(Сафронова С. С.) («Гражданское право», 2008, N 4)
ВЛИЯНИЕ ЦЕННОСТНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ФАКТОРА НА ФОРМИРОВАНИЕ СЕМЕЙНОГО ПРАВА В ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ (СРАВНИТЕЛЬНЫЙ ОБЗОР) <*>
С. С. САФРОНОВА
——————————— <*> Статья выполнена при поддержке гранта РГНФ 08-03-421а «Прикладные сравнительные исследования законодательства о браке и семье».
Сафронова С. С., доцент кафедры международного права Российской академии правосудия, кандидат юридических наук.
В статье социальный фактор правотворческой деятельности рассматривается как явление общественной жизни, воздействующее на выявление потребности в правовом регулировании, на разработку, принятие, изменение или отмену нормативного акта и в конечном счете на его содержание. Автор делает вывод, что для правовых институтов семьи и брака генерализующим является ценностно-психологический фактор.
The author of the article reviews the social factor of law making activity as a phenomenon of social life that helps to reveal the need for legal regulation, as well as elaboration, amendment or cancellation of certain acts, and influences the contents of such acts. According to the author, the axiological and psychological factor is a generalizing factor in relation to the legal institutes of family and marriage <**>. ——————————— <**> Safronova S. S. The influence of the axiological and psychological factor on the development of family law inforeign countries (a comparative review).
Социальный фактор правотворческой деятельности — это явление общественной жизни, воздействующее на выявление потребности в правовом регулировании, на разработку, принятие, изменение или отмену нормативного акта и в конечном счете на его содержание <1>. Социальные факторы (экономический, географический, демографический, политико-правовой, социологический) действуют системно, однако при регулировании определенной области общественных отношений всегда выявляется генерализующий правообразующий фактор. Для институтов семьи и брака генерализующим является ценностно-психологический фактор. ——————————— <1> См.: Поленина С. В. Законотворчество в Российской Федерации. М.: Ин-т государства и права РАН, 1993. С. 111.
Это объясняется следующими причинами. Брачное законодательство отражает идеологию, господствующую в обществе, и в первую очередь религиозную идеологию. Это явление обусловлено исторически: еще во времена формирования великих культов (христианства, ислама и др.) религия стала основой регуляции, регламентации и упорядочения нравов. С помощью обрядов религия культивировала человеческие чувства любви и долга, придавала им особую ценность, связывая их наличие со священным и сверхъестественным. Даже сегодня, в развитом обществе, человек продолжает утверждать, что «браки совершаются на небесах». Д. И. Мейер, один из основоположников российской доктрины международного частного права, писал, что брак — суть юридическое учреждение лишь с формальной точки зрения, с сущностной же — это учреждение религии и нравственности <2>. ——————————— <2> Цит. по: Лушникова М. В., Лушников А. М., Тарусина Н. Н. Единство частных и публичных начал в правовом регулировании трудовых, социально-обеспечительных и семейных отношений. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 2001. С. 373.
Зависимость содержания норм брачного законодательства от преобладающей в стране конфессии легко прослеживается в Западной Европе. Безусловно, главной тенденцией развития права стран Евросодружества сегодня является унификация, но различия в брачно-семейном праве этих государств по-прежнему существенны, и обусловлено это в первую очередь влиянием разных религиозных направлений. Современное религиоведение выделяет в Западной Европе следующие конфессиональные провинции: Юго-Западная Европа, где явно преобладает католицизм; Северная Европа, где господствует протестантизм; Прирейнская Европа, где указанные направления христианства делят свое влияние <3>. Особенно ярко дифференцированность норм брачного законодательства видна при изучении семейного права стран первых двух конфессиональных провинций. ——————————— <3> См.: Пучков П. И. Современная география религий. М.: Наука, 1986. С. 89.
