(Паршина О. В., Смирнов А. С.) («Культура: управление, экономика, право», 2012, N 2)
ВИНДИКАЦИЯ, ПРИЗНАНИЕ СДЕЛОК НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫМИ И РЕСТИТУЦИЯ КАК СПОСОБЫ ЗАЩИТЫ ПРАВА СОБСТВЕННОСТИ: СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ <1>
О. В. ПАРШИНА, А. С. СМИРНОВ
——————————— <1> Рассматриваемые в статье способы защиты права собственности относятся и к защите других вещных прав (ст. 305 Гражданского кодекса РФ, далее — ГК).
Паршина О. В., кандидат юридических наук, доцент.
Смирнов А. С., старший преподаватель, полковник юстиции в отставке.
Вопрос о соотношении и конкуренции вещно-правовых и обязательственных способов защиты права собственности и прежде всего исков об истребовании (виндикации) собственником своего имущества из чужого незаконного владения и исков собственника о признании недействительными сделок по отчуждению его имущества в российской доктрине гражданского права и судебной практике остается до конца не разрешенным. Так, А. П. Сергеев пишет: «Хотя условия предъявления виндикационного иска очевидны, хорошо изучены юридической наукой и проверены тысячелетним опытом, они нередко игнорируются на практике. В последние годы под судебную практику, допускающую смешение элементарных понятий и разрешающую свободную замену договорного требования виндикационным иском, переход от виндикационного притязания к иску о признании сделки недействительной и т. д., пытаются подвести теоретическую базу в виде рассуждений о свободном выборе истцом предусмотренных законом средств защиты. Данный подход носит ненаучный характер» <2>. ——————————— <2> Гражданское право: В 3 т. / Под ред. А. П. Сергеева. М., 2008. Т. 1. С. 794.
По мнению Е. А. Суханова, виндикационный иск по своим условиям и последствиям четко отличается от реституции. В силу этого различия у управомоченного лица не может и не должно возникать и какого-либо выбора («конкуренции») между вещно-правовым и обязательственным или иным иском. Данное положение является прямым следствием фундаментального различия правового режима вещных и обязательственных отношений. Способ защиты нарушенного права определяется не волей управомоченного лица, а юридической природой этого права <3>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Гражданское право: В 4 т. Вещное право. Наследственное право. Исключительные права. Личные неимущественные права» (том 2) (под ред. Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное). —————————————————————— <3> Суханов Е. А. Комментарий к Обзору судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения» // Вестник ВАС РФ. 2009. N 2. С. 127 — 130; Гражданское право: В 4 т. / Отв. ред. Е. А. Суханов. 3-е изд. М., 2006. Т. 2. С. 183.
Схожих позиций придерживаются Д. А. Белова <4>, К. И. Скловский <5> и другие цивилисты. ——————————— <4> Гражданское право / Отв. ред. В. П. Мозолин. 2-е изд. М., 2012. Т. 1. С. 581 — 582. <5> Скловский К. И. Собственность в гражданском праве. 5-е изд. М., 2010. С. 672; и др.
Эти теоретические позиции о жестком разделении способов защиты и недопустимости их разумного сочетания, не подкрепленные авторами вопреки ч. 3 ст. 55 Конституции РФ нормами закона, прямо и недвусмысленно ограничивающими свободу собственника на их выбор, в п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» <6> (далее — Постановление N 10/22) изложены так: ——————————— <6> Здесь и далее судебная практика и НПА приводятся по СПС «Гарант» и «КонсультантПлюс».
«Спор о возврате имущества, вытекающего из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделок, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения. В случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделок, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам статей 301, 302 ГК РФ». Нам же представляется, что свобода выбора правовых средств защиты и их разумного сочетания закреплена в ч. 2 ст. 45 Конституции РФ: «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом», вытекает из ст. ст. 1, 9 — 16, 394, 460, 475, 1082, 1103 ГК РФ и характерна не только для англо-американского права. В римском праве «конкуренция исков имела место в случаях, когда лицо располагало несколькими исками, преследующими одну и ту же цель. Удовлетворением одного из этих конкурирующих требований уничтожалось другое требование. Если были предъявлены оба иска, и по одному из них последовало удовлетворение, то другой аннулировался. Однако если удовлетворение по одному иску было не полным, допускалось удовлетворение (предъявление) второго иска в пределах разницы» <7>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Римское частное право» (под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2004. —————————————————————— <7> Римское частное право / Под ред. И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского. М., 1996. С. 64.
Возможность перехода от договорного иска к виндикационному допускал академик А. В. Венедиктов <8>. Как отмечал Б. Б. Черепахин, в судебной практике 1924 — 1940 гг. широко встречались иски об истребовании домов из чужого незаконного владения. При этом они нередко были связаны с расторжением сделок купли-продажи или признанием их недействительными <9>. Последнее сочетание способов защиты прямо закреплено в ст. ст. 1713 и 1714 Гражданского кодекса Квебека, относящегося к континентальной системе права. Согласно им действительный собственник может требовать признания продажи его имущества неуправомоченным лицом недействительной и истребовать в порядке виндикации проданное покупателю имущество <10>. ——————————— <8> Венедиктов А. В. Гражданско-правовая охрана социалистической собственности. Л., 1954. С. 174. <9> Черепахин Б. Б. Виндикационные иски в советском праве // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 127. <10> Гражданский кодекс Квебека. М., 1999. С. 264.
Конкуренция исков признается в праве ФРГ. § 985 Германского гражданского уложения о виндикационном иске гласит: «Собственник может потребовать от владельца выдачи вещи» <11>. При этом, пишет Я. Шапп, «собственник имеет правопритязание на возврат владения как к лицу, похитившему вещь, так и к нанимателю вещи, если договор найма ничтожен или срок найма истек» <12>. Такой подход вполне разумен и понятен, поскольку во всех этих трех случаях налицо незаконное владение имуществом собственника. ——————————— <11> Германское право / Пер. с нем. М., 1996. Ч. 1. Гражданское уложение С. 222. <12> Шапп Я. Основы гражданского права Германии. М., 1996. С. 58.
