной степени уменьшает зависимость от других акционеров и позволяет оказывать большее влияние на деятельность общества; — более двух третей голосов позволяют контролировать принятие решений по вопросам, для которых уставом акционерного общества предусмотрено данное количество голосов; — более трех четвертей голосов позволяют контролировать принятие решений по вопросам, для которых Законом или уставом акционерного общества предусмотрено данное количество голосов: внесение изменений и дополнений в устав или его утверждение в новой редакции; реорганизация; ликвидация, назначение ликвидационной комиссии и утверждение промежуточного и окончательного ликвидационных балансов; определение количества, номинальной стоимости, категории (типа) объявленных акций и прав, предоставляемых этими акциями; приобретение обществом размещенных акций; одобрение крупной сделки, предметом которой является имущество, стоимость которого составляет более 50% балансовой стоимости активов общества; приобретение обществом размещенных акций в случаях, предусмотренных Законом; вопросы, связанные с размещением эмиссионных ценных бумаг общества. Как видно, в соответствии с российским законодательством миноритарным акционером следует признавать того акционера, пакет акций которого составляет менее половины (50% минус одна акция). Многие специальные источники придерживаются схожего подхода (ср. определение в словаре на сайте «Корпоративное управление в России»: миноритарный акционер — это «акционер, общая доля собственности которого в компании, зарегистрированной на фондовой бирже, составляет менее 50%» <15>). ——————————— <15> http://www. corp-gov. ru/glossary. php3.
Однако юридически более точным, особенно с точки зрения влияния на блокирование стратегических решений общим собранием акционеров общества (например, решений о самой судьбе общества), было бы признание миноритарным такого акционера, который владеет менее чем 25% голосующих акций (25% минус одна акция, если говорить совершенно точно). Миноритарным такой акционер будет являться в силу того, что количества имеющихся у него акций недостаточно для блокирования определенных решений и, следовательно, оказания существенного влияния на судьбу акционерного общества <16>. Такой акционер, не оказывая действительного влияния, может в полной мере реализовать только один существенный интерес — в получении дохода по акции в форме объявленного дивиденда <17>. ——————————— <16> Интересно, что некоторые суды акционеров, владеющих более чем 25% акций, именуют иногда «крупными» (Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 27.12.2006 N А33-28626/05-Ф02-6861/06-С2). <17> На это обстоятельство справедливо указывалось в дореволюционной, советской и указывается в современной литературе. К примеру, М. И. Кулагин отмечал, что «механизм акционерной компании лишает рядовых акционеров возможности влиять на управление делами компании, ибо решения в собраниях акционеров принимаются простым или квалифицированным большинством голосов, а их число находится в прямой зависимости от количества акций, которыми располагает участник акционерного общества» (Кулагин М. И. Избранные труды по акционерному и торговому праву. М., 2004). Как отмечает С. С. Демченко, «миноритарный акционер — инвестор, который не имеет возможности определять решения общества, влиять на его существование и деятельность. Основной интерес такого акционера состоит в достижении определенного уровня доходности на вложенные в акции средства» (Демченко С. С. Консолидация акций конституционна // Законодательство и экономика. 2004. N 12).
Интересы мажоритарных (контролирующих) и миноритарных акционеров могут как совпадать, так и существенно различаться. При этом в случае коллизии интересов мы можем наблюдать ситуацию, именуемую в юридической литературе и практике конфликтом интересов, истоки которого, как отмечал американский ученый Р. Познер, лежат в объективных экономических законах и поведении человека, желающего максимизировать свою личную выгоду в условиях ограниченных ресурсов <18>. ——————————— <18> Познер Р. А. Экономический анализ права. СПб., 2004. Т. 1. С. 3 — 13.
