(Лоренц Д. В.) («Наследственное право», 2012, N 3)
ОСОБЕННОСТИ ЗАЩИТЫ ИМУЩЕСТВЕННЫХ ПРАВ НАСЛЕДНИКОВ <*>
Д. В. ЛОРЕНЦ
——————————— <*> Lorents D. V. Security features the property rights of heirs.
Лоренц Дмитрий Владимирович, доцент кафедры гражданского права и процесса Южно-Уральского государственного университета, кандидат юридических наук.
В статье обосновывается самостоятельная природа наследственного иска, отличная от реституции, виндикации, кондикции и деликтного притязания. В работе рассматриваются проблемы наследственного правопреемства и приобретательной давности, а также определяются способы восстановления прав на недвижимость, составляющую наследство.
The article substantiates the independent nature of the hereditary claim, other than restitution, vindication, condication and tort claims. The work deals with the problems of hereditary succession and the acquisitive prescription, as well as defining the ways of restoration of rights to real estate of inheritance.
Key words: the heir, vindication, condication, tort, hereditary claim.
В классической цивилистике можно встретить так называемый иск о наследстве (наследственный иск), который направлен на выдачу лицу всего, что ему причитается как наследнику. Но, помимо этого, наследник может пользоваться и обычными вещными и обязательственными исками <1>. Это позволяет нам сформулировать проблему определения природы иска об истребовании имущества, составляющего наследство, провести анализ различных научных позиций с целью уяснения соотношения таких классических внедоговорных притязаний, как виндикация, кондикция, реституция и деликтное требование, на основе которых можно будет либо квалифицировать наследственный иск как их разновидность, либо признать самостоятельное юридическое существо иска о наследстве. ——————————— <1> Серебровский В. И. Избранные труды по наследственному и страховому праву // СПС «КонсультантПлюс»: Классика российской цивилистики, 2005.
При вступлении в наследство можно столкнуться со следующими нарушениями имущественных прав: 1) приобретение имущества недостойными наследниками (ст. 1117 ГК РФ); 2) завладение имуществом по недействительному завещанию (ст. 1131 ГК РФ); 3) неосновательное владение имуществом одними наследниками с момента восстановления срока принятия наследства для других наследников (ст. 1155 ГК РФ); 4) завладение имуществом одним наследником в результате ненадлежащего отказа от наследства в его пользу другим наследником (ст. 1158 ГК РФ) и пр. Реституция как вариант защиты наследства. Запрещенное законом принятие имущества недостойными наследниками вполне может быть квалифицировано как ничтожная сделка (это относится к лицам, например, совершившим умышленные противоправные действия против наследодателя, а также к родителям, лишенным родительских прав) либо как оспоримая сделка (когда наследство принимает лицо, злостно уклонявшееся от содержания наследодателя). Также можно установить факт недействительности как завещания, так и совершенного по нему принятия наследства. Либо недействительным будет принятие наследства в связи с незаконным отказом одного наследника в пользу другого. Таким образом, при указанных обстоятельствах следует рассмотреть перспективы использования реституции <2> в качестве последствия недействительности сделки (ст. 167 ГК РФ). ——————————— <2> О проблемах юридического бытия реституции см. подр.: Лоренц Д. В. Юридическая природа реституции // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. N 12. С. 112 — 116.
Принятие наследства ненадлежащим наследником является односторонней сделкой, и соответственно иные лица по своему разумению не могут в ней участвовать. В таком случае, если надлежащий наследник воспользуется реституцией для изъятия имущества из владения нарушителя, то, исходя из назначения данного притязания, наследственная имущественная масса будет восстановлена в первоначальное никому не принадлежащее лежачее положение, что является абсурдным с позиции интересов потерпевшего лица. Косвенным возвратом имущества также будет считаться реституция между неуправомоченным традентом (отчуждателем) и акципиентом (приобретателем), которые заключили недействительную сделку в отношении предмета наследства <3>. Реституция должна использоваться только лицами, принимающими участие в недействительной сделке в качестве ее сторон. Если же третье лицо заинтересовано получить вещь в свою имущественную сферу, то для этих целей предназначены виндикация, кондикция и деликтное требование. ——————————— <3> Собственник имущества не является лицом, заинтересованным в применении последствий недействительности сделки, стороной которой он не является, поскольку собственник заинтересован не в реституции между участниками сделки, а в возвращении принадлежащего ему имущества (см.: Шестакова Н. Д. Соотношение применения последствий недействительности сделки и виндикации. СПб., 2001. С. 12, 190).
