(«Сравнительное конституционное обозрение», 2012, N 5)
ОБЗОР ДЕЛ, РАССМОТРЕННЫХ КОНСТИТУЦИОННЫМ СУДОМ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В. ДОЛГОПОЛОВА, О. ПОДОПЛЕЛОВА
АПРЕЛЬ-2012
Постановление от 23 апреля 2012 года N 10-П по делу о проверке конституционности абзаца десятого статьи 2 Закона Российской Федерации «О занятости населения в Российской Федерации»
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. N 19. Ст. 2519)
Правовые категории в Постановлении: право на защиту от безработицы, социальное государство, равенство перед законом.
Заявители: гражданка Е. Н. Эрлих (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: положения абзаца десятого статьи 2 Закона РФ «О занятости населения в Российской Федерации», в соответствии с которым занятыми считаются граждане, являющиеся учредителями (участниками) организаций, за исключением учредителей (участников) общественных и религиозных организаций (объединений), благотворительных и иных фондов, объединений юридических лиц (ассоциаций и союзов), которые не имеют имущественных прав в отношении этих организаций.
Позиция заявителей: оспариваемые положения позволяют органам службы занятости не учитывать при принятии решения о признании гражданина безработным отсутствие имущественных прав у учредителей (участников) товарищества собственников жилья в отношении данной организации и, соответственно, относить учредителей (участников) такой организации к категории занятых, что противоречит статьям 7, 37 (часть 3) и 39 (часть 1) Конституции РФ.
Итоговый вывод решения: противоречит Конституции РФ положение абзаца десятого статьи 2 Закона РФ «О занятости населения в Российской Федерации» в той мере, в какой оно препятствует признанию безработными учредителей (участников) некоммерческой организации — товарищества собственников жилья.
Мотивы решения. Граждане могут реализовывать свое право на труд разными способами, к их числу относится наемный труд, осуществляемый по свободно избранному роду деятельности и профессии на основании трудового договора, заключаемого с работодателем, а также самостоятельная экономическая деятельность, осуществляемая в свободно избранной сфере индивидуально или совместно с другими лицами путем создания коммерческой организации как формы коллективного предпринимательства. Отдавая предпочтение тому или иному способу, граждане соглашаются с теми юридическими последствиями, которые обусловливаются установленным федеральным законодателем — исходя из существа и целевой направленности соответствующего вида общественно полезной деятельности и фактического положения лица в порождаемых ею отношениях — правовым статусом субъектов этой деятельности, включая права и обязанности, а также государственные гарантии их реализации и меры ответственности.
Таким образом, возможность признания гражданина занятым и, следовательно, не нуждающимся в социальной защите от безработицы связана с самостоятельным осуществлением им экономической деятельности, целью которой является получение дохода.
В соответствии со статьей 35 (часть 2) Конституции РФ каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами, в том числе путем создания некоммерческой организации. Создавая некоммерческую организацию как юридическое лицо, не имеющее целью извлечение прибыли и не распределяющее полученную прибыль между участниками (пункты 1 и 3 статьи 50 ГК РФ), граждане, как правило, не ставят своей задачей ни реализацию конституционного права на свободное распоряжение своими способностями к труду, ни получение доходов от деятельности этой некоммерческой организации.
Разновидностью некоммерческих организаций являются товарищества собственников жилья, которые создаются собственниками помещений в многоквартирном доме (нескольких домах) для совместного управления общим имуществом в многоквартирном доме либо имуществом собственников помещений в нескольких многоквартирных домах или имуществом собственников нескольких жилых домов.
Статья 152 Жилищного кодекса РФ предоставляет товариществам собственников жилья право заниматься некоторыми видами хозяйственной деятельности, а именно обслуживанием, эксплуатацией и ремонтом недвижимого имущества в многоквартирном доме, строительством дополнительных помещений и объектов общего имущества в многоквартирном доме, сдачей в аренду, внаем части этого общего имущества (части 1 и 2), однако доход от такой деятельности используется исключительно для оплаты общих расходов или направляется в специальные фонды, расходуемые на цели, предусмотренные уставом товарищества, а дополнительный доход может быть направлен на иные цели деятельности товарищества собственников жилья, предусмотренные данным Кодексом и уставом товарищества (часть 3).