Согласно ст. 1559 Французского гражданского кодекса (ФГК): «Договор купли-продажи чужой вещи является недействительным: он может повлечь взыскание убытков, когда покупатель не знал, что вещь принадлежит другому лицу» <13>. Однако ФГК прямо не предусматривает самого виндикационного иска, правила о нем разработаны доктриной и судебной практикой. Предъявление собственником вещно-правовых исков в странах романо-германской системы права, писал ее знаток Ю. И. Свядосц, не исключает одновременного предъявления им требований, основанных на нормах обязательственного права <14>. ——————————— <13> Гражданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона) / Пер. с франц. В. Н Захватаева. М., 2012. С. 624. <14> Гражданское и торговое право капиталистических государств / Отв. ред. Е. А. Васильев. 3-е изд. М., 1993. С. 227.
По признанию самого Е. А. Суханова, «в отношении объектов недвижимости, проблема конкуренции исков утрачивает практическое значение» <15>. Особого внимания заслуживает разрешение мэтром цивилистики этой проблемы в отношении движимых объектов в рассматриваемом им во всех изданиях учебника гражданского права примере: ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Гражданское право: В 4 т. Вещное право. Наследственное право. Исключительные права. Личные неимущественные права» (том 2) (под ред. Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное). —————————————————————— <15> Гражданское право / Отв. ред. Е. А. Суханов. В 4 т. 3-е изд. М., 2006. Т. 2. С. 184.
«В период расторжения брака между супругами бывший муж без согласия жены продал через комиссионный магазин автомобиль, являвшийся объектом их совместной собственности. Предъявленное бывшей женой требование о возврате автомобиля новый владелец отклонил. При разбирательстве в суде спора было учтено, что автомашина находилась в управлении одного из супругов с согласия другого и, следовательно, первоначально вышла из его владения по его воле. В указанных случаях принято говорить об ограничении виндикации <16> в отношении добросовестного приобретателя чужого имущества» <17>. ——————————— <16> Здесь и далее — курсивы авторов цитируемых произведений. <17> См., например, Российское гражданское право: В 2 т. / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 2010. Т. 1. С. 628 — 630.
Этот пример мог бы иметь отношение к виндикации и ее ограничениям (ст. ст. 301 — 302 ГК <18>), если бы автомашина находилась в единоличной собственности жены, а муж владел и пользовался ее машиной, например, по доверенности. Вопрос о способе защиты нарушенного права сособственника в подобных случаях разрешен в п. 3 ст. 253 ГК и п. 2 ст. 35 СК РФ. Согласно им сделка, совершенная одним из супругов (сособственников) по распоряжению общим имуществом, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии сособственника на совершение сделки, т. е. когда покупатель недобросовестен. ——————————— <18> Напомним их содержание: Статья 301. Собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Статья 302. Если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли (п. 1). Если имущество приобретено безвозмездно от лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе истребовать имущество во всех случаях (п. 2). Деньги, а также ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя (п. 3).
Из данного примера также очевидно, что иск жены (сособственника) на основании как ст. 302, так и ст. 253 ГК при добросовестности приобретателя не подлежал удовлетворению. И наоборот, если покупатель недобросовестен, любой из этих исков был бы удовлетворен. Таким образом, результаты этих, разных по названию исков практически тождественны. Как отмечает В. Ф. Яковлев, сущностная черта гражданских отношений состоит в том, что они представляют собою отношения собственности, которые делятся на два вида: отношения собственности в статике (вещное право) и отношения собственности в динамике (обязательственное право) <19>. ——————————— <19> Постатейный комментарий к ГК РФ / Под ред. П. В. Крашенинникова. М., 2011. Ч. 1. С. 19 — 20.
Нормы о недействительности или, что одно и то же, о незаконности сделок и их последствиях, как и нормы о виндикации имущества из незаконного владения приобретателей его по сделкам, как раз и регулируют отношения, возникающие из отношений собственности в незаконной динамике, т. е. из обязательственных отношений, возникших из неправомерных действий (в т. ч. сделок) с чужим имуществом. Применение обоих исков преследует одну и ту же цель — возврат имущества его собственнику. Исходя из изложенного и рассмотренного примера, логично предположить, что эти имеющие разное название способы защиты права собственности должны быть идентичными (тождественными). На необходимость согласования норм о недействительности сделок с чужим имуществом и виндикации ориентировал суды общей юрисдикции заместитель Председателя Верховного Суда РФ по делу о продаже квартиры покупателю З. по договору, удостоверенному нотариусом 14.08.1996 и зарегистрированному на следующий день в БТИ г. Сочи, хотя собственник квартиры Б. ее не продавал, договор не подписывал и денег от покупателя не получал <20>. ——————————— <20> Бюллетень ВС РФ. 1999. N 8. С. 16 — 17. Критические сомнения в правильности разрешения этого дела см.: Скловский К. И. Указ. соч. С. 634 — 635.
Поскольку самостоятельного реституционного иска, в отличие от виндикационного, не существует, а реституция, являясь родовым понятием последствий недействительности сделок, подразделяется на двухстороннюю, одностороннюю и ее недопущение (конфискацию) в зависимости от вида ничтожных и оспоримых сделок, сравнение виндикации с реституцией (п. 2 ст. 167 ГК), проводимое Е. А. Сухановым, К. И. Скловским <21>, А. М. Ширвиндтом <22> и другими цивилистами по меньшей мере некорректно. ——————————— <21> Скловский К. И. Указ. соч. С. 672 — 718. <22> Ширвиндт А. М. Комментарий к Обзору судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения (информационное письмо от 13 ноября 2008 г. N 126) // Вестник гражданского права. 2009. N 1. Т. 9. С. 109 — 124.
Обострившуюся в ходе приватизации и передела собственности проблему конкуренции исков (способов защиты) без участия Верховного Суда РФ пытались разрешить Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 25 февраля 1998 г. N 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее — Постановление N 8) и Конституционный Суд РФ в Постановлении от 21 апреля 2003 г. N 6-П по делу о проверке конституционности положений п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ по жалобам граждан О. М. Мариничевой и др. (далее — Суд, КС, Постановление N 6). Разъяснение Пленума ВАС в 25 пункте, носившее по оценке В. В. Витрянского «революционный характер и вызывавшее сомнения» <23>, было таково: ——————————— <23> Витрянский В. В. Актуальные проблемы судебной защиты права собственности на недвижимость // Гражданское право современной России / Сост. О. М. Козырь и А. Л. Маковский. М., 2008. С. 23.
