Нередко пенсионеры, пожилые жители города, люди со слабым здоровьем остро нуждаются в заботе о себе, в постоянном уходе. Их пенсии или пособия не хватает на жизнь и оплату коммунальных услуг за жилье. Однако они — владельцы дорогостоящей собственности, квартиры или дома. Какие дивиденды они могут получить со своей собственности, чтобы облегчить свою жизнь и при этом сохранить за собой право проживания в своем доме или квартире?
Кассационным Определением судебной коллегии Тульского областного суда от 26 января 2012 года дело N 33-229 по кассационной жалобе И. И. на решение Зареченского районного суда г. Тулы от 19.12.2011 в части отказа И. И. в удовлетворении требований к С. А., Т. Л. о расторжении договоров пожизненного содержания с иждивением было отменено, постановлено по делу в данной части новое решение, которым исковые требования И. И. к С. А., Т. Л. о расторжении договоров пожизненного содержания с иждивением удовлетворены.
Расторгнут договор пожизненного содержания с иждивением, заключенный 06.05.2010 между И. И., К. В. и Т. Л., С. А. в части взаимных обязательств И. И. и Т. Л., С. А.
Возвращена в собственность И. И. переданная ею по договору пожизненного содержания с иждивением, заключенному 06.05.2010 с Т. Л., 1/2 доля от принадлежащей ей 1/2 доли квартиры, т. е. 1/4 доля указанной квартиры, с С. А. — 1/2 доля от принадлежащей ей 1/2 доли квартиры, т. е. 1/4 доля указанной квартиры.
Прекращено право собственности Т. Л., С. А. на 1/2 доли в праве собственности на квартиру «…», возникшее на основании договора пожизненного содержания с иждивением.
Данное решение явилось основанием для внесения изменения в запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 14.05.2010 N «…» о праве собственности Т. Л., С. А. на 1/2 долю в праве собственности на квартиру «…» — в части размера доли в праве собственности.
Данное решение является основанием для регистрации права собственности И. И. на 1/2 долю в праве собственности на квартиру «…».
В остальной части решение Зареченского районного суда г. Тулы от 19.12.2011 — оставить без изменения, кассационную жалобу И. И. — без удовлетворения.
Судебной коллегией установлено, что Т. Л. и С. А. обратились в суд с иском к И. И. о вселении, указав в обоснование своих требований на то, что 06.05.2010 они заключили с К. В. и И. И. договоры пожизненного содержания с иждивением, по условиям которых обязались содержать И. И. и К. В., а последние в свою очередь обязались предоставить им (истцам) в собственность принадлежащую им на праве общей долевой собственности квартиру, расположенную по адресу «…».
14.05.2010 на основании вышеуказанных договоров ими (истцами) были получены свидетельства о государственной регистрации права собственности на вышеуказанную квартиру — по 1/2 доле за каждой. Свои обязательства по договорам они исполняли надлежащим образом. «…» года К. В. умерла. Они (истцы) взяли на себя расходы по организации похорон последней. С августа 2011 года второй получатель ренты И. И. не впускает их в квартиру, не желает с ними общаться, т. е. чинит им препятствия в исполнении договоров пожизненного содержания с иждивением от 06.05.2010 и ограничивает их права собственников в отношении указанной квартиры. Просили вселить их в квартиру по адресу: «…».
Определением Зареченского районного суда г. Тулы от «…» года вышеуказанные гражданские дела по иску С. А., Т. Л. и по иску прокурора Зареченского района г. Тулы в интересах И. И. объединены в одно производство.
Указанная квартира принадлежала по праву общей долевой собственности И. И. и К. В. — по 1/2 доле каждой. 06.05.2010 И. И. и К. В. заключили договоры пожизненного содержания с иждивением с Т. Л. и С. А., в соответствии с которыми передали последним указанное жилое помещение в общую долевую собственность. Однако С. А. и Т. Л. обязательства, предусмотренные договорами, не исполняли и не исполняют до настоящего времени. Фактически уход за И. И. осуществляют З. О. и социальный работник на основании договора об оказании социальных услуг на дому с ГУ ТО «Комплексный центр социального обслуживания населения Зареченского района г. Тулы» от 09.08.2011. К. В. являлась инвалидом «…» группы, перенесла инсульт, страдала «…» заболеванием, была прикована к постели, страдала потерей памяти, не всегда узнавала родственников и знакомых. 26.04.2011 К. В. умерла.
И. И. является инвалидом «…» группы, также перенесла «…», с трудом передвигается на костылях, в силу возраста и состояния здоровья не имеет возможности выходить на улицу. Стечение указанных тяжелых жизненных обстоятельств, которые имели место в жизни И. И. и К. В. в период с февраля по май 2010 г., подвигло их к заключению оспариваемых договоров пожизненного содержания с иждивением, однако названные договоры Т. Л. и С. А. никогда не исполнялись надлежащим образом, в связи с чем И. И. и К. В. не получили должного ухода и содержания.
Впоследствии И. И. просила признать недействительным договор пожизненного содержания с иждивением, заключенный 06.05.2010 между К. В. и С. А.; признать недействительным договор пожизненного содержания с иждивением, заключенный 06.05.2010 между К. В. и Т. Л.; признать недействительным завещание, совершенное 20.02.2010 К. В. в пользу Т. Л.; признать за ней право собственности на 1/2 долю квартиры, расположенной по адресу: «…» в порядке наследования.
