(Хананашвили Н. Л.) («Вопросы ювенальной юстиции», 2008, N 3)
ПРЕОДОЛЕНИЕ ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО КРИЗИСА В РОССИИ И ЗАЩИТА ПРАВ РЕБЕНКА
Н. Л. ХАНАНАШВИЛИ
Хананашвили Н. Л., РБФ НАН, Москва.
Занимаясь проблемами демографии, необходимо исходить из понимания о наличии по крайней мере трех источников демографических ресурсов, доступных для любого политического режима: это источники внутренние, внешние и создаваемые. В настоящее время в России к проблеме существенного снижения населения, как правило, подходят с точки зрения задействования лишь ресурсов, создаваемых и внешних. Речь ведется соответственно о росте рождаемости прежде всего с помощью так называемого материнского капитала и о создании и расширении иммиграционных потоков. С точки зрения качества социального проектирования и реализации могу охарактеризовать нынешние действия властных органов по повышению рождаемости и привлечению иммигрантов как не очень хорошо спланированные и недостаточно осмысленные. Так, технология материнского капитала, в соответствии со своим названием, «обращена» не к ребенку как к источнику человеческого капитала страны в будущем, а к матери, которая, неизбежно являясь «средством», хотя и нуждается в содействии к рождению новой жизни, что заложено в биологической основе всего живого на Земле, но, скорее, вовсе не только в виде денежных инструментов. Да и более значимым следует признать содействие общества по сохранению, укреплению и развитию семьи как базового общественного института. В противном случае весьма велика вероятность однократного и краткосрочного демографического всплеска в асоциальной среде, что приведет в перспективе к новому витку социального сиротства и преступности среди несовершеннолетних (такой печальный опыт имеется у Соединенных Штатов Америки). Приглашение в страну иммигрантов также, мягко говоря, не очень проработано. Для массового притока новых граждан в Россию нет и пока не создается должных условий. Не готовы к приему ни территории, ни сами граждане. Причем неготовность эта характеризуется не только отсутствием подготовленной инфраструктуры в системе занятости, но и дефицитом целенаправленной деятельности: — с приезжающими — по специфике местных традиций и нравов, по усвоению истории и культуры местности, в которую они заселяются. Приезжающие граждане, как правило, обладают опытом инокультурной соседской, досуговой и трудовой коммуникации, поэтому в социокультурной сфере необходимы дополнительные усилия по их органичной ассимиляции в новой среде; — с «исконно» проживающими — о правилах гостеприимства и толерантного отношения к новоприбывшим и пока не освоившимся, помощи им как можно быстрее почувствовать себя дома. Несмотря на нежелательность поездок «в Тулу со своим самоваром», вновь прибывающие новые жители неизбежно привозят с собой те обычаи и порядки, к существованию которых они привыкли. Знакомство с этими обычаями и для живущих оседло более продолжительное время небесполезно, прежде всего для того, чтобы понимать, как и почему так или иначе складываются (или не складываются) отношения с приезжими и как их лучше складывать совместными усилиями; — с правоохранительными органами — о значимости правовой помощи и тем и другим, прежде всего при возникновении конфликтных ситуаций, о технологиях разрешения конфликтов. Это одна из ключевых позиций, поскольку зачастую именно неготовность представителей правоохранительных органов к конструктивному взаимодействию с иммигрантами и неспособность выступить в качестве разумного посредника в конфликтных ситуациях приводит к вспышкам противоправных действий. Готовность не к подавлению возмущений, а к глубоко профилактической, разъяснительной работе позволит предотвратить множество потенциальных угроз социальному миру и стабильности в местностях, куда намечен переезд новых россиян. Одним словом, нужна не только комплексная долгосрочная программа, нацеленная на решение «коротких» проблем (переезд, обустройство и трудоустройство самих мигрантов и их семей), но и глубокоэшелонированная стратегическая, ценностно-ориентированная деятельность, предусматривающая в том числе