(Бобровская О. Н.) («Семейное и жилищное право», 2012, N 3)
К ПРОБЛЕМЕ О СООТНОШЕНИИ ВЕЩНЫХ И ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫХ НАЧАЛ В ПРАВЕ ПОЛЬЗОВАНИЯ ЖИЛЫМ ПОМЕЩЕНИЕМ ЧЛЕНАМИ СЕМЬИ СОБСТВЕННИКА <*>
О. Н. БОБРОВСКАЯ
——————————— <*> Bobrovskaya O. N. On the problem of correlation of proprietary and obligation topics in the right of use of living accommodation by members of owner’s family.
Бобровская Ольга Николаевна, заместитель заведующего кафедрой гражданско-правовых дисциплин Московской академии экономики и права, доцент, кандидат юридических наук.
Введение новых институтов ограниченных вещных прав в жилищной сфере изменит многие устоявшиеся критерии пользования жилым помещением собственника членами его семьи, в том числе бывшими. Рассмотрим некоторые из них на примере проекта ГК РФ, а также положений Федерального закона от 29 февраля 2012 г. N 15-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения жилыми помещениями детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», касающихся аспектов представления указанным детям жилых помещений, если проживание в жилом помещении вместе с родителями-собственниками, лишенными родительских прав, невозможно.
Ключевые слова: узуфрукт, социальное и личное пользовладение, отличительные признаки, вещные и обязательственные права, дети-сироты.
Introduction of new institutes of limited proprietary rights in the housing sphere will change many stable criteria of use of living accommodation of owner by members of his family, including former members. The author considers some of them as exemplified by Draft Civil Code of the RF and also provisions of Federal Law of the Russian Federation of 29 February 2012 N 15-FZ «On Introduction of Changes into Certain Legislative Acts of the Russian Federation with Regard to Provisions of Living Accommodation to Children-orphans and Children Left without Parental Care» related to aspects of provision to the said children of living accommodations if living in living accommodation together with parents-owners deprived of parental rights is impossible.
Key words: usufruit, social and personal use-possession, differences, proprietary and obligation rights, children-orphans.
Необходимость разделения жилищных прав на вещные и обязательственные определена конструкцией, заложенной в тексте законодательства. Как точно отмечено Е. А. Сухановым, «владельцами вещей считаются субъекты не только вещных, но и ряда обязательственных прав… Следствием этого стали известное «смешение» гражданско-правовых способов защиты различных имущественных прав и вызванная им фактическая утрата значения гражданско-правовых способов защиты права в качестве его квалифицирующего признака, позволяющего разграничивать вещные и обязательственные права» <1>. Представляется, что для жилищной сферы этот вывод особенно актуален, поскольку содержание вещных прав должно быть определено нормами закона, а не договора, по соглашению сторон. На практике это далеко не так. ——————————— <1> Суханов Е. А. К понятию вещного права. С. 38.
В связи с этим модернизация гражданского законодательства о вещном праве «будет способствовать дальнейшему сближению основополагающих норм российского вещного права с традиционными подходами классических европейских континентальных кодификаций, прежде всего их германской ветви, которые активно учитывались при разработке проекта Концепции развития российского законодательства о вещном праве» <2>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья Е. А. Суханова «О Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации» включена в информационный банк согласно публикации — «Вестник гражданского права», 2010, N 4. —————————————————————— <2> Суханов Е. А. О концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации // Вестник Московского университета. Серия 11: «Право». 2010. N 5. С. 9.
В Концепции о вещном праве <3>, а позднее в проекте ГК <4>, в свою очередь, было определено новое, более точное, понятие вещных прав, сформирован перечень ограниченных вещных прав, возникающих на основе права собственности как центрального института вещного права, что в целом должно привести к обретению законченного системного вида и их фиксации. Вместе с тем работа над созданием нового кодекса вызвала неоднозначную оценку многих ученых, высказывавшихся по поводу обозначения и определения вещных прав. ——————————— <3> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (Концепция) подготовлена на основании Указа Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 г. N 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации». <4> Глава 20 § 2 проекта Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Дата первой официальной публикации: 7 февраля 2012 г. Опубликовано на сайте «Российской газеты».
Так, В. К. Андреев негодовал и по поводу абстрактных формулировок и признаков вещного права, а также отсутствия права собственности среди названных вещных прав: «…при подходе, заложенном в Концепции, трудно провести различие между вещным правом и правом собственности: как определить «господство над вещью» и «наиболее полное господство над вещью»? Вещные права так или иначе связаны с правом собственности, зависимы от него, если можно так сказать, «паразитируют» на нем…» <5>. ——————————— <5> Андреев В. К. Соответствует ли Концепция развития гражданского законодательства потребностям российского общества и государства // Хозяйство и право. 2010. N 4. С. 24 — 29.