Кондикция и деликтное притязание как способы защиты имущественных прав наследников. В нормах, например, посвященных возврату имущества недостойными наследниками (п. 3 ст. 1117 ГК РФ), а также связанных с истребованием имущества наследником, срок принятия наследства для которого восстановлен (п. 3 ст. 1155 ГК РФ), законодатель отсылает к правилам о неосновательном обогащении (гл. 60 ГК РФ). Здесь уместным будет вспомнить позицию Н. В. Рабинович, которая (правда, применительно к недействительным сделкам) полагала, что «неосновательное обогащение» имеет двоякий смысл. С одной стороны, любое приобретение без достаточных правовых оснований правильнее рассматривать не как неосновательное обогащение, а как недолжно полученное или недолжно сбереженное. С другой стороны, неосновательное обогащение — это обязательственно-правовой иск о выдаче вещей, определяемых родовыми признаками <4>. ——————————— <4> Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее последствия. Л., 1960. С. 115.
Если к недостойным наследникам допустимо применять гл. 60 ГК РФ, то речь может идти лишь о правилах недолжного обогащения (ст. 1103 — 1109 ГК РФ), которые распространяются на любые формы обогащения без правовых оснований и задействуются дополнительно к основному притязанию. При этом юридическую природу основного притязания необходимо определять в зависимости от специфики состава нарушения. Недостойные наследники вполне осознают или должны осознавать порок приобретения наследства и последствия такого нарушения, то есть они ведут себя недобросовестно и одновременно виновно, а значит, если приобретено имущество, определяемое родовыми признаками, то они должны привлекаться к гражданско-правовой ответственности, а требование к таким незаконным владельцам обладает деликтной юридической природой. Если указанными наследниками будет причинен вред индивидуально-определенной вещи, то совместно с виндикацией возможно применить деликтный иск, который страхует вещь от легкого повреждения до полной утраты <5>. Собственно кондикционное притязание (ст. 1102 ГК РФ) возникает, когда приобретатель невиновно (добросовестно) безвозмездно получил имущественную выгоду за счет потерпевшего при отсутствии правовых оснований <6>. Если допустить недобросовестность приобретения при кондикции, то пришлось бы в силу одновременной виновности приобретателя допустить возможность возмещения всех убытков, однако кондикция это не мера гражданско-правовой ответственности. Обогатившийся обязан вернуть только предмет неосновательного обогащения, доходы, разницу в цене — и ничего более <7>. ——————————— <5> Иоффе О. С. Обязательственное право. М., 1975. С. 870; Толстой Ю. К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. Л., 1955. С. 105; Генкин Д. М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 189. <6> Чернышев В. И. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества. Ярославль, 1977. С. 79. <7> Лоренц Д. В. Виндикация: юридическая природа и проблемы реализации: Монография. М., 2011. С. 95 — 98.
Рассмотрим практические аспекты применения деликтного и кондикционного притязаний со стороны надлежащего наследника к нарушителю его имущественных прав. В наследственных правоотношениях существует уникальная фикция: лицо, не будучи на день принятия наследства собственником, после принятия имущества становится им с обратной силой в прошлое на момент открытия наследства (день смерти наследодателя), причем даже независимо от момента государственной регистрации прав наследника на имущество, если право подлежит государственной регистрации (п. 4 ст. 1152 ГК РФ). Специфика защиты имущественных прав наследника проявляется в тех случаях, когда в момент посягательства на наследственную массу надлежащий наследник еще не являлся ее владельцем: непосредственным (в силу завладения) или опосредованным (в силу принятия без завладения). Здесь будет отсутствовать характерное для кондикции неосновательное перемещение вещей напрямую из имущественной сферы потерпевшего к приобретателю, а также необходимая для деликта виновная оккупация имущества пострадавшего. Следовательно, намечается самостоятельная юридическая природа наследственного иска, который может применяться лицом, не имевшим статуса потерпевшего в момент посягательства на лежачее наследство, а значит, и не обладающего правом на этот иск, но способным его заявить после нарушения в силу фикции приобретения имущества до нарушения. Наследственное притязание будет деликтным по своему характеру, если вещь, определяемую родовыми признаками, непосредственно из наследственной массы приобретает недобросовестное лицо. Если акципиент является добросовестным, тогда наследственное требование должно носить кондикционный характер <8>. ——————————— <8> Там же. С. 92 — 95.