«Если по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество. Если в такой ситуации собственником заявлен иск о признании недействительной сделки купли-продажи и возврате имущества, переданного покупателю, и при разрешении данного спора будет установлено, что покупатель отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю (ст. 302 ГК РФ), в удовлетворении исковых требований о возврате имущества должно быть отказано. Если право собственности подлежит государственной регистрации, решение суда является основанием для регистрации перехода права собственности к покупателю». По нашему мнению, это разъяснение не вызывало бы сомнений и двусмысленности, если бы в 1-м абзаце было четко указано, реализовал ли собственник свое право на предъявление иска о виндикации и каков его результат в материальном смысле (отказано в нем или нет), а во 2-м — было приведено решение суда по первому и основному требованию собственника — о признании сделки недействительной. Квалификация сделки недействительной по конкретной норме закона первична, а применение последствий ее недействительности вторично и производно от причины: нет 1-го, нет и 2-го. Отказ в удовлетворении основного требования истца означает законность (действительность) сделки и исключает возврат покупателем имущества, как в форме реституции, так и виндикации. Добросовестность покупателя должна одинаково влиять на удовлетворение любого из этих двух разных по названию исков, т. е. так же, как и в рассмотренном выше случае продажи автомобиля. Отказ же только в возврате имущества — в реституции (п. 2 ст. 167 ГК) — означает не что иное, как отказ в применении последствий незаконной сделки купли-продажи, что само по себе нелепо. Революционность данного разъяснения видится в подмене материального права собственника на истребование имущества от приобретателя (на удовлетворение иска), предусмотренного ст. 302 ГК, процессуальным правом на предъявление иска об этом без указания его результата в материальном смысле (абз. 1 п. 25). Это даже не реализованное «право обратиться с иском…» могло согласно абз. 2 п. 25 служить материальным основанием отказа в другом, аналогичном по своей сути иске, причем, вопреки логике, здравому смыслу и закону, в неудовлетворении производного требования, минуя основное. Такой отказ суда не предусматривает права собственника на предъявление надлежащего иска, а является основанием для госрегистрации права собственности покупателя недвижимости (абз. 3 п. 25). Другими словами, вследствие данного разъяснения собственник мог лишиться имущества только потому, что свое требование о его возврате (истребовании) назвал не тем иском или, что одно и то же, если собственник избрал «ненадлежащий способ защиты своего нарушенного права». Это наглядно продемонстрировано в п. 1 Обзора Президиума ВАС РФ от 13.11.2008 N 126 и его резюме: «Если лицо, передавшее имущество по недействительной (ничтожной) сделке, обратится с требованием о его возврате из чужого незаконного владения другой стороной сделки на основании ст. 301 ГК РФ, суд отказывает в удовлетворении иска». Несмотря на то что ничтожная сделка в силу п. 1 ст. 166 и ст. 167 ГК, кроме незаконности владения недвижимостью ответчиком <24>, никаких прав у него не породила, такое решение суда, к тому же вопреки ст. ст. 133, 168, 170 АПК РФ и абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК не применившего последствий ничтожной сделки, превращало незаконное владение ответчика в законное, а истца — в несобственника и позволяло покупателю в соответствии с абз. 3 п. 25 Постановления N 8 и абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК произвести госрегистрацию права на недвижимость и преодолеть ничтожность купли-продажи. (Какой нормой Закона ничтожность ее предусмотрена и в чем она заключалась <25>, не в подделке ли подписи истца (собственника) в договоре, был ли им заявлен «надлежащий» иск, возможен ли он и т. д., в Обзоре и комментариях Е. А. Суханова и А. М. Ширвиндта не сказано.) ——————————— <24> Д. А. Белова пишет: «К числу незаконных владельцев относят также лиц, владеющих на основании недействительных сделок». См.: Гражданское право: В 3 т. / Отв. ред. В. П. Мозолин. 2-е изд. М., 2012. Т. 1. С. 585. <25> Такими недостатками или, если воспользоваться терминологией А. П. Сергеева, правовой неряшливостью страдают многие пункты данного Обзора.
Если авторы 25 пункта, как и КС, преследовали цель пресечения обхода собственником ограничений виндикации путем использования института недействительности сделок и устранения неопределенности (коррупциогенности) в этом вопросе, она могла быть достигнута, например, так: «Если лицо, которому отказано или должно быть отказано в истребовании имущества от добросовестного приобретателя на основании ст. 302 ГК, в такой ситуации предъявит иск о признании сделки(-ок) по отчуждению его имущества недействительной(-ыми), в удовлетворении его также должно быть отказано». (И наоборот, если виндикационный иск удовлетворяется, сделка(-и) признается(-ются) недействительной(-ыми).) Как отмечал Ж. де ла Морандьер, при продаже чужой вещи право действительного собственника на виндикацию (эвикцию) ее от покупателя дублирует право на иск о признании договора купли-продажи недействительным (ст. 1599 ФГК) <26>. ——————————— <26> Морандьер Ж. де ла. Гражданское право Франции: В 3 т. / Пер. с франц. Е. А. Флейшиц. М., 1961. Т. 3. С. 81 — 82.
Конституционный Суд в Постановлении N 6 лишь перечислил ч. 2 ст. 45 и ч. 3 ст. 55 Конституции РФ в числе многих других, не воспроизводя их и почти дословно повторив в абз. 3 п. 3.1 первые два абзаца 25 пункта Постановления N 8, основанием отказа в иске собственника назвал ст. 167 ГК и продолжил обоснование этого следующим: «Из ст. 168 ГК, согласно которой сделка, не соответствующая требованиям закона, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима или не предусматривает иных последствий нарушения, следует, что на сделку, совершенную с нарушением закона, не распространяются общие положения о последствиях недействительности сделки, если сам закон предусматривает «иные последствия» такого нарушения» <27>. ——————————— <27> В ст. 168 ГК, полагаем, вообще не говорится ни о каких последствиях недействительности сделок (ни об общих, ни об иных). Она говорит об иных последствиях, предусмотренных законом, за нарушения закона при совершении действительных сделок. Например, нарушение ст. 161 ГК о письменной форме сделки влечет не ее недействительность, а запрет сторонам в случае спора ссылаться лишь на свидетельские показания (п. 1 ст. 162 ГК).