Таким образом, члены (учредители, участники) товарищества собственников жилья не обладают имущественными правами в отношении данной некоммерческой организации и не осуществляют экономическую деятельность посредством участия в юридическом лице, целью которой является получение регулярного дохода. Соответственно, по смыслу пункта 1 статьи 1 Закона РФ «О занятости населения в Российской Федерации», определяющего занятость как деятельность граждан, связанную с удовлетворением личных и общественных потребностей, не противоречащую законодательству Российской Федерации и приносящую, как правило, им заработок, трудовой доход, учредители (участники) товарищества собственников жилья не могут рассматриваться как лица, имеющие работу и заработок (трудовой доход).
Абзац десятый статьи 2 Закона РФ «О занятости населения в Российской Федерации», как следует из его содержания, устанавливает закрытый перечень некоммерческих организаций, учредители (участники) которых не считаются занятыми. Соответственно, по буквальному смыслу данного законоположения учредители (участники) любых других некоммерческих организаций относятся к лицам, составляющим категорию «занятые граждане».
Такое регулирование не учитывает специфику правового статуса не указанных в этом перечне учредителей (участников) некоммерческих организаций, таких, как товарищества собственников жилья, которые не осуществляют экономическую деятельность посредством участия в юридическом лице с целью получения регулярного дохода. Между тем обладание в отношении организации — юридического лица имущественными правами, вытекающими из участия в этом юридическом лице, не является безусловным свидетельством отсутствия (наличия) у его учредителей (участников) права на получение прибыли от его хозяйственной деятельности и, соответственно, не может приниматься в качестве критерия для дифференциации прав учредителей (участников) организаций в сфере защиты от безработицы.
Формально ограничив абзацем десятым статьи 2 Закона РФ «О занятости населения в Российской Федерации» круг учредителей (участников) некоммерческих организаций, которые не считаются занятыми гражданами, федеральный законодатель создал препятствия для признания в установленном порядке безработными утративших работу и заработок членов товариществ собственников жилья и, соответственно, для предоставления им гарантии социальной поддержки, включая пособие по безработице, что ведет к нарушению права указанных лиц на защиту от безработицы.
МАЙ-2012
Постановление от 14 мая 2012 года N 11-П по делу о проверке конституционности положения абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. N 21. Ст. 2697)
Правовые категории в Постановлении: право на жилище; право на достойный жизненный уровень; имущественный (исполнительский) иммунитет; право на судебную защиту.
Заявители: граждане Ф. Х. Гумерова, Ю. А. Шикунов (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: положение абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса РФ, устанавливающее запрет обращения взыскания по исполнительным документам на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности жилое помещение (его части), если это жилое помещение является для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в данном жилом помещении, единственным пригодным для постоянного проживания.
Позиция заявителя: оспариваемое положение не обеспечивает надлежащее и неукоснительное исполнение вступившего в законную силу решения суда о взыскании долга, так как не позволяет при отсутствии у должника иного имущества, за счет которого можно удовлетворить требования кредитора, обращать взыскание на долю в праве собственности на жилое помещение без учета его количественных и качественных характеристик, фактического использования и сохранения задолжником и членами его семьи необходимого уровня существования, что нарушает права, гарантированные статьей 15 (части 1 и 4), статьей 17 (часть 3), статьей 19 (части 1 и 2), статьей 35 (части 1 и 3), статьей 45, статьей 46 (часть 1), статьей 55 (части 2 и 3) и статьей 123 (часть 3) Конституции РФ.
Итоговый вывод решения: Конституционный Суд при оценке конституционности оспариваемой нормы выявил наличие некоторых пробелов в правовом регулировании соответствующих отношений конституционно-правового характера, но, руководствуясь принципом разумной сдержанности, признал не противоречащим Конституции РФ положение абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса. Федеральному законодателю надлежит внести необходимые изменения в гражданское процессуальное законодательство, регулирующее пределы действия имущественного (исполнительского) иммунитета применительно к жилому помещению (его частям), если для гражданина-должника и членов его семьи оно является единственным пригодным для постоянного проживания, с тем, чтобы обеспечить возможность удовлетворения имущественных интересов кредитора в случае, когда по своим характеристикам соответствующий объект недвижимости явно превышает уровень, достаточный для удовлетворения разумной потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище.