Существование подобных конфликтов в акционерном обществе объективно и обусловлено следующим. Если мажоритарные и миноритарные акционеры рассчитывают на долгосрочную перспективу развития общества, на достижение определенных экономических результатов его деятельности посредством принятия необходимых стратегических управленческих решений, можно наблюдать борьбу за контроль над акционерным обществом, которая выражается в скупке акций, в противостоянии различных групп в совете директоров, в иных формах. Если же миноритарным акционерам важно увеличение акционерной стоимости в виде роста курса акций с целью их последующей продажи или получения больших дивидендов, можно наблюдать конфликт иного рода, поскольку мажоритарный акционер, вполне вероятно, в большей степени заинтересован во вложении полученной прибыли в основной капитал и мало заинтересован в росте курса акций или тем более в выплате каких-либо дивидендов. Такой конфликт может приобретать и более явные формы, при которых мажоритарный акционер не заинтересован ни в выплате дивидендов, ни в росте курса акций, поскольку осуществляет вывод активов посредством альтернативных механизмов (трансфертного ценообразования, особого вида договоров и т. п.), лишая миноритарных акционеров причитающейся им части возможной прибыли. Переход конфликта акционеров в активную фазу уже не раз приводил к самым печальным последствиям не только для участников корпоративных отношений (к снижению стоимости акций, падению прибыльности и даже приостановлению деятельности акционерного общества, уходу его с определенных рынков товаров и услуг, потере ценной документации и информации, утрате ценного имущества и квалифицированного персонала, разрыву договорных отношений), но также и для государства (к снижению его инвестиционной привлекательности) <19>. При этом, как показывает практика, в большинстве случаев прямо или косвенно нарушаются именно права миноритарных акционеров, поскольку потенциальная возможность нарушения их прав заложена в основе системы управления акционерным обществом, в принципе принятия решений большинством голосов. Положение миноритарных акционеров усугубляется также тем, что Российская Федерация относится к числу государств с суперконцентрированной моделью корпоративной собственности <20>. Как показывают специальные экономические исследования в этой области, в настоящее время подавляющее большинство российских акционерных обществ находится под контролем одного или консолидированной группы акционеров, а доля голосов, имеющихся у неконтролирующих акционеров, не превышает 10% <21>. ——————————— <19> В настоящее время все развитые государства стремятся к привлечению инвестиций путем создания наиболее удобного правового режима функционирования компаний. Этот процесс получил название конкуренции правопорядков. Именно стремлением повысить уровень инвестиционной привлекательности Российской Федерации обусловлена разработка и реализация Концепции создания международного финансового центра в Российской Федерации. <20> Подробнее об этом см.: Радыгин А. Д., Этнов Р. М. Корпоративное управление и защита права собственности: эмпирический анализ и актуальные направления реформ // Научные труды Института экономики переходного периода. N 36. М., 2001; Долгопятова Т. Концентрация акционерной собственности и развитие российских компаний (эмпирические исследования) // Вопросы экономики. 2007. N 1. С. 84 — 97; Национальный доклад по корпоративному управлению. М., 2008. С. 14; Алексеев С. С. Право собственности: проблемы теории. М., 2007. С. 210. <21> Гомцян С. В. Правила поглощения акционерных обществ: сравнительно-правовой анализ. М., 2010.
Задача права состоит в том, чтобы создать эффективные средства урегулирования подобных конфликтов — такие, которые, с одной стороны, обеспечивали бы мажоритарному акционеру возможность в полной мере осуществить принадлежащую ему корпоративную власть, основанную на владении необходимым для этого пакетом акций, а с другой — обеспечили бы права и законные интересы миноритарных акционеров. Речь идет, таким образом, о поиске баланса интересов мажоритарных и миноритарных участников корпоративных отношений, участников конфликта интересов. К сожалению, действующее законодательство не в полной мере отвечает этой потребности: оно не обеспечивает необходимого баланса интересов, а многие его положения — или, напротив, отсутствие каких-то положений <22> — приводят к перекосу в корпоративных отношениях как в сторону мажоритарных, так и в сторону миноритарных акционеров. ——————————— <22> Типичный пример никак не урегулированной ситуации, которая самым непосредственным образом причиняет ущерб миноритариям, является делистинг акций, особенно если ранее акционерное общество провело IPO, т. е. привлекло в капитал большую группу непрофессиональных миноритарных акционеров. Российская практика знает попытки такого делистинга, при этом в литературе справедливо отмечается, что «ни российские правила биржевой торговли, ни закон, ни Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР) никак не гарантируют прав инвесторов, купивших акции компаний, первично разместившихся на российских фондовых биржах» (Горбунов А., Лебедев В., Виньков А. Рулетка русских IPO // Эксперт. 2008. N 42).
Подобный дисбаланс во многом связан с генезисом отечественного корпоративного законодательства, которое было сформировано за счет заимствования (зачастую некритического) различных иностранных юридических понятий и конструкций. Именно поэтому в настоящее время в российском корпоративном законодательстве отсутствует системный подход к разрешению конфликта интересов между мажоритарными и миноритарными акционерами, в то время как в развитых правопорядках сама концепция конфликта интересов становится отправной точкой при создании правовых норм. В связи с неудовлетворительным состоянием российского корпоративного законодательства в части определения и регулирования конфликта интересов большинства и меньшинства, его противоречивостью, наличием большого количества двусмысленных и неопределенных положений особую роль в деле создания механизмов регулирования конфликтов интересов и защиты прав миноритарных акционеров в Российской Федерации приобрела деятельность КС РФ. При анализе отдельных проблем корпоративных отношений (правового режима дробных акций, вытеснения миноритарных акционеров, условий и порядка реализации права на доступ к информации и др.) КС сформулированы правовые позиции в виде определенных правовых принципов, которые значимы для рассмотрения любых корпоративных конфликтов и споров. К числу наиболее важных решений КС, в которых содержались правовые позиции, существенным образом повлиявшие на развитие