(Колесова А. С.) («Российский следователь», 2013, N 9)
РАЗВИТИЕ ВЗГЛЯДОВ НА НАСИЛИЕ В СЕМЬЕ В РОССИИ И ЗА РУБЕЖОМ: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ <*>
А. С. КОЛЕСОВА
——————————— <*> Kolesova A. S. Development of views towards family violence in Russia and abroad: historic aspect.
Колесова Анастасия Сергеевна, доцент кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики Российской правовой академии Министерства юстиции РФ, кандидат юридических наук.
Рассматриваются исторические взгляды на насилие в семье как в России, так и за рубежом. Автором анализируются периоды исторического становления и развития царского и советского законодательства. Дается сравнение со странами Северной Америки и Европы в 70 — 80-х гг. прошлого века.
Ключевые слова: церковный брак, утопизм, патриархатное устройство семьи, жестокое обращение, большевики, социализация женщин, народный комиссар, надругательство, коммунисты, массовая перестройка.
The historical perspectives on domestic violence in Russia and abroad. The author analyzes the historical periods of formation and development of the tsarist and Soviet laws. Provides a comparison with North America and Europe in the 70’s and 80’s of last century.
Key words: church marriage, utopianism, patriarchal family unit, abuse, the Bolsheviks, the socialization of women, people’s commissar, communists, wholesale transformation.
Конец царствования Николая I был бурным периодом в истории России. Конфликт «отцов и детей», достигший своего пика именно в это время, спровоцировал противостояние двух противоположных друг другу дискурсов, которые вылились в жесткую полемику (острую «борьбу текстов») на страницах периодических изданий. Такие журналы, как «Современник», «Русское слово», «Русский вестник», подвергли острой критике и ревизии существующий порядок вещей. В их поле зрения попал и «женский вопрос». Так, видный представитель либеральной мысли, публицист М. Михайлов в своей статье «Женщины, их воспитание и значение в семье и обществе» (1860) подверг ревизии бытовавшее в обществе представление о том, что женщина является вещью, принадлежащей мужу <1>. ——————————— <1> Более подробно о полемике на тему женской эмансипации можно узнать в книге Каролины де Магд-Соэп «Эмансипация женщин в России: литература и жизнь». Екатеринбург, 1999.
В 1870 г. Мария Цебрикова, сотрудница «Отечественных записок» и общественный деятель, в своем предисловии к российскому изданию книги Дж. С. Милля «Подчиненность женщины» подвергла резкой критике существующие взгляды на положение женщины в семье, говоря о том, что «общество, то есть мужчины, обрекая женщин на вечную зависимость и подчиненность, выработало свой идеал женщины» <2>: «Покорность, беззаветная, всевыносящая преданность и нежность стали проповедоваться как первые женские добродетели. Высшим достоинством женщины была верность; полюбив раз, она должна была любить всю жизнь, любить, несмотря ни на что. Надо сознаться, что идеал был придуман очень ловко. От мужчины, для того чтобы сохранить эту любовь и самоотверженную преданность, не требовалось никаких стараний, никакой нравственной обязанности. Муж мог быть пошляком, негодяем, и жена была обязана любить его» <3>. ——————————— <2> Цебрикова М. Подчиненность женщины. М., 1998. С. 155. <3> Там же. С. 156.
Говоря о насилии в семье, Цебрикова обращает внимание на то, что «ничто живое не подчиняется насилию без протеста», и приводит как пример подобной самозащиты статистику убийств: «Число женщин-убийц гораздо менее числа убийц-мужчин, а несмотря на это, число женщин, убивших мужей, гораздо более, чем число мужей, убивших жен» <4>. ——————————— <4> Там же. С. 149.
Одновременно предпринимались меры по защите детей от насилия в семье. Так, в 1893 г. в России возникло Общество защиты детей от жестокого обращения, которое строило убежища и общежития с мастерскими <5>. ——————————— <5> См.: Беляков В. В. Жизнеустройство детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей (характеристика ситуации и пути ее ликвидации) // Беспризорник. 2005. N 5. С. 2 — 3.