Мотивы решения. Право собственности и иные имущественные права подлежат защите на основе принципов соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота. Возможные ограничения прав владения, пользования и распоряжения имуществом, свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров также должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными, носить общий и абстрактный характер, не иметь обратной силы и не затрагивать существо данных конституционных прав.
Ранее Конституционный Суд указывал, что принципы неприкосновенности собственности и свободы договора, предполагающие равенство, автономию воли и имущественную самостоятельность участников гражданско-правовых отношений, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела подразумевают, что собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, если они не противоречат закону и иным правовым актам и не нарушают прав и законных интересов других лиц. Предполагается и возможность исполнения собственником своих гражданско-правовых обязательств за счет принадлежащего ему имущества, в том числе относящегося к объектам недвижимости (см.: Постановления от 20 июля 1999 года N 12-П, от 6 июня 2000 года N 9-П, от 22 ноября 2000 года N 14-П, от 12 июля 2007 года N 10-П, от 20 декабря 2010 года N 22-П, от 22 апреля 2011 года N 5-П; Определения от 4 декабря 2003 года N 456-О, от 17 января 2012 года N 10-О-О и др.).
В силу статьи 17 (часть 3) Конституции РФ осуществление прав и свобод человека и гражданина имеет в качестве своего объективного предела воспрепятствование реализации прав и свобод других лиц. Для разрешения судом коллизий интересов кредиторов и должников это означает, что установленные законом пределы возможного взыскания по исполнительным документам должны отвечать интересам защиты конституционных прав гражданина-кредитора, однако они не могут затрагивать основное содержание конституционных прав гражданина-должника и умалять достоинство его личности.
Конституционный Суд ранее отмечал, что запрет обращения взыскания на единственное пригодное для постоянного проживания должника и членов его семьи жилое помещение выступает процессуальной гарантией их социально-экономических прав в сфере жилищных правоотношений, что само по себе не может рассматриваться как чрезмерное ограничение прав кредитора (см.: Определение от 17 января 2012 года N 10-О-О).
Согласно ранее сформулированной позиции, исполнительное производство должно осуществляться на основе баланса прав и законных интересов всех его участников с законодательным установлением пределов возможного взыскания с целью предотвращения либо уменьшения размера негативных последствий неисполнения обязательства должником (см. Постановление от 12 июля 2007 года N 10-П).
Соответственно, запрет обращения взыскания на единственное пригодное для постоянного проживания указанных лиц жилое помещение (его части) — исходя из понимания жилого помещения как достаточного для удовлетворения разумной потребности человека в жилище, право на которое должно быть гарантировано должнику и членам его семьи в любом случае (даже в ущерб конституционно значимой цели исполнения судебных решений), — конституционно оправдан, так как он направлен на сохранение для этих лиц жилищных условий, которые признаются приемлемыми в конкретной социально-экономической ситуации на том или ином этапе развития общества и государства. При этом положение абзаца второго части первой статьи 446 ГПК РФ не содержит ориентиров для определения уровня обеспеченности жильем как разумно достаточного, что может приводить к несоразмерному ограничению прав кредиторов в их имущественных отношениях с гражданами-должниками и нарушать баланс конституционно защищаемых интересов.
Распространение имущественного (исполнительского) иммунитета на жилые помещения, размеры которых значительно превышают средние показатели, а стоимость достаточна для удовлетворения имущественных притязаний взыскателя без ущерба для существа конституционного права на жилище гражданина-должника и членов его семьи, безусловно означало бы не столько стремление защитить конституционное право гражданина-должника и членов его семьи на жилище, сколько соблюдение исключительно имущественных интересов должника в ущерб интересам взыскателя.
Конституционный Суд пришел к выводу, что положение абзаца второго части первой статьи 446 ГПК РФ не может рассматриваться как не допускающее ухудшение жилищных условии должника и членов его семьи на том основании, что указанное жилое помещение (независимо от его количественных и качественных характеристик, включая стоимостные) является для указанных лиц единственным пригодным для постоянного проживания. Руководствуясь при этом принципом разумной сдержанности, Суд не счел рассмотренные аргументы достаточным основанием для признания нормы Гражданского процессуального кодекса не соответствующей Конституции РФ.