Другие высказывались по поводу зависимого характера жилищных прав от права собственности. По мнению В. М. Жуйкова, «отношения собственности на жилое помещение находятся в тесной связи с жилищными. Право собственности служит основанием для возникновения и осуществления жилищных отношений» <6>. ——————————— <6> Комментарий к Жилищному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В. М. Жуйкова. М.: Контракт, 2006. С. 17.
Следует отметить, что право собственности не корреспондирует с объектом, в отношении которого оно возникает. Например, право собственности на жилое помещение не является собственно жилищным правом, кроме того, согласно ст. 4 ЖК РФ отношения, возникающие из права собственности на жилые помещения, также не являются жилищными. Относительно права проживания в жилом помещении собственника членов его семьи существует устойчивое мнение, что оно является вещным. При этом признаки вещного права, признаваемые доктриной (следование за вещью и абсолютный характер защиты), данному праву не присущи, что позволило ряду авторов высказываться против признания права проживания в помещении собственника членов его семьи в качестве вещного <7>. Иной позиции придерживается С. И. Суслова <8>, считающая, что статус члена семьи собственника может быть определен через установление узуфрукта как ограниченного вещного права. ——————————— <7> См.: Микрюков В. А. Ограничения и обременения гражданских прав. М.: Статут, 2007. С. 144. <8> Суслова С. И. Вещные права на жилые помещения. М.: Статут, 2011. С. 37.
О том, что права на чужие жилые помещения следует относить к жилищным узуфруктам, говорила и Е. А. Чефранова: «…согласно римской традиции содержание жилищного узуфрукта сводилось к двум правомочиям: владеть жилым помещением и пользоваться для проживания, включая право проживания несовершеннолетних детей узуфруктуария. В сущность данного ограниченного вещного права не входило правомочие узуфруктуария распоряжения жилищным узуфруктом и… предоставлялось на период жизни узуфруктуария». И далее приходит к выводу о том, что подобного рода права являются личными (принадлежат конкретному лицу), неотчуждаемы, не допускают правопреемства <9>. Безусловно, узуфрукт относится к ограниченным вещным правам, и его употребление, скорее всего, затрагивает именно сферу семейных отношений. Более того, некоторые авторы считали, что его применение ограничено этой сферой. Так, Р. фон Иеринг утверждал, что «вне семейных отношений пожизненный узуфрукт вряд ли когда-либо встречался и встречается. Он совершенно не нужен для гражданского оборота. Его место жительства — семья, домашний круг, который он почти никогда не покидает, чтобы выйти на улицу; вне домашнего круга он… стоит на одной линии с иском о защите владения движимыми вещами; можно было бы назначить премию за указание хоть одного случая, встречающегося в действительности» <10>. ——————————— <9> Чефранова Е. А. Ограниченные вещные права в составе общего имущества супругов // Нотариальный вестник. 2007. N 2. С. 49 — 54. <10> Иеринг Р. фон. Теория владения. СПб., 1895. С. 14.
Действительно, положение об узуфрукте появляется в ст. 302 проекта ГК РФ, что отражает целесообразность включения данного института в закрытый перечень ограниченных вещных прав, предоставляя право собственнику недвижимой вещи передавать другому лицу — гражданину, а в случаях, установленных законом, — некоммерческой организации (пользовладельцу) право личного владения и пользования такой вещью (узуфрукт). При этом деление узуфрукта на две независимые ветви и, как следствие, его установление по соглашению сторон вызывают неоднозначную оценку. Вместе с тем следует обратиться к тексту п. 1 и 2 ст. 31 ЖК РФ, в котором четко закреплено, что право пользования помещением собственника членами его семьи возникает по факту совместного проживания и ведения общего с ним хозяйства. Об этом говорит также п. 1 ст. 298.3 проекта ГК РФ. Согласно ст. 2 СК РФ членами семьи являются супруг, родители и дети (усыновители и усыновленные). Основаниями признания указанных лиц членами семьи являются факты брака, родства, а также усыновления, что вытекает из смысла п. 1 ст. 137 СК РФ <11>. В литературе уже обсуждался вопрос о несовпадении понятий «семья» и ее членов, употребляемых отраслями жилищного и семейного законодательства, а также о необходимости расширения понятия «семейная жизнь» с учетом современных изменений социальных и культурных моделей семейной жизни. Так, Е. А. Чефранова отмечала, что Европейский суд признает семейной жизнью и семейными отношениями фактические брачные отношения между мужчиной и женщиной, равно как и различные нетрадиционные отношения <12>. ——————————— <11> Усыновленные дети и их потомство по отношению к усыновителям и их родственникам, а усыновители и их родственники по отношению к усыновленным детям и их потомству приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению (ст. 137 СК РФ). <12> Чефранова Е. А. Комментарий к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике ее применения / Под общ. ред. В. А. Туманова и Л. М. Энтина. М.: Норма, 2002. С. 136.