недопущение, предупреждение проблем, с которыми совсем недавно столкнулись власти Франции. И тогда не придется власти российской либо в бессилии разводить руками, как в ходе правового марша в Москве в ноябре 2005 г., либо применять жесткие меры усмирения населения, как в Кондопоге в 2006-м. Не останавливаясь подробнее на этих двух темах (хотя используемые сейчас подходы также нуждаются в анализе их исходной и дальнейшей эффективности), рассмотрим более детально задачу сохранения ресурсов внутренних, сбережения уже рожденных детей. От «качества» данного ресурса, столь же серьезно, как и от других факторов, зависит будущее России. Очевидно, что человеческий потенциал формируется хотя и в течение всей жизни, но в основном именно в раннем возрасте, в детстве и в юности. Несчастный ребенок имеет значительно меньше шансов стать счастливым взрослым, чем тот, который воспитывается в любви, внимании и уважении. Человеческой цивилизацией уже сделан вывод о том, что наиболее благоприятной атмосферой для выживания, защиты прав и развития ребенка является его родная, биологическая семья. Вместе с тем нередки случаи, когда именно в семье происходят события, прямо и жестоко нарушающие права ребенка, — это может быть насилие физическое, психологическое, духовно-интеллектуальное. Наши дети практически не информированы о своих правах, сегодня в России не существует системы просвещения детей в области их прав, отраженных в основном в общепризнанных нормах международного права, таких, как Конвенция о правах ребенка и ее приложения. И, интуитивно чувствуя свое бессилие перед взрослыми дома или перед сверстниками и учителями в школе, ребенок убегает из семьи либо перестает посещать школу, оказываясь на улице. Улица же вряд ли может способствовать его нормальному становлению, развитию и социализации. Таким образом, необходимо сформировать и постоянно усовершенствовать систему действий всех институтов общества и граждан, направленную на: — обретение ребенком семьи или сообщества, возможно более близкого к семейной форме воспитания; — своевременное оказание помощи семьям, испытывающим те или иные трудности; — оказание помощи ребенку, оказавшемуся в конфликте с законом. Названные задачи способна успешно решать система ювенальной юстиции, в широком понимании данного термина, как система правовых и социальных действий, реализуемых в отношении ребенка для защиты и обеспечения его прав. Правовым стержнем системы, ее основой является специализированный ювенальный суд. Такие суды были созданы еще в дореволюционной России в 1910 г.; они просуществовали в ряде российских городов до 1918 г. и признавались одним из наиболее прогрессивных институтов своего времени. Начиная с 2000 г. в Ростовской области (в Таганроге и в г. Шахты) успешно реализуется правовой эксперимент по возрождению данного института. Следует отметить, что успех данного опыта характеризуется прежде всего резким снижением показателей повторных преступлений среди несовершеннолетних, единожды попавших в сферу уголовного правосудия (примерно с 20% в 2000 г. до 4,5% в 2005 г.). Несомненно, что именно такие преступления становятся причиной высокого уровня тюремного населения среди несовершеннолетних, поскольку подросток, впервые столкнувшийся с законом, зачастую просто не понимает смысла условного наказания, установленного судом и произнесенного в ходе процесса судьей в виде «уголовно-процессуальной скороговорки». После такого приговора он, как правило, чувствуя свою «безнаказанность», достаточно быстро совершает повторное преступление и оказывается в воспитательной колонии. Более вдумчивый и внимательный подход к проблемам, толкнувшим ребенка на противоправное поведение, помогает ему избежать повторения ошибки. Пилотные процедуры, осуществлявшиеся в Ростовской области (а с недавнего времени и в Иркутской области, в Ангарске), продемонстрировали возможность применения альтернативных форм ответственности, допускаемых нынешним Уголовным кодексом России, не предусматривающих лишения свободы, а также так называемых процедур медиации (примирения правонарушителя с потерпевшим). Данные процедуры хотя и предусмотрены и в Уголовном, и