Нормы международного права, использованные в Постановлении: статья 25 Всеобщей декларации прав человека 1948 года и статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 года, гарантирующая право каждого на достойный жизненный уровень, признают право на жилище в качестве одного из необходимых условий обеспечения достойного жизненного уровня; статья 2 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года и пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, закрепляющие обязанность государства обеспечить любому лицу, права и свободы которого нарушены, эффективные средства правовой защиты.
Особое мнение по данному делу представили судьи Н. С. Бондарь, Г. А. Жилин.
Судьи в своих особых мнениях высказали некоторые аргументы, которые, по их мнению, могли бы стать основаниями для признания оспариваемого положения абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса не соответствующими Конституции РФ.
Н. С. Бондарь обратил внимание на тот факт, что непризнание данной нормы Судом неконституционной порождает неопределенные правовые последствия для заявителей (граждан Гумеровой Ф. Х. и Шикунова Ю. А.): резолютивная часть Постановления не указывает на возможность пересмотра дела. Это означает, что коллизии интересов кредитора и должника не могут быть преодолены и после принятия Постановления. Г. А.Жилин указал, что Конституционный Суд своим Постановлением не смог обеспечить восстановление нарушенных прав граждан.
Н. С. Бондарь и Г. А. Жилин отметили также, что действующее правовое регулирование не позволяет стимулировать должника к исполнению обязательства и предупредить злоупотребления правом недобросовестными должниками. Суды в такой ситуации лишены возможности оценить все существенные обстоятельства дела и качественные характеристики принадлежащего должнику жилого помещения, так как закон вынуждает их использовать формальный критерий исключительности данного жилого помещения для должника и членов его семьи.
Судьи Конституционного Суда РФ, выразившие особые мнения, обратились к зарубежному опыту регулирования исполнительного производства исходя из требований социальной справедливости.
Кроме того, немаловажным замечанием судьи Н. С. Бондаря является то, что непризнание нормы закона неконституционной значительно снизило для законодателя необходимость скорейшего внесения изменений в действующее законодательство.
Постановление от 18 мая 2012 года N 12-П по делу о проверке конституционности положений части 2 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, пункта 3 части 4 статьи 5 и пункта 5 части 3 статьи 7 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях»
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. N 22. Ст. 2921)
Правовые категории в Постановлении: право собираться мирно без оружия, недопустимость умаления прав человека.
Заявители: гражданин С. А. Катков (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: положение части 2 статьи 20.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, согласно которой нарушение установленного порядка проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования влечет наложение административного штрафа на организаторов в размере от одной тысячи до двух тысяч рублей; на участников — от пятисот до одной тысячи рублей; положение пункта 3 части 4 статьи 5 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», согласно которому организатор публичного мероприятия обязан обеспечивать соблюдение условий проведения публичного мероприятия, указанных в уведомлении о проведении публичного мероприятия или измененных в результате согласования с органом исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органом местного самоуправления; положение пункта 5 части 3 статьи 7 того же Федерального закона, согласно которому в уведомлении о проведении публичного мероприятия указывается предполагаемое количество участников публичного мероприятия.
Позиция заявителей: вышеуказанные положения — в силу того, что они позволяют привлекать организатора публичного мероприятия к административной ответственности в случае, если фактическое количество участников данного публичного мероприятия превысило заявленное в уведомлении о его проведении, — не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 2, 4 (часть 2), 6 (часть 2), 15 (части 1 и 4), 17 (часть 1), 18, 21 (часть 1), 31, 45 (часть 1), 54 (часть 2), 55, 71 (пункты «а», «в»), 72 (пункты «б», «к» части 1) и 76 (части 1 и 2).
Итоговый вывод решения: соответствуют Конституции РФ: положения части 2 статьи 20.2 КоАП РФ, пункта 3 части 4 статьи 5 и пункта 5 части 3 статьи 7 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», поскольку они позволяют рассматривать несоответствие реального количества участников публичного мероприятия предполагаемому их количеству, указанному в уведомлении о проведении данного публичного мероприятия, в качестве основания привлечения его организатора к административной ответственности за нарушение установленного порядка проведения публичного мероприятия только в том случае, если будет установлено, что именно это несоответствие, возникшее по вине организатора публичного мероприятия, создало реальную угрозу для общественного порядка и (или) общественной безопасности, безопасности участников данного публичного мероприятия, равно как и лиц, в нем не участвовавших, причинения ущерба имуществу физических и юридических лиц.