Поскольку добросовестное приобретение в смысле ст. 302 ГК возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация). Следовательно, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.). Иное истолкование положений п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ означало бы, что собственник имеет возможность прибегнуть к такому способу защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, т. е. требовать возврата полученного в натуре не только когда речь идет об одной (первой) сделке, совершенной с нарушением закона, но и когда спорное имущество было приобретено добросовестным приобретателем на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т. д.) сделок» (абз. 5 — 8 п. 3.1). Согласно резолютивной части Постановления N 6 общие положения п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК о последствиях недействительности сделки не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом. По мнению представителя уральской школы цивилистики Д. В. Мурзина, Суды, «распространив защиту добросовестного приобретателя на сферу обязательственного права», тем самым пресекли «порочную практику обхода норм закона, устанавливающих ограничения виндикации» и разрешили «проблему конкуренции виндикации и реституции» <28>. ——————————— <28> Гражданское право / Под общ. ред. С. А. Степанова. М., 2010. Т. 1. С. 470 — 471.
Согласиться с такой оценкой нельзя не только ввиду вышеизложенного, но и потому, что определение понятия добросовестности стороны договора (приобретателя, покупателя), т. е. лица, которое не знало и не должно знать о нарушениях другой его стороны, содержится не только в п. 1 ст. 302 ГК, но и в абз. 2 п. 2 ст. 46, п. 3 ст. 157, абз. 3 п. 1 ст. 171, ст. ст. 173 и 174, п. 2. ст. 189, п. 3 ст. 253, абз. 2 п. 2 ст. 459, ст. ст. 460, 461 и других нормах ГК и является категорией обязательственного (договорного) права. Изложенные выше позиции Судов, представляется, не разрешили проблему конкуренции исков, а сделали ее еще более запутанной и неопределенной. Разъясняя Постановление N 6, судья КС Г. А. Гаджиев пишет: «Для защиты права собственности можно воспользоваться виндикационным или негаторным иском (ст. ст. 302, 305 <29> ГК РФ). Другим способом защиты является признание оспоримой сделки недействительной по правилам ст. 167 ГК РФ» <30>. ——————————— <29> Так у автора. <30> Гаджиев Г. А. Правовые позиции Конституционного Суда РФ как новый источник российского гражданского права // Закон. 2006. N 11. С. 28.
С нашей точки зрения на основании ст. 167 ГК вопреки абз. 8 п. 3.1 нельзя признать недействительной ни одной сделки. Она не содержит таких правил (такого способа защиты) и применяется лишь тогда, когда недействительность ничтожной или оспоримой сделки квалифицирована по ст. ст. 168, 173, 174 ГК или другой норме и в них отсутствуют (не указаны) последствия недействительности этих сделок <31>. В то же время подчеркнем особую важность оценки Г. А. Гаджиевым сделки как оспоримой, а не ничтожной. ——————————— <31> Очевидно, что применению санкций за административное или уголовное правонарушение предшествует квалификация самого деяния на наличие состава преступления (проступка) по конкретной норме УК (КоАП). Недействительные сделки являются гражданскими правонарушениями, а различные виды реституции (конфискации), а в ряде случаев и возмещение реального ущерба — санкциями за их совершение.
Судебная практика и доктрина понимают Постановление N 6 по-разному. Так, Е. А. Суханов, использующий в подтверждение недопустимости конкуренции исков не согласующиеся между собой абз. 7 и 8 п. 3.1, резолютивную часть в связи с неправильным применением ее арбитражным судом истолковал так: «статус добросовестного приобретателя не имеет значения при применении «реституции владения» <32>. Совсем иной является оценка А. А. Рубанова: «Россия оказалась едва ли не единственной страной, где собственник лишен права виндицировать свою недвижимость, если владельцем является добросовестный приобретатель» <33>. Сомневается в правильности истолкования судом ст. 167 ГК в абз. 8 п. 3.1 академик Ю. К. Толстой <34>. ——————————— <32> Суханов Е. А. Комментарий к Обзору судебной практики. С. 131 (сноска 10). <33> Комментарий к ГК РФ / Под ред. Т. Е Абовой, А. Ю. Кабалкина. 3-е изд. М., 2007. Ч. 1. С. 786. <34> Гражданское право / Под ред. Ю. К. Толстого. 7-е изд. М., 2009. Т. 1. С. 524 — 525.
По мнению А. М. Ширвиндта, в абз. 5 и 6 п. 3.1 Постановления N 6 ошибочно смешаны «иные последствия» нарушения закона при совершении сделок (ст. 168) с «иными последствиями» недействительности сделок (п. 2 ст. 167). В результате складывается впечатление, что отчуждение вещи неуправомоченным лицом не влечет недействительности сделки <35>. ——————————— <35> Ширвиндт А. М. Указ. соч. С. 120 — 121.
А. В. Коновалов считает, что КС рассматривает виндикацию собственником вещи от добросовестного приобретателя как специальное последствие недействительности сделки <36>. ——————————— <36> Постатейный комментарий к ГК РФ / Под ред. П. В. Крашенинникова. М., 2011. Ч. 1. С. 980 — 981.
То обстоятельство, что покупатель может оказаться в роли добросовестного приобретателя, в отношении которого закон не допускает виндикации, считает В. В. Витрянский, не должно служить препятствием для предпринятия собственником иска о последствиях ничтожной сделки в случае, когда речь идет об одной сделке, совершенной арендатором <37>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского «Договорное право. Общие положения» (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное). —————————————————————— <37> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. М., 1997. Кн. 1: Общие положения. С. 653 — 655 (3-е изд. М., 2011. С. 812 — 814).
