КОНСТИТУЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ ЛИЧНОСТИ: ПОНЯТИЕ И ПРАВОВЫЕ ПОЗИЦИИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ <*>
Д. В. КУЗЬМИНА
——————————— <*> Kuz’mina D. V. Constitutional security of a person: concept and legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation.
Кузьмина Дарья Викторовна, аспирантка кафедры конституционного права Российской академии правосудия.
В процессе исследования правовой природы безопасности личности в практике Конституционного Суда РФ автор приходит к выводу о том, что статья 55 Конституции и принимаемые федеральные законы не предполагают существенного ограничения конституционных прав, приводящего к их умалению и искажению их существа.
Ключевые слова: Конституция РФ, Конституционный Суд РФ, федеральные законы, конституционная безопасность личности.
In the process of study of legal nature of security of a person in the practice of the Constitutional Court of the RF the author comes to a conclusion that article 55 of the Constitution and the federal laws do not provide for material limitation of constitutional rights leading to reduction of their role and corruption of their essence.
Key words: Constitution of the RF, Constitutional Court of the RF, federal laws, constitutional security of a person.
Статьей 2 Конституции Российской Федерации закреплено положение, согласно которому человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства. Из данных положений вытекает, что именно человек должен представлять основную цель и смысл деятельности государства. Следовательно, обеспечение безопасности личности должно являться приоритетным направлением в политике любого государства. В современных правовых исследованиях нередко используются термины «правовая природа» или «юридическая природа» <1>. К ним обращаются в том случае, когда требуется дать исчерпывающую характеристику тому или иному юридическому факту, процессу, явлению и т. д. Юридическая природа конституционной безопасности личности включает в себя следующие компоненты: ——————————— <1> См., например: Сычев С. А. Правовая природа договора финансовой аренды: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. СПб., 2006. 172 с.; Ларионов А. Н. Государственно-правовая природа Войска Донского в XVI — XVII вв.: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.01. Ростов-на-Дону, 2006. 201 с.; Мельник Е. А. Действия в чужом интересе без поручения: юридическая природа и правовые последствия: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. СПб., 2006. 179 с.; Толстикова О. М. Правовая природа брачного договора в российском праве: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. М., 2006. 124 с.; Заботина Н. Н. Правовая природа правоотношений, возникающих в связи с заключением контрактов на поставку товаров для государственных нужд: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. Волгоград, 2006. 185 с.; Казанков С. П. Правовая природа решений органов конституционного контроля и надзора: теоретический аспект: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.02. Ярославль, 2006. 164 с.; Теребков А. В. Юридическая и логическая природа разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.01. М., 2006. 170 с.; Куликов Р. А. Эволюция правовой природы и место транснациональной корпорации в системе международного частного права: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.03. М., 2006. 209 с.; Соболева Л. Б. Исполнительные органы местного самоуправления в Российской Федерации: особенности правовой природы и статуса: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.02. М., 2006. 204 с.; и т. д.
— юридическую силу конституционной безопасности личности; — сферу действия конституционной безопасности личности; — правовое содержание конституционной безопасности личности; — правовую форму конституционной безопасности личности. Рассматривая юридическую природу конституционной безопасность личности, следует также уделить внимание этимологическому аспекту. На законодательном уровне понятие «безопасность» определено в Законе Российской Федерации от 5 марта 1992 г. N 2446-1 «О безопасности» <2>, в котором «безопасность» трактуется как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз. С принятием данного нормативного правового акта проблемам безопасности стало уделяться более пристальное внимание. ——————————— <2> Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 15. Ст. 769.