корпоративного законодательства в части защиты прав миноритарных акционеров, можно отнести: — Постановление от 10.04.2003 N 5-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 84 Федерального закона «Об акционерных обществах» в связи с жалобой открытого акционерного общества «Приаргунское»; — Постановление от 24.02.2004 N 3-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона «Об акционерных обществах», регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании «Кадет Истеблишмент» и запросом Октябрьского районного суда города Пензы»; — Определение от 03.07.2007 N 681-О-П «По жалобам граждан Ю. Ю. Колодкина и Ю. Н. Шадеева на нарушение их конституционных прав положениями статьи 84.8 Федерального закона «Об акционерных обществах» во взаимосвязи с частью 5 статьи 7 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации» (далее — Определение N 681-О-П); — Постановление от 28.01.2010 N 2-П «По делу о проверке конституционности положений абзаца второго пункта 3 и пункта 4 статьи 44 Федерального закона «Об акционерных обществах» в связи с жалобами открытых акционерных обществ «Газпром», «Газпромнефть», «Оренбургнефть» и Акционерного коммерческого Сберегательного банка Российской Федерации (ОАО)» (далее — Постановление N 2-П); — Определение от 18.01.2011 N 8-О-П «По жалобе открытого акционерного общества «Нефтяная компания «Роснефть» на нарушение конституционных прав и свобод положением абзаца первого пункта 1 статьи 91 Федерального закона «Об акционерных обществах». Приведенный список решений КС, затрагивающих проблемы защиты прав миноритарных акционеров, не является исчерпывающим, поскольку правовые позиции, изложенные в этих решениях, стали также основой для других решений КС, в которых развивались и конкретизировались идеи о защите прав и законных интересов миноритарных акционеров <23>. ——————————— <23> Так, например, на основе правовых позиций, изложенных в Определении Конституционного Суда РФ от 03.07.2007 N 681-О-П «По жалобам граждан Ю. Ю. Колодкина и Ю. Н. Шадеева на нарушение их конституционных прав положениями статьи 84.8 Федерального закона «Об акционерных обществах» во взаимосвязи с частью 5 статьи 7 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации» были приняты следующие Определения: от 15.07.2008 N 467-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Спасского Евгения Михай ловича на нарушение его конституционных прав статьями 84.7 и 84.8 Федерального закона «Об акционерных обществах»; от 10.02.2009 N 372-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы компании «Ланкренан Инвестментс Лимитед» на нарушение конституционных прав и свобод положениями статей 84.8 и 84.9 Федерального закона «Об акционерных обществах», статьи 7 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации» и статьи 53 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации»; от 17.11.2009 N 1508-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Урлаповой Лидии Александровны, Чугункина Александра Федоровича и других на нарушение их конституционных прав статьей 84.8 Федерального закона «Об акционерных обществах»; от 23.03.2010 N 334-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Козлова Бориса Михайловича на нарушение его конституционных прав статьей 84.8 Федерального закона «Об акционерных обществах»; от 06.07.2010 N 929-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы общества с ограниченной ответственностью «Атлант-Эстейт» на нарушение конституционных прав и свобод статьей 84.2 Федерального закона «Об акционерных обществах»; от 22.03.2011 N 309-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Белякова Андрея Вячеславовича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 84.8 Федерального закона «Об акционерных обществах» и части 5 статьи 7 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации».
Детальный анализ всего корпуса решений КС по рассматриваемой проблематике <24> не является целью нашей статьи, поскольку подробный разбор любого из этих решений заслуживает отдельного исследования. В рамках настоящей статьи полагаем целесообразным обозначить основные идеи и принципы разрешения конфликта интересов мажоритарных и миноритарных акционеров, которые были выявлены КС РФ <25> и наиболее существенным образом способствовали повышению защиты интересов миноритарных акционеров. ——————————— <24> Речь идет, в частности, об Определениях КС РФ от 27.05.2010 N 774-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Колышкиной Татьяны Викторовны на нарушение ее конституционных прав пунктом 1 статьи 84.2, пунктами 1 и 2 статьи 84.3 Федерального закона «Об акционерных обществах», от 27.05.2010 N 714-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Андроновой Любови Николаевны, Анненковой Татьяны Михайловны и других на нарушение их конституционных прав положениями статей 208, 214.1 и 228 Налогового кодекса Российской Федерации», от 26.01.2010 N 26-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Воробьева Виктора Васильевича и Сотникова Евгения Ивановича на нарушение их конституционных прав подпунктом 5 пункта 1 статьи 208, пунктом 1 статьи 214.1, пунктами 2 и 4 статьи 228 Налогового кодекса Российской Федерации», от 03.07.2007 N 714-О-П «По жалобе гражданина Петрова Александра Федоровича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 84.8 Федерального закона «Об акционерных обществах», от 03.07.2007 N 713-О-П «По жалобе гражданина Цуркина Михаила Юрьевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 84.8 Федерального закона «Об акционерных обществах» во взаимосвязи с частью 5 статьи 7 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» и некоторые другие законодательные акты Российской Федерации», от 17.03.2005 N 61-О «Об отказе в удовлетворении ходатайств граждан Н. С. Бабуриной, Н. А. Зелянина, А. И. Кехман, Б. А. Кехмана, В. Ф. Лавренко, Г. В. Поцелуева и компании «Кадет Истеблишмент» об официальном разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2004 года N 3-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона «Об акционерных обществах», от 21.12.2004 N 470-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб граждан Гаврютина Валерия Семеновича, Зелянина Николая Анатольевича, Лифанова Василия Федоровича, Лифанова Михаила Васильевича, Поцелуева Георгия Валентиновича, Решетникова Сергея Петровича, Спасского Евгения Михайловича и Уразова Николая Леонидовича на нарушение их конституционных прав пунктом 1 статьи 74 Федерального закона «Об акционерных обществах». <25> Подробнее о правовых принципах и роли Конституционного Суда РФ в их формировании см.: Гаджиев Г. Принципы права и право из принципов // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. N 2.