И. И. указала на то, что 06.05.2010 ее сестра К. В. заключила договоры пожизненного содержания с иждивением с С. А. и Т. Л., по условиям которых передала в собственность последних по 1/2 доле каждой от принадлежащей ей 1/2 доли в праве общей долевой собственности на указанную квартиру. Кроме того, 20.02.2010 К. В. было совершено завещание, согласно которому спорная квартира завещана Т. Л. 26.04.2011 К. В. умерла.
Заключенные К. В. договоры пожизненного содержания с иждивением с С. А. и Т. Л., а также завещание К. В. в пользу Т. Л. являются недействительными, поскольку К. В. на момент подписания этих документов в силу тяжелого состояния здоровья не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, т. к. была пожилым человеком, на протяжении длительного времени страдала онкологическим заболеванием, перенесла инсульт, являлась инвалидом «…» группы, страдала потерей памяти. Т. Л. и С. А. с момента заключения договоров принятые на себя обязательства по содержанию ее (И. И.) и К. В. не исполняли. Ссылаясь на то, что она является единственным наследником к имуществу умершей К. В., и проживая в спорной квартире, фактически приняла наследство после смерти сестры, просила признать за ней право собственности в порядке наследования на 1/2 долю спорной квартиры.
В судебном заседании истцы (ответчики по встречным требованиям) Т. Л. и С. А. и их представители исковые требования о вселении поддержали и просили удовлетворить их, исковые требования И. И. о расторжении договоров пожизненного содержания с иждивением, признании недействительными договоров пожизненного содержания с иждивением, завещания и признании права собственности не признали, просили в их удовлетворении отказать, полагая, что они необоснованные.
Ответчик (истец по встречным требованиям) И. И., возражая против удовлетворения исковых требований С. А. и Т. Л. и настаивая на удовлетворении своих требований, поясняла, что они с сестрой К. В. всегда жили одни в принадлежащей им на праве собственности спорной квартире. В 2010 г., когда она (И. И.) тяжело заболела, ее сестра К. В. нашла С. А. и Т. Л., согласившихся ухаживать за ними, и настояла на заключении договоров пожизненного содержания с иждивением. 06.05.2010 договоры были оформлены, однако С. А. и Т. Л. не выполняли условия этих договоров. Она (И. И.) и сестра покупали продукты и оплачивали жилищно-коммунальные услуги на свои деньги, при этом вели специальную тетрадь, где записывали свои расходы. Уборку в квартире, стирку белья, приготовление пищи, вызов врача С. А. и Т. Л. за все время действия договоров пожизненного содержания производили всего лишь несколько раз. Кроме того, С. А. и Т. Л. относились к ней (И. И.) грубо, не остались с ней ночевать, когда умерла К. В., запрещали с кем-либо разговаривать по телефону. В настоящее время за ней ухаживает племянница 3.О. и социальный работник.
Представители ответчика (истца по встречным требованиям) И. И. по заявлению З. О. и по ордеру адвокат С. О. в судебном заседании требования И. И. поддержали, иск С. А. и Т. Л. не признали. Пояснили, что К. В. страдала многочисленными тяжелыми заболеваниями, в т. ч. онкологическим, в связи с чем с начала 2010 г. находилась в таком состоянии, когда не была способна понимать значение своих действий и руководить ими.
Третье лицо, нотариус г. Тулы К., представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области в судебное заседание не явились.
Решением Зареченского районного суда г. Тулы от 19.12.2011 исковые требования С. А., Т. Л. удовлетворены. Суд постановил:
— вселить Т. Л. и С. А. в жилое помещение — квартиру, расположенную по адресу: «…»;
— в удовлетворении исковых требований И. И. к С. А., Т. Л. о расторжении договоров пожизненного содержания с иждивением и встречного иска И. И. к С. А., Т. Л. о признании недействительными договоров пожизненного содержания с иждивением, завещания и признании права собственности в порядке наследования — отказать.
В кассационной жалобе И. И. просит решение суда отменить как незаконное и необоснованное, вынесенное в нарушение норм материального права, принять новое решение об удовлетворении ее исковых требований.
Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав пояснения И. И. и ее представителей, поддержавших доводы кассационной жалобы, возражения Т. Л. и ее представителя по ордеру адвоката К. А., С. А. и ее представителя по ордеру адвоката Д. Л., судебная коллегия приходит к следующему.
В соответствии со ст. 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в т. ч. отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
В силу ст. 601 ГК РФ по договору пожизненного содержания с иждивением получатель ренты — гражданин передает принадлежащие ему жилой дом, квартиру, земельный участок или иную недвижимость в собственность плательщика ренты, который обязуется осуществлять пожизненное содержание с иждивением гражданина и (или) указанного им третьего лица (лиц).
Согласно ст. 602 ГК РФ обязанность плательщика ренты по предоставлению содержания с иждивением может включать обеспечение потребностей в жилище, питании и одежде, а если этого требует состояние здоровья гражданина, также и уход за ним. Договором пожизненного содержания с иждивением может быть также предусмотрена оплата плательщиком ренты ритуальных услуг.
В договоре пожизненного содержания с иждивением должна быть определена стоимость всего объема содержания с иждивением. При этом стоимость общего объема содержания в месяц не может быть менее двух минимальных размеров оплаты труда, установленных законом.