В конфессиональную провинцию Юго-Западной Европы входят: Ирландия, Италия, Испания, Франция, Бельгия, Люксембург, Португалия, Андорра, Монако, Лихтенштейн, Мальта и колония Гибралтар. В этих регионах католики резко преобладают над представителями иных конфессий; своеобразие католицизма оказывает сильное влияние на брачное право данных государств. Из всех направлений христианства католичество занимает первое место по регламентации семейно-брачных отношений. Это обусловлено рядом причин, первая из которых — фактическое обладание католической церковью не только духовной, но и светской властью на протяжении многих веков. Удержаться на столь сильной позиции в течение такого длительного периода церковь могла лишь при постоянной поддержке первичного звена общества — семьи, поэтому особое внимание католичество уделяет тщательному, подробнейшему регламентированию брака как главного института канонического права. Одно из центральных мест в католицизме занимает учение о возможности искупления первородного греха и достижения спасения путем совершения богоугодных дел и обязательного соблюдения всех необходимых обрядов. Брак отнесен католической церковью к числу таинств — священных действий, через которые тайно, невидимым образом, передается человеку спасительная сила Бога. Но спасение возможно лишь при сохранении брачных уз до гроба — миряне в католицизме могут вторично вступать в брак лишь в случае смерти супруга. Развод является страшным, недопустимым грехом и запрещается каноническим правом. В католических государствах-карликах, таких, как Андорра, Лихтенштейн, признается брак, обязательно заключенный в церковной форме. Что касается иных католических стран (например, Италии, Испании), то формально они относятся к группе стран, где заключение брака возможно как в гражданской, так и в церковной форме, хотя и с последующим уведомлением государственных органов о состоявшейся церемонии венчания. Однако существует мнение ученых о том, что с учетом специфики правовой регламентации данного вопроса классические страны католицизма следует отнести к отдельной, специальной группе, так как церковная форма заключения брака является здесь обязательной для лиц католического вероисповедания, которые составляют в этих странах абсолютное большинство населения <4>. Так, в Италии католиками являются 98,8 процента граждан, а 19 из 20 браков заключаются в церкви. ——————————— <4> См.: Хазова О. А. Брак и развод в буржуазном семейном праве (сравнительно-правовой анализ). М.: Наука, 1988. С. 43.
Развод всегда был в католических странах самой острой проблемой. В большинстве из них институт расторжения брака был введен лишь в последние 40 лет. В Италии развод впервые был введен Законом от 1 декабря 1970 г. Данный Закон стал итогом бурных парламентских дебатов, в ходе которых противники расторжения брака требовали разрешения развода только супругам, заключившим гражданский брак, а для церковных браков (браков по Конкордату 1929 г.) оставить в силе табу на развод, что, безусловно, являлось предложением нецелесообразным и практически невыполнимым. В результате возможность расторжения брака распространяется согласно Закону 1970 г. как на гражданскую, так и на церковную форму брака, но в виде уступки католической церкви в Законе используются различные формулировки по отношению к этим двум формам: к гражданской — расторжение брака; к церковной — лишение брака гражданской силы <5>. ——————————— <5> См.: Ковалева Н. А. Регулирование брачно-семейных отношений государством и католической церковью в буржуазной Италии (1929 — 1984 гг.): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1986.
