(Богданов Е. В.) («Российская юстиция», 2011, N 8)
ПРОБЛЕМА УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ
Е. В. БОГДАНОВ
Богданов Е. В., доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой гражданского права РПА Минюста России.
В представленной статье обоснована позиция о недопустимости очеловечивания юридического лица, наделения его волей, виной и др. и в этой связи о невозможности привлечения к уголовной ответственности юридических лиц.
In given article the position about inadmissibility of a humanization of the legal person entrusted it with will, guilt, etc. and therefore the impossibility of bringing to criminal liability of legal persons is proved.
Следственный комитет РФ на своем сайте опубликовал проект Федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц» и пояснительную записку к данному проекту. В соответствии с проектом предлагается дополнить раздел VI УК РФ «Иные меры уголовно-правового характера» главой 15.2 «Меры уголовно-правового характера в отношении юридических лиц». Таким образом, проблема уголовной ответственности юридических лиц из области теоретических дискуссий начинает утверждаться на практике. Следует отметить, что в некоторых странах уголовная ответственность юридических лиц уже установлена, например во Франции, Дании, Бельгии, Канаде, Норвегии, США и др. Об установлении уголовной ответственности юридических лиц говорится в ряде международно-правовых актах. Например, в Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 г.; в Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.; в Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (ETS N 173) от 27 января 1999 г. В пояснительной записке Следственный комитет РФ отмечает, что «мировые стандарты противодействия преступности юридических лиц диктуют необходимость внедрения института ответственности юридических лиц за причастность к преступлению именно в уголовное законодательство. В частности, Российская Федерация присоединилась к Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности, к Конвенции ООН против коррупции и к Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию, которые предусматривают обязанность государств-участников ввести уголовную ответственность юридических лиц за причастность к определенным видам преступлений». Однако Следственный комитет РФ в пояснительной записке, на наш взгляд, непозволительно вольно толкует соответствующие нормы международно-правовых актов. Так, согласно ст. 10 Конвенции ООН против транснациональной и организованной преступности «каждое государство-участник принимает такие меры, какие, с учетом его правовых принципов, могут потребоваться для установления ответственности юридических лиц за участие в серьезных преступлениях, к которым причастна организованная преступная группа… При условии соблюдения правовых принципов государства-участника ответственность юридических лиц может быть уголовной, гражданско-правовой или административной». Аналогичное по содержанию правило содержится и в ст. 26 Конвенции ООН против коррупции. В ст. 18 Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию говорится об ответственности юридических лиц, но в связи с совершением уголовных правонарушений физическими лицами. При этом характер ответственности не уточняется. Следовательно, в соответствии с правовыми принципами Российской Федерации данная ответственность может быть как гражданско-правовой, так и административно-правовой. Как видно, в указанных международно-правовых актах вопрос об уголовной ответственности юридических лиц должен быть решен с учетом правовых принципов государства-участника. Согласно же ст. 19 УК РФ уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее соответствующего возраста. Таким образом, только физические лица могут быть субъектами уголовной ответственности по уголовному законодательству Российской Федерации. У России нет обязанности по установлению уголовной ответственности юридических лиц. Естественно, Следственный комитет РФ знает содержание ст. 19 УК РФ и с тем, чтобы «обойти» данную норму предпринимает попытку названым выше проектом Федерального закона ввести институт уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц, но как бы без привлечения их к уголовной ответственности. Однако в действительности содержание проекта Закона и пояснительной записки таково, что речь идет именно об уголовной ответственности юридических лиц. Данный вывод вытекает на основе анализа проекта Закона и пояснительной записки. Прежде всего раздел VI УК РФ «Иные меры уголовно-правового характера» предусматривает следующие меры воздействия: 1) принудительные меры медицинского характера, являющиеся мерами государственного принуждения, назначаемые судом на основании медицинского заключения лицу, совершившему общественно опасное деяние и нуждающемуся в медико-психиатрической помощи <1>; и 2) конфискация имущества, применяемая к субъекту преступления на основании обвинительного приговора (ст. 104.1 УК РФ), то есть как следствие привлечения физического лица к уголовной ответственности. ——————————— <1> Сверчков В. В. Комментарий ст. 97 УК РФ // Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В. Т. Томина, В. В. Сверчкова. 6-е изд. М., 2010. С. 313.
Таким образом, к каким-либо «причастным» субъектам указанные меры уголовно-правового характера не применяются: родителей не направляют на принудительное лечение в связи с преступлением, совершенным их ребенком, точно также не конфискуют имущество сына за преступление, совершенное отцом. Принцип индивидуализации уголовной ответственности еще никто не отменял <2>. ——————————— <2> Иванов А. А. Индивидуализация юридической ответственности. Правовые и психологические аспекты. М., 2003. С. 130 — 149.
В проекте Закона и пояснительной записке Следственного комитета РФ очень часто используются следующие термины: «преступность юридического лица»; «участие в преступном событии юридического лица, воля которого направлена на достижение преступного результата»; «введение уголовной ответственности юридических лиц за причастность к отдельным видам преступлений»; «обвиняемое юридическое лицо»; «уголовное преследование юридических лиц за причастность к преступлению»; «подсудимое юридическое лицо»; «осужденное юридическое лицо»; «судимость юридического лица». Весь этот терминологический набор свидетельствует лишь об одном — о желании Следственного комитета РФ ввести уголовную ответственность юридических лиц, закамуфлировав под иные якобы меры уголовно-правового воздействия. Поэтому есть необходимость проанализировать теоретические основы самой возможности привлечения юридических лиц к уголовной ответственности. Сторонники уголовной ответственности юридических лиц в качестве одного из аргументов указывают на то, что субъекты права называются лицами — физическими или юридическими. И если физическое лицо привлекается к уголовной ответственности, то почему лицо юридическое такой же ответственности не подлежит. В этой связи А. С. Никифоров утверждает, что под личной ответственностью надо понимать не только ответственность физического, но и юридического лица <3>. Уравняв эти правовые категории, А. С. Никифоров впоследствии высказался за признание юридического лица субъектом преступления <4>. ——————————— <3> См.: Никифоров А. С. Юридическое лицо как субъект преступления // Государство и право. 2000. N 8. С. 18. <4> См.: Там же. С. 26 — 27.