в Уголовно-процессуальном кодексах, однако применяются крайне редко: отсутствие навыков практического осуществления названных процедур приводит к неработоспособности соответствующих правовых норм, к их формализации и зачастую к профанации. Как правило, формальное «примирение сторон» является лишь результатом запугивания одной из сторон со стороны другой либо итогом выплаты «отступных» за совершенный проступок. Ни тот, ни другой исход не приводит к разрешению конфликта, лишь загоняя его нематериальную, эмоционально-душевную составляющую вглубь. Для разрешения конфликта, таким образом, одной специализации судей недостаточно. Необходимо более деятельное участие со стороны общественных и государственных социальных институтов, а также социальное насыщение в целом всей работы с ребенком и его семьей. Повторю, что социальное наполнение производится как государственными, так и общественными социальными службами, обеспечивающими помощь ребенку и его семье, начиная от возможности осуществления ранней, не репрессивной, а реабилитирующей интервенции сотрудников таких служб в проблемную семью и заканчивая программами социализирующего сопровождения несовершеннолетнего, вступившего в конфликт с законом. Желательна, возможно, более широкая сфера действия программ такого социализирующего сопровождения — от первых контактов с правоохранительными органами вплоть до реинтеграции молодого человека в общество после освобождения из мест лишения свободы (если такая жесткая мера ответственности за совершенный проступок будет признана единственно допустимой и приемлемой в интересах самого несовершеннолетнего). Работа с детьми, нарушившими уголовный закон, называется ювенальной пробацией. Данный вид работы с несовершеннолетними имеет широкое распространение и многолетнюю положительную практику в демократических странах, принося очевидно положительные социальные результаты. Отработкой инновационных подходов, связанных с различными аспектами работы с несовершеннолетними в конфликте с законом, занимается Фонд «Нет алкоголизму и наркомании» в рамках масштабного трехлетнего проекта «Усовершенствование работы с молодежью группы риска», проходящего в пяти регионах России: в Москве, в Ростовской и Брянской областях, Ставропольском крае и Республике Чувашия — и поддержанного Департаментом международного развития Канады (CIDA). В основе подходов к реализации данного проекта лежат три основных принципа действий в системе работы с несовершеннолетними и молодежью: — возможно более ранняя профилактика. Чем раньше начинается работа с группой риска и ее представителями, тем выше шансы на успех и тем меньше затраты на исправление ситуации; — направленность усилий на обретение семьей и ребенком самостоятельности и способности решать свои проблемы впоследствии собственными силами. Оказание каких бы то ни было услуг имеет смысл тогда, когда услуги эти не становятся «вечными», а получатели услуг — иждивенцами. Действие должно быть сориентировано на выработку у целевой группы навыков самостоятельного разрешения своих проблем в дальнейшем; — тесное проактивное взаимодействие и с ребенком, и с его семьей. Данный принцип также важен, поскольку только путем вовлечения целевой группы (молодежи) в саму работу реально добиться наилучших результатов. Стоит отметить, что многие из подобных проектов, ранее уже реализованных Фондом НАН (например, разработка и отладка социальной технологии работы с уличными детьми в Москве), в дальнейшем, к сожалению, так и не стали частью государственной социальной политики. Финансирование и иное ресурсное обеспечение, которое удавалось аккумулировать данному общественному объединению для апробации инновационных идей и новационных для России социальных технологий и которое позволяло получить ощутимый и даже измеримый социальный эффект <1>, не было по достоинству оценено властными структурами и не получило впоследствии бюджетного финансирования. ——————————— <1> Хананашвили Н., Баушева И., Зыков О. Лечение вместо наказания. План практических действий для создания территориальной модели // Альманах «Вопросы ювенальной юстиции». Выпуск N 2. М.: Фонд НАН, 2001. С. 46 — 52.