Как установлено в ходе судебного разбирательства, квартира «…» принадлежала на праве общей долевой собственности И. И. и К. В. — по 1/2 доле каждой — на основании договора передачи N «…» от 29.11.2004.
06.05.2010 между И. И. и К. В., с одной стороны, и С. А. — с другой, был заключен договор пожизненного содержания с иждивением.
Аналогичный договор пожизненного содержания с иждивением был заключен 06.05.2010 между И. И., К. В., с одной стороны, и Т. Л. — с другой стороны.
По условиям указанных договоров, И. И. и К. В. передали бесплатно в собственность С. А. и Т. Л. трехкомнатную квартиру, расположенную по адресу: «…», а последние в свою очередь обязались полностью содержать И. И. и К. В., предоставляя им питание и одежду, уход, производить оплату за медицинское обслуживание, за содержание жилья, производить необходимый ремонт, оплатить ритуальные услуги, сохранять в бесплатном пожизненном пользовании И. И., К. В. спорную квартиру.
Пунктом 5 договоров также предусмотрена замена предоставления содержания с иждивением в натуре выплатой в течение жизни И. И., К. В. платежей в деньгах в сумме «…» руб. на каждую, но не менее двух минимальных размеров оплаты труда.
Согласно п. 8 договоров при существенном нарушении С. А., Т. Л. своих обязательств И. И. и К. В. вправе потребовать возврата недвижимого имущества, переданного в обеспечение пожизненного содержания.
Указанные договоры удостоверены 06.05.2010 нотариусом г. Тулы К., зарегистрированы в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Тульской области, в связи с чем Т. Л. и С. А. выданы свидетельства от «…» г. регистрации права собственности на указанную квартиру по 1/2 доле за каждой.
Кроме того, 20.02.2010 К. В. составила завещание, согласно которому завещала квартиру по адресу: «…», Т. Л. Указанное завещание заверено нотариусом.
Суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.
По форме и содержанию оспариваемые договоры пожизненного содержания с иждивением отвечают требованиям закона (ст. 584 ГК РФ), поскольку заключены в письменной форме, подписаны сторонами сделки, нотариально удостоверены, прошли государственную регистрацию, содержат весь необходимый перечень условий, предусмотренных законом и достигнутых сторонами договора.
В соответствии со ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Согласно ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
В соответствии с ч. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
В случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом (ч. 2 ст. 218 ГК РФ).
Как следует из материалов наследственного дела N «…» к имуществу К. В., с заявлением о принятии наследства по закону к нотариусу обратилась племянница умершей К. В. Т. Л., дочь ранее умершего 03.11.2008 брата К. А. Наследственное имущество состоит из квартиры.
Согласно ст. 1111 ГК РФ наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим Кодексом.
И. И. — родная сестра умершей К. В. — является инвалидом «…» группы по общему заболеванию, относится в силу положений ст. 1143 ГК РФ к наследникам к имуществу К. В. второй очереди при наследовании по закону.
Допрошенная в суде в качестве третьего лица нотариус г. Тулы К. О. пояснила, что знала К. В. и И. И. на протяжении нескольких лет, т. к. последние неоднократно обращались за совершением различных нотариальных действий. Дееспособность К. В. и И. И. сомнений у нее не вызывала.
Свидетель Т. — врач-терапевт МУЗ «Городская больница N 2 г. Тулы» пояснил в суде, что его пациентка К. В. при жизни страдала онкологическим заболеванием. В общении она была нормальным, адекватным, сдержанным человеком, была логична и последовательна в своих действиях. После 2006 г. его пациентка К. В. в больницу не приходила, вместо нее за необходимыми направлениями на анализы приходила Т. Л. При посещении К. В. на дому он несколько раз видел С. А. и Т. Л. При этом в квартире было чисто.
Свидетель Ч. — почтальон почтового отделения N «…» пояснила в суде, что ежемесячно приносила пенсию на дом К. В. и И. И., которые расписывались за получение пенсии самостоятельно.
В 2010 г. она заметила, что в квартире, где жили сестры, стало чисто, аккуратно, было видно, что за ними ухаживают. И. И. рассказывала ей, что они заключили договор и за ними ухаживают две женщины, носят им продукты, за это они передали им свою квартиру. Она была адекватным человеком, хвалила С. А. и Т. Л., была ими довольна.
Свидетель Г. пояснила в суде, что является соседкой И. И., является старшей по данному дому. К. В. и И. И. жили всегда вдвоем, нуждались в уходе, они рассказывали, что родственники у них есть, но за ними не ухаживают. Зимой 2009 г. — 2010 г. видела, как К. В. шла в магазин с рюкзаком за плечами и на костылях. В 2010 г. Т. Л., проживающая в соседнем доме, приносила сумки в квартиру И. И. и К. В., мыла в спорной квартире окна, выбивала с балкона спорной квартиры половики. Приходя в квартиру И. И. и К. В., она заметила, что у них стало очень аккуратно и чисто.
Свидетель П. пояснила, что была знакома с К. В. и И. И. с осени 2009 г., когда последние обратились к ней с предложением ухаживать за ними в обмен на принадлежащую им квартиру, поскольку их родственники не заботятся о них. Но она отказалась.