Несмотря на утопизм, содержащийся в идеях либералов-шестидесятников, их ревизия существующего порядка вещей ввела вопросы насилия в семье в пространство обсуждаемых и комментируемых тем. Невидимое прежде, оно начало обретать очертания серьезной проблемы в критическом дискурсе, созданном в 60-х гг., стало визуализироваться и — как следствие этого — широко обсуждаться. Так, в 1872 г. молодой либеральный журналист Валериан Назарьев, только что назначенный мировым судьей в один из сельских уездов, с ужасом писал: «Одна за другой ко мне стали являться крестьянские бабы со сплошным кровавым пятном вместо лица и, судорожно рыдая, распухшими, дрожащими губами рассказывали о зверском обращении с ними мужей» <6>. ——————————— <6> Энгельштейн Л. Ключи счастья. М., 1996. С. 129.
Что отвечал им мировой судья? Точнее, что мог он им ответить в ситуации существования как законов, отмеченных глубоким гендерным неравенством, так и общественного мнения, поддерживающего патриархальные установки? Насилие в семье являлось сложным продуктом долгой патриархальной традиции. Юрист Н. Лазовский, либерал, один из сторонников судебной реформы в сфере семейных отношений, писал в 1883 г., что основу подобного положения дел следует искать именно в патриархатном устройстве семейных отношений, когда «народ смотрит почти на всякое проявление самостоятельности жены как на унижение мужа». «Положение крестьянской женщины в обыденной жизни случайно, оно всецело зависит от произвола мужа, ибо нормы обычного права по данному вопросу так неопределенны и так много дают простора злоупотреблению мужчин, как мало внимания обращено на личность жены и в обычном праве, и в положительном законодательстве. В среде крестьянства произвол и своеволие более видимы, так как они выражаются в более осязательных формах, физических страданиях жены от побоев мужа; в среде мещанства страдания жены еще ужаснее, так как муж нередко живет за счет жены, бьет ее, буйствует, она же остается совершенно беззащитной; в среде высших классов это своеволие мужа уже более или менее скрыто, часто оно почти неуловимо для глаз постороннего, выражается в тайных нравственных страданиях жены и в силу этого по действующему праву является вовсе не подлежащим суду по причине отсутствия относящихся к данному вопросу статей закона» <7>. ——————————— <7> Там же. С. 131, 133 — 134.
В 60-е гг. XIX в. проблемы, связанные с насилием в семье, вызвали организацию первого подобия женского движения. «Это было особенное время, — вспоминала позже одна из его участниц. — Открылись женские гимназии, где «лавочницы» могли учиться рядом с девочками порядочных семейств. Шли смутные толки о том, что женщины должны «ходить в университет», уже шепотом поговаривали о девушках, бежавших из родительского дома» <8>. ——————————— <8> Гольштейн А. Из воспоминаний бывшей феминистки. Доисторические времена // Преображение. N 3. М., 1995. С. 71.
Первый Всероссийский женский съезд, состоявшийся в 1908 г., был результатом именно этой активности. На нем присутствовали тысячи участниц — представительниц разных групп, объединений, женских фракций политических партий и т. п. Естественно, что на съезде коснулись и вопроса о положении женщины в семье. Е. Бландова, одна из выступающих на этом съезде, в своей речи охарактеризовала современный институт брака как институт порабощения женщины, причем с помощью силы: «Ведь самый упрощенный способ заставить себя бояться — это выносить побои, что мужья нередко и проделывают» <9>. Касаясь вопроса насилия в семье, Е. Бландова сказала: «Жестокое обращение одного супруга с другим все еще не может служить по нашему современному законодательству поводом к разводу. Жене в таких случаях предоставляется право обращаться с жалобой в суд, и если жестокое обращение будет доказано на суде (синяки, кровоподтеки), то буяна-мужа сажают под арест. Само собой разумеется, что весьма мало находится жен, подающих жалобу на своих мужей, ибо они хорошо знают, что, отбыв наказание, мужья будут им жестоко мстить» <10>. ——————————— <9> Айвазова С. Русские женщины в лабиринте равноправия. М., 1998. С. 267. <10> Там же. С. 269 — 270.