Прежде всего, однако, укажем, что основой для формирования подобных принципов являются общеправовые принципы и принципы гражданского законодательства. Данный вывод находит отражение, в частности, в Постановлении от 24.02.2004 N 3-П, в котором КС отметил, что конституционные и конституционно значимые принципы гражданского законодательства должны преобладать в процессе толкования норм законодательства об акционерных обществах <26>. ——————————— <26> Аналогичный вывод сделан КС и в Постановлении от 10.04.2003 N 5-П.
Рассмотрим более подробно выявленные КС основные принципы разрешения конфликта интересов между мажоритарным и миноритарными акционерами.
1. Признание миноритарных (мелких) акционеров слабой стороной в корпоративных отношениях
Вывод о том, что миноритарные акционеры являются слабой стороной в корпоративных отношениях, был, в частности, сформулирован в Постановлении Конституционного Суда от 10.04.2003 N 5-П: «Граждане и юридические лица, приобретая акции и осуществляя акт распоряжения своим имуществом, приобретают и определенные имущественные права требования к акционерному обществу — на участие в распределении прибыли, на получение части имущества в случае ликвидации общества и т. д. Имущественные права требования также являются «имуществом», а следовательно, обеспечиваются конституционно-правовыми гарантиями, включая охрану законом прав акционеров, в том числе миноритарных (мелких) акционеров как слабой стороны в системе корпоративных отношений, и судебную защиту нарушенных прав (статья 35, части 1 и 3, Конституции Российской Федерации). Эти гарантии направлены на достижение таких публичных целей, как привлечение частных инвестиций в экономику и обеспечение стабильности общественных отношений в сфере гражданского оборота». Сходный вывод был сделан КС при анализе другой конфликтной ситуации в Постановлении от 24.02.2004 N 3-П: «В силу конституционных принципов правового государства и неприкосновенности частной собственности (статья 1 часть 1; статья 35 часть 3; статья 55, части 2 и 3, Конституции Российской Федерации) решения о консолидации акций должны приниматься в надлежащей юридической процедуре, предполагающей поэтапную деятельность, осуществляемую в разумные сроки в целях защиты прав мелких акционеров как слабой стороны в корпоративных отношениях, при эффективном судебном контроле». Совершенно очевидно, что перед нами не что иное, как сформулированный Конституционным Судом принцип корпоративных отношений, которым должны руководствоваться не только участники корпоративных отношений, но и правоприменители. Важность сформулированного принципа высока, поскольку фактически речь идет о признании меньшинства слабой стороной в отношениях, права, обязанности, интересы которой поставлены в зависимость от действий и (или) решений другой стороны; меньшинство является подчиненным субъектом, находящимся в отношениях власти и подчинения, не обладает какими-либо преимуществами (административными, финансовыми и иными) по отношению к иным лицам, участвующим в правоотношении, — является, соответственно, той стороной, которая нуждается в дополнительных гарантиях со стороны правоприменителя и государства в части соблюдения ее интересов (в том числе гарантии того, что она признается стороной, в пользу которой должно толковаться любое сомнение при применении права) <27>. ——————————— <27> Следует отметить, что теория слабой стороны в отношениях уже неоднократно формулировалась КС применительно к другим категориям лиц, в частности к работнику и гражданину в целом. Так, КС РФ признал работника слабой стороной в трудовом правоотношении в Постановлении от 15.03.2005 N 3-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 278 и статьи 279 Трудового кодекса Российской Федерации и абзаца второго пункта 4 статьи 69 Федерального закона «Об акционерных обществах» в связи с запросами Волховского городского суда Ленинградской области, Октябрьского районного суда города Ставрополя и жалобами ряда граждан». Гражданин был указан в качестве слабой стороны в уголовно-процессуальном правоотношении в Постановлении от 14.07.2011 N 16-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 4 части первой статьи 24 и пункта 1 статьи 254 Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с жалобами граждан С. И. Александрина и Ю. Ф. Ващенко». Гражданин был назван слабой стороной в правоотношении по банковскому вкладу в Постановлении КС от 23.02.1999 N 4-П «По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О. Ю. Веселяшкиной, А. Ю. Веселяшкина и Н. П. Лазаренко».