В начале 2010 г. ей стало известно о том, что Т. Л. и С. А. согласились ухаживать за И. И. и К. В. в обмен на принадлежащую им квартиру. На похоронах К. В. были только С. А., Т. Л., И. И., родственников не было.
Однако свидетель К. пояснила, что в период с 2008 по 2010 г. она ухаживала за сестрами своего мужа И. И. и К. В. в соответствии с заключенным между ними и ее (свидетеля) сыном договором пожизненного содержания с иждивением, приходила к К. В. и И. И. два-три раза в неделю. В январе 2010 г. К. В. обвинила ее в краже принадлежащих ей вещей и попросила больше не приходить, т. к. они с И. И. нашли другого человека для ухода за ними, после чего вышеуказанный договор был расторгнут в добровольном порядке. Также показала, что у К. В. наблюдались странности в поведении: иногда она не узнавала ее (свидетеля), часто рассказывала, что у них с балкона воруют крупу, муку, по квартире ходят чужие мужчины, в окна кто-то заглядывает, хотя живут они на пятом этаже. После перенесенных инсультов К. В. перестала разговаривать, двигаться, дикция была нарушена.
Свидетель пояснил, что заходил к ним в квартиру, чтобы оказать помощь по дому. Он видел, что С. А. и Т. Л. постоянно приходили к И. И. и К. В., приносили им продукты, помогали по хозяйству, в их квартире было всегда чисто и убрано.
Свидетели З. и В. пояснили, что в январе 2010 г. навещали своих двоюродных сестер И. И. и К. В. Последняя вела себя странно (рассказала, что у них с балкона соседи воруют вещи и продукты, а по дому ходят незнакомые мужчины), не совсем понимала, зачем они пришли к ней, была недружелюбна, неактивна.
Свидетель Л. показал, что в 2009 — 2010 гг. они с женой два-три раза в неделю навещали его тетей И. И. и К. В. с целью ухода за ними. В 2011 г. К. В. попросила его больше не приходить, обвинила его в краже тапочек, крупы и в колдовстве. Вместе с З. навещала И. И. В квартире был беспорядок, на табуретке стояла испорченная сметана. И. И. рассказала, что за ней ухаживают две женщины, приносят продукты питания за ее деньги, о чем расписываются в тетради, а она собирает все чеки и квитанции.
Как усматривается из завещания от 20.02.2010, составленного К. В. в пользу Т. Л., оно записано нотариусом г. Тулы К. со слов К. В., полностью прочитано завещателем до подписания и собственноручно подписано им в присутствии нотариуса. Личность завещателя установлена, дееспособность его проверена.
Для разрешения возникшего спора Определением суда от 07.10.2011 по делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено ГУЗ «Тульская областная клиническая психиатрическая больница N 1 имени Н. П. Каменева».
Согласно заключению комиссии экспертов от 21.10.2011 N «…», выявленные у К. В. психические расстройства не лишали ее способности понимать значение своих действий и руководить ими в момент заключения договоров пожизненного содержания с иждивением 06.05.2010 с С. А. и Т. Л. Н, в момент составления завещания 20.02.2010.
Исследовав вышеуказанное экспертное заключение и дав ему оценку по правилам ст. 86, 67 ГПК РФ, суд первой инстанции обоснованно признал его допустимым доказательством, поскольку оно является обоснованным, полным и отвечает требованиям закона.
Вышеназванное заключение комиссии экспертов соответствует требованиям ФЗ от 31.05.2001 N 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», в т. ч. ст. 25, аргументировано, дано квалифицированными специалистами, имеющими специальное образование и стаж экспертной работы. В заключении детально исследованы все материалы дела, в т. ч. пояснения сторон и показания свидетелей, выводы экспертов подробно мотивированы. Оснований сомневаться в достоверности и объективности данных выводов не имеется.
При таких обстоятельствах судом первой инстанции обоснованно отказано И. И. в назначении по делу повторной посмертной судебно-психиатрической экспертизы, о чем вынесено мотивированное определение от 07.12.2011, т. к. правовые основания к назначению повторной экспертизы в соответствии с ч. 2 ст. 87 ГПК РФ в данном случае отсутствовали.
Кроме того, как установлено в ходе судебного разбирательства, в период с 2007 г. К. В. неоднократно самостоятельно совершала различные нотариальные действия, при этом дееспособность К. В. не вызывала у нотариуса сомнений. По сообщению нотариуса г. Тулы К. от 11.10.2011 N «…», с участием К. В. и И. И. совершены следующие нотариальные действия: 27.12.2007 выданы доверенности на сбор документов для оформления договора пожизненного содержания с иждивением от каждой и завещания от каждой в пользу К. В.; 16.05.2008 заключен договор пожизненного содержания с иждивением с К. В.; 20.02.2010 заключено соглашение о расторжении договора пожизненного содержания с иждивением с К. В. и выданы доверенности на регистрацию соглашения о расторжении этого договора, совершено завещание в пользу Т. Л.; 22.04.2010 выданы доверенности на сбор документов для оформления договора пожизненного содержания с иждивением; 06.05.2010 заключены договоры пожизненного содержания с иждивением.