Итальянский Закон отобразил общую тенденцию либерализации бракоразводного законодательства в католических странах. В 1976 г. аналогичный Закон был принят в Португалии, в 1981 г. — в Испании. Ирландия законодательно закрепила институт расторжения брака только в 1996 г., после нескольких решений Европейского суда о несоответствии нормы, запрещающей развод, Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Законодательство о разводе в вышеперечисленных странах также своеобразно. Например, в основе итальянского и испанского Законов лежит концепция расторжения брака, подтвержденная определенным периодом сепарации — раздельного проживания супругов. Бракоразводный процесс как бы подразделяется на две стадии: сначала судья санкционирует сепарацию и лишь по истечении ее срока, установленного Законом, убедившись в бесполезности попыток примирения между супругами, выносит решение о разводе. Надо сказать, что сроки раздельного проживания супругов довольно значительны, обычно они составляют несколько лет. Формально в законодательстве ничего не говорится ни о разводе по взаимному согласию, ни о разводе как наказании за вину одного из супругов в распаде брака. Однако религиозная концепция развода — кары лежала в основе института сепарации, а следовательно, косвенным образом — и в основе института развода. Так было, например, в итальянском семейном праве и прекратилось лишь реформой 1975 г., итогом которой стал отказ от исчерпывающего перечня причин для предоставления супругам права на раздельное проживание. Сравнивая брачное законодательство католических стран с аналогичными актами стран Северной Европы, мы видим, что проведенные в католических странах реформы семейного права характеризуются прежде всего стремлением отойти от строгих, архаичных норм канонического права, хотя церковь по-прежнему сохраняет сильные позиции в регулировании семейных отношений, тогда как в странах Северно-Европейской конфессиональной провинции наблюдается совершенно иная картина. Во-первых, Скандинавские государства являются мировыми «пионерами» всех самых радикальных, смелых реформ брачного права. Во-вторых, несмотря на радикализм этих реформ, они не только не противоречат учению церкви, но и осуществляются в соответствии с ним. Это можно объяснить следующим. Положение церкви в Швеции, Дании, Норвегии значительно отличается от положения церкви в других европейских странах. Характерная черта Скандинавских стран — господствующее преобладание протестантизма (более 95 процентов населения этих государств исповедуют лютеранство). Другая важная особенность — прочная до настоящего времени связь церкви с государством. Лютеранство считается государственной религией, и светская власть создает самые благоприятные условия для ее деятельности и укрепления религиозности <6>. ——————————— <6> См.: Чернышева О. В., Комаров Ю. Д. Церковь в Скандинавских странах. М.: Наука, 1989. С. 3.
Главным принципом протестантизма является догмат об оправдании одной лишь верой искупительной жертвы Христа. Такие способы добиться спасения, как соблюдение постов, участие в церковных службах и т. д., считаются несущественными и ненужными. Отвергая посредническую роль церкви в отношении человека и Бога, исключив торжественность и вычурность в этих отношениях, церковь стремится к тому, чтобы и людские связи основывались на принципах простоты и естественности. Протестантство не признает брак таинством, приравнивая его к простым обрядам, хотя контроль церкви над семейными отношениями присутствует: молодожены, даже если они не венчаются, а регистрируются в магистрате, получают в пасторской экспедиции своего прихода свидетельства об отсутствии препятствий к браку. В протестантизме мирянам разрешен развод. Первоначально он являлся своеобразной карой за виновное поведение одной из сторон. Основаниями развода по церковным каноническим нормам протестантства, перешедшим впоследствии и в светское законодательство европейских стран, помимо прелюбодеяния, совершенного женой, являлось также прелюбодеяние мужа, тяжкое оскорбление или жестокое обращение с супругом, оставление семьи без уважительных причин <7>. ——————————— <7> См.: Клочков В. В. Религия, государство, право. М.: Мысль, 1978. С. 217.