Посредством данных притязаний допустимо истребовать только вещи, определяемые родовыми признаками. Суть изъятия проявляется в возврате имущественного эквивалента, а не той же самой вещи, поскольку родовые вещи обезличиваются в имущественной сфере нарушителя и впредь то имущество, которое поступило в эту сферу, не может считаться чужим, так как потерпевший не сможет доказать принадлежность ему какой-либо единицы родового имущества. Первоначальный незаконный приобретатель наследства может успеть совершить отчуждательные сделки с родовыми вещами: в такой ситуации традент в равной мере рискует передать как свое имущество, так и неосновательно полученное, что для гражданского оборота безразлично. В результате такого отчуждения новый приобретатель получит родовые вещи непосредственно от собственника (в силу обезличивания) <9>, поэтому надлежащий наследник не сможет обратить какие-либо притязания против фактических владельцев вещей. Требование о возмещении потерь следует предъявлять первоначальному отчуждателю, а природа притязания будет зависеть от субъективной стороны нарушителя (добросовестность или вина) на момент завладения наследством <10>. ——————————— <9> Стоит поддержать позицию Ю. К. Толстого, который полагает, что право собственности без правовых оснований может возникнуть только на вещи, определяемые родовыми признаками, поскольку они обезличиваются (см.: Толстой Ю. К. Обязательства из неосновательного приобретения или сбережения имущества (юридическая природа и сфера действия) // Вестник ЛГУ. 1973. N 5. Вып. I. Сер. «Экономика, философия, право». С. 136). Позволим себе не согласиться с выводами А. Н. Арзамасцева о том, что фактическое завладение или потребление неосновательно полученного (сбереженного), хотя и определяемого родовыми признаками, имущества не означает приобретение на него права (см.: Арзамасцев А. Н. Охрана социалистической собственности по советскому гражданскому праву. Л., 1956. С. 203). В российском гражданском праве необходимо предусмотреть, что владение вещами, определяемыми родовыми признаками, является основанием права собственности на них, а владение индивидуально-определенной движимой вещью должно порождать лишь презумпцию права собственности владельца, которую действительный собственник может опровергнуть. Хотя обратим внимание на то, что в проекте Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» предлагается норма, в соответствии с которой «вещи, определяемые родовыми признаками, становятся объектами вещных прав при их индивидуализации» (абз. 2 п. 1 ст. 222) (см.: О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации: проект Федерального закона [Электронный ресурс] // Российская газета: офиц. сайт. 2011. 14 сент. URL: http://www. rg. ru/2011/09/14/gk-izm-site-dok. html). <10> См.: Лоренц Д. В. Проблемы юридической квалификации кондикционных и деликтных правопритязаний // Юрист. 2008. N 3. С. 29 — 32.
Виндикация как способ защиты наследства. Если кто-либо без надлежащих правовых оснований завладел индивидуально-определенной наследственной вещью, то возникает модель виндикационного притязания. Поскольку виндикация может использоваться только обладателями титула на вещь (ст. 301, 305 ГК РФ), возникает вопрос о том, как надлежащему наследнику доказывать свое право собственности. По мнению В. И. Серебровского, при наследственном иске истцом является лицо, которое должно только доказать, что оно действительно является наследником, доказывать же свое право собственности на тот или иной объект, входящий в наследственную массу, истец не обязан <11>. Если наследственные права не были оформлены на момент виндикации, то юридического значения это не имеет, поскольку наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия (п. 4 ст. 1152 ГК РФ). Причем способом принятия наследства будет такое конклюдентное действие, как предъявление иска о возврате имущества, которое можно расценить в качестве меры по защите наследства (абз. 3 п. 2 ст. 1153 ГК РФ). В связи с этим констатируем, что истец, доказывая, что он наследник, тем самым доказывает, что он собственник, то есть одно другое подтверждает, а значит, вполне возможно признать, что требование о возврате унаследованной индивидуально-определенной вещи носит виндикационный характер. ——————————— <11> Серебровский В. И. Указ. соч.
Приобрести статус виндиканта можно и другими способами, в частности: 1) вступление во владение иными вещами, составляющими наследство, повлечет приобретение права собственности на вещь, которая находится у нарушителя, поскольку принятие части наследства означает принятие всего причитающегося наследства (п. 2 ст. 1152 ГК РФ); 2) подача наследником нотариусу заявления о принятии наследства будет юридическим способом приобретения права собственности на индивидуально-определенную вещь, на которую совершено посягательство, когда она была лежачей (п. 1 ст. 1153, п. 4 ст. 1152 ГК РФ); 3) оплата наследником за свой счет долгов наследодателя (абз. 5 п. 2 ст. 1153 ГК РФ) и т. п. <12>. ——————————— <12> О принятии наследства в некоторых зарубежных странах см.: Основные институты гражданского права зарубежных стран / Отв. ред. В. В. Залесский. М., 2009. С. 1166 — 1180; Блинков О. Е. Общие тенденции развития наследственного права государств — участников СНГ и Балтии // Гражданское право. 2009. N 3. С. 6 — 15; Его же. Развитие наследственного права в бывших республиках СССР // Нотариус. 2004. N 2. С. 34 — 44, N 4. С. 27 — 35, N 5. С. 37 — 45; 2006. N 2. С. 42 — 46, N 4. С. 8 — 12; 2007. N 1. С. 44 — 48; 2009. N 3. С. 40 — 47, N 4. С. 34 — 40.