Мотивы решения. Право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирования, гарантированное Конституцией РФ и международно-правовыми актами как составной частью правовой системы Российской Федерации (статья 15, часть 4, Конституции РФ), не является абсолютным и может быть ограничено федеральным законом в конституционно значимых целях. Соответственно, такой федеральный закон должен обеспечивать возможность реализации данного права и одновременно соблюдение надлежащего общественного порядка и безопасности без ущерба для здоровья и нравственности граждан на основе баланса интересов организаторов и участников публичных мероприятий, с одной стороны, и третьих лиц — с другой, исходя из необходимости гарантировать государственную защиту прав и свобод всем гражданам (как участвующим, так и не участвующим в публичном мероприятии), в том числе путем введения адекватных мер предупреждения и предотвращения нарушений общественного порядка и безопасности, прав и свобод граждан, а также установления публично-правовой ответственности за действия, их нарушающие или создающие угрозу их нарушения.
В рамках организации публичного мероприятия, каковым Федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» признает открытую, мирную, доступную каждому, проводимую в форме собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования либо в различных сочетаниях этих форм акцию, осуществляемую по инициативе граждан Российской Федерации, политических партий, других общественных объединений и религиозных объединений (пункт 1 статьи 2), предусматривается ряд процедур, которые направлены на обеспечение мирного и безопасного характера публичного мероприятия, согласующегося с правами и интересами лиц, не принимающих в нем участия, и позволяют избежать возможных нарушений общественного порядка и безопасности.
Исходя в том числе из формы публичного мероприятия и предполагаемого количества участников, его организатором определяется время и место (места) проведения данного публичного мероприятия, включая маршруты движения его участников. Эти условия проведения публичного мероприятия, которые наряду с другими предусмотренными вышеназванным Федеральным законом условиями указываются в уведомлении о проведении публичного мероприятия, могут быть изменены в результате согласования с органом публичной власти, который в свою очередь обязан обосновать предложения об изменении места и (или) времени проведения публичного мероприятия и довести до сведения организатора публичного мероприятия информацию об установленной норме предельной заполняемости соответствующей территории (помещения).
Как следует из правовой позиции Конституционного Суда РФ, сформулированной в Определении от 2 апреля 2009 года N 484-О-П, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления не может запретить (не разрешить) проведение публичного мероприятия, он вправе лишь предложить изменить место и (или) время его проведения, причем такое предложение обязательно должно быть мотивированным и вызываться либо необходимостью сохранения нормального и бесперебойного функционирования жизненно важных объектов коммунальной или транспортной инфраструктуры, либо необходимостью поддержания общественного порядка, обеспечения безопасности граждан (как участников публичного мероприятия, так и лиц, которые могут находиться в месте его проведения в определенное для этого время), либо иными подобными причинами; если проведение публичного мероприятия в заявленном месте невозможно в связи с необходимостью защиты публичных интересов, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления обязан предложить его организатору для обсуждения такой вариант проведения публичного мероприятия, который позволял бы реализовать его цели.
Федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» обязывает орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления в зависимости от формы публичного мероприятия и количества его участников назначить своего уполномоченного представителя в целях оказания организатору публичного мероприятия содействия в его проведении в соответствии с требованиями названного Федерального закона и обеспечить в пределах своей компетенции совместно с организатором публичного мероприятия и уполномоченным представителем органа внутренних дел общественный порядок и безопасность граждан при проведении публичного мероприятия, а также оказание им при необходимости неотложной медицинской помощи (пункты 3 — 5 части 1 статьи 12, пункт 2 части 3 статьи 14).