Следует отметить, что в настоящее время реализация этого принципа в полной мере не нашла своего отражения в законодательстве; правовая позиция не трансформировалась в систему конкретных законоположений. Хотя анализ многочисленных документов концептуального характера, направленных на реформирование действующего законодательства, показывает, что соответствующие попытки предпринимались, успехом они пока не увенчались. К примеру, в Концепции развития корпоративного законодательства на период до 2008 года, разработанной Минэкономразвития в 2006 г., указывалось, что ведущим принципом управления, реализуемым в корпоративном законодательстве, должна стать, наряду с другими, справедливость: «Система корпоративного управления должна защищать права акционеров и обеспечивать равное отношение ко всем акционерам, вне зависимости от их доли участия (миноритарий или мажоритарий) и места нахождения (резидент или нерезидент). Все акционеры должны иметь доступ к эффективным средствам защиты в случае нарушения их прав». В тексте Концепции указывалось: «С учетом того что закрепление правом наиболее сбалансированной модели урегулирования отношений позволяет достичь значительного снижения экономических издержек, при разработке нормативных правовых актов в области корпоративных отношений надлежит учитывать… какому субъекту (группе субъектов) в правоотношении должна предоставляться дополнительная защита как более слабой стороне в отношении». Стратегия развития финансового рынка Российской Федерации на период до 2020 года <28> также указывает на необходимость «защиты неквалифицированных инвесторов». Обеспечение защиты прав миноритарных акционеров признается одним из условий создания в нашей стране международного финансового центра <29>. ——————————— <28> Утверждена распоряжением Правительства РФ от 29.12.2008 N 2043-р. <29> Концепция создания международного финансового центра в Российской Федерации // http://www. economy. gov. ru/minec/activity/sections/finances/creaton/conceptmfc.
Несмотря на то что указанный выше принцип не реализуется в законодательстве, постепенно факт признания КС миноритарных (мелких) акционеров слабой стороной в системе корпоративных отношений находит воплощение в правоприменительной практике, в частности в отдельных решениях арбитражных судов. Так, в Постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 16.06.2010 по делу N А45-21681/2008 суд, направляя дело на новое рассмотрение, указал на следующее: «При новом рассмотрении дела арбитражному суду следует рассмотреть вопрос о проведении независимой экспертизы с тем, чтобы определить справедливую и действительную рыночную стоимость выкупаемых акций ОАО «НЖК» и при этом учесть, что в рамках данного дела истец Е. М. Калласс представляет наиболее слабую сторону, которой суд в соответствии со статьями 6, 7, 8, 9, 10 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обязан предоставить равную с ответчиками возможность для защиты своих прав и имущественных интересов» <30>. Однако толкования того, что есть слабая сторона и что вытекает из признания лица слабой стороной для конкретных правоотношений, не всегда в полной мере адекватны. В анализируемом примере имеет, на наш взгляд, место такое неясное толкование: не совсем понятно, что имел в виду суд, указывая на равную возможность; говоря о слабой стороне, скорее следует говорить об определенных изъятиях из равенства, направленных на создание дополнительных возможностей для миноритарного акционера, о тех гарантиях, которые призваны сбалансировать его подчиненное положение по отношению к мажоритарному акционеру. Именно это подразумевал, как кажется, КС в Постановлении от 23.02.1999 N 4-П «По делу о проверке конституционности положения части второй статьи 29 Федерального закона от 3 февраля 1996 года «О банках и банковской деятельности» в связи с жалобами граждан О. Ю. Веселяшкиной, А. Ю. Веселяшкина и Н. П. Лазаренко», когда в отношении договоров банковского вклада указал: «К договорам присоединения, имеющим публичный характер, относится и договор срочного банковского вклада с гражданами (пункт 2 статьи 834 ГК Российской Федерации), условия которого в соответствии с пунктом 1 статьи 428 ГК РФ определяются банком в стандартных формах. В результате граждане-вкладчики как сторона в договоре лишены возможности влиять на его содержание, что является ограничением свободы договора и как таковое требует соблюдения принципа соразмерности, в силу которой гражданин как экономически слабая сторона в этих правоотношениях нуждается в особой защите своих прав, что влечет необходимость в соответствующем правовом ограничении свободы договора и для другой стороны, т. е. для банков» <31>. ——————————— <30> См. также Постановления ФАС Московского округа от 10.04.2009 N КГ-А40/1394-09 по делу N А40-53931/08-72-505, ФАС Центрального округа от 08.12.2010 по делу N А08-2788/2008-21. <31> В конкретной правоприменительной практике возникают и проблемы иного рода. В частности, оценивается тот факт, может ли признание лица в качестве слабой стороны в одном правоотношении аналогичным образом рассматриваться в ином правоотношении. Ср. для примера выдержку из Постановления ФАС Северо-Западного округа от 23.08.2010 по делу N А56-83514/2009: «Таким образом, предметом рассмотрения Конституционным Судом Российской Федерации названных обращений явились отношения, вытекающие из законодательства об акционерных обществах, а не из налоговых правоотношений. В данном случае, как указано в названных документах, миноритарные акционеры признаны слабой стороной именно в корпоративных отношениях. Правовые основания для применения этого положения в иных — в данном случае в налоговых — отношениях отсутствуют. Тем более что эти отношения как вытекающие из административных — строго регулируются в императивных рамках законодательства Российской Федерации о налогах и сборах».
