Крылов Вадим Григорьевич, доцент кафедры предпринимательского и корпоративного права юридического факультета имени М. М. Сперанского Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, кандидат юридических наук.
В статье представлен современный взгляд на практику применения доктрины снятия корпоративной вуали в Германии. Немецкая правовая система, исторически являясь ориентиром для российского законодателя, выработала уникальный подход к снятию корпоративных покровов.
Ключевые слова: доктрина снятия корпоративной вуали, снятие корпоративных покровов, принцип ограниченной ответственности корпорации, дочернее общество, договор подчинения, экономическая зависимость.
Doctrine of removal of the corporate veil in Germany V. G. Krylov
The article presents a contemporary viewpoint with regard to practice of application of the doctrine for removal of corporate veil in Germany. German legal system being a historical aim for the Russian legislator worked out a unique approach for removal of corporate veils.
Key words: doctrine of removal of corporate veil, removal of corporate veils, principle of limited responsibility of a corporation, subsidiary, contract of subordination, economic dependence.
Немецкая правовая система в корне отлична от существующих в США и Великобритании систем. Подход судов в Германии к рассмотрению дел основан в первую очередь на применении действующего законодательства и не является процессом нормотворческим. Действующие немецкие законы, посвященные корпорациям, содержат положения, дающие возможность в определенных случаях привлекать к ответственности участников компании. В этом контексте нужно упомянуть о том, что немецкий законодатель в параграфе 15 Закона об акционерных обществах определил понятие связанных предприятий (Verbundene Unternehmen), находящихся в отношениях экономической зависимости, и признает таковыми самостоятельные юридические лица в следующих случаях: — одно из них владеет контрольным пакетом акций в уставном капитале другого; — они являются управляющей и управляемой компаниями; — они входят в группу компаний (Konzern); — они взаимно участвуют в уставных капиталах друг друга; — они являются сторонами в предпринимательском договоре <1>. ——————————— <1> Aktiengesetz vom 6. September 1965 (BGB I. IS. 1089), das zuletzt durch Artikel 3 des Gesetzes vom 20. Dezember 2012 (BGB I. IS. 2751) geandert worden ist, § 15.
Конкретизируя положения параграфа 15, немецкий законодатель дает определение управляемых предприятий, которыми признаются организации, на чью деятельность другие компании (управляющие) могут оказывать непосредственное или косвенное влияние. Объединение, состоящее из зависимой и управляющей организаций, объединенное под единым началом, именуется концерном. Предприятия концерна признаются таковыми в силу заключенного между ними договора подчинения или договора о включении одной компании в другую. Кроме того, концерном признаются организации, связанные единым руководством <2>. ——————————— <2> См.: Там же. § 18.
В Германии законодателем существенное внимание уделяется договорам, в силу которых возникают отношения зависимости между юридическими лицами. В немецком акционерном Законе перечисляются конкретные виды договоров, порождающих отношения экономической зависимости <3>. Так, помимо указанных выше договоров подчинения и о включении одного предприятия в другое, в Законе содержится указание на договоры, в силу которых одно общество обязуется перечислять получаемую им прибыль другому обществу (договор отчисления прибыли), объединяет свою прибыль с другим обществом (договор общей прибыли). Кроме этого, как на основание возникновения отношений, порождающих концерн, Закон указывает на договор о передаче полномочий органа управления другой компании. Еще одним договором из этой группы признается сделка, в силу которой предприятие передается в аренду (договор аренды предприятия). ——————————— <3> См.: Там же. § 291, 292.
Право давать обязательные указания зависимому обществу признается за контролирующей фирмой в Германии в случае, если между ними заключен договор подчинения. При наличии договора подчинения указания контролирующего общества обязательны для зависимого даже в случае, если они явно противоречат его интересам и наносят ему вред. В договоре можно предусмотреть право зависимой компании не исполнять подобные указания. Одновременно закон обязывает господствующую фирму давать указания подконтрольной организации, действуя при этом порядочно и добросовестно, а в случае, если зависимое общество либо его участник (участники) предъявят контролирующей организации иск в качестве потерпевших, доказывать добросовестность своих указаний и действий должен руководитель возглавляющей группу компании. Также к ответственности могут быть привлечены члены органов управления зависимой организации, если они действовали с нарушением своих обязанностей. Российские авторы С. Л. Будылин и Ю. Л. Иванец в своей статье, посвященной доктрине снятия корпоративной вуали, справедливо указывают на тот факт, что немецкий Закон об акционерных обществах не защищает права и интересы кредиторов зависимого общества, не оставляя им права требовать привлечения контролирующей компании к солидарной ответственности <4>. ——————————— <4> Будылин С. Л., Иванец Ю. Л. Срывая покровы. Доктрина снятия корпоративной вуали в зарубежных странах и в России // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2013. N 7.