При этом, исходя из буквального толкования положений ст. 31 ЖК РФ, члены семьи собственника не обладают правами пользования помещениями собственника, если последний не проживает в них. Более того, следует согласиться с позицией С. Ю. Чашковой, согласно которой «последующее прекращение пользования… жилым помещением самим собственником влечет трансформацию права пользования членов семьи собственника. Такие отношения подпадают под регулирование положений ГК РФ о договоре найма жилого помещения или безвозмездного пользования» <13>. ——————————— <13> Чашкова С. Ю. Семейные отношения как основание права пользования жилым помещением собственника и последствия их прекращения // Законы России: опыт, анализ, практика, 2009. С. 6.
Ситуаций, при которых лица, состоящие в кровном родстве с собственником или находящиеся на его иждивении, не подпадают под действие норм жилищного или (и) семейного законодательства, в целом не много. Если собственник признал определенное лицо членом своей семьи и добровольно вселил его, пользование помещением возникает по факту вселения и совместному проживанию с собственником. В связи с этим не вполне точным по содержанию можно считать мнение С. Ю. Чашковой, считающей, что «основной целью вселения является удовлетворение потребности собственника и вселяемых граждан в реализации существующих между ними семейных отношений посредством совместного проживания» <14>. Вместе с тем, как представляется автору, вселение указанных лиц преследует цель удовлетворения ими жилищной потребности посредством установления семейных (а не только кровных) связей, при том что возникновение прав и обязанностей членов семьи собственника не является правовой целью вселения данных лиц. ——————————— <14> Там же. С. 7.
Вместе с тем жилищное законодательство не связывает возникновение данных прав с алиментным обеспечением собственником членов своей семьи (включая бывших). Напротив, наличие алиментных обязательств у собственника в отношении членов своей семьи (в том числе бывших) будет свидетельствовать о возможности возникновения не вещных, а обязательственных прав в отношении жилого помещения собственника на основе соглашения с ним или по решению суда, при его понуждении к предоставлению пользования (п. 4 ст. 31 ЖК РФ). Это правило будет соотноситься с положениями п. 1 ст. 302.2 проекта ГК. Однако в данном случае законодатель подразумевает не только возникновение ограниченного вещного права, но также связывает факт его возникновения с заключением соглашения между собственником недвижимой вещи и пользовладельцем, что влечет устранение всех прочих лиц, включая собственника, от владения и пользования вещью, называя возникшие отношения правом личного пользования. Иное правило предусматривает п. 1 ст. 302.6 проекта ГК РФ, которое устанавливает при этом прямую зависимость пользовладения от факта нахождения собственника в алиментных обязательствах с пользовладельцем и называет его «социальное пользовладение», предоставляемое безвозмездно на срок существования обязанности собственника жилого помещения предоставлять содержание пользовладельцу. Законом предоставляется также право вселения пользовладельцем своих несовершеннолетних детей, в том числе усыновленных. При отсутствии иждивения «социальное пользовладение» может быть установлено в судебном порядке по требованию лиц, проживающих совместно с собственником. Исходя из прямого содержания ст. 302 проекта ГК РФ, законодатель сохраняет за собственником жилого помещения, обремененного социальным пользовладением, право пользования таким жилым помещением совместно с пользовладельцем, при условии его проживания в этом помещении, до установления пользовладения, если иное не предусмотрено законом, соглашением или решением суда, лишая такого права нового собственника, приобретшего право собственности на жилое помещение, обремененное социальным пользовладением, что следует считать умалением его жилищных прав. Кроме того, представляется, что установление узуфрукта исключит или как минимум ограничит возможность отчуждения помещения, им обремененного, поскольку объективно снизит его потребительские характеристики и покупную цену. Законодатель в ст. 263 проекта ГК предусмотрел также недопустимость отказа собственника от права собственности на недвижимую вещь, обремененную ограниченными вещными правами третьих лиц, что в целом распространяется и на отношения по «социальному пользовладению» и только отягощает ситуацию. По мнению О. Ю. Тарховой, «с одной стороны, закон устанавливает заместительный характер права социального пользовладения жилым помещением собственника членами его семьи, круг которых существенно ограничен. С другой стороны, ограниченное вещное право социального пользовладения не может возникать в отношении совершеннолетних трудоспособных детей, супруга и иных членов семьи, в том числе иждивенцев, не подпадающих под действие семейного и жилищного законодательства» <15>. ——————————— <15> Тархова О. Ю. Тенденции развития вещных прав на жилые помещения: Материалы Всероссийского IX научного форума (г. Самара, 27 — 28 мая 2011 г.). С. 295.