По нашему мнению, стоит согласиться с аргументацией Г. Ю. Малумова, что данное определение безопасности не совсем конкретно: оно не до конца юридически наполнено содержанием. Так, из него не следует, какое именно должно быть «состояние» и не показана «степень защищенности». Следовательно, это определение нуждается в правовом уточнении <3>. Профессор А. А. Тер-Акопов также обращал внимание, что «отсутствие концепции безопасности человека и его правовых основ делает законодательное обеспечение бессмысленным, неполным, противоречивым» <4>. ——————————— <3> См.: Малумов Г. Ю. Конституционно-правовое обеспечение основ института экономической безопасности в Российской Федерации // Национальные интересы. 2007. N 4. <4> Тер-Акопов А. А. Безопасность человека (теоретические основы социально-правовой концепции). М., 1998. С. 5.
В словарях русского языка безопасность обычно определяется как «состояние, при котором не угрожает опасность, есть защита от опасности» <5>, и связывается с мерой защищенности субъекта от угроз, вреда, ущерба или зла. Термин «безопасность» предполагает отсутствие опасности. В свою очередь, «опасность» представляет собой наступление или появление заметной вероятности наступления нежелательных событий. Обеспечение безопасности предполагает предотвращение возможности возникновения обстоятельств, при которых материя, поле, информация или их сочетание могут таким образом повлиять на сложную систему, что это приведет к ухудшению или невозможности ее функционирования и развития. Обеспечение безопасности личности также предполагает предотвращение любых обстоятельств, способствующих повлечь негативные последствия обеспечения жизнедеятельности индивидуума. ——————————— <5> Ожегов С. И. Словарь русского языка. М, 1990. С. 47.
В современном информационно-технологическом глобализирующемся обществе все опасности можно свести в три основные группы <6>: ——————————— <6> Дзлиев М. И., Урсул А. Д. Основы обеспечения безопасности России. ЗАО «Издательство «Экономика», 2003. С. 8.
— природно-экологические опасности, вызванные возможностью вредного воздействия на людей со стороны природной среды; — техногенно-производственные опасности, связанные с накоплением человеком энергии в созданных им технологических объектах; — антропогенно-социальные опасности, обусловленные спецификой восприятия человеком информации. Профессор Н. С. Бондарь полагает, что «безопасность» — категория конституционная, нормативно-правовое содержание которой пока не получило должного научного обоснования. Конституция Российской Федерации отражает различные стороны этой проблематики: — правовую (юридическую) безопасность личности, подразумевая физическую безопасность (статьи 20 — 23 Конституции Российской Федерации), информационную (статьи 24, 29 Конституции Российской Федерации), экономическую (статьи 34, 35 и 36 Конституции Российской Федерации) и т. д.; — безопасность личности (часть 1 статьи 21 Конституции Российской Федерации); — безопасность общества (часть 2 статьи 7 Конституции Российской Федерации); — безопасность государства (часть 3 статьи 4, часть 5 статьи 13, часть 3 статьи 5, статья 71 Конституции Российской Федерации). Наиболее широкая в данном случае интегральная основа юридической и, соответственно, конституционной безопасности личности воплощается в категории национальной безопасности <7>. В соответствии с Концепцией национальной безопасности России национальные интересы России — это «совокупность сбалансированных интересов личности, общества и государства в экономической, внутриполитической, социальной, международной, информационной, военной, пограничной, экологической и других сферах» <8>. Государственный интерес как фундаментальную категорию для всего правоведения определяет также и А. И. Васильев <9>. ——————————— <7> Бондарь Н. С. Конституционный Суд России — гарант конституционной безопасности личности, общества и государства // Проблемы права. 2004. N 1. <8> Концепция национальной безопасности Российской Федерации // Российская газета. 2000. 18 января. С. 3. <9> См.: Васильев А. И. Система национальной безопасности Российской Федерации (конституционно-правовой анализ): Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.02. СПб., 1999. 340 с.