Поскольку для приобретения выморочного имущества (ст. 1151 ГК РФ) принятие наследства не требуется (абз. 2 п. 1 ст. 1152 ГК РФ), постольку проблема доказывания титула на вещь посредством принятия наследства не будет актуальной, когда в качестве виндиканта будет выступать публично-правовое образование, призываемое по основанию выморочности наследственной массы. Далее, необходимо определить, обладает ли наследственный иск виндикационной природой, а также выявить специфику ограничения виндикации наследственного имущества. В случае отчуждения имущества традентом, признанным ненадлежащим наследником, возникает неопределенность с фигурой титульного владельца, чье волеизъявление должно исследоваться при виндикации имущества надлежащим наследником у приобретателя. М. С. Мурашко предлагает несколько вариантов разрешения обозначенной ситуации. Во-первых, если завещание было оспорено в связи с неспособностью наследодателя понимать значение своих действий и руководить ими, то суд должен признать, что имущество перешло к отчуждателю помимо воли собственника. При этом носителем титула, чье волеизъявление необходимо учитывать, будет являться надлежащий наследник, а значит, отсутствие волеизъявления титульного владельца, независимо от возмездности отчуждения и добросовестности приобретения, приведет к удовлетворению виндикационного иска. Во-вторых, при пороке формы завещания имущество перейдет к ненадлежащему наследнику помимо воли действительного собственника (надлежащего наследника по закону), и у последнего будет право виндицировать имущество у любого приобретателя. В-третьих, если до открытия наследства имущество по воле наследодателя было передано в пользование несостоявшемуся наследнику, то в такой ситуации появление надлежащего наследника не влияет на условия перехода имущества к приобретателю, то есть здесь необходимо учитывать волеизъявление наследодателя, а следовательно, для изъятия имущества потребуется установить другие основания виндикации — недобросовестность приобретателя или безвозмездность сделки <13>. ——————————— <13> Мурашко М. С. Особенности виндикации и реституции // Российская юстиция. 2005. N 6. С. 13.
Научные взгляды М. С. Мурашко подлежат критическому осмыслению. Во-первых, ограничение виндикации по ст. 302 ГК РФ применяется лишь, когда традент не имеет права на отчуждение вещи и передает ее добросовестному приобретателю. Поэтому передача наследодателем своего имущества каким-либо лицам не делает этих лиц приобретателями по смыслу ст. 302 ГК РФ, даже если не было правовых оснований к данному акту. Во-вторых, в ст. 302 ГК РФ делается акцент на волеизъявлении виндиканта в отношении выбытия имущества из его собственного владения. Тот факт, что имущество отчуждается или находится у отчуждателя помимо воли виндиканта, не имеет значения, поскольку возможность предъявления виндикационного притязания сама по себе всегда увязана с тем, что обладатель активной легитимации (истец) согласия на передачу имущества третьему лицу не давал. Отсутствие воли титульного владельца на отчуждение его вещи является условием не удовлетворения виндикационного требования, а его предъявления. Эти обстоятельства следует строго различать, иначе «заморозится» механизм ограничения виндикации, что позволит истребовать имущество у любого приобретателя, а это поставит под угрозу стабильность гражданского оборота и будет напоминать римский принцип неограниченной виндикации. Далее вызывает сомнение учитывать волю наследодателя на выбытие имущества из его владения, поскольку он, в силу такого юридического факта, как смерть, перестает позиционироваться в качестве субъекта правоотношения. Статья 302 ГК РФ связывает подобное волеизъявление с виндикантом, а им является не наследодатель, а надлежащий наследник. Как было сказано ранее, в наследственных правовых отношениях вполне возможна ситуация посягательства на лежачее наследство (в период с момента открытия наследства до его принятия), когда потенциальный наследник еще не был владельцем имущества, а значит, в принципе невозможно учитывать его волю на выбытие наследуемых вещей из его владения. Таким образом, если к приобретателю от неуправомоченного традента предъявляется виндикационное притязание, связанное с защитой наследственных прав надлежащего наследника, то для определения условий ограничения виндикации необходимо выяснять только добросовестность и возмездность приобретения. Данные правила следует соблюдать, когда основанием притязания виндикационного характера оказывается лишь неправомерное владение наследством со стороны нарушителя при отсутствии фактического посягательства на владение виндиканта в момент завладения имуществом. Это, безусловно, свидетельствует о самостоятельной юридической природе наследственного иска. Подобная резолюция относительно условий защиты добросовестных приобретателей наследства является весьма дискуссионной, поскольку найдутся сторонники позиции, что фикция приобретения права собственности с обратной силой на день смерти наследодателя одновременно означает и то, что наследник будет считаться владельцем наследства со дня его открытия. На первый взгляд должна появиться параллельная фикция: потенциальный виндикант в момент нарушения его потенциального владения не был владельцем имущества (оно еще лежачее), но после принятия наследства станет им, а значит, будет юридически реальным и само нарушение владения, а это уже основание для классической виндикации. Однако обратим внимание, что в п. 4 ст. 1152 ГК РФ говорится о принадлежности имущества со дня открытия наследства. С обратной силой наследнику принадлежит правомочие владения как элемент права собственности. О владении в качестве фактического обладания вещью в данной норме не упоминается. В любом случае в ситуации посягательства на лежачую индивидуально-определенную наследственную вещь классических условий виндикации не будет в силу отсутствия фактического нарушения владения конкретного лица на момент вмешательства в наследственную массу. Допущение классического нарушения возможно только на основании фикции, а это уже нетипично для данного способа защиты, следовательно, появляется некая квазивиндикация (наследственный иск виндикационного характера). Теперь оценим возможности притязания виндикационного характера. Если приобретатель будет недобросовестным либо получит вещь безвозмездно, то наследственная виндикация должна успешно реализоваться (ст. 302 ГК РФ) <14>. Если имущество будет добросовестно приобретено по возмездной сделке, то наследник будет ограничен в виндикации к такому приобретателю. Однако вполне возможно заявить деликтное притязание к недобросовестному отчуждателю, но только в том случае, если от него можно было бы виндицировать вещь, будь он фактическим ее владельцем, и, конечно же, только тогда, когда ограничена виндикация в отношении действующего фактического владельца, поскольку не будет оснований для деликта, если возможна виндикация. Добросовестный отчуждатель индивидуально-определенной вещи освобожден от каких-либо обязательств, поскольку его добросовестность исключает деликтное притязание, его непосредственное завладение индивидуально-определенной вещью делает невозможной кондикцию, а полученная денежная сумма за отчуждение имущества также не может быть квалифицирована как неосновательное обогащение, так как она получена от покупателя, а не в связи с необоснованным безвозмездным перемещением имущественных благ из имущественной сферы потерпевшего к приобретателю. ——————————— <14> См. подр.: Лоренц Д. В. О совершенствовании института ограничения виндикации // Хозяйство и право. 2008. N 8. С. 69 — 76.