Анализируя положение в брачно-семейной сфере в России и сравнивая его с зарубежным, известный знаток брачно-семейного законодательства XIX в. И. Г. Оршанский отмечал, что в обществе происходит борьба двух начал: «С одной стороны — старинное, патриархально-домостроевское воззрение, что… даже серьезные проступки и насилие в семье должны ускользать от контроля общественной власти. С другой стороны, инстинкт естественной справедливости подсказывает и русскому обществу невозможность этой системы невмешательства и практической необходимости отступать от домостроевского принципа» <11>. ——————————— <11> Оршанский И. Г. Исследования по русскому праву, обычному и брачному. СПб., 1879.
Аналогичное отношение к насилию в семье складывалось и в других странах мира. Так, в лондонской полиции в начале прошлого века считались с таким правилом: «Муж сварливой жены имеет право побить ее дома, при условии, что палка, которую он использует, не будет толще большого пальца его руки». В Америке в 1824 г. в некоторых штатах закон официально освободил мужей от ответственности при умеренном физическом наказании жены в случаях «крайней необходимости» <12>. Во Франции принятый при Наполеоне Гражданский кодекс установил иерархический порядок в обществе: создание семьи было связано с регистрацией брака, в семье женщина подчинялась мужчине, а ребенок — отцу <13>. ——————————— <12> См.: Энциклопедия социальной работы. М., 1994. Т. 2. С. 106. <13> См.: Уветта Б. Защита прав несовершеннолетних во Франции. История вопроса // Вопросы ювенальной юстиции. 2007. N 3. С. 14.
Новейшая история российской семьи началась с принятия большевиками в 1917 г. поистине революционного Декрета о браке и разводе. Церковный брак — единственная форма юридической регистрации отношений, существовавшая до революции, — был отменен Декретом от 18 декабря 1917 г. В соответствии с новым постановлением, официальным стал признаваться гражданский брак, зарегистрированный в загсе. Принятый в 1918 г. Кодекс о семье и браке закрепил это положение. В то же время первый Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. устранил ответственность родителей за жестокое обращение с ребенком, присвоение или растрату имущества несовершеннолетнего, вовлечение несовершеннолетнего в преступление. Физическое и психическое насилие в отношении несовершеннолетних в семье не признавалось уголовно наказуемым деянием. По Уголовному кодексу РСФСР 1926 г. насилие в отношении детей со стороны родителей также не преследовалось <14>. ——————————— <14> Машинская Н. В. Эволюция уголовного законодательства в области охраны несовершеннолетних от применения насилия в семье // Вопросы ювенальной юстиции. 2009. N 2.
Изменилось и отношение к женщинам. Показателен декрет о социализации женщин, который получил широкое распространение в некоторых провинциальных городах России: «…с 1 мая 1918 г. все женщины с 18 до 32 лет объявляются государственной собственностью. Всякая девица, достигшая 18-летнего возраста и не вышедшая замуж, обязана под страхом строгого взыскания и наказания зарегистрироваться в бюро «свободной любви» при комиссариате призрения. Зарегистрированной в бюро предоставляется право выбора мужчины в возрасте от 19 до 50 лет себе в сожители. Мужчинам в возрасте от 19 до 50 лет предоставляется право выбора женщин, записавшихся в бюро, даже без согласия на то последних, в интересах государства. Дети, произошедшие от такого сожительства, поступают в собственность республики» <15>. ——————————— <15> Лебина Н. Б. В отсутствие официальной проституции // Лебина Н. Б., Шкаровский М. В. Проституция в Петербурге (40-е гг. XIX в. — 40-е гг. XX в.). М., 1994. С. 179 — 215.