Ю. А. Тихомиров отмечает, что от соответствующего понимания государственного интереса зависит интерпретация всех социальных явлений, так или иначе связанных с феноменом государства и государственной власти, в том числе правового закрепления государственных интересов, и организационно-правовые формы и методы их реализации в сфере обеспечения правопорядка, поскольку коренные вопросы публичного права — это правовое опосредование устоев общества, устройства государства и власти, гарантии прав граждан <10>. Таким образом, конституционная безопасность личности является основой государственного интереса и составной частью государственной безопасности. ——————————— <10> См.: Тихомиров Ю. А. Публично-правовое регулирование, динамика сфер и методов // Журнал российского права. 2001. N 5.
Рассматривая юридическую силу конституционной безопасности личности, следует уделить внимание спорным теоретическим моментам, которые связанны с юридическими свойствами самой конституции. Юридическим свойствам Конституции Российской Федерации в современной правовой науке уделяют пристальное внимание <11>, но в этой сфере нет единодушия во мнениях <12>. Правовые исследователи расходятся во мнениях, в понимании регламентаций, закрепленных частью 2 статьи 4 Конституции Российской Федерации 1993 г., о принципе «верховенства» Конституции Российской Федерации <13> и положений, закрепленных статьей 15 Конституции Российской Федерации, в которой определено, что Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу. ——————————— <11> См., например: Ряховская Т. И. Верховенство и прямое действие Конституции Российской Федерации как важнейшие юридические свойства основного закона страны // Право и общество: истоки, современность и перспективы: Сборник трудов Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, ноябрь 2006 г. Новокузнецк: НФИ КемГУ, 2007. С. 27 — 30. <12> Михалева Н. А. Юридические свойства конституций и уставов субъектов Российской Федерации как системная целостность // Право и государство: теория и практика. М.: Право и государство. 2009. N 1 (49). С. 15 — 22. <13> См., например: Дроздова С. А. Верховенство Конституции России. Система и отрасли законодательства: концепция и проблемы развития // Конституция Российской Федерации и проблемы построения демократического общества и правового государства: Доклады международной научно-практической конференции, посвященной 15-летию принятия Конституции, 10 — 11 декабря 2008 г., г. Новосибирск. Новосибирск: СибАГС, 2009. С. 67 — 70; Кравец И. А. Верховенство конституции — принцип конституционализма // Журнал российского права. М.: Норма, 2002. N 7. С. 15 — 26; Невинский В. В. Верховенство и высшая юридическая сила Конституции РФ: к соотношению понятий // Современное состояние и проблемы развития российского законодательства: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Горно-Алтайск: РИО ГАГУ, 2010. С. 8 — 12; Невская Е. В. Верховенство Конституции Российской Федерации как отражение государственного суверенитета России // Российский юридический журнал. Екатеринбург: Изд-во УрГЮА, 2008. N 3. С. 171 — 177; Ренов Э. Верховенство Конституции РФ и федеральных законов — основной правовой принцип // Хозяйство и право. М., 2000. N 1. С. 32 — 41; Танчев Е. Верховенство конституции в контексте конституционного плюрализма // Сравнительное конституционное обозрение. М.: Институт права и публичной политики, 2005. N 4 (53). С. 104 — 113; Тер-Овсепян В. Верховенство федеральной Конституции в правовой системе России // Право и жизнь. 2001. N 40. С. 5 — 30; Тропер М. Проблема толкования и теория верховенства конституции // Сравнительное конституционное обозрение. М.: Институт права и публичной политики, 2005. N 4 (53). С. 171 — 181; и др.
Советскими правоведами также обращалось внимание на то, что конституция обладает приоритетом, юридическим верховенством над всем текущим законодательством. Это означало, что все законы и правовые акты страны не должны противоречить конституции, которая является для них главным источником права <14>. ——————————— <14> См.: Буржуазная конституция на современном этапе. Основные тенденции / Отв. ред. В. А. Туманов. М.: Наука, 1983. С. 40; Конституция общенародного государства. Вопросы теории / Под общ. ред. Л. Ф. Ильичева, Д. А. Керимова. М.: Юрид. лит., 1976. С. 48; Лепешкин А. И. Курс советского государственного права: В 2 т. М.: Юрид. лит., 1961. Т. 1. С. 139; Советское государственное право: Учебник / Под ред. С. С. Кравчука. М.: Юрид. лит., 1985. С. 47.