Однако в первые десятилетия XX в. впервые в истории Скандинавские страны закрепили в своих законодательных системах понятие развода-краха, при котором формально принцип вины не играет никакой роли. В 1915 г. Швеция законодательно установила принцип распада брака, подтвержденного одним (!) годом сепарации. В 20-х годах аналогичные Законы приняли Норвегия, Дания и Финляндия. А в 1973 г. Швеция приняла самый радикальный из всех европейских Законов о расторжении брака, допускающий развод-констатацию, или развод по взаимному согласию. По Закону возможно немедленное расторжение брака в случае обоюдного согласия супругов, не связанное с какими-либо доказательствами распада брака, сроком раздельного жительства и не предполагающее исследование обстоятельств дела судом. Однако если у супругов есть дети, не достигшие 16 лет, или один из них не согласен на развод, суд устанавливает полугодовой испытательный срок. Безусловно, обстоятельством, благодаря которому Скандинавские страны значительно опередили другие государства в правовом регулировании развода, является терпимое отношение протестантской церкви к институту расторжения брака. Терпимым характером лютеранства можно объяснить и возникновение в начале 90-х годов в семейном праве Скандинавских государств иного радикального правового института — брака между лицами одного пола. Законы, разрешающие зарегистрированное партнерство лиц одного пола, были приняты в Дании, Норвегии и Швеции. В соответствии со шведским Законом, действующим с 1 января 1995 г., в стране введена специальная процедура регистрации сожительства однополых пар, влекущая для сторон ряд правовых последствий заключения брака. С точки зрения государства принятие подобных законов объясняется его желанием защитить законодательно личные и имущественные права своих граждан, состоящих в подобных союзах. В 1999 г. автор настоящей статьи писала в своей работе, посвященной анализу влияния ценностно-психологического фактора на семейное право европейских стран: «Очевидно, что законы о регистрации однополых союзов носят настолько радикальный характер, что мы далеко не скоро сможем говорить о возможности принятия подобных актов в странах с преобладанием иных конфессий» <8>. К сожалению, сегодня приходится признать, что это предположение не совсем оправдалось: даже те европейские государства, подавляющее большинство населения которых исповедует католичество, признавая гражданские права лиц, принадлежащих к сексуальным меньшинствам, приняли на разных уровнях нормотворческой деятельности различной силы нормативные акты, позволяющие однополым парам создавать семейные союзы <9>. В частности, в Италии и Испании законодательство теперь предусматривает так называемое местное партнерство — предоставленное местными (муниципальными) властями право регистрации союза между двумя лицами одного пола или разных полов, как правило, без предоставления прав и возложения обязанностей. Подобное партнерство также принято называть символическим, ибо оно может выступать лишь символом или показателем наличия отношений между лицами одного пола <10>, однако в европейской юридической литературе уже встречаются работы, содержащие предложения по законодательному расширению содержания правоотношений зарегистрированных однополых партнеров, например, в отношении предоставления им права на усыновление детей и искусственное оплодотворение <11>. ——————————— <8> Сафронова С. С. Влияние религии на семейно-брачное законодательство западноевропейских стран // Вестник Саратовской государственной академии права. 1999. N 3. С. 54. <9> См.: Гражданское и торговое право зарубежных государств / Отв. ред. Е. А. Васильев, С. А. Комаров. В 2 т. Т. II. М.: Междунар. отношения, 2005. С. 521 — 522. <10> См.: Там же. С. 523. <11> См., в частности: Reyes Barrada Orellana. Algunas reflexiones sobre la modificaciyn del Cydigo Civil en material de derecho a contraer matrimonio // Familia, matrimonio y divorcio en los albores del siglo XXI. Jornadas Internationales sobre las reformas de Derecho de Familia. Ponencias y Comunicaciones. Madrid. 27 — 29 Junio 2005. P. 440 — 441.
В Европе, да и в мире <12>, набирает силы процесс правового регулирования семейных отношений однополых партнеров. Ценностно-психологический фактор, влияющий на формирование семейного законодательства, уступает позиции фактору политическому. В настоящее время вопрос о разрешении коллизии указанных правообразующих факторов является особо актуальным для стран, претендующих на вступление в Европейский союз <13>. ——————————— <12> В 2006 г. зарегистрированное партнерство однополых пар разрешено законодательством ЮАР — впервые на африканском континенте. <13> Так, в августе 2007 г. этот вопрос стал причиной раскола мнений в грузинском парламенте и предметом активного обсуждения общественности Грузии, подавляющая часть которой категорически против рекомендации ЕС о легализации однополых союзов (входящей в число десяти основных). Грузинские политики, в основном из числа оппозиционеров, указывали на то, что, приняв эту рекомендацию, власти вступят в противостояние с Грузинской православной церковью, согласно учению которой содомский грех является одним из самых тяжелейших. См.: Православное информационное агентство «Русская линия», сводка новостей от 18 августа 2007 г. // http://www. rusk. ru/newsdata. php? idar=723924.