Однако с высоких трибун отмечалось только улучшение положения женщин в России. Так, в 1926 г. Н. Семашко, народный комиссар здравоохранения, с воодушевлением констатировал: «Октябрьская революция и последовавшее за нею законодательство железною метлою вымели в исторический мусорный ящик все то издевательство, которое творилось и творится сейчас в других государствах в отношении женщин. Полное уравнение женщины… — это колоссальный акт, который мы с вами, товарищи, очень часто не оцениваем… ибо ни в одной [другой] стране сейчас не уничтожено окончательно надругательство над женщиной в той или иной области» <16>. ——————————— <16> Семашко Н. Новый быт и половой вопрос // Совершенно секретно. 1997. N 6.
Однако в реальности все было далеко не так хорошо, как в грандиозных проектах переустройства быта. Как писал один из советских партийных функционеров: «Несомненно, революция внесла изменения в семейную жизнь, даже в отношении раскрепощения женщин. Мужчина привык себя чувствовать главой в семье… далее идет религиозный вопрос, отказ жене в мещанских запросах, а так как по наличным средствам многого провести нельзя, то начинаются скандалы. Со своей стороны, жена тоже предъявляет требования быть более свободной, сдать куда-либо детей, чаще быть с мужем там, где он бывает. От этого и начинаются всякие скандалы и сцены. Отсюда разводы. Коммунисты, отвечая на такие вопросы, обыкновенно говорят, что семья, в особенности ссоры мужа с женой, — это частное дело» <17>. ——————————— <17> Райх В. Сексуальная революция. СПб.; М., 1997. С. 228.
Итак, для политики Советского Союза было характерно перманентное стремление к созданию «правильной» иконографии, своеобразного декора, украшающего «неправильную» реальность. Так, в 1944 г. на встрече с многодетными матерями Михаил Калинин, председатель Президиума Верховного Совета СССР, с умилением рисовал идиллическую картину семейного благополучия: «Раньше, бывало, идет муж спереди, а жена сзади. А теперь смотришь: идут рядом, да муж еще ребенка тащит. Это лучше всего, это виднее всего» <18>. То, что происходило после возвращения этой описанной М. Калининым семейной пары домой, если и представляло для советской власти определенный интерес, то касалось отнюдь не вопросов гендерного неравенства, но идеологической преданности. Это понимали и сами большевики. Например, в первые послереволюционные годы В. Ленин писал: «Женщина продолжает оставаться домашней рабыней, несмотря на все освободительные законы, ибо ее давит, душит, отупляет, принижает мелкое домашнее хозяйство, приковывая ее к кухне и к детской, расхищая ее труд работою до дикости непроизводительною, мелочною, изнервляющею, отупляющею, забивающею. Настоящее освобождение женщины, настоящий коммунизм начинается только там и тогда, где и когда начинается массовая борьба… против этого мелкого домашнего хозяйства, или, вернее, массовая перестройка его в крупное социалистическое хозяйство». ——————————— <18> Работница. 1944. N 12. С. 10.