Некоторые современные исследователи также поддерживают эту точку зрения. И. А. Конюхова полагает, что верховенство и высшая юридическая сила конституции проявляются в том, что «все остальные законы и иные правовые акты принимаются в соответствии и во исполнение конституции страны и не должны ей противоречить» <15>. А. И. Коваленко определяет, что юридическое верховенство конституции означает ее высшую юридическую силу по отношению ко всем иным нормативно-правовым актам <16>. Б. А. Страшун понимает под верховенством конституции соответствие любого правового акта, действия органа публичной власти или его должностного лица конституции. Акт или действие соответствуют конституции, если вытекают из ее предписаний либо осуществлены в сфере, которая ею ни прямо, ни косвенно не регулируется <17>. ——————————— <15> Конюхова И. А. Конституционное право Российской Федерации. Общая часть: Курс лекций. М.: Издательский дом «Городец», 2006. С. 319. <16> См.: Коваленко А. И. Конституционное право Российской Федерации. М.: Артания, 1995. С. 17. <17> См.: Конституция, закон, подзаконный акт / Отв. ред. Ю. А. Тихомиров. М.: Юрид. лит., 1994. С. 32.
Н. А. Богданова выделяет двойственный аспект в понимании «верховенства»: во-первых, на «ее верховное положение в правовой системе»; во-вторых, на «верховенство в системе упорядоченной правом власти» <18>. На соотношение «верховенства» и «юридической силы» указывает А. В. Безруков, который обосновывает, что смысл юридического верховенства конституции обусловлен не только ее возвышением над правом, государством и обществом, но и ее высшей юридической силой, прямым действием, центральным местом в правовом регулировании общественных отношений <19>. В свою очередь, В. В. Лазарева настаивает на том, что основным проявлением высшей юридической силы конституции выступает ее верховенство <20>. ——————————— <18> Богданова Н. А. Надконституционность и наднормативность в системе характеристик конституции // Конституция как символ эпохи: В 2 т. / Под ред. С. А. Авакьяна. М.: Изд-во МГУ, 2004. Т. 1. С. 42. <19> См.: Безруков А. В. Конституция, основной закон и международный договор: правовая природа и соотношение // Конституционное и муниципальное право. 2005. N 7. С. 9. <20> См.: Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. В. В. Лазарев. М.: Спарк, 2001. С. 14.
Как указывают М. П. Авдеенкова и Ю. А. Дмитриев, Конституция Российской Федерации в части 2 статьи 4, говоря о верховенстве Конституции РФ и федеральных законов на всей территории России, выделяет это положение как «один из аспектов государственного суверенитета и необходимое условие обеспечения единства правового пространства России как федерального государства. Верховенство Конституции Российской Федерации и федеральных законов означает их приоритет перед актами субъектов Федерации в рамках, установленных самой Конституцией Российской Федерации» <21>. ——————————— <21> Авдеенкова М. П., Дмитриев Ю. А. Конституционное право Российской Федерации: Курс лекций: В 9 т. М.: Весь мир, 2005. Т. 1: Основы теории конституционного права. С. 208.
Свойство верховенства государства предполагает исходящие от его органов власти и должностных лиц правовые предписания; правомочие устанавливать в обществе «единый правопорядок, правоспособность государственных органов и общественных организаций наделять правами и обязанностями должностных лиц и граждан» <22>. ——————————— <22> Шевцов В. С. Государственный суверенитет (вопросы теории). М.: Наука, 1979. С. 15.