Анализ влияния ценностно-психологического фактора, религиозной идеологии на правовое регулирование брачно-семейных отношений будет не полным, если брать во внимание только роль христианства в европейском семейном праве. Религии, распространенные в других странах, также оказывают значительное влияние на брачное право этих стран. Интересен в этом отношении пример Японии, на право которой в свое время значительное влияние оказало конфуцианство, пришедшее в Японию из Китая. Высшей целью человека, согласно учению конфуцианства, является стремление к созвучию своих помыслов, чувств и деяний с космической гармонией. При этом человек должен особенно следить за тем, чтобы совершать правильные поступки и не нарушать созданного природой равновесия взаимных связей. Правила, которым должен был следовать человек, если он хотел вести себя «правильно» в этом смысле, назывались «ли». Характерная особенность правил заключалась в том, что их содержание определялось социальным статусом того человека, к которому они применялись, т. е. зависело от положения человека в обществе и семье. Различия в занимаемом положении составляли стержень установленного свыше природного порядка бытия, который человеку следовало бы соблюдать, если он не хотел нарушить мировую гармонию. Так что правила «ли» тщательно обусловливали поведение каждого в конкретной ситуации, в том числе и в семье, особенно в отношениях между мужем и женой <14>. Идеальным, по представлениям конфуцианцев, считался тот человек, который понял суть естественного мирового порядка и, признав нормы поведения в качестве необходимых и полных смысла, добровольно им следует, а поэтому покорно и скромно подчиняет свои личные интересы сохранению установленной гармонии. Отсюда очевидно, что конфуцианство не было высокого мнения о нормах права и об их применении судами. Любое право стремится к схематичному, упрощенному и типизированному регулированию человеческих отношений, и потому оно не в состоянии учитывать все многочисленные варианты, которые присущи социальному и семейному положению участников возможного спора. По конфуцианской этике любую проблему предпочтительнее решить путем дружеских переговоров, а не обращаться в суд. ——————————— <14> См.: Ch’u T’ung-Tsu. Law and Society in Traditional China. London, 1961. P. 226.
Уже в XX в. практическое значение реципированных европейских законов оставалось крайне незначительным в правовой жизни Японии. Освященное конфуцианской традицией отрицательное отношение к решению споров публично приводит к тому, что мало кто из граждан Японии пользуется правами, предоставляемыми новыми законами. Казалось бы, в современных условиях традиция решать споры внесудебным путем должна все больше уходить в прошлое, однако «западный наблюдатель с удивлением вынужден констатировать, что японцы продолжают упорно придерживаться старых традиций, несмотря на коренные изменения условий их существования» <15>. ——————————— <15> Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2 т. Т. I. Основы: Пер. с нем. М.: Междунар. отношения, 2000. С. 443.
Все споры между членами семьи, как и прежде, решаются в основном без судебного вмешательства. Так, по словам А. Х. Саидова, «японцы предпочитают сохранять размеренную общественную жизнь с помощью правил, которые в гораздо большей степени соответствуют их менталитету, чем правовые нормы. С этой целью все общественные отношения уподоблены семейным отношениям и должны регулироваться правилами, относящимися к семье» <16>. Например, является обычной практикой, когда перед заключением брака семьи жениха и невесты обращаются к услугам посредника, который решает все вопросы, связанные с подготовкой свадьбы, и выступает в качестве свидетеля. Но его основной задачей является полюбовно решить споры, которые могут возникнуть в будущем между супругами или между ними и их семьями. Согласно японскому праву к судебной процедуре разводов прибегают лишь в тех редких случаях, когда обе стороны не единодушны в своем решении по этому вопросу. Если же их желания совпадают, супруги считаются разведенными после того, как оформят свое решение о разводе. Последствия развода также улаживаются уже упомянутым посредником, родственниками и друзьями бывших супругов. Участие примирительной комиссии в спорах по семейным делам — обязательное требование японского Закона <17>. Адвокаты при этом не играют никакой роли <18>. ——————————— <16> Саидов А. Х. Сравнительное правоведение. М.: Юрист, 2000. С. 207. <17> См.: Черноков А. З. Введение в сравнительное правоведение. СПб.: ИВЭСЭП; Знание, 2007. С. 166 — 167. <18> См.: Rocumoto. Juristen und zivilrechtliche Streitigkeiten in Japan. Die Problematik der Verkehrsunfalle. Recht in Japan 3 (1980) 47. Цит. по: Цвайгерт К., Кетц Х. Указ. соч. С. 443 — 444.