Нотариус г. Тулы К. подтвердила, что в 2007 г. к ней обратилась К. В. с целью заключить договор пожизненного содержания с иждивением, поскольку за ней и ее сестрой ухаживает родной племянник и его мама. Нотариус выезжала на дом к К. В., И. И., они подтвердили, что действительно хотят заключить указанный договор со своими родственниками. Такой договор был составлен и заключен. В 2010 г. к ней обратилась Т. Л., пояснившая, что в настоящее время она и С. А. ухаживают за И. И. и К. В. и намерены заключить с последними новый договор пожизненного содержания с иждивением, а старый договор сестры желают расторгнуть, поскольку племянник и его мама не имеют возможности надлежащим образом выполнять условия данного договора. По договоренности нотариус выехала домой к И. И., К. В., куда также приехали их племянник и его жена. По обоюдному согласию сторонами было подписано соглашение о расторжении договора. Сомнений в их дееспособности у нотариуса не возникло.
Оснований не доверять показаниям нотариуса у суда не имелось, поскольку данные показания согласуются с другими доказательствами, представленными суду.
Анализируя показания допрошенных по делу свидетелей, суд первой инстанции обоснованно указал на то, что оснований не доверять показаниям свидетелей Т., Ч., Г., П., К., которые не заинтересованы в исходе дела, не имеется. Их показания последовательны, согласуются между собой и другими доказательствами.
Вместе с тем показания свидетелей К., Л., З. о том, что К. В. вела себя странно, страдала галлюцинациями, расстройствами психики, нельзя признать состоятельными, поскольку указанные лица не являются психиатрами, не имеют медицинского образования, их суждения о психическом состоянии и поведении К. В. в юридически значимый период субъективны и не только не подтверждаются какими-либо достоверными доказательствами, но и опровергаются данными медицинской документации, выводами экспертов, показаниями участкового врача, нотариуса.
Таким образом, проанализировав все представленные доказательства, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что поскольку в юридически значимый период К. В. могла понимать значение своих действий и руководить ими, то правовых оснований для признания недействительными завещания от 20.02.2010 и договоров пожизненного содержания с иждивением от 06.05.2010, заключенных К. В., по основаниям, предусмотренным ст. 177 ГК РФ, а также для признания за И. И. права собственности на 1/2 долю спорной квартиры в порядке наследования по закону после смерти сестры К. В. не имеется.
Доводы кассационной жалобы не опровергают правильность и обоснованность вывода суда первой инстанции о способности К. В. понимать значение своих действий и руководить ими в момент заключения договоров пожизненного содержания с иждивением 06.05.2010 с С. А. и Т. Л. и в момент составления завещания 20.02.2010. В связи с этим у судебной коллегии отсутствуют основания для отмены решения суда от 19.12.2011 в указанной части.
Разрешая исковые требования И. И. о расторжении договоров пожизненного содержания с иждивением, заключенных 06.05.2010 между ней и С. А. и Т. Л., и отказывая в удовлетворении этих требований, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии существенных нарушений условий этих договоров со стороны С. А. и Т. Л.
Судебная коллегия не согласилась с данным выводом суда первой инстанции, поскольку он не соответствует обстоятельствам дела и не подтверждается представленными сторонами доказательствами.
Как указано в ст. 599 ГК РФ, в случае существенного нарушения договора пожизненной ренты плательщиком ренты получатель ренты вправе требовать от плательщика ренты выкупа ренты на условиях, предусмотренных ст. 594 ГК РФ, либо расторжения договора и возмещения убытков.
Если под выплату пожизненной ренты квартира, жилой дом или иное имущество отчуждены бесплатно, получатель ренты вправе при существенном нарушении договора плательщиком ренты потребовать возврата этого имущества с зачетом его стоимости в счет выкупной цены ренты.
В соответствии с ч. 2 ст. 605 ГК РФ при существенном нарушении плательщиком ренты своих обязательств получатель ренты вправе потребовать возврата недвижимого имущества, переданного в обеспечение пожизненного содержания, либо выплаты ему выкупной цены на условиях, установленных ст. 594 ГК РФ. При этом плательщик ренты не вправе требовать компенсации расходов, понесенных в связи с содержанием получателя ренты.
Согласно ч. 2 ст. 450 ГК РФ договор может быть изменен или расторгнут по требованию одной из сторон по решению суда только при существенном нарушении его условий другой стороной. Таковым признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.
В соответствии с ч. 3 ст. 602 ГК РФ при разрешении спора между сторонами об объеме содержания, которое предоставляется или должно предоставляться гражданину, суд должен руководствоваться принципами добросовестности и разумности.
Требуя расторжения договоров пожизненного содержания с иждивением, заключенных 06.05.2010 между ней, с одной стороны, и С. А., Т. Л., с другой стороны, И. И. ссылалась на то, что С. А. и Т. Л. не исполняли должным образом свои обязанности по указанным договорам, в связи с чем лишили ее того ухода и содержания, на который она была вправе рассчитывать, заключая названные договоры.
Возражая против требований И. И. о расторжении договоров, С. А. и Т. Л. поясняли в суде, что выполняли свои обязанности по уходу за И. И. и К. В. надлежащим образом: приходили к И. И. и К. В. ежедневно в период с 10.00 час. до 18.30 час., ежедневно производили уборку в квартире, готовили еду, периодически мыли окна в квартире, ходили на прием к врачу, выписывали лекарства, вызывали скорую помощь, когда это требовалось. Когда 26.04.2011 К. В. умерла, они организовали ее похороны, полностью оплатив ритуальные услуги и поминальный обед. До настоящего времени, несмотря на то, что И. И. не желает общаться с ними и отказалась от их ухода, оплачивают жилье и коммунальные услуги за спорную квартиру.