Эта «массовая перестройка», о которой мечтал В. Ленин, ждать себя не заставила. Однако освобождение женщины не входило в ее результаты. Это осознавал и сам Ленин. Уже начиная с конца 20-х г. власть начинала обращать все больше внимание на частную жизнь своих граждан. Именно в это время начинается постепенный официальный отход от провозглашенных когда-то принципов невмешательства в частную жизнь. Все члены семьи оказывались виновными в том, что муж избивает жену, в том числе и пострадавшая женщина. Это вполне укладывается в стратегию государственной политики — удержать распадающуюся семью вопреки всему, даже под угрозой дальнейшего насилия и возможного убийства, а также зачастую и против желания самой женщины. При этом необходимо отметить, что в период исторического становления и развития советского законодательства семейные отношения вообще не рассматривались как объект правовой охраны. В то же время в странах Северной Америке и в Европе в 70 — 80-х гг. прошлого века возрастает общественная осведомленность о семейной жестокости, супружеское насилие признается недопустимым. Например, в 1985 г. в Америке всеобщее внимание было привлечено к высокопоставленному государственному чиновнику, который в течение 18 лет совместной жизни оскорблял и бил свою жену <19>. В Канаде домашнее насилие также «высвечивается» на фоне общей кампании за равенство полов <20>. Проблема насилия в семье постепенно «открылась» для канадского общества благодаря усилиям неправительственных женских организаций, специалистов в области гендерных исследований и социальных работников. Уже в 70-е гг. прошлого века под давлением общественности началось государственное субсидирование кризисных центров и приютов для женщин, переживших насилие. В 1981 г. в Министерстве здравоохранения и социальной защиты был образован Центр анализа и синтеза информации по вопросам семейного насилия. Было выпущено более 50 видеофильмов; налажен выпуск информационного бюллетеня; организованы обучающие программы для студентов, школьников, социальных работников. В 1984 г. Б. Леви издал книгу, посвященную семейной жестокости, в которой был сделан вывод о том, что это явление распространенное, серьезное и имеющее место среди представителей всех слоев общества. ——————————— <19> См.: Энциклопедия социальной работы. М., 1994. Т. 3. С. 130. <20> См.: Исраелян Е. В. Насилие в отношении женщин: поиски путей искоренения (из опыта Канады) // США: экономика, политика, идеология. 1996. N 3.
В 90-е гг. прошлого века, в изменившихся политических и экономических условиях, в России происходила переоценка государственной политики в отношении семьи. Возросшее внимание к семье получило отражение в Конституции РФ, Семейном кодексе РФ, в отраслевом законодательстве. В эти годы принимались меры по законодательному закреплению семейных прав граждан. Конституция РФ (ст. 17) провозглашает, что в России признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права. Материнство, отцовство и детство, семья находятся под защитой государства (ст. 38), которое создает необходимые предпосылки для нормального развития, воспитания и образования детей. Для защиты ребенка от преступных форм физического, психического и сексуального насилия используются нормы уголовного законодательства. Уголовный кодекс РФ предусматривает 10 составов преступлений, которые могут быть совершены только против детей (7 из них ст. ст. 150 — 157 УК РФ включены в самостоятельную главу 20 «Преступления против семьи и несовершеннолетних») и еще 19 составов преступлений, которые одновременно направлены как против детей, так и против взрослых. Интенсивность преобразований, происходящих в современном обществе конца XX — начала XXI столетия, определила Россию в контексте социальных трансформаций как страну со сложным характером социальных явлений. Невыполнение семьей социальных функций: репродуктивной функции и функции социализации — привело в России к депопуляции населения и ухудшению воспитания подрастающего поколения, следствием чего явился беспрецедентный рост детской и подростковой преступности, алкоголизма и наркомании. Виктимизации и криминализации детского и подросткового контингента способствует расширяющаяся практика жестокого обращения с несовершеннолетними в семье, пренебрежение основными нуждами детей со стороны лиц, на которых законом возложены обязанности по их воспитанию <21>. ——————————— <21> См.: Авдеева Л. А. Уголовно-правовые нормы, охраняющие семейные отношения: исторический аспект // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2007. N 2. С. 436 — 437.
Насилие в семье представляет одну из наиболее распространенных форм агрессии современной России, в связи с чем вызывает в последние годы все большее внимание и беспокойство общественности и правоохранительных органов. Насилие долгое время выступало существенным компонентом психологии человека, его отношения к окружающим людям, животным, природе. Оно являлось одним из элементов общественных форм организации жизни народа. Проблема насилия — это не только вопрос безопасности отдельной личности, но и вопрос безопасности государства в целом. Являясь первичной ячейкой общества, семья нуждается в защите со стороны государства, которая должна заключаться во всемерной социально-экономической и правовой поддержке <22>. ——————————— <22> См.: Титова М. И. К вопросу истории насилия в семье // История государства и права. 2008. N 9.
Исторический анализ развития взглядов на насилие в семье, как в России, так и в других странах мира, показал, что общественное осуждение данного явления развивалось неравномерно, наиболее пристальное внимание уделялось и уделяется детям. Остальные члены семьи находятся вне поля зрения государства.