Именно пример Японии «вдохновил» законодателей других государств на закрепление в своем национальном праве института семейного посредничества как альтернативного или вспомогательного способа разрешения семейных споров. «В праве Японии, с его длительной культурной традицией посредничества, подчеркнута важность восстановления гармонии и взаимного прощения», — отмечено на Конференции, посвященной принятию в 1998 г. Комитетом Министров Совета Европы рекомендации N R(98)1 о семейном посредничестве <19>. ——————————— <19> См.: Family mediation in Europe. Proceedinds. 4th European Conference of Family Law. Strasbourg: Council of Europe, 1998. P. 16.
Исламское право в наши дни действует в отношении по меньшей мере 500 млн. человек, что составляет приблизительно шестую часть населения Земли. Исламское право — шариат — представляет собой совокупность норм или правил, извлеченных из божественных откровений, которым обязан следовать верующий мусульманин, если он хочет правильно исполнять свой религиозный долг. Исламское право как право божественное является в принципе неизменным. В то время как в западных правовых системах общепризнано, что содержание права меняется, так как законодатель, а также судьи и все остальные силы общества, участвующие в правотворческом процессе, приспосабливают его к меняющимся общественным потребностям, в исламе исходят из постулата о богоданном характере всего сущего права, которое в определенный момент истории Аллах открыл людям через пророка Мухаммеда <20>. ——————————— <20> См.: Сюкияйнен Л. Р. Шариат и мусульманско-правовая культура. М.: Институт государства и права РАН, 1997. С. 5 — 8.
Поэтому исламской юриспруденции чужд исторический подход к праву как к функции меняющихся условий жизни в каком-либо определенном обществе. Более того, право даровано человеку Аллахом раз и навсегда. Общество приспосабливается к праву, а не порождает его, чтобы использовать как инструмент для решения ежедневно возникающих новых жизненных проблем. Продолжение рода является одной из основных ценностей исламского права <21>. Семейное право — святая святых шариата — долгое время не подвергалось в мусульманских странах никаким влияниям со стороны светского права. Однако с наступлением XX в. государства постепенно вовлекают семейное право в сферу реформаторских усилий. В 1917 г., при одном из последних султанов Турции, вступил в силу Кодекс, источником которого было уже не только исламское право официально признанной в Османской империи ханифитской школы, но и правовые нормы ханбалитской и маликитской школ в тех случаях, когда законодатель находил их более прогрессивными. Египет и Судан, в то время англо-египетский кондоминиум, последовали в 20 — 30-е годы этому примеру. А после Второй мировой войны почти во всех арабских странах законы, регулирующие семейно-брачные отношения, были уже приняты, как, например, в Иордании (1951), Сирии (1953), Ираке (1959), или находились в стадии разработки. Важность законодательных реформ в данной сфере заключалась в том, чтобы ограничить одностороннее право мужа на развод рядом предварительных условий обязательного порядка и одновременно предоставить замужней женщине определенный объем прав быть инициатором развода. ——————————— <21> Как писал голландский правовед XIX в. Л. В.С. Ван ден Берг, во всех мусульманских странах «признается извращением естественного порядка вещей, когда кто-либо, достигнув возмужалости, не женится». См.: Ван ден Берг Л. В.С. Основные начала мусульманского права согласно учению имамов Абу Ханифы и Шафии (Пер. с гол.). М.: Наталис; Рипол классик, 2006. С. 134 — 135.