Сторонники признания юридического лица субъектом преступления наделяют его всеми характеристиками, присущими только человеку: волей, виной, мотивацией и пр. Так, Н. Егорова в этой связи утверждает: «Вина юридического лица в преступлении, связанном с коррупцией по своим форме и содержанию, должна быть равнозначна вине соответствующего должностного лица или другого служащего. Попытка построения особой, отличной от «человеческой» конструкции вины юридического лица в совершении преступления может привести к объективному вменению» <5>. ——————————— <5> Егорова Н. Уголовная ответственность юридических лиц за коррупционные преступления // Уголовное право. 2003. N 2. С. 26.
Таким образом, по сути, проблема уголовной ответственности юридического лица сводится к допустимости его «очеловечивания», к возможности антропоморфного понимания его сущности. Под антропоморфизмом в философии понимается форма мировоззрения, суть которой состоит в уподоблении человеку, наделении человеческими, психическими свойствами предметов и явлений неживой природы, животных, небесных тел, мифических существ и т. д. Философы утверждают, что антропоморфизм возникает как первоначальная форма мировоззрения, присущая мифу и господствующая на ранних ступенях развития общества <6>, выделения человека из животного мира, в целом из природы, когда полного выделения еще не произошло <7>. ——————————— <6> См.: Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1989. С. 33. <7> См.: Кулебякин Е. В. Антропоморфизм и генезис мышления (К проблеме выделения человека из природы. Методологические аспекты). Владивосток, 1987. С. 7.
Можно с уверенностью утверждать, что в настоящее время антропоморфизм практически полностью преодолен в философии и научном познании. Подобное мировоззрение в научной литературе ученых-естественников уже не встречается. Однако антропоморфизм оказался весьма удобным для юристов. В цивилистике появились утверждения ученых, объясняющих сущность юридического лица именно с позиций антропоморфизма. В наиболее подчеркнутой форме эта позиция была изложена немецким исследователем Гирке, по мнению которого юридическое лицо — это особый телесно-духовный организм; душа корпорации — ее единая общая воля, ее тело — союзный организм <8>. ——————————— <8> См.: Братусь С. Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1947. С. 99 — 101.
Впоследствии цивилисты отказались от столь явной биологизации юридического лица, стали подчеркивать важность людского субстрата при волеобразовании и волеизъявлении, постановке цели, мотивации, виновности и т. д., но антропоморфного понимания сущности юридического лица в науке гражданского права преодолеть не удалось. Однако юридическое лицо — не человек. И потому в отношении него не следует говорить о мотивах и мотивации, воле и вине, целях деятельности и пр. Ничего этого у юридического лица нет и априори быть не может. Все иные утверждения на этот счет есть антропоморфизм. На людей могут быть похожи только люди, но не правовые конструкции. Только человек может быть субъектом права. Юридическое лицо лишь инструмент прикрытия интересов людей и прежде всего ответственности тех, кто оперирует данным инструментов в гражданском обороте. Но цивилисты никогда этого не скрывали и не скрывают. Наоборот, в работах по гражданскому праву, посвященных проблематике ответственности юридического лица, на это обстоятельство указывает практически каждый исследователь. Однако гражданско-правовая ответственность существенно отличается от уголовно-правовой. Существо гражданско-правовой ответственности заключается в компенсационной функции, в том, чтобы возместить убытки кредитору, а не покарать должника. Поэтому в гражданском праве есть множество вариантов переноса ответственности на другое лицо: субсидиарная ответственность, поручительство, банковская гарантия и др. Для уголовного права все это совершенно не свойственно, основная задача в данном случае — наказать виновного, т. е. на первый план выступает функция уголовной репрессии. Возникает и такой вопрос: какие цели преследуются при установлении уголовной ответственности юридических лиц? Можно высказать предположение, что на этом не остановятся, и в конце концов по ряду преступлений, например в сфере экономики, экологии и т. д., вся ответственность будет возложена на юридических лиц, в то время как физические лица — действительные виновники — от ответственности будут освобождаться. В гражданском праве в случае привлечения к ответственности юридического лица последнее, по сути, является буфером (инструментом прикрытия) ответственности физического лица. Однако каковы будут социальные последствия, если и в уголовно-правовой ответственности перед действительным виновником будет установлен буфер в виде юридического лица? Ранее нам удалось доказать, что антропоморфное понимание сущности юридического лица уже не соответствует реалиям настоящего времени и мы наблюдаем проявления отказа от него <9>. Данная тенденция представляется правильной. Только человек может быть признан субъектом права, а юридическое лицо — лишь инструментом, предоставленным правом человеку для участия в гражданском обороте. ——————————— <9> См.: Богданов Е. В. Антропоморфизм как одно из направлений российской цивилистики // Государство и право. 2004. N 4. С. 23 — 27.
Для уголовной ответственности присущ элемент кары. Однако как наказывать (карать) то, что не понимает и не воспринимает наказание? Если идея об уголовной ответственности юридических лиц будет все более отражаться в законодательстве, это будет означать только одно: в основе уголовного законодательства в этой части находится мифологическое восприятие окружающей действительности, философия времен пещер. Вряд ли можно надеяться, что посредством такого законодательства можно эффективно разрешать назревшие и назревающие общественные проблемы.