В соответствии с немецким акционерным законодательством при отсутствии договора подчинения контролирующая компания не должна давать зависимому обществу указания, которые могут повлечь для него неблагоприятные последствия. Если такие указания все-таки были даны, то главенствующее общество обязано компенсировать подконтрольной организации причиненные этими указаниями убытки. Отсутствие договора подчинения налагает на руководство зависимого акционерного общества дополнительную обязанность публиковать в своем бюллетене в течение первого квартала каждого года отчет об отношениях со связанными с ним организациями. Такой отчет содержит информацию обо всех сделках, совершенных с участием и/или в интересах указанных организаций. Отчет должен содержать информацию о причиненном организации ущербе, в случае если таковой имеется. Отчет подлежит проверке со стороны ревизоров и наблюдательного совета общества, которые по результатам проверки информируют акционеров о ее итогах. Когда в результате исполнения указаний контролирующего общества зависимой компании причинен ущерб и он не компенсирован к окончанию финансового года, у господствующей организации возникает обязанность его возмещения. При этом ответственность может наступить и для руководства зависимого общества в ситуации, когда оно не исполнило свою обязанность указывать в упомянутом выше отчете невыгодные для общества сделки и их последствия, а также для членов наблюдательного совета в случае нарушения ими своих обязанностей по проверке отчета. М. И. Кулагин указывает на то, что немецкий законодатель использовал договор подчинения, дающий право господствующей организации давать обязательные указания зависимому обществу, для того чтобы побудить германские компании «легализовать» существующие между ними на практике отношения экономической зависимости <5>. На практике эти меры не достигли ожидаемого эффекта. Лишь немногие юридические лица заключают между собой договоры подчинения. ——————————— <5> Кулагин М. И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо // Избранные труды по акционерному и торговому праву. 2-е изд., испр. М.: Статут, 2004. С. 165.
Германский законодатель предусмотрел меры по контролю за юридическими лицами, действующими в соответствии с заключенными между ними договорами, порождающими отношения экономической зависимости. Так, в соответствии с Законом 1965 г. такие договоры должны одобряться не менее чем тремя четвертями участников на общем собрании общества. Помимо этого, договор обязательно регистрируется в торговом реестре. Установлен максимальный размер прибыли, которую зависимая компания может перечислять по договору об отчислении прибыли. А контролирующее общество при возникновении по итогам финансового года дефицита у зависимого общества должно его компенсировать. Описанные выше нормы немецкого законодательства содержатся в Законе об акционерных обществах. Закон об обществах с ограниченной ответственностью не содержит аналогичных или схожих положений <6>. Как следствие — появившаяся судебная практика, заполняющая правовой вакуум в отношении обществ с ограниченной ответственностью. ——————————— <6> Gesetz betreffend die Gesellschaften mit beschrankter Haftung in der im Bundesgesetzblatt Teil III, Gliederungsnummer 4123-1, veroffentlichten bereinigten Fassung, das zuletzt durch Artikel 27 des Gesetzes vom 23. Juli 2013 (BGB I. IS. 2586) geandert worden ist.