Когда владение имуществом нарушается до открытия наследства и наследодатель не успел его восстановить, у наследника в зависимости от условий посягательства на имущество возникнет право на классические иски: виндикацию, кондикцию и деликтное требование. Они появятся не первоначально, а войдут в состав наследственной массы и перейдут к правопреемнику по наследству в случае его принятия (абз. 2 ст. 387 ГК РФ). Для виндикации опять необходима будет фикция ретроспективного титула: для обладания притязанием и его реализации нужно будет совершить конклюдентную защиту наследства в целях его приобретения, а для приобретения наследства следует задействовать механизм виндикационной защиты либо иным способом принять вещь. Защита прав наследников-узукапиентов. Если наследодатель до своей смерти в отношении индивидуально-определенных вещей имел не право собственности, а осуществлял давностное владение (узукапию), то наследник в случае принятия наследства будет продолжать такое владение (п. 3 ст. 234 ГК РФ). В результате посягательства со стороны третьих лиц после открытия наследства на вещи, владение которыми осуществлялось по давности, возникает проблема относительно перспективы возникновения у наследника права на наследственный иск виндикационного характера. В литературе встречаются дискуссии о законности и титульности фактического обладания имуществом со стороны давностного владельца. Бесспорно, что узукапия основана на порочном факте завладения и с точки зрения правопорядка, обеспечивающего устойчивость правового положения действующего собственника, давностное владение должно быть признано незаконным. С другой стороны, несмотря на наличие факта нарушения, законодатель допускает само давностное владение как позитивное явление в целях обеспечения стабильности гражданского оборота. Одно и то же правовое явление не может быть признано одновременно и законным, и незаконным. Таким образом, узукапия по юридической природе (исходя из оснований возникновения), по существу, внешне является беститульной, а по характеру — обоснована объективным правом, а значит, имеет юридический титул, так как закон, дозволяя узукапию, тем самым наделяет владельца правом давностного владения. В результате можно признать, что беститульным является завладение имуществом, а само давностное владение (исходя из назначения, сущности, характера) является титульным <15>. Поэтому узукапиент обладает возможностью выступать именно в роли обладателя виндикационного притязания. Хотя, разумеется, его правовой статус позволяет ему занимать и положение ответчика по виндикации в случае предъявления к нему иска со стороны иных титульных обладателей, владение которых возникло ранее, чем узукапия. ——————————— <15> См. подр.: Лоренц Д. В. Субъекты права на виндикацию в свете реформы гражданского законодательства // Современное право. 2011. N 3. С. 71 — 76.
По прямому разъяснению Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ давностный владелец имеет право на защиту своего владения применительно к правилам ст. 301 и 304 ГК РФ, то есть обладает правом на виндикацию и негаторный иск, которые являются петиторными способами защиты <16>. Высшие судебные инстанции исходили из того, что всякий законный владелец вправе применить виндикационный иск. Подобное толкование вполне соответствует нормам ст. 305 действующего ГК РФ. ——————————— <16> О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав: Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22. П. 17 // Вестник ВАС РФ. 2010. N 6. С. 80 — 104.
Однако в п. 4 ст. 242 проекта Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» предусматривается, что «до приобретения права собственности на вещь в силу приобретательной давности лицо, владеющее вещью как своей собственной, имеет право на защиту своего владения против третьих лиц, не являющихся собственниками имущества, а также не имеющих прав на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания». Исходя из текста данного законопроекта (ст. 223), право давностного владения не входит в перечень вещных прав, а значит, весьма сомнительно, что давностный владелец будет иметь право использовать иск виндикационного характера, который по проекту доступен будет только собственнику и лицу, имеющему ограниченное вещное право, включающее правомочие владения (ст. 227 проекта) <17>. ——————————— <17> URL: http://www. rg. ru/2011/09/14/gk-izm-site-dok. html.