Отметим, что в правоприменительной практике встречаются также случаи верного понимания правовой позиции КС (см., к примеру, Постановление ФАС Московского округа от 10.04.2009 N КГ-А40/1394-09 <32>). ——————————— <32> Суд отмечает, в частности, следующее: «Неблагоприятные имущественные последствия, связанные с принудительным выкупом акций у миноритарных акционеров, не должны непропорционально и несправедливо перелагаться при рассмотрении соответствующих споров на них как слабую сторону в возникающих правоотношениях, что, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 23 февраля 1999 года N 4-П, требует от законодателя, исходя из существа этих правоотношений, не только формального признания юридического равенства сторон, но и предоставления определенных преимуществ экономически слабой и зависимой стороне».
Необходимо обратить внимание на важность адекватного применения выявленного КС принципа к конкретным правовым нормам: при его имплементации возможно впадение в крайности, которого необходимо избегать. Первая крайность — это перекос при регулировании в сторону прав миноритарных акционеров в ущерб мажоритарным, вторая — имитация защиты миноритариев, третья — неадекватное распределение приоритета интересов или неверный выбор средств и способов реализации интереса или его защиты. Первая крайность может привести к расцвету рейдерства, гринмэйла и других форм недобросовестного использования миноритариями своих прав. Не зря в уже упомянутой нами здесь Концепции развития корпоративного законодательства подчеркивалось, что «значительная часть корпоративных захватов, проводимых с нарушением законодательства, проходит через процедуру внеочередного общего собрания акционеров, проводимого миноритариями». Вторая крайность приводит к тому, что мы можем видеть сегодня: при наличии объемного законодательства с перечислением большого перечня формальных прав реальная реализация интересов миноритарных акционеров практически невозможна (примеров тому не счесть; важные проблемы связаны здесь с вопросами правил приобретения крупных пакетов акций, распределения прибыли и рядом других). Третью крайность можно проиллюстрировать примером сделок с конфликтом интересов: вместо того чтобы создать механизм ответственности лиц, причастных к совершению явно невыгодных для общества в целом и для миноритариев в частности сделок, законодательство позволяет по формальным основаниям безо всяких ограничений предъявлять иски о признании подобных сделок недействительными, что ставит в весьма неудобное положение договаривающиеся стороны. Здесь мы подходим к еще одной правовой позиции, к императиву, который сформулировал КС, — принципу баланса интересов участников корпоративных отношений.
2. Необходимость соблюдения баланса интересов в корпоративных правоотношениях
Конституционный Суд последовательно исходит из того, что предпринимательская деятельность в организационно-правовой форме акционерного общества затрагивает интересы большого числа лиц (акционеров, инвесторов) и публичные интересы. В этой связи особое значение приобретает необходимость соблюдения баланса интересов в корпоративных правоотношениях. В Постановлении N 2-П КС отметил следующее: «Предпринимательская деятельность в организационно-правовой форме акционерного общества затрагивает интересы большого числа лиц — акционеров, инвесторов, а также публичные интересы. Осуществляя регулирование порядка создания, реорганизации, ликвидации, правового положения акционерных обществ, прав и обязанностей их акционеров, а также обеспечивая защиту прав и интересов акционеров, государство действует в определенных Конституцией Российской Федерации пределах, исходя из того, что оно не вправе лишать акционерные и другие хозяйственные общества их правомочий, составляющих основное содержание конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской деятельности. Поскольку же в процессе предпринимательской деятельности акционерного общества могут сталкиваться интересы различных лиц (акционеров, кредиторов, менеджмента и др.), одной из основных задач законодательства об акционерных обществах является обеспечение баланса их законных интересов с учетом того, что Конституция Российской Федерации закрепляет принцип, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (статья 17, часть 3), и гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод (статья 46, часть 1)». КС РФ попытался выстроить определенную иерархию интересов в корпоративных отношениях, указав на первенство единого общекорпоративного интереса — интереса самого акционерного общества как самостоятельного участника корпоративных отношений. На наш взгляд, вывод КС о приоритете общекорпоративного интереса вполне обоснован, поскольку отдельные субъекты (как миноритарные, так и мажоритарные акционеры) объединяются в акционерное общество прежде всего для реализации в нем общих интересов. Постулат о приоритете общекорпоративного интереса позволил КС прийти к выводу о допустимости ограничения субъективных прав миноритарных акционеров ради достижения общекорпоративных целей. Справедливым, следовательно, будет ограничение и мажоритарных акционеров ради достижения общекорпоративного интереса. Итак, корпоративное законодательство может содержать определенные ограничения субъективных прав как миноритарных, так и мажоритарных акционеров ради достижения общекорпоративного интереса <33>. При этом ограничение субъективных прав только лишь в интересах одного из участников корпоративных отношений было признано КС недопустимым. В частности, в указанном нами выше Определении N 681-О-П указано следующее: «В силу особенностей предпринимательской деятельности в форме акционерного общества основанием для отчуждения у части акционеров принадлежащего им имущества могут быть интересы акционерного общества в целом — в той мере, в какой оно действует для достижения общего для акционерного общества блага». ——————————— <33> Обратим внимание, что данный контекст актуализирует проблематику разделения случаев ограничения субъективных прав и определения их пределов. Подробнее об этом см.: Ивлиев Р. Ю. Пределы осуществления прав акционеров: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2007.