Выполнение этих требований — учитывая, что само по себе нахождение достаточно большого количества людей в одном месте уже несет определенные риски, — невозможно без наличия у органа публичной власти адекватного представления о предполагаемой численности участников публичного мероприятия, от чего во многом зависит согласование места (мест) проведения публичного мероприятия, в том числе маршрутов движения его участников. Таким образом, процедура предварительного уведомления органа исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органа местного самоуправления о проведении публичного мероприятия, в том числе о предполагаемой численности его участников, имеет целью реализацию конституционного права граждан Российской Федерации на мирное проведение собраний, митингов и демонстраций, шествий и пикетирований в условиях, обеспечивающих соблюдение надлежащего общественного порядка и безопасности, достижение баланса интересов организаторов и участников публичных мероприятий, с одной стороны, и иных лиц — с другой, а также позволяющих органам публичной власти принять адекватные меры по предупреждению и предотвращению нарушений общественного порядка и безопасности, обеспечению защиты прав и свобод как участников публичных мероприятий, так и лиц, в них не участвующих.
Устанавливая административную ответственность за нарушение правил и норм, предусмотренных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (пункт 2 части 1 статьи 1.3 КоАП РФ), федеральный законодатель в силу имеющейся у него дискреции может по-разному, в зависимости от существа охраняемых общественных отношений, конструировать составы административных правонарушений и их отдельные элементы, в частности определять такой элемент состава административного правонарушения, как объективная сторона, исходя из положений федерального закона, регламентирующего соответствующие правоотношения, которым противоправным деянием причиняется вред или создается угроза причинения вреда. В последнем случае такая конструкция состава правонарушения, по существу, предполагает привлечение к административной ответственности не за любое отступление от этих нормативных положений, а лишь за то, которое создает реальную угрозу причинения вреда охраняемому объекту. При этом угроза может считаться реальной, если она была действительной (а не мнимой) и вред жизни и здоровью граждан, а также имуществу физических и юридических лиц не был причинен лишь по случайности или благодаря своевременно принятым мерам независимо от воли (усилий) лица, привлекаемого к административной ответственности.
Диспозиция части 2 статьи 20.2 КоАП РФ не предусматривает в качестве обязательного объективного признака состава предусмотренного ею правонарушения наступление каких-либо последствий. Вместе с тем, учитывая, что объективная сторона состава данного правонарушения конкретизируется Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», определяющим порядок организации и проведения публичных мероприятий, а также обязанности организатора публичного мероприятия, связанные с его организацией и проведением, установление противоправности деяния и ответственности за него организатора публичного мероприятия обусловливается созданием реальной угрозы причинения вреда охраняемому объекту — общественному порядку и безопасности, правам и свободам граждан, их жизни или здоровью, имуществу физических и юридических лиц.
Поскольку Федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» не содержит ограничений в отношении количества участников публичного мероприятия, обязанности по поддержанию общественного порядка, возложенные на организатора публичного мероприятия, включают и обеспечение такого количества его участников, которое не превышало бы заявленное в уведомлении или по крайней мере несмотря на имеющееся превышение, в том числе с учетом нормы предельной заполняемое территории (помещения) в месте проведения публичного мероприятия, не создавало бы реальной угрозы для общественной безопасности, жизни и здоровья граждан, а также для имущества физических и юридических лиц. Соответственно, добросовестное исполнение организатором публичного мероприятия своих обязанностей при проведении публичного мероприятия предполагает, что принятые им меры по обеспечению общественного порядка и безопасности должны быть адекватны количеству участников публичного мероприятия и степени угрозы безопасности и правопорядку, в том числе связанной с превышением заявленного количества участников публичного мероприятия.
Таким образом, участие в публичном мероприятии большего, чем было заявлено его организатором в уведомлении, количества участников само по себе еще не является достаточным основанием для привлечения его к административной ответственности, равно как и само по себе превышение нормы предельной заполняемости территории (помещения) в месте проведения публичного мероприятия. Административная ответственность за нарушение установленного порядка проведения публичных мер оприятий — если речь идет именно о проведении публичного мероприятия — может наступать только в том случае, когда превышение заявленного в уведомлении количества участников публичного мероприятия и создание тем самым реальной угрозы общественной безопасности и правопорядку было обусловлено деянием организатора этого публичного мероприятия или когда организатор публичного мероприятия, допустив превышение количества его участников, не принял меры, которые обязан был принять в соответствии с Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», направленные на ограничение доступа граждан к участию в публичном мероприятии, обеспечение общественного порядка и безопасности, что повлекло возникновение реальной угрозы их нарушения, нарушения безопасности как участников публичного мероприятия, так и лиц, в нем не участвовавших, а также причинения ущерба имуществу физических и юридических лиц.