В части 2 статьи 4 Конституции Российской Федерации 1993 г. впервые в истории страны получил закрепление принцип «верховенства», который означает прежде всего утверждение в нашей стране конституционного строя, стремление к созданию правового государства, а также что с ее принципами, нормами, заложенными в ней концепциями должна сообразовываться деятельность всех государственных, общественных структур, граждан во всех сферах жизни. Анализируя вышеуказанные точки зрения, мы придерживаемся позиции о неидентичности «верховенства» и «юридической силы» конституционно-правовых положений о безопасности личности. Так как в принципе верховенства конституционно-правовых положений о безопасности личности утверждается единообразное понимание данных институтов на всей территории Российской Федерации, в том числе в республиках, которые тоже имеют свои конституции. На принципе верховенства Конституции Российской Федерации основано положение о соответствии конституций республик Конституции Российской Федерации. В статье 15 Конституции Российской Федерации закрепляется, что Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории России. Это юридическое свойство Конституции имеет, по нашему мнению, иное содержание, чем принцип ее верховенства. Высшая юридическая сила конституционно-правовых положений безопасности личности предполагает, что законы и иные нормативные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации, а также деятельность органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, граждан и их объединений обязана соответствовать конституционно-правовым положениям о безопасности личности, нашедших свое отражение в Конституции Российской Федерации. Следует также обратить внимание, что положения Конституции Российской Федерации, регламентирующие вопросы обеспечения безопасности личности, обладают высшей юридической силой на территории Российской Федерации и должны соответствовать нормам международного права. Так, если вступивший в силу международный договор противоречит Конституции Российской Федерации, то он тем не менее согласно пункту «г» части 2 статьи 125 Конституции Российской Федерации не может быть предметом проверки в Конституционном Суде Российской Федерации и становится частью российской правовой системы (часть 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации). Таким образом, высшая юридическая сила конституционно-правовых положений безопасности личности характеризует место данных регламентаций в иерархии как международных нормативных правовых актов, так и действующих нормативных правовых актов в Российской Федерации. Частью 1 статьи 15 Конституции Российской Федерации также регламентируется положение, согласно которому Конституция Российской Федерации применяется на всей территории Российской Федерации. Следовательно, и положения конституционной безопасности личности применяются на всей территории Российской Федерации. Но учеными-конституционалистами проблема действия конституционных норм не понимается однозначно <23>. Данная проблема упирается в вопросы идентификации конституционно-правового пространства <24>, под которым понимается государственная территория, на которую распространяются правовые установления данного государства, где органы государственной власти обладают правом на законное принуждение к соблюдению и исполнению правовых норм. ——————————— <23> См., например: Лебедев В. М. Прямое действие Конституции Российской Федерации и роль судов // Государство и право. 1996. N 4. С. 3 — 7; Гревцов Ю. И. Прямое действие Конституции? // Журнал российского права. 1998. N 6. С. 94 — 99; Лазарев Л. В. Действие Конституции и социальная активность личности // Проблемы совершенствования советского законодательства. Труды. М.: Изд-во ВНИИСЗ, 1979. Вып. 14. С. 3 — 15; Герасимова И. А. Прямое действие Конституции Российской Федерации // Российский судья. 2001. N 2. С. 21 — 23; Муллануров А. Прямое действие Конституции — гарантия судебной защиты прав и свобод // Российский судья. 2001. N 3. С. 9 — 10; Петрович К. Прямое действие Конституции как проблема в юриспруденции // Юстиция Беларуси. 2002. N 6. С. 71 — 72; Чемов А. В. Прямое действие конституции или ее норм? // Юридические науки. 2005. N 5 (15). С. 73 — 74; и др. <24> Более подробному анализу конституционно-правового пространства посвящено диссертационное исследование И. Н. Барцица «Конституционно-правовое пространство Российской Федерации»: Дис. … д. ю.н. М., 2001.