Его позицию критикуют А. П. Сергеев и К. И. Скловский. Однако не за ошибочность квалификации такой, действительной по нашему мнению, сделки как ничтожной. Первый — за возможность применения последствий ее недействительности, поскольку тогда будут сведены на нет ограничения виндикации <38>. Второй, наоборот, — за их неприменение к приобретателям второй и последующих сделок ввиду их необоснованного привилегированного положения по сравнению с первым покупателем <39>. В других своих трудах невозможность истребования вещи у приобретателя А. П. Сергеев относит не к общим, а к иным последствиям недействительности сделки <40>. По его же мнению, «к иным последствиям нарушения закона» при совершении сделки (ст. 168) относится «возникновение права собственности добросовестного приобретателя на имущество, приобретенное им на возмездных началах у неуправомоченного отчуждателя в случае выбытия имущества из обладания собственника по его воле (ст. 302 ГК)» <41>. Таким образом, невозможность изъятия имущества у добросовестного приобретателя и возникновение у него права собственности, по взглядам А. П. Сергеева, может быть следствием как недействительности, так и действительности продажи чужого имущества. Не менее удивительно и другое. В доказательство своей правоты в споре с В. В. Витрянским и его последователями он цитирует абз. 3 п. 3.1 Постановления N 6. Если же исходить из абз. 8 п. 3.1, правым оказывается критикуемый, а не его оппоненты. ——————————— <38> Гражданское право: В 3 т. / Под ред. А. П. Сергеева. М., 2008. Т. 1. С. 799 — 800. <39> Скловский К. И. Указ соч. С. 634 — 642. <40> Комментарий к ГК РФ / Под. ред. А. П. Сергеева. М., 2010. Ч. 1 С. 447; Сергеев А. П. Некоторые вопросы недействительности сделок // Очерки по торговому праву: Сб. науч. тр. / Под ред. Е. А. Крашенинникова. Ярославль, 2004. Вып. 11. С. 19. <41> Гражданское право / Под ред. А. П. Сергеева. М., 2008. Т. 1. С. 493.
Если мнение апологетов недопустимости конкуренции исков и их противников о ничтожности продаж чужого имущества по ст. 168 ГК и в случаях невозможности его изъятия собственником правильно, тогда нет законных оснований для неприменения последствий недействительности сделок. Правила ст. 167 ГК, как и других норм (ст. ст. 169 — 179) об этом, императивны, их применение обязательно. Если их мнение истолковать от противного, тогда изъятие собственником вещи у добросовестного приобретателя в порядке ст. 302 ГК будет следствием действительности продажи ему этой вещи лицом, ее похитившим. Абсурдность этого очевидна. Также в корне неверно квалифицировать недействительность (ничтожность) продажи движимого имущества его похитителем по ст. 168 ГК. В этом случае вещь на основании п. 2 ст. 167 ГК должна возвратиться от приобретателя (как добросовестного, так и от скупщика краденого) не к ее собственнику — истцу, а к вору, что также нелепо. Из сказанного следует, что разрешение ставших важными для теории и практики указанных выше проблем и несуразностей возможно только путем правильной юридической квалификации сделок с чужим имуществом. В этой связи обратимся к п. 35 Постановления N 10/22: «Если имущество приобретено у лица, которое не имело право его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (ст. ст. 301, 302 ГК РФ). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные ст. ст. 301, 302 ГК РФ». Сделав значительный шаг в правильном направлении и восстановив конституционное право собственника на альтернативный способ защиты, Пленумы, как и КС, все же уклонились от прямого ответа на вопросы о том, какими именно статьями ГК предусмотрена недействительность таких сделок и каковы последствия их незаконности. Тем самым продолжает сохраняться многолетняя неопределенность в этих запутанных самой цивилистикой важных вопросах. Однако нормы, разрешающие их, имеются в ГК РФ. Юридическая судьба возмездных и безвозмездных сделок с чужим имуществом, их последствия для недобросовестного приобретателя и собственника, ошибочно объявленного умершим, четко урегулированы в п. 2 ст. 46 ГК: «Независимо от времени своей явки гражданин может потребовать от любого лица возврата сохранившегося имущества, безвозмездно перешедшего к нему, за исключением случаев, предусмотренных п. 3 ст. 302 ГК. Лица, к которым имущество этого гражданина перешло по возмездным сделкам, обязаны возвратить ему это имущество, если доказано, что, приобретая его, они знали, что гражданин, объявленный умершим, находится в живых. При невозможности возврата такого имущества в натуре возмещается его стоимость». О сделках с чужими вещами, их продаже, мене, дарении и их последствиях для собственника, недобросовестных и добросовестных приобретателей (одаряемых, покупателей) вполне конкретно говорится в ст. 302 и дополняющей ее ст. 303 ГК. Положения ст. 302 прямо продолжены в п. 1 ст. 461 ГК: «При изъятии товара у покупателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи, продавец обязан возместить покупателю понесенные им убытки, если не докажет, что покупатель знал или должен был знать о наличии этих оснований» <42>. Таким образом, в данной норме определены последствия возмездных сделок для самих продавцов чужого имущества в случае его изъятия собственниками (третьими лицами) от добросовестных покупателей. ——————————— <42> Это норма о защите добросовестных покупателей, в т. ч. и квартир, осталась почему-то без внимания Конституционного Суда.
Из вышеизложенного видно, что в этих специальных нормах, ст. ст. 46, 302 — 303 и 461 ГК, законодатель определил не только условия виндикации собственником своего имущества из незаконного владения приобретателей его по сделкам, но и условия признания самих этих сделок-приобретений недействительными и последствия их незаконности. Из этих норм следуют однозначные выводы: 1. Безвозмездные сделки независимо от добросовестности одаряемого, а возмездные сделки при недобросовестности приобретателя недействительны и влекут одно последствие — возврат приобретателем (одаряемым, покупателем) имущества и полученных доходов от него собственнику, т. е. полное возмещение ему убытков. 2. При добросовестности покупателя имущества, которое было похищено или выбыло из владения собственника или лица, получившего его во владение от собственника, помимо их воли, иным путем, сделки также недействительны с последствиями в виде возврата покупателем имущества и доходов от него собственнику (т. е. в виде возмещения ему убытков), а также в виде возмещения продавцом убытков, причиненных покупателю. 3. Условия, не позволяющие собственнику возвратить (истребовать, изъять) свое движимое имущество от добросовестного покупателя при приобретении его от лица, к которому оно поступило по воле самого собственника, являются одновременно и условиями действительности сделки, например, продажи такому приобретателю движимых вещей арендатором, хранителем или другим их законным владельцем. Таким образом, все сделки с чужим имуществом, предусмотренные п. 2 ст. 46, ст. 302 ГК, являются оспоримыми, а не ничтожными. К ним не применим п. 2 ст. 167 ГК о реституции <43>. Недействительность их ставится в зависимость от доказанности недобросовестности приобретателя, как это имеет место и в других оспоримых сделках (ст. ст. 173, 174, п. 3 ст. 253 ГК). В некоторых случаях недействительность сделки может зависеть и от других условий: безвозмездности приобретения, недобровольного выбытия имущества из владения собственника. ——————————— <43> Конституционный Суд, напомним, ограничил ее действие в абз. 8 п. 3.1 лишь одной, первой сделкой с имуществом собственника, а в абз. 3 и 7 п. 3.1 и резолютивной части — в отношении добросовестного приобретателя любой, в т. ч. и первой, сделки.