С другой стороны, если бы в правилах о приобретательной давности речь шла о владельческом (посессорном) иске, то авторы Концепции развития гражданского законодательства РФ и разработчики названного законопроекта не стали бы указывать на то, что он не применим против собственника имущества, а также лиц, имеющих право на владение им в силу иного предусмотренного законом или договором основания, поскольку владельческий иск по общему правилу применим против всех. В Концепции развития гражданского законодательства РФ (пункты 1.7 и 1.8 раздела законодательства о вещных правах) и в проекте (ст. 215 — 220) предлагается предусмотреть в законе, на наш взгляд, противоречивую владельческую защиту. По мнению разработчиков Концепции, нарушитель владения не может ссылаться в качестве возражения на то, что ему принадлежит право на вещь. Однако нарушитель имеет возможность начать спор о праве при соблюдении ряда ограничений (передача вещи третьему лицу в секвестр на время спора, оплата всех издержек по данному делу и т. д.) <18>. Следовательно, давностный владелец не сможет использовать посессорное притязание против обладателей титула, на который они смогут ссылаться в качестве возражения. ——————————— <18> Вестник ВАС РФ. 2009. N 11; URL: http://www. rg. ru/2011/09/14/gk-izm-site-dok. html.
Полагаем, что недопустимо исследовать титул ответчика (нарушителя) для разрешения спора о владении. Но юридическая природа посессорного иска не изменится, если в интересах полной защиты потерпевшего (истца) после рассмотрения факта нарушения владения установить титул нарушителя на спорное имущество в целях лишения ответчика его прав на вещь и тем самым устранить саму возможность для последующей виндикации со стороны ответчика. Провизорность (предварительность) владельческого иска должна рассматриваться исключительно с позиций потерпевшего, иначе посессорная защита потеряет смысл, поскольку неудовлетворенный исходом дела самоуправный нарушитель, который обладает правом на вещь, преодолеет первоначальное решение суда путем предъявления иного по своей юридической природе иска <19>. ——————————— <19> См. подр.: Лоренц Д. В. О владельческом (посессорном) притязании // Законодательство. 2009. N 1. С. 11 — 16.
Итак, давностный владелец, в том числе продолжающий давность наследник, вправе использовать иск виндикационного характера. В результате реформы гражданского законодательства РФ такое право будет утрачено, но появится не совсем эффективная (в пла не универсальности) владельческая защита. Кроме того, для реализации владельческого иска лицо, заявившее требование о защите владения, должно доказать, что оно владело соответствующей вещью в течение года до нарушения. При определении срока владения заявитель вправе прибавить ко времени своего владения время владения предшествовавших владельцев при условии, что владение было приобретено каждым из них по воле предыдущего (п. 1 ст. 217 проекта). Законный владелец (ст. 213 проекта) и добросовестный владелец (ст. 214 проекта) вправе требовать защиты своего владения независимо от времени владения вещью (п. 3 ст. 217 проекта). Здесь возникает ряд проблем. Во-первых, парадоксальность проявляется в том, что именно законный владелец вправе предъявить владельческий иск независимо от срока владения вещью, значит, истцу в случае спора относительно оснований защиты и в целях освобождения себя от бремени доказывания срока владения необходимо будет доказывать титул на вещь, что противоречит природе посессорного процесса. Во-вторых, в отношении защиты прав на наследственную массу, завладение которой со стороны нарушителя произошло в период ее лежачего состояния, опять возникает дискуссионный вопрос: наследник сможет предъявить владельческий иск после принятия наследства только, если фикцию ретроспективного приобретения права на имущество на день смерти предыдущего обладателя распространить и на владение наследника. Иначе не будет оснований для владельческой защиты, поскольку в момент вмешательства в наследство потенциальный наследник не был фактическим владельцем. Если владение было нарушено до открытия наследства, то право наследодателя на владельческое притязание должно перейти к наследнику в составе наследства, если ауктор (правопредшественник) не успел реализовать защиту. Особенности защиты обладателей легата. Если по завещанию лицо (отказополучатель, легатарий) имеет право требовать от наследника реализации завещательного отказа (легата) в виде передачи в собственность индивидуально-определенной вещи, входящей в состав наследства, то в ситуации посягательства на эту вещь со стороны третьих лиц будут затронуты имущественные интересы легатария. Поскольку к отношениям между отказополучателем и наследником применяются положения гражданского законодательства об обязательствах (п. 3 ст. 1137 ГК РФ), право собственности легатария на вещь должно возникнуть по общим правилам: для движимых вещей необходимо вручение, для недвижимости — государственная регистрация перехода права (ст. 223 ГК РФ). Правила о конклюдентных способах принятия вещей (п. 2 ст. 1153 ГК РФ) распространяются исключительно на наследников. Поэтому принятие отказополучателем мер по защите наследства не будет означать приобретение предмета легата, а в силу отсутствия титула легатарий