Конституция Российской Федерации выделяет два вида пространств: 1) собственно территория государства, в пределах которой оно осуществляет абсолютную юрисдикцию; 2) пространства, на которых суверенные права и юрисдикция определяются в соответствии с нормами международного права. В качестве признаков конституционно-правового пространства И. Н. Барциц выделяет: 1) суверенитет государства над всей его территорией; 2) непрерывность, однородность и целостность; 3) территориальная ограниченность; 4) системно-структурный характер; 5) внутреннее единство; 6) внешнее единство; 7) преемственность <25>. ——————————— <25> Барциц И. Н. Конституционно-правовое пространство Российской Федерации: Автореф. дис. … д. ю.н. М., 2001. 48 с.
Обеспечить организацию и единство конституционно-правового пространства Российской Федерации в сфере безопасности личности возможно при соблюдении принципов международного права, а также при учете традиционных, религиозных и культурных особенностей различных субъектов Российской Федерации в их правовых системах. Единство конституционно-правового пространства, регулирующее вопросы безопасности личности, определяется утверждением верховенства Конституции Российской Федерации и законов. Аксиоматично, что в едином конституционно-правовом пространстве должны действовать нормы права, нормативные правовые акты, совместимые по характеру и целям правового регулирования, единые правовые принципы, единая правовая политика. Предел конституционно-правового пространства безопасности личности основывается на том, что суверенное государство вправе принимать все необходимые меры для исключения механизмов, нарушающих единство конституционно-правового пространства. Конституционно-правовое пространственное регулирование безопасности личности предназначено для определения единых нормативно-правовых предписаний, на основе которых должно осуществляться развитие правовой политики в данной области всей страны, а региональное правовое регулирование безопасности личности — для учета интересов и особенностей регионов. С принятием 5 марта 1992 г. Закона Российской Федерации «О безопасности» <26> проблеме безопасности, в том числе безопасности индивида и национальной безопасности в целом, стало уделяться большое внимание. В данном законодательном акте понятие безопасности впервые получило легальное определение, были обозначены основные виды безопасности по объекту правового регулирования — безопасность личности, общества и государства, закреплены принципы обеспечения безопасности, определен круг ее субъектов и т. д. ——————————— <26> Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 15. Ст. 769.
На основании вышеуказанного Закона принимались федеральные конституционные и федеральные законы, указы Президента Российской Федерации <27>, регулирующие вопросы безопасности личности в Российской Федерации. ——————————— <27> Концепция государственной национальной политики Российской Федерации (утв. Указом Президента Российской Федерации от 15.06.1996 N 909) // СЗ РФ. 1996. N 25. Ст. 3010; Концепция перехода Российской Федерации к устойчивому развитию (утв. Указом Президента Российской Федерации от 01.04.1996 N 440) // СЗ РФ. 1996. N 15. Ст. 1572.
В Российской Федерации данный принцип доминанты прав и свобод человека и гражданина получил определенное законодательное, и в первую очередь конституционное, закрепление. В части 2 статьи 55 Конституции Российской Федерации запрещены отмена или умаление прав и свобод человека и гражданина, введение режимов чрезвычайного и военного положения, определены цели и условия их введения, а также в части 3 статьи 55 определены пределы ограничения конституционных прав и свобод личности. Данное конституционно-правовое положение нашло отражение в федеральном законодательстве. Так, Федеральный конституционный закон от 30 мая 2001 г. N 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» <28> предусматривает введение чрезвычайного положения, позволяющего ограничивать права и свободы граждан только в качестве временной меры (статья 1). По смыслу закона ограничение прав и свобод человека и гражданина не означает их полной отмены, пусть даже временной. Сохраняется оплата труда для лиц, мобилизованных на аварийно-спасательные и другие неотложные работы. Данная норма служит разделительной чертой общественно необходимого труда и рабства, т. е. труда бесплатного и принудительного. Статья 35 Закона запрещает учреждение и деятельность чрезвычайных судов, гарантируя индивиду конституционное право на судебную защиту, сохраняющее свою сущность даже в чрезвычайных условиях. ——————————— <28> Российской Федерации и современное законодательство: проблемы реализации и тенденции.