Правовое положение о необходимости соблюдения баланса интересов является важнейшим принципом корпоративных отношений, который сформулирован КС РФ. К сожалению, несмотря на многочисленные упоминания о нем в разнообразных концепциях и законопроектах, он не нашел, как и первый указанный нами принцип, своего отражения в конкретных законоположениях. Безусловной заслугой КС является то, что, разрешая подобные конфликты интересов и выстраивая систему баланса интересов и гарантий защиты и охраны прав миноритарных акционеров, КС не вмешивается в сферу законодателя. Во многих решениях Конституционного Суда прямо указывается на необходимость совершенствования федеральным законодателем механизмов защиты прав миноритарных акционеров, обеспечения баланса интересов контролирующих и миноритарных акционеров <34>. ——————————— <34> См. подробнее, напр., Определение от 18.01.2011 N 8-О-П.
Нельзя, впрочем, не отметить и того, что базовые принципы, выявленные при рассмотрении конкретных спорных ситуаций, остаются, к сожалению, как бы повисшими в воздухе, без конкретного решения на нормативном уровне. В действительности это оборачивается самыми неожиданными проблемами. Законодательство не регулирует, к примеру, вопросы делистинга акций компаний, которые ранее прошли процедуру IPO. В итоге складывается ситуация, когда в результате действий и решений менеджмента, подконтрольного крупным акционерам, мелкие акционеры, весь интерес которых состоит в биржевой игре, сталкиваются с резким уменьшением стоимости своих акций, а то и вовсе утрачивают эту стоимость в силу отсутствия биржевой торговли.
3. Любые ограничения прав миноритарных акционеров должны быть соразмерными и сопровождаться надлежащими юридическими гарантиями, в том числе судебным контролем, для обеспечения их прав и законных интересов
Эти выводы, также имеющие характер принципа и вытекающие во многом из признания миноритарного акционера слабой стороной в корпоративных отношениях, сформулированы в ряде решений КС. В Постановлении N 2-П КС указал: «Осуществляя на основании статьи 71 (пункты «в», «о») Конституции Российской Федерации регулирование предпринимательской деятельности коммерческих организаций, включая акционерные общества, федеральный законодатель обязан учитывать, что, по смыслу статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 8, 17, 34 и 35, возможные ограничения федеральным законом прав владения, пользования и распоряжения имуществом, а также свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров должны, исходя из общих принципов права, отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2003 года N 14-П)». Принцип соразмерности при ограничении прав участников корпоративных отношений был раскрыт также в Определении КС от 03.07.2007 N 713-О-П: «Положения статьи 84.8 Федерального закона «Об акционерных обществах» и части 5 статьи 7 Федерального закона от 5 января 2006 года N 7-ФЗ являются, таким образом, соразмерным ограничением прав миноритарных акционеров и не могут расцениваться как нарушающие статью 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку право, предоставленное ими преобладающему акционеру, обеспечивает не только его частный интерес, но одновременно и публичный интерес в развитии акционерного общества в целом» <35>. ——————————— <35> Данная позиция часто встречается в мотивировочной части судебных решений (см., к примеру, Постановление ФАС Уральского округа от 04.06.2008 N Ф09-44/08-С4).
Одновременно с этим необходимо подчеркнуть, что, допуская возможность ограничения прав участников корпоративных отношений, КС обращает внимание на важность обеспечения надлежащих юридических гарантий стороне, чьи субъективные права ограничиваются. В Определении N 681-О-П высший суд пришел к выводу о том, что «в силу конституционных принципов правового государства и неприкосновенности частной собственности решения о консолидации акций должны приниматься в надлежащей юридической процедуре, предполагающей соблюдение требований закона на каждом из необходимых ее этапов и осуществляемой в разумные сроки — в целях защиты прав миноритарных акционеров как слабой стороны в корпоративных отношениях, при эффективном судебном контроле». Ценность сформулированного КС принципа трудно переоценить, поскольку без ограничения субъективных прав, без законодательного определения пределов осуществления субъективных прав найти баланс между интересами участников корпоративных отношений, как показывает практика, невозможно. Недостаточность правового регулирования конфликтов интересов в рамках корпоративных правоотношений, и в особенности конфликтов миноритарных и мажоритарных акционеров, привела к возникновению нормативно значимых позиций КС РФ. Эти позиции выходят далеко за рамки конкретной ситуации (корпоративного конфликта), послужившей основанием для их формулирования, и по сути представляют собой принципы корпоративных отношений, т. е. основополагающие идеи, которые должны быть положены в основу законодательного регулирования и деятельности правоприменителя <36>. ——————————— <36> По образному выражению Г. А. Гаджиева, правовые принципы выполняют функции маяка (Гаджиев Г. А. Указ. соч.).