Однако допустимых и убедительных доказательств того, что С. А. и Т. Л. надлежащим образом выполняли условия договоров пожизненного содержания с иждивением, ежемесячно предоставляя И. И. уход и содержание в объеме, предусмотренном договором, и в размере оговоренной суммы, суду в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ С. А. и Т. Л. не представлено.
Таким образом, из показаний допрошенных по делу свидетелей не следует, что все обязанности, предусмотренные договорами пожизненного содержания с иждивением от 06.05.2010, выполнялись Т. Л. и С. А. систематически в полном объеме и добросовестно. Об обстоятельствах ухода за И. И. часть допрошенных свидетелей знали со слов Т. Л. и С. А. Часть свидетелей не общалась с И. И. регулярно. Кроме того, достоверных и достаточных письменных доказательств надлежащего исполнения договоров пожизненного содержания от 06.05.2010 в части ухода и содержания И. И. С. А. и Т. Л. представлено суду не было.
В суд первой инстанции С. А. были представлены ее заявления от 05.05.2010 и 13.11.2010 в НБ «Т.» о предоставлении кредитов на неотложные нужды, исследовав которые, суд пришел к выводу о том, что данные документы подтверждают, что С. А., имея небольшую заработную плату, оформила кредиты с целью осуществления ухода за И. И. и К. В.
Однако судебная коллегия не согласилась с данным выводом суда первой инстанции, поскольку каких-либо доказательств того, что кредиты, взятые С. А., действительно были потрачены ею именно на содержани е и уход за И. И., в деле нет.
Представленные суду письменные доказательства (чеки, квитанции, ежедневник, где указаны затраты на квартплату, продукты, лекарства и пр.) не доказывают сами по себе, кто именно нес данные расходы — С. А. и Т. Л. либо И. И. Стороны по делу дали суду противоречивые объяснения относительно указанных письменных доказательств. Так, С. А. и Т. Л. утверждали, что на собственные средства приобретали для И. И. продукты, лекарства, оплачивали жилье и коммунальные услуги, о чем отчитывались перед И. И., передавая ей чеки и квитанции. А И. И. утверждала, что давала С. А. и Т. Л. свои деньги, на которые они приобретали ей продукты, лекарства, оплачивали квартплату, о чем представляли чеки и квитанции.
Обязанность по оплате жилья и коммунальных услуг за спорную квартиру предусмотрена для Т. Л. и С. А. не только договорами пожизненного содержания с иждивением от 06.05.2010, но и возникает в силу закона, а именно ст. 210 ГК РФ, ст. 30, 153 ЖК РФ.
Кроме того, как установлено по делу, с августа 2011 г. С. А. и Т. Л. не осуществляют уход за И. И., между сторонами возникли неприязненные отношения. И. И. пояснила в суде кассационной инстанции, что не доверяет С. А. и Т. Л., недовольна их отношением к ней. 09.08.2011 между И. И. и ГУ Тульской области «Комплексный центр социального обслуживания населения Зареченского района г. Тулы» заключен бессрочный договор об оказании социальных услуг на дому, согласно которому социальный работник оказывает И. И. социальные услуги на дому (приобретение и доставка продуктов питания, лекарств, оплата жилья и коммунальных услуг).
С. А. и Т. Л. не отрицали, что с 04.08.2011 не осуществляют уход за И. И., но объясняли это тем, что не имеют доступа в спорную квартиру, а И. И., попав под влияние родственников, сама препятствует им в осуществлении ухода за ней.
Однако судебная коллегия относится критически к данным объяснениям С. А. и Т. Л. причин невыполнения ими с августа 2011 г. до настоящего времени договоров пожизненного содержания с иждивением от 06.05.2010 по следующим основаниям.
Как указано в п. 5 договоров пожизненного содержания с иждивением от 06.05.2010, договором предусматривается замена предоставления содержания с иждивением выплатой в течение жизни И. И. платежей в деньгах в сумме 5000 руб., но не менее двух МРОТ.
Однако С. А. и Т. Л. и не осуществляют уход за И. И., и не выплачивают ей взамен предоставления содержания с иждивением в натуре денежную сумму, предусмотренную договорами.
Анализ вышеприведенных установленных по делу обстоятельств и представленных сторонами доказательств позволяет судебной коллегии прийти к выводу о том, что Т. Л. и С. А. не осуществляли уход и содержание И. И. в объеме, предусмотренном договорами пожизненного содержания с иждивением, чем существенно нарушили условия данных договоров, лишив И. И. того, на что она была вправе рассчитывать при заключении договоров. В связи с этим в соответствии с ч. 2 ст. 605 ГК РФ имеются основания для расторжения договоров пожизненного содержания с иждивением.
При таких обстоятельствах решение суда от 19.12.2011 в части отказа И. И. в удовлетворении требований к С. А., Т. Л. о расторжении договоров пожизненного содержания с иждивением нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем оно подлежит отмене в указанной части.
В соответствии с положениями ч. 2 ст. 605 ГК РФ, предусматривающей при существенном нарушении плательщиком ренты своих обязательств возврат получателю ренты его недвижимого имущества, переданного в обеспечение пожизненного содержания, судебная коллегия полагает необходимым возвратить в собственность И. И. 1/2 долю в праве собственности на спорную квартиру, соответственно прекратив право собственности С. А. и Т. Л. на 1/4 долю за каждой в праве собственности на спорную квартиру, возникшее на основании договоров пожизненного содержания с иждивением от 06.05.2010, заключенных с И. И.