Помимо опыта реализации пилотных проектов, необходимо сказать и о законотворческой деятельности, необходимой для внедрения в России ювенальной юстиции. Законопроекты, касающиеся внедрения ювенальной юстиции, разрабатывались начиная с 1998 г., и в настоящее время это уже не только три базовых законопроекта: — проект Федерального конституционного закона «О внесении дополнений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» (в части введения в судебную систему в рамках системы судов общей юрисдикции специализированных ювенальных судов, рассматривающих дела гражданские, административные и уголовные, — по существу, закон политический, отвечающий на вопрос: быть или не быть таким специализированным судам); — проект Федерального конституционного закона «О ювенальных судах в Российской Федерации» (данный законопроект можно назвать проектом закона институционального, выстраивающего систему и иерархию ювенальных судов); — проект Федерального закона «Об основах системы ювенальной юстиции». Данный проект выстраивает весь комплекс необходимых институтов, государственных и общественных, обеспечивающих построение и функционирование системы ювенальной юстиции. В настоящее время комплекс законопроектов, разработанных в 1999 — 2003 гг., в том числе при непосредственном участии властных структур, содержит изменения примерно в 10 законов, включая изменения в Уголовный, Уголовно-процессуальный и Уголовно-исполнительный кодексы России. Первый из вышеназванных законопроектов (о введении специализированных судов) успешно прошел первое чтение еще в феврале 2002 г. Тогда за него проголосовало 366 депутатов (при необходимых 300 голосах). Однако затем внутри системы государственного управления возникли сомнения в необходимости принятия данного закона. Законопроект получил отрицательное заключение Государственно-правового управления Президента РФ. К сожалению, даже формальная поддержка Президента РФ, зафиксированная в письме в его адрес от Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека в начале 2005 г., не стала основанием для изменения судьбы законопроекта и успешного продвижения и внедрения системы ювенальной юстиции. Таким образом, необходимо констатировать, что сегодня для создания системы ювенальной юстиции в России необходима политическая воля сегодняшней власти, деятельное подтверждение готовности заниматься сохранением и защитой наших детей — того стратегического ресурса, который уже есть в России. И здесь необходимо сказать о таком неотъемлемом элементе реализуемых приоритетных национальных проектов (если приоритетные направления действий правительства можно так называть), как внедрение инноваций в социальную и правовую практику. Раздача средств и закупка оборудования как элементы национальных проектов, к сожалению, долгосрочных и устойчивых эффектов не дают и дать не могут. Деньги будут истрачены и вряд ли принесут ожидаемый результат. Если вам платят больше, то единственное, на что вы способны, — работать усерднее. Но это не означает, что работа будет более качественной, а лишь то, что вы будете затрачивать больше усилий, делая то же, что и делали без дополнительных денег. Деньги, выдаваемые по факту занятия должности, лишь развращают. Так же и с оборудованием. Можно приобрести дорогое оборудование, которого раньше не было. Однако без дополнительных усилий по подготовке, переподготовке и повышению квалификации людей, работающих на таком оборудовании, затраты будут бессмысленны, а оборудование обречено на ржавление, простой или нецелевое использование. Убежден, что многое в нынешних приоритетных национальных проектах (ПНП) может обрести смысл и целесообразность, если программно-целевой подход станет основой и базовым инструментом их реализации. Однако в этом случае необходимо предусмотреть по меньшей мере следующий набор обязательных, системообразующих, то есть применимых в любом из национальных проектов, элементов: — формирование пилотных, экспериментальных площадок для апробации новых подходов и методов в решении проблем, признанных приоритетными. Очевидно, что инновации необходимы в качестве неотъемлемого элемента, локомотива процессов обновления и развития. Поддержка экспериментов из средств, выделяемых на национальные проекты, позволит обеспечить поступательное развитие проектов; — создание системы подготовки, переподготовки и повышения квалификации кадров, задействованных в реализации ПНП. Острый дефицит социально-проектной культуры и кадров, органично использующих элементы такой культуры в своей повседневной работе, не позволяет обеспечить устойчивость положительным изменениям; — нормативно-правовое оформление внедряемых инноваций; — информационно-просветительское сопровождение, предусматривающее не столько пропагандистские усилия, сколько полномасштабное информирование граждан, в том числе о возможностях их собственного участия в формировании и реализации ПНП, формирование условий для многостороннего информационного обмена и широкого просвещения граждан; — проведение непрерывного мониторинга и периодической оценки (включая независимую оценку силами институтов гражданского общества) эффективности ПНП в процессе и на различных этапах их реализации; — организация и осуществление комплексных наблюдений и исследований процессов, протекающих в рамках реализации ПНП. В данном элементе ключевую роль могут сыграть научно-исследовательские (государственные и негосударственные) организации. Без такого системного подхода любые стратегии и «национальные проекты» рискуют стать прожектами, имеющими скорее сиюминутный политический резонанс, нежели долгосрочную эффективность, за которую потом не придется краснеть перед потомками.