В этих же нормах, ст. ст. 46, 302, 461 ГК, собственник назван как единственное лицо, имеющее право предъявить иск о возврате (истребовании, изъятии) своего имущества. Данное положение полностью соответствует п. 2 ст. 166 ГК о возможности предъявления требований о признании оспоримой сделки недействительной только лицами, указанными в ГК, а не любым заинтересованным лицом. Подтверждение нашему выводу об оспоримости таких сделок находим в вышеприведенной оценке Г. Ю. Гаджиева, у известного цивилиста и процессуалиста 19 — 20 вв. Е. В. Васьковского, писавшего: «А. продает вещь, принадлежащую Б. Такую сделку Б. может оспаривать, так как она нарушает его право собственности. Но если Б. впоследствии одобрит поступок А., то сделка остается в полной силе» <44>, у Комиссии по разработке Гражданского уложения царской России: «Если порок сделки состоит в том, что ею нарушаются права третьих лиц, она может быть ими оспорена и признана недействительной» <45>, а также в самих формулировках исков собственника о признании сделок недействительными, данными высшими судебными инстанциями в Постановлениях N 8, 6 и 10/22, в которых нет и намека на ничтожность таких сделок (на требование собственника о применении последствий недействительности ничтожной сделки или о признании ничтожной сделки недействительной, как это должно бы быть согласно со ст. ст. 12, 166 ГК и п. 32 Постановления Пленумов ВС и ВАС от 01.07.1996 N 6/8). ——————————— <44> Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М., 2003. С. 175. <45> Гражданское уложение / Под ред. И. М. Тютрюмова. М., 2007. Кн. 1. Положения общие С. 165.
В связи с этим нельзя обойти стороной п. 1 ст. 13 и ст. 2 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». Согласно им государственная регистрация включает в себя правовую экспертизу представленных документов и проверку законности сделки, является актом признания и подтверждения государством прав на недвижимое имущество, единственным доказательством существования зарегистрированного права, которое может быть оспорено только в судебном порядке. Эти положения согласуются с предусмотренным ст. 13 ГК способом защиты — признанием акта государственного органа (акта госрегистрации) недействительным. Следовательно, сделки с недвижимостью, являющиеся основанием для регистрации права собственности, могут быть только оспоримыми, а незаконными (аннулированными) они могут стать лишь по решению суда. Представляется, что признание судом недействительности сделки(-ок) и госрегистраций перехода права собственности (свидетельств о праве собственности) должно предшествовать виндикации, а точнее, быть ее необходимым элементом. В противном случае эти важные правовые институты становятся ничего не значащими, подрывается легитимность самой виндикации, поскольку она вступает в противоречие с указанными выше нормами. К сожалению, истребование недвижимости без признания сделок и госрегистрации права собственности незаконными, т. е. виндикация ее «из законного владения» получила распространение в практике арбитражных судов <46>. ——————————— <46> См., например, Постановление Президиума ВАС РФ N 15293/10 от 05.04.2011 // Вестник ВАС РФ. 2011. N 8. С. 210 — 216.
Правильное решение рассматриваемой нами проблемы давно найдено доктриной и законодательством западных стран. Его обобщенная формулировка такова: «К юридическим недостаткам проданного имущества относится, прежде всего, его принадлежность не продавцу, а другому лицу. В этом случае собственник вещи вправе истребовать ее у покупателя (эвикция вещи) на основании признания договора купли-продажи недействительным, а продавец чужой вещи обязан возместить покупателю причиненные убытки» <47>. ——————————— <47> Гражданское и торговое право капиталистических государств / Отв. ред. Е. А. Васильев. 3-е изд. М., 1993. С. 321 (автор — Ю. И. Свядосц).
Эти ясные и здравые констатации также означают: эвикция (виндикация) без признания сделки недействительной невозможна. Когда собственник не вправе истребовать вещь у покупателя, сделка и владение покупателя имуществом законны. Наш ГК, как показано выше, не содержит никаких препятствий для аналогичных разумных выводов. Фундамент для таких выводов заложен классиками отечественной цивилистики. И. А. Покровский в 1917 г. писал: «Те вещи, которые были кому-нибудь добровольно вверены, в случае отчуждения их этим последним уходят от собственника окончательно; всякий добросовестный приобретатель их делается бесповоротным собственником» <48>. ——————————— <48> Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права (по изд. 1917 г.). М., 1998. С. 201 — 202.
О. С. Иоффе также утверждал: «Добросовестный приобретатель имущества становится его собственником, если оно не было приобретено безвозмездно и не выбыло из обладания прежнего собственника помимо его воли» <49>. ——————————— <49> Иоффе О. С. Избранные труды: В 4 т. СПб., 2004. Т. 3: Обязательственное право. С. 249.
Правда, они не уточнили, что же все-таки является основанием возникновения первоначального права собственности у приобретателя. Обстоятельный ответ на этот вопрос был дан в 1947 г. Б. Б. Черепахиным. Для него было очевидным, что им является действительная сделка (договор купли-продажи, мены). Действия неуправомоченного отчуждателя или, как пишет он, «распорядительный акт узурпатора легитимирован в отношении добросовестного приобретателя и его правопреемников. Не из воли владельца или его права выводит юридическая сделка свою действительность, но только из воли законодателя, который через юридическую сделку владельца и нового приобретателя дозволяет лишить прежнего собственника права собственности» <50>. ——————————— <50> Черепахин Б. Б. Юридическая природа и обоснование права собственности от неуправомоченного отчуждателя // Труды по гражданскому праву. М., 2001. С. 245. Иная точка зрения: Скловский К. И. Указ. соч. С. 366, 430, 437, 639; Российское гражданское право / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 2010. Т. 1. С. 525 (автор — Е. А. Суханов).