ИЮНЬ-2012
Постановление от 5 июня 2012 года N 13-П по делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации
(Собрание законодательства Российской Федерации. 2012. N 24. Ст. 3256)
Правовые категории в Постановлении: право на судебную защиту, равенство граждан перед законом.
Заявители: гражданин Ю. Г. Тимашов (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).
Предмет рассмотрения: положение пункта 2 статьи 1086 Гражданского кодекса РФ, согласно которому в состав утраченного заработка (дохода) потерпевшего включаются все виды оплаты его труда по трудовым и гражданско-правовым договорам как по месту основной работы, так и по совместительству, облагаемые подоходным налогом. Доходы от предпринимательской деятельности включаются в состав утраченного заработка, при этом доходы от предпринимательской деятельности включаются на основании данных налоговой инспекции.
Позиция заявителей: оспариваемое положение не определяет непосредственно, на основании каких данных налоговой инспекции доход от предпринимательской деятельности включается в состав утраченного заработка, и потому рассматривается в правоприменительной практике как позволяющее подтверждать размер утраченного заработка исключительно данными, содержащимися в налоговых декларациях; между тем для индивидуальных предпринимателей, применяющих систему налогообложения в виде единого налога на вмененный доход для отдельных видов деятельности, исчисленный таким образом размер утраченного заработка оказывается ниже их фактических доходов, которые не находят отражения в налоговой декларации. Таким образом, указанное положение не соответствует Конституции РФ, ее статьям 45 (часть 1) и 46 (часть 1).
Итоговый вывод решения: не противоречит Конституции РФ положение пункта 2 статьи 1086 Гражданского кодекса РФ, поскольку оно не препятствует использованию — для подтверждения фактически полученного дохода гражданина — индивидуального предпринимателя, применяющего систему налогообложения в виде единого налога на вмененный доход для отдельных видов деятельности — иных достоверных сведений, надлежащим образом зафиксированных в предусмотренных законодательством документах, отражающих формирование суммы доходов и расходов.
Мотивы решения. Во исполнение полномочий, возложенных на него Конституцией РФ (пункты «в», «о» статьи 71, часть 1 статьи 76), федеральный законодатель включил в главу 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» ГК РФ в качестве одного из общих положений правило, в силу которого вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (статья 1064). Это правило соотносится с пунктом 1 статьи 15 ГК РФ, предусматривающим, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.
В порядке детализации принципа полного по общему правилу возмещения причиненного вреда пункт 1 статьи 1085 ГК РФ устанавливает объем такого возмещения: при причинении гражданину увечья или иного повреждения здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, если установлено, что потерпевший нуждается в соответствующих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение. В состав утраченного заработка (дохода) потерпевшего, согласно пункту 2 статьи 1086 ГК РФ, включаются все виды оплаты его труда по трудовым и гражданско-правовым договорам как по месту основной работы, так и по совместительству, облагаемые подоходным налогом (за исключением выплат единовременного характера), пособия, выплаченные за период временной нетрудоспособности или отпуска по беременности и родам, доходы от предпринимательской деятельности, а также авторский гонорар; при этом все виды заработка (дохода) учитываются в суммах, начисленных до удержания налогов.
При исчислении суммы дохода от предпринимательской деятельности, который был утрачен гражданином — индивидуальным предпринимателем в результате причинения вреда его здоровью и подлежит возмещению, должны приниматься во внимание реальные, то есть образующие экономическую выгоду, доходы, которыми, как указал Конституционный Суд РФ в Постановлении от 20 июля 2010 года N 17-П, определяются утраченные вследствие причинения вреда здоровью материальные возможности этого гражданина по осуществлению принадлежащих ему прав и исполнению возложенных на него обязанностей, в том числе содержание самого себя и членов своей семьи. Любые же ограничивающие права потерпевшего исключения из этого правила должны иметь специальное закрепление в законе, быть юридически обоснованными и социально оправданными.