«Durchgriffshaftung» — немецкий вариант названия доктрины снятия корпоративных покровов, отличающийся во многом от подхода в странах с англосаксонской системой. Если в странах общего права доктрина применяется судами на основе прецедентов, то в Германии суды, прокалывая покровы, опираются на действующее законодательство. Данный термин появился в немецкой доктрине в начале 80-х годов прошлого столетия и впоследствии активно развивался в исследованиях немецких цивилистов <7>. Значительно раньше, начиная с двадцатых годов двадцатого века, суды в Германии начали в своих решениях отходить от принципа самостоятельной ответственности юридического лица <8>. ——————————— <7> Rolf Serick. Rechtsform und Realitat juristischer personen (1980). <8> См. решения: Oct. 22, 1987, BGH, 102 Entscheidungen des Bundesgerichtsofes in Zivilsachen [BGHZ] 95, 103; Judgment of Nov. 7, 1957, BGH, 26 BGHZ 31, 37; Judgment of Jan. 30, 1956, BGH, 20 BGHZ 4, 11; Judgment of July 3, 1953, BGH, 10 BGHZ 205, 207; Judgment of Nov. 30, 1937, RG, 156 Entscheidungen des Reichsgenrichts in Zivilsachen [RGZ] 271, 277; Judgment of Oct. 21, 1921, RG, 103 RGZ 64, 66; Judgment of June 22, 1920, RG, 99 RGZ 232, 234.
При этом нужно учитывать, что отступления от указанного принципа возможны в немецком праве в ситуации, когда поведение участника корпорации становится поводом для привлечения его к ответственности. Например, это ситуация, когда собственник выступает в роли поручителя или гаранта по обязательствам принадлежащего ему юридического лица. Кроме того, возможна ситуация, когда сделка заключается лицом от своего имени, а не от имени юридического лица, участником которого это лицо является, и, учитывая обстоятельства, нельзя однозначно сделать вывод, действовало ли это лицо от имени и в интересах юридического лица. Все указанные выше случаи распространения ответственности на участника общества предусмотрены действующим немецким законодательством. Немецкая правовая доктрина традиционно уделяла внимание не конкретным предпосылкам для снятия корпоративных покровов, а в первую очередь разрабатывала теоретическое обоснование для возможности отступить от принципа самостоятельной ответственности компании <9>. Наиболее цитируемыми немецкими исследователями в этой области являются Рольф Серик, разработавший субъективную теорию злоупотреблений, суть которой заключается в том, что участник общества может нести субсидиарную ответственность в случае, когда он использовал юридическое лицо в целях злоупотребления, например чтобы обойти предусмотренные контрактом или уставом обязанности, в результате чего был причинен вред третьим лицам <10>, Экард Рехбиндер <11> и Вольфрам Мюлер-Фрайнфельс, который оперирует содержащимися в законодательстве нормами, позволяющими отойти от принципа самостоятельной имущественной ответственности <12>. ——————————— <9> Alting C. Piercing the corporate veil in German and American law — Liability of individuals and entities: a comparative view (1994 — 1995) 2 Tulsa Journal Comparative & International Law. P. 198. <10> Serick R. (Rolf). Rechtsform und Realitat juristischer Personen: Ein rechtsvergleichender Beitrag zur Frage des Durchgriffs auf die Personen oder Gegenstande hinter der juristischen Person / R. Serick.-2, unverand. Aufl. Tubingen: J. C.B. Mohr (Paul Siebeck), 1980. <11> Rehbinder Eckard. Konzernaussenrecht und allgemeines Privatrecht. Eine rechtsvergleichende Untersuchung nach deutschem und amerikanischem Recht. Bad Homburg v. d.H.; Berlin; Zurich, 1969. <12> Muller-Freienfels. Zur Lehre vom sogenannten Durchgriff bei juristischen Personen, AcP 156(1957).
В то же время германские суды, принимая решения, не опираются на упомянутые выше теории, а если оценивать общую тенденцию, то и вовсе стараются не отступать от принципа самостоятельной ответственности юридического лица. Еще до Второй мировой войны Верховный суд (Reichsgericht) постановил, что компания и ее участник должны рассматриваться как одно целое в случае, если в действительности экономические потребности и обстоятельства дела вынуждают судью игнорировать независимость общества и его единственного участника <13>. После войны Верховный суд Германии (Bundesgerichtshof, BGH) — наследник ушедшего в прошлое Reichsgericht, продолжая линию своего предтечи, подтвердил, что корпорация должна признаваться только до тех пор, пока она используется в соответствии с целями правовой системы, и ею можно пренебречь только в исключительных случаях, когда этого требуют интересы справедливости и добросовестности. ——————————— <13> Judgment of June 22, 1920, RG, 99 RGZ 232, 236.