Однако, как показывает практика, выработанные КС идеи и принципы защиты прав миноритарных акционеров до настоящего времени не находят реального воплощения в корпоративном законодательстве. Как уже действующие изменения корпоративного законодательства, так и разрабатываемые законопроекты по вопросам защиты прав миноритарных акционеров больше напоминают латание дыр, нежели системный подход к решению проблемы. Как следствие, в российском корпоративном законодательстве отсутствует сбалансированное правовое регулирование, позволяющее эффективно разрешать возникающие на практике конфликты интересов, обеспечивать защиту прав и законных интересов участников корпоративных отношений. Основная сложность в нахождении подобного баланса в корпоративных отношениях заключается, на наш взгляд, в том, что выявить и закрепить такой баланс навсегда и абсолютно для всех случаев в принципе невозможно. Каждый объективный конфликт интересов в корпоративных отношениях требует взвешенного подхода к поиску компромисса между законными интересами большинства и меньшинства. Не вызывает сомнения то, что законодательство должно в полной мере отражать возможность для корпоративного большинства реализовывать свои интересы, в том числе навязывая свою волю посредством органов управления <37>. Однако не вызывает также сомнения и тот факт, что при реализации подобных интересов, если последствия затрагивают всех акционеров, миноритариям должны предоставляться адекватные гарантии сохранения стоимости принадлежащих им бумаг, для защиты их интересов должны применяться различного рода компенсаторные средства. ——————————— <37> Thomas H. R., William G. A. Cases and materials on Corporations. Cincinnati (Ohio), 1999. P. 388 — 389.
С нашей точки зрения, весьма продуктивным направлением разработки соответствующих нормативных положений следует, помимо прочего, признать дифференциацию регулирования акционерных обществ с точки зрения их правового режима (частные компании и публичные компании). Идея эта не нова. Еще Концепция развития корпоративного законодательства на период до 2008 года говорила о необходимости разделения компаний на публичные и непубличные, с разной степенью открытости и разными требованиями к раскрытию информации. Указывает на необходимость совершенствования регулирования публичных компаний (правда, в относительно узком аспекте — в части деятельности независимых директоров) Стратегия развития финансового рынка Российской Федерации на период до 2020 года. Концепция создания международного финансового центра в Российской Федерации в качестве одного из направлений называет введение дифференцированного регулирования для публично торгуемых и непубличных компаний; в документе отмечается также, что для защиты прав миноритарных акционеров необходима прозрачность информации о структуре собственности и деятельности компании (в первую очередь — для публично торгуемых компаний). Эта идея предлагается и в Концепции развития гражданского законодательства в Российской Федерации, которая указывает на необходимость пополнить ГК правилами о публичных акционерных обществах: «В ГК и в Федеральном законе «Об акционерных обществах» необходимо закрепить особенности функционирования публичных акционерных обществ (известных немецкому, английскому и американскому корпоративному законодательству), которыми признаются акционерные общества с момента государственной регистрации проспекта их акций, подлежащих размещению среди неограниченного круга лиц по открытой подписке. Такие особенности фрагментарно предусмотрены лишь Федеральным законом «О рынке ценных бумаг», тогда как они, прежде всего, должны быть установлены в ГК и в Федеральном законе «Об акционерных обществах». Эти особенности публичных акционерных обществ должны заключаться, в частности: (1) в повышенных требованиях к минимальной величине уставного капитала; (2) в обязательном вхождении в состав совета директоров независимых директоров; (3) в публичном ведении таким обществом своих дел, проявляющемся в раскрытии информации о его деятельности (целесообразно закрепить в законе критерии раскрытия информации, содержащиеся в Первой директиве ЕС о публикации 1968 г.); (4) в наличии специализированного регистратора, ведущего реестр акционеров и выполняющего функции счетной комиссии на общих собраниях акционеров». С нашей точки зрения, помимо отмеченной разработчиками Концепции развития гражданского законодательства специфики, целесообразно использовать разделение на публичные и непубличные компании для конструирования баланса интересов между миноритарными и мажоритарными акционерами. Если акционерное общество является публичной корпорацией, должны создаваться повышенные гарантии защиты интересов миноритарных акционеров, на мажоритарных акционеров должны, напротив, возлагаться дополнительные публичные обязанности. Например, в публичных корпорациях может и должна быть реализована идея о получении миноритариями гарантированных дивидендов. В таких компаниях необходимо специальное регулирование вопросов листинга и делистинга с созданием соответствующих гарантий для миноритарных акционеров. Иное регулирование может складываться в акционерных обществах, не имеющих публичного статуса: приоритет в них должны иметь интересы мажоритарных акционеров <38>. На основании вышеизложенного считаем целесообразным дополнить разработанный и широко обсуждаемый в настоящее время проект изменений ГК положениями, которые призваны учитывать дифференцированный подход к правовому регулированию конфликта интересов в корпоративных отношениях. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Корпоративное право» (отв. ред. И. С. Шиткина) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2007. —————————————————————— <38> Отметим, что дифференцированный подход к правовому регулированию конфликта интересов в корпоративных отношениях находит поддержку в научной литературе. Так, И. С. Шиткина отмечает, что «законодательство должно стремиться к максимальному обеспечению баланса интересов субъектов корпоративных отношений, не делая крен в одну или другую сторону». Подробнее см.: Корпоративное право: Учебник / Отв. ред. И. С. Шиткина. М., 2011. С. 584 (автор главы — И. С. Шиткина).