Согласно ст. 17 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ (в ред. от 12.12.2011) «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» одним из оснований для государственной регистрации наличия, возникновения, прекращения, перехода, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество и сделок с ним являются вступившие в законную силу судебные акты.
На основании вышеуказанной правовой нормы постановленное судебной коллегией новое решение по делу является основанием для регистрации права собственности И. И. на 1/2 долю в праве собственности на спорную квартиру и внесения изменения в записи в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним о праве собственности Т. Л. и С. А. на 1/2 долю квартиры в части указания размера доли в праве собственности.
Разрешая исковые требования Т. Л. и С. А. о вселении, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что в силу ч. 1 ст. 605 ГК РФ обязательство пожизненного содержания с иждивением прекращается смертью получателя ренты.
Поскольку К. В. при жизни распорядилась принадлежащим ей на праве собственности недвижимым имуществом, передав 1/2 долю в праве собственности на спорную квартиру в собственность Т. Л. и С. А. (по 1/4 доле каждой) по договорам пожизненного содержания с иждивением от 06.05.2010, указанные договоры не расторгнуты в отношении К. В. и недействительными не признаны, 26.04.2011 К. В. умерла, с момента ее смерти обязательство пожизненного содержания для Т. Л. и С. А. в отношении К. В. прекращено, они являются собственниками 1/2 доли спорной квартиры.
В соответствии с ч. 1 ст. 30 ЖК РФ, ч. 1 ст. 288 ГК РФ, ч. 1 ст. 209 ГК РФ собственник жилого помещения осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему на праве собственности жилым помещением в соответствии с его назначением и пределами его использования, которые установлены настоящим Кодексом.
Вселение собственника является реализацией права пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением.
Как указано в ч. 4 ст. 3 ЖК РФ, никто не может быть ограничен в праве пользования жилищем, иначе как по основаниям и в порядке, которые предусмотрены ЖК РФ, другими федеральными законами.
Положениями ст. 304 ГК РФ установлено, что собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.
Из пояснений С. А. и Т. Л. следует, что они, реализуя право собственности, желают вселиться в спорное жилое помещение и проживать в нем, в чем им препятствует И. И., что не отрицалось последней и ее представителями в судебном заседании.
Закон не ставит право собственника на владение, пользование (в т. ч. проживание) и распоряжение принадлежащим ему на праве собственности жилым помещением в зависимость от наличия или отсутствия у собственника другого жилого помещения.
Рассмотренный пример подтвердил, что договор пожизненного содержания с иждивением прекращается при существенном нарушении плательщиком ренты своих обязательств. В этом случае получатель ренты вправе потребовать возврата недвижимого имущества, переданного в обеспечение пожизненного содержания, либо выплаты ему выкупной цены на условиях, установленных законом в отношении выкупа ренты. При этом плательщик ренты не вправе требовать компенсации расходов, понесенных в связи с содержанием получателя ренты.
Также стоит отметить, что заключение договора ренты с пожизненным иждивением не всегда является гарантированным способом для пожилых людей обеспечить свое дальнейшее безбедное будущее и оградить свою жизнь от страха по поводу отсутствия возможности самостоятельно себя обслуживать.
Грибова Людмила, юрист «1 Консалт центр».
Полагаю, что определение судебной коллегии в части удовлетворения требований И. И. является законным и обоснованным. Судом в данной части дана оценка доказательств в соответствии с требованиями допустимости и относимости.
Однако из данного судебного постановления не усматривается, по каким конкретно основаниям И. И. заявлены исковые требования в отношении договора, заключенного умершей К. В. Если единственным основанием является ч. 1 ст. 177 ГК РФ, то судебный документ соответствует требованиям действующего законодательства. Если были заявлены еще какие-либо основания (что, по моему мнению, должно быть), то судом оценка им не была дана.
Из установочной части определения судебной коллегии усматривается, что были заявлены требования прокурором в защиту интересов И. И. Однако из судебного определения не усматривается, как были разрешены требования прокурора (можно понять, что И. И. заявила требования самостоятельно). Мнение прокурора и присутствие его в судебном заседании в судебном постановлении не указаны.
Смородинов Максим, председатель Самарской коллегии адвокатов «Эгида», кандидат юридических наук.
Комментируя статью, посвященную договору пожизненного содержания с иждивением, предусмотренному гл. 33 Гражданского кодекса РФ, следует согласиться с ее автором в том, что, с одной стороны, данный договор является несомненно положительной конструкцией, позволяющей обеспечить гражданам, не способным самостоятельно осуществлять уход за собой в силу возраста или состояния здоровья, достойные условия существования. Однако, с другой стороны, на практике нередки случаи, когда использование соответствующих договорных отношений ведет к ущемлению и невозможности защиты прав граждан, являющихся получателями ренты, в силу их беспомощного состояния, а также отсутствия надлежащих, законодательно установленных гарантий.