Воля российского законодателя о действительности (узаконении беззакония отчуждателя) возмездных сделок с чужим движимым имуществом, по нашему мнению, прямо и однозначно проявлена именно в ст. ст. 46 и 302 ГК путем оставления в полной силе юридических результатов этих сделок при добросовестности покупателей. Вследствие этих норм, а не дополнения п. 2 ст. 223 ГК, как полагают некоторые авторы <51>, сделка является действительной. Легализация нарушений отчуждателя не влечет его безнаказанности. Самовольно продав чужую движимую вещь, выдав ее за свою, он нарушил прежде всего условия аренды или другого договора, по которому легально получил от собственника вещь, и за ее невозвращение должен возместить ему убытки в судебном порядке в случае, если он не возместил стоимость вещи добровольно и тем самым не перевел на себя полномочия собственника при согласии последнего. ——————————— <51> Гражданское право / Под ред. Ю. К. Толстого. 7-е изд. М., 2009. Т. 1. С. 553 — 555 (автор — А. Д. Рудовкас).
При продаже недвижимости ее неуправомоченный отчуждатель путем различных махинаций выдает себя за собственника или его представителя и выступает в письменной сделке не от своего, а от собственника имени. При этом происходит раздвоение личности продавца: на фактически подставное лицо (мошенника) и юридическое — настоящего собственника, указанного в договоре. В результате одной или цепочки таких неизвестных собственнику сделок он оказывается лишенным своей недвижимости. Так, Д. в Омске сдал квартиру внаем Т. По поддельным нотариально удостоверенным документам (согласию жены Д. на продажу и двум доверенностям, в одной из которых поверенным Д. значилось умершее лицо) квартира была продана Б. и еще дважды перепродана. По иску собственника к госрегистратору и продавцам-покупателям квартира решением суда истребована из владения Е. и возвращена Д. Запись в ЕГРП о регистрации права собственности Е. на квартиру и свидетельство, подтверждающее это право, признаны недействительными. Однако Президиум областного суда отказал в иске на том основании, что квартира из владения Д. выбыла по его доброй воле — в найм Т. Поэтому отсутствуют предусмотренные ст. 302 ГК условия для истребования квартиры от добросовестного приобретателя. Верховный Суд РФ не согласился с этим, указав, что собственник сдавал внаем квартиру не для отчуждения и она выбыла из владения помимо его воли — продана от его имени по поддельным документам <52>. ——————————— <52> Определение ВС от 25 ноября 2008 г. N 50-В08-4 // БВС РФ. 2009. N 10. С. 5 — 6. Однако суд договоры купли-продажи квартиры не признавал недействительными вследствие, надо полагать, позиции КС в Постановлении N 6.
Поскольку в сделках с использованием поддельных документов (завещаний, доверенностей, подписей и т. д.) отчуждателем значится настоящий собственник, он, исходя из здравого смысла, а не теоретических конструкций отдельных цивилистов, доказывает не совершение им продажи и не получение денег, т. е. недействительность существующих и имеющих реальное юридическое значение и последствия письменных договоров-сделок. В сделках с недвижимостью не может быть неуправомоченных отчуждателей. Иначе они не пройдут нотариальное удостоверение, правовую экспертизу и проверку на законность у госрегистратора. Если вновь проанализировать п. 1 ст. 302 и ст. 461 ГК, то можно увидеть, что они предусматривают лишь случаи, когда собственник не участвует в сделке по отчуждению его имущества, а является третьим (посторонним) лицом. Такое возможно только в сделках с движимым имуществом. Поэтому установленные в ст. 302 ГК ограничения виндикации в силу уникальности самой ее конструкции и особенностей оборота недвижимости не могут ограничивать ее виндикацию. Официальная позиция Пленумов ВС и ВАС по данному вопросу в п. 39 Постановления N 10/22 такова: «По смыслу пункта 1 статьи 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому он было передано собственником, помимо их воли. Недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует сама по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли. Судам необходимо устанавливать, была ли воля собственника на передачу владения иному лицу». Правильность этого пункта очевидна, за исключением последнего предложения. Оно выглядит инородным и непонятным. Ясность в его понимание вносят А. В. Зарубин и Н. С. Потапенко. Комментируя омский прецедент, они пишут: «Верховным Судом РФ высказана позиция, согласно которой имущество считается выбывшим из владения собственника помимо его воли не тогда, когда он первоначально передал владение, а тогда, когда состоялась сделка отчуждения принадлежавшего ему имущества в пользу третьих лиц и состоялась вторая и последующая передача владения. Тем самым поставлена под сомнение правильность приводимых в учебниках гражданского права и научных трудах классических примеров ограничения виндикации при выбытии имущества по воле собственника к арендатору и его отчуждении последним» <53>. ——————————— <53> Гражданско-правовые способы защиты права собственности на недвижимость / Под ред. В. Н. Соловьева. М., 2011. С. 129 — 131.
Позиция данных авторов, как и позиции Судов, имеет один и тот же недостаток: одинаковый подход к оценке отчуждения как движимого, так и недвижимого имущества. В «классических примерах» также не уточняется, о каком имуществе идет речь. Поэтому эти примеры, как и суждение Конституционного Суда (абз. 6 п. 3.1) о приобретении имущества не у собственника, в отношении движимого имущества правильны и сомнительны — в отношении недвижимого. В последнем случае по документам недвижимость юридически приобретается якобы от самого собственника, а фактически — от неуправомоченного лица. Это создает двусмысленность в том, кто является отчуждателем (фактический или юридический), и риск правовых ошибок (манипуляций). Таким образом, последнее предложение абз. 2 п. 39 Постановления N 10/22, применимое лишь к сделкам с недвижимостью и восстанавливающее ее неограниченную виндикацию, оказывается избыточным в отношении сделок, совершенных арендаторами и подобными им лицами с движимым имуществом собственника, как сводящее на нет ограничения виндикации, установленные ст. 302 ГК только для этого вида имущества. При раздвоении личности отчуждателя и первой продажи чужой недвижимости ошибочность квалификации ее по ст. 168 как ничтожной сделки и применения реституции по ст. 167 ГК нивелируется и не так очевидно, как в сделках с движимым имуществом, поскольку, повторимся, собственник хотя и не участвовал в сделке — не продавал свою недвижимость, но в договоре он фиктивно является стороной сделки (продавцом). Но она проявляется в том, что недвижимость возвращается от покупателя вопреки п. 2 ст. 167 ГК не к ее неуправомоченному отчуждателю, а к собственнику без возврата им покупателю ее покупной цены <54>. ——————————— <54> См., например, Определение Конституционного Суда от 25.03.2004 N 98-О.
