Владимир Кукушкин, кандидат юридических наук, доцент Уральской государственной юридической академии, г. Екатеринбург.
В последнее время разными инициаторами было подготовлено несколько вариантов проекта закона о коллекторской деятельности. Что же предлагают законодатели?
Проект Минэкономразвития
На сайте Минэкономразвития России размещена очередная версия законопроекта «О деятельности по взысканию просроченной задолженности физических лиц» (economy. gov. ru/ minec/ about/ structure/ depcorp/ doc20111212_07). Новый вариант имеет две основные новации:
— предмет регулирования стал уже — теперь должниками могут являться лишь физические лица, что и отражено в измененном наименовании закона;
— предлагается отказ от «коллекторской» терминологии.
Между тем анализ проекта дает все основания говорить о целом ряде вытекающих из его содержания проблем. Понятийный аппарат — основа любого нормативного документа, и любые неточности необратимо приведут к сложностям в правовом регулировании. Такие понятия, как «взыскание» и «профессиональный взыскатель», в сочетании с ч. 2 ст. 3 законопроекта, устанавливающей монополию на взыскание с физических лиц, приводят к выводу о возможности осуществления представителями (адвокатами) кредитора претензионной деятельности. При этом такая деятельность имеет четкую правовую природу в отличие от «юридических и фактических действий», через которые собственно и определяется деятельность по взысканию (ст. 2), но в проекте закона эти категории не раскрываются.
По нашему мнению, применен неудачный термин «взаимодействие» (взыскателя и должника) (ст. 9). К слову, данная статья допускает общаться с должником, в том числе лично, ежедневно с 6 до 22 ч. Справедливости ради уточним, что ч. 2 ст. 10 предусматривает возможность исключения любого взаимодействия, кроме письменного (включая электронную почту и СМС-сообщения), однако относительно перспектив исполнения данной нормы есть сомнения.
В части регулирования прав и обязанностей коллекторов проект предусматривает, что органы государственной власти, ЦБ РФ, организации и их должностные лица обязаны предоставить коллектору информацию по его запросу, за исключением информации, составляющей охраняемую законом тайну (ст. 13). Не чрезмерные ли полномочия?
Положения ч. ч. 2, 3 ст. 14 о предоставлении коллекторами информации не согласованы с нормами законодательства о банковской тайне. Более того, нормы ч. 4 ст. 12, где предусматривается трансляция согласия должника на обработку его персональных данных от банка коллектору, можно рассматривать как введение должника в заблуждение.
Кроме того, учитывая проблемы применения Федерального закона от 27.07.2006 N 152-ФЗ «О персональных данных», в частности то, что последняя его редакция допускает двоякое понимание отдельных положений, например, п. п. 5 и 7 ч. 1 ст. 6 о допустимых случаях обработки данных, в том числе в ситуации отзыва согласия (ч. 2 ст. 9 данного Закона), следует констатировать, что как банки, так и коллекторы столкнутся с соответствующими вопросами.
Это лишь отдельные моменты, касающиеся данного законопроекта, но и они в случае принятия закона в таком виде повлекут отрицательные последствия для регулируемой сферы деятельности.
Дополнительно к этому проекту на указанном сайте также размещен и проект закона о внесении изменений в отдельные законодательные акты. Он интересен тем, что предлагает, в частности, внести изменения в ст. 26 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 «О банках и банковской деятельности» и предусмотреть возможность предоставления информации о заемщиках с их согласия коллекторским агентствам.
Уже сам факт внесения этих изменений подчеркивает, что в настоящее время предоставление информации происходит с нарушением закона.
Проект Комитета Госдумы по финансовому рынку
Другой законопроект — N 601106-5 «О защите прав и законных интересов физических лиц при взыскании задолженности» — уже находится на рассмотрении в Госдуме (asozd2.duma. gov. ru/ main. nsf/ %28Spravka%29? OpenAgent&RN;= 601106- 5&02). Но и к нему немало вопросов.
Наименование нормативного акта в первую очередь свидетельствует об основном предмете регулирования. Это отмечается и в пояснительной записке к проекту: «Основной целью законопроекта является обеспечение защиты прав и интересов должника — физического лица при осуществлении деятельности по взысканию задолженности, в том числе защиты прав на неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны».
Вместе с тем из текста проекта вряд ли можно сделать вывод, что он в большей степени посвящен вопросам защиты прав должников, нежели собственно урегулированию деятельности по взысканию.
Нельзя не обратить внимания на то, что данный проект предусматривает значительно более широкие полномочия коллекторов, например разрешает коллекторам проводить опрос лиц (ст. 12 законопроекта N 601106-5), чего нет в первом проекте. Вероятно, к полномочиям коллекторов следует отнести и оценку соотносимости объема требований кредитора и мер взыскания — именно такой принцип закреплен в ст. 5 проекта, хотя не представляется возможным уяснить, что следует понимать под мерой взыскания, которая должна соответствовать объему требований.
Целый ряд положений проекта, по нашему мнению, просто излишен. Например, в части обязанностей кредитора или его представителя о предоставлении информации в случаях, установленных законом, об основаниях для осуществления действий по взысканию как со стороны кредитора, так и государственных органов имеются повторяющиеся нормы (ст. ст. 8 и 11 законопроекта N 601106-5).
Отметим в заключение, что в целом многие проблемы первого проекта свойственны и второму.