не вправе будет самостоятельно предъявить притязание виндикационного характера. Особенности защиты прав наследника в отношении недвижимости. Нарушение владения наследством. Если наследник принял наследство, например, путем подачи заявления нотариусу, оформил право собственности на недвижимость, но до принятия наследства в помещении (здании, сооружении) незаконно находились третьи лица (в том числе ненадлежащие наследники), то собственник вправе требовать их выселения из унаследованной вещи. При этом в науке является спорным вопрос о юридической природе притязания об истребовании недвижимости, когда запись в Едином государственном реестре прав сохраняется за истцом. По мнению некоторых цивилистов, виндикация недвижимости вообще невозможна, владение недвижимостью осуществляется не столько фактически, как фактическое господство над вещью, сколько юридически, как запись в государственном реестре прав на недвижимость (концепция «книжного владения»). Поэтому, на взгляд этих ученых, внесение в реестр неправильной записи нарушает правомочие владения, и она может быть оспорена путем предъявления иска о признании права собственности, а если после этого ответчик не оставляет владение недвижимостью, то должно применяться негаторное требование, так как правомочие владения при этом не нарушается <20>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья А. М. Эрделевского «О защите права собственности на недвижимое имущество» включена в информационный банк. —————————————————————— <20> Богатырев Ф. О. Как дальше регулировать оборот недвижимости? (Обсуждение концепции развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе) // Хозяйство и право. 2003. N 11. С. 123; Маттеи У., Суханов Е. А. Основные положения права собственности. М., 1999. С. 369; Эрделевский А. О защите права собственности на недвижимое имущество // Хозяйство и право. 2007. N 2. С. 93 — 95; Мурзин Д. В. Определение истца и ответчика в иске о виндикации недвижимости // Закон. 2007. N 7. С. 131; Тужилова-Орданская Е. М. Проблемы защиты прав на недвижимость в гражданском праве России. М., 2007. С. 290 — 291.
Полагаем, что запись в реестре представляет собой способ оформления права собственности, а владение любой вещью всегда понималось и должно пониматься в цивилистике как фактическое обладание (реальный контакт или удержание в своей имущественной сфере одной только волей вернуться к обладанию). Устранение записи на имя ответчика при помощи иска о признании права является лишь средством восстановления права, однако каждый разумный истец преследует также намерение вернуть возможность фактического доступа к самой вещи, чтобы осуществлять это право. Квалификация требования о выселении в качестве негаторного иска создаст опасность нераспространения исковой давности (ст. 208 ГК РФ) <21> на притязание о возврате вещи из владения нарушителя, и в связи с этим потеряют значение нормы о приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ) <22>. Поэтому юридически грамотно и практически целесообразно и запись в реестре прав, и владение недвижимостью восстанавливать в рамках единого виндикационного процесса. ——————————— <21> По проекту Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» абз. 5 ст. 208 (нераспространение исковой давности на негаторный иск) излагается в следующей редакции: «Требования о сносе самовольной постройки, сохранение которой создает угрозу жизни и здоровью граждан, либо возведенной на земельном участке, строительство на котором запрещено законом». Следовательно, на иные негаторные требования исковая давность будет распространяться. <22> Разработчики проекта Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации» предлагают не распространять правила исковой давности (ст. 196 «Общий срок исковой давности», ст. 200 «Начало течения…», ст. 202 «Приостановление…» и ст. 205 «Восстановление…») на виндикацию обладателей вещных прав против давностного владельца (п. 3 ст. 242 проекта). Виндиканты смогут истребовать вещь в течение всего срока приобретательной давности (п. 3); все сроки начинают исчисляться с момента начала владения (п. 2); для движимых вещей срок владения составляет пять лет, для недвижимых вещей — пятнадцать лет, а когда вещь выбыла из владения собственника помимо его воли, предлагается дополнительная удлиненная узукапия — тридцать лет (п. 1 ст. 242 проекта). URL: http://www. rg. ru/2011/09/14/gk-izm-site-dok. html.
Неправомерное внесение записи в государственный реестр. Вместе с тем, когда наследник завладел недвижимостью, но по тем или иным причинам в ЕГРП внесена недостоверная запись (в случае признания завещания недействительным, отстранения недостойных наследников, в связи с пропуском надлежащим наследником срока принятия наследства по уважительной причине и пр.), перед потерпевшим возникнет вопрос относительно выбора способа защиты для восстановления своих имущественных прав. В п. 57 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 10/22 <23> разъясняется, что, если нарушение права истца путем внесения недостоверной записи в ЕГРП не связано с лишением владения, иск о признании права собственности следует квалифицировать как негаторный иск, на который не распространяется исковая давность. ——————————— <23> Вестник ВАС РФ. 2010. N 6. С. 80 — 104.