Обобщая опыт немецких судов, американский исследователь Карстен Альтинг делает вывод о том, что в Германии не существует общего подхода к снятию корпоративных покровов и от дела к делу используется индивидуальный подход. Некоторые исследователи признают, что термин «Durchgriffshaftung» не описывает полноценную правовую доктрину, а скорее относится к проблеме персональной ответственности <14>. ——————————— <14> Alting C. Указ. соч. С. 199.
В конце двадцатого века немецкие суды активно применяли доктрину в отношении обществ с ограниченной ответственностью <15>. Суды использовали взятое из акционерного законодательства понятие «группы де-факто», в которой доминирующее предприятие оказывает долгосрочное влияние на контролируемое общество. К обществам с ограниченной ответственностью при этом применялись по аналогии положения Закона об акционерных обществах о возмещении доминирующим обществом убытков, причиненных подконтрольному обществу. С. Л. Будылин и Ю. Л. Иванец указывают на по меньшей мере два дела, в которых ответственность была возложена на физических лиц, контролирующих общество. При этом суд квалифицировал физическое лицо как «доминирующее предприятие» в смысле, закрепленном в Законе об акционерных обществах <16>. ——————————— <15> Верховный суд Германии. BGH, 05.06.1975 — II ZR 23/74, BGHZ 65, 15 («ITT»); BGH, 05.02.1979 — II ZR 210/7, NJW 1980, 231 («Gervais/Danone»); BGH, 16.09.1985 — II ZR 275/84, BGHZ 95, 330 («Autokran»); BGH, 20.02.1989 — II ZR 167/88, BGHZ 107, 7 («Tiefbau»); BGH, 23.09.1991 — II ZR 135/90, BGHZ 115, 187 («Video»); BGH, 29.03.1993 — II ZR 265/91, BGHZ 122, 123 («TBB»). <16> Будылин С. Л., Иванец Ю. Л. Указ. соч. С. 18.
Чуть более десяти лет назад подход немецких судов изменился. В сочетании с отказом от доктрины признания «групп де-факто» в двух своих решениях, известных под названиями «Bremer Vulkan» (2001 г.) <17> и «KBV» (2002 г.) <18>, Верховный суд сформулировал новый подход к рассматриваемой проблеме. В деле «Bremer Vulkan» Верховный суд также отверг и возможность применения по аналогии доктрины «Konzernrecht» в отношении обществ с ограниченной ответственностью. Такой подход стал не просто догматической и методологической коррекцией общего курса. Наоборот, Bundesgerichtshof тщательно пересмотрел свой подход к таким делам и применил новую концепцию — existenzvernichtender Eingriff (деструктивное вмешательство). Таким вмешательством признавались действия участника общества, в результате которых компания лишалась своих активов и переставала обслуживать свои обязательства перед третьими лицами. Разрешая дело «KBV», суд указал, что доктринальной основой для применения нового подхода к решению дел становится факт пренебрежения контролирующим лицом организационно-правовой формой — общество с ограниченной ответственностью («MiSbrauch der Rechtsform der GmbH») <19>. ——————————— <17> Верховный суд Германии. BGH, 17.09.2001 — II ZR 178/99, BGHZ 149, 10 («Bremer Vulkan»). <18> Верховный суд Германии. BGH, 24.06.2002 — II ZR 300/00, BGHZ 151, 181 («KBV»). <19> BGH (June 24, 2002 — II ZR 300/00), Neue Juristische Wochenschrift [NJW], 55 (2002), 3024 (synopsis 1) («KBV»).
Как отмечает Рене Райф-Грефе, исходя из теории «групп де-факто», в этом деле были все возможные предпосылки для привлечения к ответственности материнской компании <20>. И несмотря на это, Верховный суд, совершив разворот на 180 градусов, отказался от использования принятой им же доктрины и сформулировал новый подход к ответственности контролирующего участника, основанный на доктрине «целостности капитала» и «права общества на длительное существование». Суть такого подхода заключается в том, что контролирующее лицо может быть привлечено к ответственности и обязано возместить ущерб, который был причинен корпорации вследствие его «деструктивного вмешательства» в деятельность общества. Кроме этого, суд указал на принципиальную возможность привлечения к ответственности менеджмента основного общества за ущерб, возникший в результате его действий контролируемой компании. ——————————— <20> Rene Reich-Graefe. Changing Paradigms: the liability of corporate groups in Germany (2005) 37 Connecticut Law Review, 800.