Кроме того, эти реформы были направлены на ограничение прав родителей и опекунов контролировать заключение брака несовершеннолетними, а также на отмену или запрещение полигамии. Разумеется, ни в одной из вышеназванных стран законодатель не ставил перед собой задачу обязательно реализовать эти реформы, отказаться от шариата как от основы семейного права и поставить на его место что-то совершенно новое. Лишь в Турции был предпринят решительный шаг в этом направлении. В 1926 г. там вступил в силу швейцарский ГК, что представляло собой полный разрыв с исламской традицией в области семейного права. И потому признание сделанного шага широкими массами населения происходило и происходит очень постепенно <22>. ——————————— <22> См.: Starr J. & Pool J. The Impact of a legal Revolution in Rural Turkey // Law an Society Review. 8 (1974). P. 534.
Конечно, было бы ошибкой предположить, что в арабских странах исламское право подверглось тотальной «вестернизации». Ни одна страна исламского мира не поддержала до сих пор радикального решения Турции. Однако, с другой стороны, и последствия, вытекающие из религиозного характера шариата как права божественного откровения, вряд ли в нынешних условиях будут широко восприняты. Это не означает, что страны исламского мира должны будут совсем отказаться от права, опирающегося на религиозный фундамент. Скорее, это означает, что должен быть найден новый компромисс между основополагающими и категорическими требованиями исламской религии и необходимостью сделать исламское брачное право способным к изменениям, вызываемым современными потребностями. В праве государства Израиль отсутствует институт гражданской регистрации брака, а заключать его в синагоге могут только евреи. На деле это означает, что все, что касается браков и разводов евреев в Израиле, регулируется исключительно религиозным правом — Галахой, совокупностью положений из Торы (пятикнижие или писаный закон) и Талмуда (устный закон). Роль Галахи в правовом регулировании брака и развода была оформлена Законом 1953 г., называемым Законом о юрисдикции раввинатских судов (в вопросах брака и развода). Две первые статьи этого Закона представляют интерес. Статья 1 предусматривает, что все вопросы брака и развода евреев в Израиле, будь они гражданами или резидентами, относятся к исключительной компетенции раввинатских судов. Согласно ст. 2 браки и разводы евреев в Израиле совершаются исключительно по законам Торы. Наличие системы религиозных судов и отсутствие института гражданского брака способствуют неравноправию женщин и рожденных вне брака детей. Однако реалии показывают, что влияние демографического фактора на законодательство о браке и разводе должно «перевесить» влияние фактора ценностно-психологического. Демографические трансформации ставят в повестку дня новые требования. Так, 30 процентов иммигрантов из бывшего СССР не являются евреями и «не пытаются ими стать». С учетом этого фактора вероятным представляется, что «очень скоро новые «светские» службы могут и должны появиться взамен чисто религиозных инстанций, регулирующих брак и развод» <23>. Однако пока в Израиле все вопросы, связанные с регистрацией актов гражданского состояния, находятся в ведении судов религиозных общин. ——————————— <23> Дон-Егия Е. Политика сделок. Решение конфликтов религиозного плана в Израиле. Иерусалим, 1977. С. 78.
Положительной тенденцией в развитии современной российской науки семейного права является тот факт, что исследователи обратили внимание на значение ценностно-психологического фактора для формирования российского законодательства <24>. Современное российское общество уникально с точки зрения истории его идеологии — на протяжении относительно небольшого, в три поколения, промежутка времени насильственно разрушена религиозная идеология и естественным путем рухнула идеология коммунизма. На каких морально-нравственных принципах держится современная российская семья? Какие духовные идеи могут сохранить и укрепить семью в наши дни? Как государство может закрепить эти принципы и идеи законодательно? Насколько эффективно современное правовое регулирование семьи и брака? Ответы на эти актуальные вопросы должны искать не только психологи и социологи, но и юристы — ученые и законодатели. ——————————— <24> См., например: Пчелинцева Л. М. Соотношение норм семейного права, морали и религии при заключении брака в Российской Федерации // Христианство. Нравственность. Право. М.: Издат. МНЭПУ, 2000. С. 115 — 119; Головкин Р. Б. Морально-правовые основы любви и секса // Актуальные проблемы юриспруденции. Сборник научных трудов. Вып. 5. Вл адимир: ВГПУ, 2005. С. 53 — 69; Воронкова М. А. Правовое и религиозное регулирование семейной жизни: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Владимир, 2007.