Ключевым моментом, отличающим пожизненное содержание с иждивением от обычного договора ренты, является предусмотренное п. 1 ст. 602 ГК РФ условие о том, что обязанность плательщика ренты по предоставлению содержания с иждивением может включать обеспечение потребностей в жилище, питании и одежде, а если этого требует состояние здоровья гражданина, также и уход за ним. Вопрос состоит в том, каким образом добиться надлежащего исполнения условий договора по содержанию получателя ренты, являющегося социально уязвимой стороной договора? В силу п. 2 ст. 605 ГК РФ при существенном нарушении плательщиком ренты своих обязательств получатель ренты вправе потребовать возврата недвижимого имущества, переданного в обеспечение пожизненного содержания, либо выплаты ему выкупной цены на условиях, предусмотренных ГК РФ. Однако что можно считать существенным нарушением обязательств, возложенных на плательщика ренты, и насколько в силах сторона, не способная самостоятельно осуществлять уход за собой, доказать, что ее права были нарушены?
Правоприменительная практика, сложившаяся в соответствующей сфере, показывает целесообразность максимально подробного изложения в договоре тех потребностей, которые должен обеспечивать плательщик ренты в силу заключенного договора. Так, например, в апелляционном Определении от 02.10.2012 по делу N 33-3321 Тверской областной суд пришел к выводу о нарушении плательщиком ренты договора пожизненного содержания с иждивением в части ухода и обеспечения горячим питанием получателя ренты 3 раза в день. Учитывая возраст, состояние здоровья, суд заключил, что данные нарушения условий договора являются существенными, поскольку получатель ренты нуждается в постоянном уходе. При этом следует учитывать, что требования получателя ренты были закреплены именно в таком виде в первоначально заключенном договоре пожизненного содержания с иждивением.
Положительной видится судебная практика, которая говорит о том, что лишь частичное исполнение обязательств, возложенных на получателя ренты, не является надлежащим исполнением договора. В кассационном Определении от 13.07.2010 Нижегородский областной суд пришел именно к такому выводу. Согласно материалам дела, между сторонами был заключен договор пожизненного содержания с иждивением, на плательщика ренты были возложены обязанности в виде обеспечения потребностей в жилище, осуществления ухода во время болезни, обеспечения продуктами питания и одеждой, оплата ритуальных услуг. В рамках дела было доказано, что плательщик ренты исполнял лишь одну из возложенных на него обязанностей, а именно осуществлял уход за получателем ренты во время болезни, что послужило основанием к признанию возложенных на него обязанностей исполненными не надлежащим образом.
В целом же круг норм, регламентирующих отношения по пожизненному содержанию с иждивением, далеко не всегда способен учесть права и законные интересы получателя ренты.
Так, ст. 603 ГК РФ закреплено, что договором пожизненного содержания с иждивением может быть предусмотрена возможность замены предоставления содержания с иждивением в натуре выплатой в течение жизни гражданина периодических платежей в деньгах. Однако об обязательном согласии получателя ренты на такую замену статья умалчивает. В связи с чем в очередной раз встает вопрос о том, насколько данная норма способна защитить права наиболее уязвимой стороны по договору пожизненного содержания с иждивением. Отметим, что на практике существуют соответствующие сложности, когда плательщик ренты ограничивает исполнение своих обязательств исключительно выплатой денежных средств, не осуществляя уход за получателем ренты. В апелляционном Определении от 12.07.2012 по делу N 11-12488 Московский городской суд, удовлетворяя исковые требования истца — получателя ренты, исходил из того, что истец имел заинтересованность в осуществлении за ней ухода, предоставление же денежного содержания не имело для истца существенного значения, а, как следствие, обязанности ответчика не могут быть признаны исполненными надлежащим образом.
В заключение хотелось бы обратить внимание на такую конструкцию, как право вещной выдачи, введение которой предусматривает проект Федерального закона N 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую ГК РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ» (далее по тексту — Проект изменений ГК). Согласно ст. 305 Проекта изменений ГК, право вещной выдачи предоставляет его обладателю возможность периодически получать от собственника недвижимой вещи имущественное предоставление в форме товара, денег, работ или услуг в определенном размере (объеме), а в случае неполучения такого предоставления — правомочие распорядиться этой вещью путем обращения на нее взыскания в порядке, предусмотренном для ипотеки.
В связи с этим п. 1 ст. 305.2 Проекта изменений ГК устанавливает, что договором ренты или договором пожизненного содержания с иждивением может быть предусмотрено установление права вещной выдачи. Способно ли соответствующее установление каким-либо образом гарантировать права получателя ренты? С одной стороны, уже само понятие права вещной выдачи предусматривает возможность его обладателя, в случае неполучения имущественного предоставления, обратить взыскание на недвижимое имущество, однако следует обратить внимание на следующие нормы. В соответствии с п. 2 ст. 305.3 Проекта изменений ГК по общему правилу, если иное не предусмотрено договором, имущественное предоставление в пользу гражданина производится один раз в месяц; согласно п. 1 ст. 305.4 Проекта изменений ГК имущественное предоставление в денежной форме не может быть заменено на иную форму имущественного предоставления; согласно п. 2 ст. 305.4 Проекта изменений ГК размер (объем) имущественного предоставления может быть пересмотрен не чаще чем один раз в десять лет.
Едва ли обозначенные положения способны надлежащим образом учесть права и законные интересы лиц, являющихся получателями ренты, а, как следствие, говорить о возможных положительных переменах в интересующем нас вопросе, к сожалению, не приходится.