Спустя год, в деле «KBV», Суд поддержал требования истца и возложил на участников личную ответственность по долгам общества, в связи с тем что те фактически разрушили компанию, выведя из нее активы. При этом Верховный суд отказался от идеи применения к обществам с ограниченной ответственностью Закона об АО «по аналогии», которую некоторые юристы оценивают как спорную <21>. ——————————— <21> Будылин С. Л., Иванец Ю. Л. Указ. соч. С. 19.
В основу новой концепции «MiSbrauch der Rechtsform der GmbH» легли положения Германского гражданского уложения, одна из норм которого устанавливает обязанность участников гражданских правоотношений исполнять свои обязанности добросовестно, а другая — запрещает им использовать свои права исключительно с целью причинения вреда другому лицу. Последствием такого злоупотребления становится, по мнению Верховного суда, лишение участника привилегии ограниченной ответственности. Сформированный в начале двухтысячных годов подход Верховного суда к разрешению споров просуществовал всего несколько лет. Одной из причин очередной смены курса стало мнение о том, что возложение на участника обязательств общества по требованию одного из кредиторов общества может ущемлять права других кредиторов, ведь в случае последующего банкротства самого участника им может ничего не достаться. Решением в таком случае могло бы быть взыскание средств с участника в пользу общества, в случае несостоятельности которого они вошли бы в конкурсную массу. В 2007 г., рассматривая дело «TriHotel», Верховный суд отказался от своих сделанных ранее выводов <22>. ——————————— <22> Верховный суд Германии. BGH, 16.07.2007 — II ZR 3/04, BGHZ 173, 246 («TriHotel»).
Не отказываясь полностью от идеи ответственности участников за «деструктивное вмешательство», немецкий суд существенно переосмыслил эту концепцию. Согласно новому подходу такая доктрина больше не является самостоятельным основанием ответственности, а становится лишь разновидностью деликта, предусмотренного Германским гражданским уложением, а следовательно, иск об ответственности за «деструктивное вмешательство» может быть предъявлен одновременно с иском о возврате средств в капитал общества. Как отмечают С. Л. Будылин и Ю. Л. Иванец, «основное отличие новейшего подхода состоит в том, что кредитор более не может предъявить иск непосредственно участнику, совершившему «разрушительное вмешательство». В первую очередь кредитору необходимо добиться удовлетворения своего иска к обществу, и лишь затем он может потребовать обращения взыскания на право требования общества к участнику последнего. Либо, в качестве альтернативы, кредитор может инициировать банкротство общества в расчете на взыскание средств с участника в пользу общества в ходе процедуры банкротства. В этом смысле Верховный суд Германии отказался от практики «снятия корпоративной вуали» применительно к случаям «разрушительного вмешательства» участника в дела ООО» <23>. ——————————— <23> Будылин С. Л., Иванец Ю. Л. Указ. соч. С. 21.
В итоге выводом, который необходимо сделать, исследуя современный подход немецкого правосудия к снятию корпоративной вуали, является то, что суд старается не применять доктрину, пока это возможно. Любая попытка приподнять завесу посягает на основной принцип построения корпорации, суть которого в том, что компания является юридическим лицом, которое отделено от своих участников, и возможности найти теоретическое обоснование для исключения из этого принципа, вероятно, не существует <24>. ——————————— <24> French D., Mayson S. and Ryan C. Mayson, French & Ryan on Company Law (24th edn, OUP, Oxford 2007) 139; Baxt R., Fletcher K. and Fridman S. Corporations and Associations: Cases and Materials (9th edn, Butterworths 2003) 194.
Снятие корпоративных покровов должно использоваться тогда, когда не остается никаких других способов восстановить справедливость. Дело «Trihotel» продемонстрировало, как дела, которые до этого разрешались в пользу применения доктрины снятия вуали, могут быть рассмотрены совершенно противоположным образом под влиянием развития частного права и корпоративного права.
Литература
1. Будылин С. Л., Иванец Ю. Л. Срывая покровы. Доктрина снятия корпоративной вуали в зарубежных странах и в России // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2013. N 7. 2. Кулагин М. И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо // Избранные труды по акционерному и торговому праву. 2-е изд., испр. М.: Статут, 2004.