Аналогичный подход содержится в Федеральном конституционном законе от 30 января 2002 г. N 1-ФКЗ «О военном положении» <29>, регулирующем отношения по обеспечению обороны и безопасности государства (пункт 4 статьи 1). ——————————— <29> СЗ РФ. 2002. N 5. Ст. 375.
В правовых позициях Конституционного Суда Российской Федерации отражена обязанность законодателя и правоприменителя при любых ограничениях конституционных прав и свобод человека и гражданина гарантировать безопасность личности. Рассматривая дела об оспаривании норм федеральных законов, затрагивающих политические, экономические, социальные права граждан, Конституционный Суд регулярно указывает, что статья 55 Конституции и принимаемые федеральные законы не предполагают существенного ограничения конституционных прав, приводящего к их умалению и искажению их существа <30>. ——————————— <30> См., например: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 1 апреля 2003 г. N 4-П «По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 7 Федерального закона «Об аудиторской деятельности» в связи с жалобой гражданки И. В. Выставкиной» // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2003. N 3; Особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации В. О. Лучина по делу о проверке конституционности Федерального конституционного закона «О внесении изменения и дополнения в Федеральный конституционный закон «О референдуме Российской Федерации» // СЗ РФ. 2003. N 25. Ст. 2564.
Конституцией Российской Федерации 1993 г. не предусматривается обособленное право человека и гражданина на безопасность. Но термин «безопасность» применительно к безопасности общества в целом и отдельных людей встречается в отдельных статьях. Например, статья 37 Конституции Российской Федерации закрепляет право на труд в безопасных условиях, при этом проводится различие между безопасностью и гигиеной. Статья 56 Конституции Российской Федерации в качестве одной из целей ограничения прав и свобод при чрезвычайном положении указала безопасность граждан. Косвенно вопросы безопасности человека и гражданина обозначены в пункте «в» статьи 71 Конституции Российской Федерации, которым «регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина» отнесены к предметам ведения Российской Федерации. Здесь некоторыми исследователями <31> усматривается противоречие со статьей 72, где защита прав и свобод личности указана в числе предметов совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов. ——————————— <31> См., например: Никитин Д. А. Конституционно-правовые основы безопасности личности в Российской Федерации: Дис. … к. ю.н. Самара, 2005. 223 с.
Статьей 74 определена одна из целей ограничения перемещения товаров и услуг — обеспечение безопасности, защиты жизни и здоровья людей. Тем самым вновь проводится необоснованное выделение понятия «безопасность» из защиты жизни и здоровья. Ради обеспечения безопасности людей допускается подвергать личному досмотру членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы (статья 98 Конституции Российской Федерации). Ряд правомочий, которые по своему содержанию обеспечивают реализацию права граждан на безопасность, отражены также в статьях 46 — 51, 52 — 54 Конституции Российской Федерации и др. <32>. ——————————— <32> См.: Калина Е. С. Право на безопасность и гарантии его реализации в соответствии с Конституцией и действующим законодательством Российской Федерации // Конституция Российской Федерации и современное законодательство: проблемы реализации и тенденции развития. С. 139 — 140.
Под правовым содержанием конституционной безопасности личности в данном случае предлагается понимать круг обязанностей и запретов, установленных конституционными нормами, а также те поступки и деяния в сфере конституционной безопасности личности, которые позволены, воспрещены или вменены в обязанность индивидууму <33>. ——————————— <33> Данное понимание правового содержания основывается на мнении И. Ильина, хотя стоит обратить внимание, что ученый рассматривал вопрос о содержании права, но в данном контексте правовое содержание нормы права соответствует содержанию права. См.: Ильин И. Общее учение о праве и государстве. М., 2006. С. 1.
Таким образом, конституционная безопасность личности пр едставляет собой комплекс правовых мер, имеющих высшую юридическую силу, направленных на недопущение и предотвращение неблагоприятных обстоятельств, могущих повлечь негативные последствия для индивидуума.