В цепочке сделок с одним и тем же объектом недвижимости продавцы и покупатели неразрывно и последовательно связаны между собой письменными доверенностями, договорами, удостоверенными нотариусами и госрегистраторами. Добросовестный покупатель при изъятии у него имущества собственником несет убытки вследствие незаконности не только последней сделки купли-продажи, но и всех предшествующих, т. е. вследствие взаимосвязанных противоправных действий всех участников продаж чужого имущества. Они — сопричинители его убытков. Следовательно, убытки покупателю должны возмещать солидарно все без исключения продавцы изымаемого имущества (солидаризация ответственности). Императивный характер предписаний п. 1 ст. 461 ГК означает, что изъятие вещи собственником у покупателя должно одновременно сопровождаться возмещением ему убытков продавцом(-ами). То есть вопрос законодателем решается так же императивно, как в п. 2 ст. 167, ст. 169, п. 1 ст. 171, п. 2 ст. 179 ГК и в других нормах о последствиях недействительности сделок. Если имущество выбыло от собственника помимо его воли, ст. ст. 302 и 461 ГК не ограничивают число оснований — незаконных продаж имущества собственника, позволяющих ему изъять вещь у последнего покупателя <55>. Увеличение числа таких сделок в течение непродолжительного времени, если это объективно не подтверждает неосмотрительность и недобросовестность покупателей, лишь увеличивает правовую защищенность невинно пострадавшего покупателя и реальность возмещения ему убытков (кумуляция защищенности) <56>. ——————————— <55> Скловский К. И. пишет: «Виндикация идет за вещью независимо от числа сделок и передач». Указ. соч. С. 632. <56> Иные точки зрения: Скловский К. И. Указ. соч. С. 367 — 368; Постатейный комментарий к ГК РФ: В 3 т. / Под ред. П. В. Крашенинникова. М., 2011. Т. 1. Ч. 2. С. 31 (автор — О. А. Рузакова); Гражданское право: В 3 т. 5-е изд. / Отв. ред. Ю. К. Толстой, Н. Ю. Рассказова. М., 2012. Т. 2. С. 36 (автор — И. В. Елисеев).
В связи с этим полагаем, что правовая позиция Пленумов в абз. 1 п. 43 Постановления N 10/22: «В случае если иск собственника об истребовании имущества из чужого незаконного владения удовлетворен, покупатель чужого имущества вправе в соответствии со статьей 461 ГК РФ обратиться в суд с требованием к продавцу о возмещении убытков, причиненных изъятием товара по основаниям, возникшим до исполнения договора купли продажи» — не в полной мере соответствует императивной воле законодателя и нарушает права добросовестного покупателя на возмещение ему убытков одновременно с изъятием у него имущества, обрекает его нести дополнительные процессуальные и другие издержки в связи с необходимостью ведения новой судебной тяжбы. При неукоснительном выполнении взаимосвязанных предписаний ст. ст. 46, 302 — 303 и 461 ГК результаты исков, как виндикационного, так и о признании оспоримых сделок с чужим имуществом недействительными и их последствиях, идентичны (тождественны). Названные иски в этих нормах дублируют друг друга. Это позволяет говорить о бессмысленности конкуренции между ними. Сама виндикация, чтобы быть легитимной, нуждается в признании оспоримых сделок и оспоримой госрегистрации права собственности на недвижимость незаконными. Данные нормы направлены на процессуальную экономию и объективное разрешение всех вопросов в одном деле — справедливую и одновременную защиту прав невиновных, как собственника имущества, так и добросовестного покупателя, за счет правонарушителей, а не казны РФ, как это предусмотрено ст. 31.1 ФЗ от 21.07.1997 N 122-ФЗ о госрегистрации недвижимости. Не только по изложенным выше мотивам нельзя согласиться с разъяснением Пленумов в п. 40 Постановления 10/22: «Если при рассмотрении иска об истребовании движимого имущества из чужого незаконного владения судом будет установлено, что основанием возникновения права собственности истца является ничтожная сделка… суд отказывает в удовлетворении исковых требований… поскольку в силу п. 1 ст. 166 ГК ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом». Если даже признать ошибочную квалификацию оспоримой сделки как ничтожной правильной, то авторами пункта 40 проигнорирован п. 2 ст. 166 ГК о праве суда по собственной инициативе применить последствия недействительности ничтожной сделки. Данное право для суда, как органа публичной власти, в отличие от частного лица, одновременно является и обязанностью. Применение норм о последствиях ничтожности сделок (ст. ст. 169, 171, 172 ГК и т. д.) в силу их императивного характера обязательно как для сторон сделки, так и суда и не зависит от их усмотрения. В противном случае неприменение этих норм будет означать не что иное, как поощрение и легализацию судом абсолютной незаконности (недействительности) ничтожных сделок. Предлагаемое в п. 40 решение суда об отказе в иске легализует незаконное владение имуществом, которое ответчик, например, мог тайно или открыто похитить у истца. При отсутствии со стороны прежнего собственника иска о признании недействительной сделки по приобретению его имущества истцом или виндикационного иска, т. е. при фактическом одобрении им сделки, говорить о ее ничтожности и об отсутствии у истца права собственности на спорное имущество нет никаких оснований <57>. ——————————— <57> Иная оценка 40 пункта дана Д. А. Беловой. См.: Гражданское право / Отв. ред. В. П. Мозолин. 2-е изд. М., 2012. Т. 1. С. 583 — 584. Отметим также, что согласно западноевропейской правовой презумпции собственником движимой вещи предполагается ее владелец, а при незаконном владении приоритет имеет более раннее владение, имеющее титул, хотя и порочный, перед более поздним и беститульным. См.: Гражданское и торговое право капиталистических государств / Отв. ред. Е. А. Васильев. 3-е изд. М., 1993. С. 227 — 228 (автор — Ю. И. Свядосц).
Одновременное правовое регулирование виндикации и недействительности оспоримых сделок с чужим имуществом, осуществленное законодателем в ст. ст. 46, 302, 303 и 461 ГК РФ, следует отнести к значительным достижениям отечественной законодательной техники, не понятым и не оцененным по достоинству цивилистикой и судебной практикой.