То обстоятельство, что величина утраченного дохода увязывается с ее обоснованием именно данными налоговой инспекции, состав которых в пункте 2 статьи 1086 ГК РФ не раскрывается, а получает свою конкретизацию в том числе в налоговом законодательстве, само по себе не свидетельствует ни о нарушении каких-либо конституционных прав и свобод, ни о выходе федерального законодателя за пределы дискреционных полномочий, позволяющих ему избрать различные варианты подтверждения реального размера утраченного заработка (дохода), в частности предусмотреть использование в этих целях данных налоговой инспекции, которые, как правило, с необходимой полнотой и объективно отражают финансово-экономическое состояние лица, занятого трудовой (предпринимательской) деятельностью. При этом, однако, нельзя не учитывать специфику налогового регулирования, включая особенности различных систем налогообложения, применяемых гражданами-налогоплательщиками как индивидуальными предпринимателями, с тем чтобы обусловленные ими различия, в том числе связанные с порядком исчисления размера дохода налогоплательщика, не приводили к отклонению от целей и принципов обеспечения полноты возмещения вреда, причиненного его здоровью. В частности, объектом налогообложения для применения единого налога Налоговый кодекс РФ признает вмененный доход налогоплательщика, который представляет собой его потенциально возможный доход, рассчитываемый с учетом совокупности условий, непосредственно влияющих на получение указанного дохода, и используемый для расчета величины единого налога по установленной ставке; налоговой базой для исчисления суммы единого налога признается величина вмененного дохода, рассчитываемая как произведение базовой доходности по определенному виду предпринимательской деятельности, исчисленной за налоговый период, и величины физического показателя, характеризующего данный вид деятельности; при этом под базовой доходностью понимается условная месячная доходность в стоимостном выражении на ту или иную единицу физического показателя, характеризующего определенный вид предпринимательской деятельности в различных сопоставимых условиях, которая используется для расчета величины вмененного дохода (абзацы второй и третий статьи 346.27, пункты 1 и 2 статьи 346.29). Таким образом, плательщик единого налога на вмененный доход рассчитывает данный налог исходя из вмененного дохода, то есть потенциально возможного, определяемого расчетным путем, а не фактически полученного при осуществлении предпринимательской деятельности дохода, который может отличаться от вмененного дохода как в большую, так и меньшую сторону.
Положения Налогового кодекса РФ, определяющие понятие вмененного дохода как объекта налогообложения (статья 346.27), имея специальное отраслевое, а именно налогово-правовое, значение, не дают прямых оснований для истолкования пункта 2 статьи 1086 ГК РФ как позволяющего для целей исчисления утраченного заработка (дохода) потерпевшего жестко увязывать определение дохода от его предпринимательской деятельности с вмененным доходом.
Граждане — индивидуальные предприниматели, применяющие систему налогообложения в виде единого налога на вмененный доход, при определении размера вреда, причиненного здоровью, в части утраченного дохода на основании условных данных налоговой декларации, представляемой в налоговые органы потерпевшим как налогоплательщиком и содержащей лишь расчет вмененного дохода, имеют возможность опровержения в установленном порядке презумпции соответствия вмененного дохода фактически полученному.
Законодательство о налогах и сборах непосредственно не обязывает индивидуальных предпринимателей, применяющих систему налогообложения в виде единого налога на вмененный доход, вести учет фактически полученных ими доходов, вследствие чего налоговые органы такими сведениями не располагают. Вместе с тем, поскольку Налоговый кодекс РФ не препятствует налогоплательщикам для определения объема своих прав и обязанностей в иных, помимо налоговых, правоотношениях предъявлять документальные доказательства полученных ими фактических доходов, плательщики единого налога на вмененный доход, обязанные в силу пункта 5 его статьи 346.26 соблюдать порядок ведения расчетных и кассовых операций в наличной и безналичной формах, установленный законодательством Российской Федерации, имеют возможность использовать соответствующие первичные документы для подтверждения утраченного дохода от предпринимательской деятельности.
Соответственно, поскольку находящаяся в распоряжении налоговой инспекции налоговая декларация, представленная плательщиком единого налога на вмененный доход для отдельных видов деятельности, отражает только потенциально возможный, но не реальный его доход и не может служить единственным средством для определения размера утраченного им в результате повреждения здоровья заработка, суды обязаны в полной мере учитывать все юридически значимые обстоятельства, позволяющие установить и подтвердить фактически полученный потерпевшим доход от предпринимательской деятельности.