Стоит заметить, что иск о признании направлен только на констатацию права собственности и не соединен с требованиями об устранении каких-либо препятствий (С. Е. Донцов, О. Ю. Скворцов). Однако в данной ситуации цель истца — не просто констатация права, а внесение изменений в ЕГРП (А. Д. Рудоквас). Кроме того, в рамках негаторного иска ответчик не претендует на имущество истца, а лишь мешает им пользоваться (К. И. Скловский) <24>. ——————————— <24> Донцов С. Е. Гражданско-правовые внедоговорные способы защиты социалистической собственности. М., 1980. С. 33 — 34; Скворцов О. Ю. Вещные иски в судебно-арбитражной практике. М., 1998. С. 217 — 257; Рудоквас А. Д. Комментарий отдельных положений Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» в свете грядущей реформы Гражданского кодекса Российской Федерации // Вестник ВАС. 2010. N 7. С. 71 — 72; Скловский К. И. Защита права собственности и других вещных прав: вопросы практики // Хозяйство и право. 2010. N 8. С. 14.
По сути, в названном Постановлении появился новый способ защиты права собственности на недвижимость — иск об оспаривании зарегистрированного права, применяемый, когда владение имуществом сохранилось, а запись в ЕГРП утрачена. Такое притязание обладает чертами иска о признании права, поскольку в предмет доказывания входит только титул истца, но при этом назначение такого требования не ограничивается констатацией права. Помимо всего прочего классический иск о признании права подвержен исковой давности. Имеются признаки негаторного иска, так как на иск об оспаривании права предлагается не распространять исковую давность. Но, с другой стороны, суд в своем решении обязывает устранить не внешние препятствия в пользовании имуществом, а недостоверную запись о праве собственности и не ответчика, а регистратора, который может быть привлечен к участию в таких делах в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора (п. 53 Постановления). Подводя итоги, можно сформулировать следующие теоретические положения. Для наследственных протекционных правоотношений иногда характерно нарушение целостности лежачей наследственной массы, то есть может отсутствовать непосредственное посягательство на владение лица (будущего потерпевшего наследника), если он не был владельцем ко дню открытия наследства. В таких ситуациях вполне возможно признать самостоятельную юридическую природу (существо) наследственного иска, которая, например, влияет на специфику ограничения виндикации унаследованной вещи (учитываются только недобросовестность и безвозмездность приобретения, но не воля виндиканта на выбытие имущества из его владения, поскольку он не был владельцем на момент нарушения неприкосновенности наследственной массы <25>). При этом по своему характеру (сущности, назначению) такой наследственный иск является виндикационным (истребование индивидуально-определенной вещи), кондикционным (взыскание имущественного эквивалента с безвозмездного добросовестного приобретателя) или деликтным (возмещение убытков за счет недобросовестного (виновного) приобретателя). ——————————— <25> Вопрос остается открытым, поскольку параллельно с фикцией приобретения права собственности с обратной силой на день открытия наследства (п. 4 ст. 1152 ГК РФ) можно задействовать фикцию ретроспективного фактического владения наследника на момент смерти наследодателя независимо от реальной даты вступления правопреемника в обладание вещами. Если признать фикцию владения со дня открытия наследства, то в случае посягательства на лежачую наследственную массу наследник явным образом всегда будет считаться утратившим вещь помимо своей воли. Значит, откроется путь неограниченно виндицировать вещь от любого добросовестного приобретателя.
Если же на момент посягательства наследник уже позиционировался в качестве владельца унаследованной вещи, то тогда самостоятельность юридической природы наследственного иска отсутствует и любое притязание об истребовании имущества по своему существу должно будет квалифицироваться в зависимости от специфики состава нарушения как виндикационное, кондикционное или деликтное. А статус наследника будет применяться не для наименования обладателя активной легитимации, но для доказательства возникновения права собственности у виндиканта, если на момент виндикации его титул юридически еще не был оформлен (фикция ретроспективного титула). Наследник, продолжающий за наследодателя приобретательную давность, в случае нарушения его титульного давностного владения вправе использовать иск виндикационного характера. В результате реформы гражданского законодательства РФ такое право будет утрачено в силу отсутствия узукапии в перечне вещных прав, но появится не совсем эффективная конструкция владельческой защиты. Легатарий до приобретения титула на вещь не вправе самостоятельно предъявлять притязание виндикационного характера для изъятия предмета легата, но может заявлять обязательственно-правовые иски к наследнику. Юридически грамотно и практически целесообразно и запись в реестре прав, и владение унаследованной недвижимостью восстанавливать в рамках единого виндикационного процесса. Когда владение имуществом сохранилось, а запись в ЕГРП утрачена, следует предъявлять иск об оспаривании зарегистрированного права, который обладает комплексной юридической природой (элементы иска о признании права, аспекты реализации негаторного притязания и уникальные собственные свойства). Если владение было нарушено до открытия наследства, то право наследодателя на притязание любого имущественного характера должно перейти к наследнику в составе наследства, если ауктор (правопредшественник) не успел реализовать защиту.