Из сказанного вытекает, что регламентация данных отношений гражданским и жилищным законодательством преследует разные цели, осуществляется полярно и влечет к установлению неидентичных прав. Исходя из смысла § 2 проекта ГК, установление «социального пользовладения» затрагивает в большей степени бывших членов семьи собственника, с которыми его связывают алиментные обязательства и которые сохранили право проживать в принадлежащем ему жилом помещении (например, на основании решения суда), и в меньшей — семью, которая имеет место. Более того, правовой статус членов семьи собственника, проживающих вместе с ним в жилом помещении, проектом ГК не определен, и буквальное толкование ст. 302 проекта позволяет заключить, что указанные лица не обладают правом требования установления узуфрукта. Означает ли это, что супружеский статус обяжет супруга, не обладающего долей в праве собственности на жилое помещение супруга, заключать с собственником договор безвозмездного пользования помещением на период брака? И вправе ли супруг-собственник установить особые условия пользования его помещением под страхом расторжения договора? Представляется, что реализация такой возможности негативно отразится на брачно-семейных отношениях и повлечет массовый отказ от рождения детей в браке. К тому же еще свежа память о выселениях бывших членов семьи (включая детей), осуществлявшихся в соответствии с нормами п. 4 ст. 31 ЖК РФ и прекращенных на основании Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 г. N 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» <16>. ——————————— <16> РГ — Федеральный выпуск. 2009. 8 июля. N 4947.
В этом случае мы опять говорим не о вещном, а обязательственном праве. Кроме того, права пользования помещением собственника членами его семьи могут быть ущемлены теми субъектами, в пользу которых установлен узуфрукт и которые не состоят с ними родстве, а находятся, например, на иждивении у собственника по воле последнего. Остался также открытым вопрос о праве пользования жилым помещением собственника его детьми в случае лишения собственника родительских прав. Пункт 4 ст. 71 СК РФ решает этот вопрос в пользу детей. Но очевидно, что данная норма — не более чем декларация, лишенная какого-либо реального воплощения на практике и оспариваемая этой же практикой повсеместно. Кроме того, в проекте ГК РФ этот вопрос игнорируется, поскольку родитель, лишенный родительских прав, не состоит в семейной (а только в кровной) связи с ребенком. Если право ребенка в отношении помещения родителя, лишенного родительских прав, сохраняется, означает ли это, что по достижении совершеннолетия оно прекратится с этого момента? Кроме того, не находя в этом праве признаков социального пользовладения, мы находим в нем признаки пользования, предполагающие его безвозмездность. Однако родитель-собственник, лишенный родительских прав, скорее всего, поспешит выселить ребенка из жилого помещения. Неясен также вопрос о судьбе ребенка в случае отчуждения родителем жилого помещения. Вероятно, он подлежит выселению, поскольку его права производны от права собственности родителя. В связи с этим в случае лишения обоих родителей родительских прав органы опеки и попечительства определяют форму устройства ребенка (кроме усыновления, которое производится по решению суда) и переселяют его к усыновителю, опекуну, приемному родителю. В случае если совместное проживание с родителем, лишенным родительских прав, не представляется возможным, дети, оставшиеся без родительского попечения, вправе по окончании срока пребывания в учреждениях социальной защиты получить жилое помещение специализированного жилищного фонда по договору найма, по достижении ими возраста 18 лет, а также в случае приобретения ими полной дееспособности — до достижения совершеннолетия, что прямо предусмотрено ст. 8 Федерального закона от 21 декабря 1996 г. N 159-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения жилыми помещениями детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» <17>. Исполнение предоставляемых дополнительных гарантий детям из числа сирот отнесено к расходным обязательствам субъекта Российской Федерации. ——————————— <17> РГ — Федеральный выпуск. 2012. 2 марта. N 5719.
При этом срок действия договора найма специализированного жилого помещения составляет пять лет и может быть однократно пролонгирован при выявлении тяжелых жизненных обстоятельств обратившегося в установленном порядке лица. В последующем договор найма специализированного жилищного фонда преобразится в договор социального найма, и осуществление пользования помещением будет иметь бессрочный характер. Кроме того, ст. 103 ЖК РФ дополнится правилом, согласно которому дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, лица из числа детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, не могут быть выселены из специализированных жилых помещений без предоставления других благоустроенных жилых помещений, которые должны находиться в границах соответствующего населенного пункта.
