Применение мер по обеспечению безопасности к лицам, которые сотрудничают с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность (по законодательству Республики Беларусь)

(Логвин В. М., Матвейчев Ю. А.) («Международное уголовное право и международная юстиция», 2013, N 4)

ПРИМЕНЕНИЕ МЕР ПО ОБЕСПЕЧЕНИЮ БЕЗОПАСНОСТИ К ЛИЦАМ, КОТОРЫЕ СОТРУДНИЧАЮТ С ОРГАНАМИ, ОСУЩЕСТВЛЯЮЩИМИ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ (ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ) <*>

В. М. ЛОГВИН, Ю. А. МАТВЕЙЧЕВ

——————————— <*> Logvin V. M., Matveychev Yu. A. Safety measures for persons, cooperating with operative organs (according to the legislation of the Belarus Republic).

Логвин Вячеслав Михайлович, начальник кафедры криминалистики Академии МВД Республики Беларусь, кандидат юридических наук, доцент.

Матвейчев Юрий Анатольевич, старший преподаватель-методист учебно-методического отдела Могилевского высшего колледжа МВД Республики Беларусь.

В статье исследуется проблема применения мер по обеспечению безопасности к лицам, сотрудничающим с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. Предлагается сформировать соответствующий институт в законодательстве об оперативно-розыскной деятельности и согласовать его нормы с УПК Республики Беларусь, обеспечив возможность сохранения примененных мер при производстве по материалам и уголовному делу.

Ключевые слова: меры по обеспечению безопасности участников уголовного процесса; лица, сотрудничающие с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность; уголовный процесс; оперативно-розыскная деятельность.

The article is devoted to the application of safety measures for persons cooperating with organs and doing operative job. We propose to establish an institution of operative activity in legislation and coordinate its norms with Criminal legal procedure of Belarus Republic.

Key words: safety measures for persons cooperating with organs, operative work, trial, legal action.

Эффективное противодействие преступности требует применения мер обеспечения безопасности к лицам, сотрудничающим с правоохранительными органами. Государственная защита таких лиц предусмотрена несколькими отраслями права, в т. ч. уголовно-процессуальным и оперативно-розыскным. Глава 8 УПК Республики Беларусь предусматривает возможность применения в ходе производства по материалам и уголовным делам мер по обеспечению безопасности участников уголовного процесса и других лиц. В ст. 66 УПК Республики Беларусь предусмотрены следующие их виды: неразглашение сведений о личности; освобождение от явки в судебное заседание; закрытое судебное заседание; использование технических средств контроля; прослушивание переговоров, ведущихся с использованием технических средств связи, и иных переговоров; личная охрана, охрана жилища и имущества; изменение паспортных данных и замена документов, запрет на выдачу сведений. Кроме того, с учетом характера и степени опасности для жизни, здоровья, имущественных и иных прав защищаемых лиц могут быть приняты и другие меры обеспечения безопасности, не противоречащие УПК и иным законам Республики Беларусь. Анализ следственной практики свидетельствует о наличии проблемы применения мер по обеспечению безопасности к участникам уголовного процесса, сотрудничающим с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. Для ее рассмотрения приведем пример из судебной практики. Судом Ленинского района г. Могилева 24 декабря 2010 г. был постановлен приговор в отношении Б., обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 328 УК Республики Беларусь. Из материалов уголовного дела следует, что в отношении Б. была проведена проверочная закупка по приобретению у нее наркотического средства. До проведения данного оперативно-розыскного мероприятия в отношении закупщицы Ф. были применены меры безопасности в виде неразглашения сведений о личности со ссылкой на ст. 65 УПК Республики Беларусь. Давая оценку законности применения мер безопасности к свидетелю Ф., суд отметил, что из содержания постановления не следует, что на момент его вынесения имелись достаточные данные, указывающие на реальную угрозу убийства, применения насилия, уничтожения или повреждения имущества, осуществления других противоправных действий в связи с ее участием в уголовном процессе. Казалось бы, констатируется достаточно распространенное в принципе <1> и очевидное в конкретном случае нарушение при принятии решения о применении мер по обеспечению безопасности — отсутствие достаточных данных о том, что имеется реальная угроза совершения противоправных действий в отношении участника уголовного процесса. Однако более глубокий анализ ситуации позволяет сделать вывод о том, что данная судом оценка не совсем верна. ——————————— <1> Кузьмич В. Применение мер по обеспечению безопасности участников уголовного процесса и других лиц // Законность и правопорядок. 2008. N 3(7). С. 48.

В теории права принято выделять стадии процесса реализации норм права. Одна из них — выбор (отыскание) правовой нормы, подлежащей применению. На этой стадии осуществляется правовая квалификация жизненного факта, т. е. решается вопрос о том, на основании какой нормы должно решаться данное дело. При этом уточняется отраслевая принадлежность нормы <2>. ——————————— <2> Вишневский А. Ф., Горбаток Н. А., Кучинский В. А. Общая теория государства и права: Учебник // Под общ. ред. В. А. Кучинского. Минск: Интегралполиграф, 2009. С. 357.

В рассматриваемом нами случае и должностные лица, проводившие оперативно-розыскные мероприятия в отношении Б., и суд, дававший оценку законности их действий, должны были прийти к выводу, что применение мер безопасности к Ф. на основе норм уголовно-процессуального законодательства было недопустимо, поскольку уголовный процесс на тот момент не начался. Уголовно-процессуальное законодательство не содержит специальной нормы, определяющей момент начала уголовного процесса (как это, например, имеет место в ст. 9.5 Процессуально-исполнительного кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях). Но, анализируя УПК, можно сделать вывод, что это происходит в случаях: — поступления в орган уголовного преследования заявления граждан о преступлении (ст. 168 УПК Республики Беларусь), явки с повинной (ст. 169 УПК Республики Беларусь), сообщения должностных лиц государственных органов, иных организаций о преступлении (ст. 170 УПК Республики Беларусь); — регистрации в установленном порядке в органе уголовного преследования сообщения о преступлении, распространенного в средствах массовой информации (ст. 171 УПК Республики Беларусь); — регистрации в установленном порядке в органе уголовного преследования факта непосредственного обнаружения сведений, указывающих на признаки преступления; — выделения уголовного дела в отдельное производство (ст. 165 УПК Республики Беларусь); — выделения материалов, необходимых для возбуждения уголовного дела о ставшем известным преступлении (ч. 6 ст. 165 УПК Республики Беларусь); — совершения любого процессуального действия (например, задержания лица, застигнутого при совершении общественно опасного деяния, производства осмотра места происшествия и др.); — подачи лицом, пострадавшим от преступления (его представителем), либо представителем юридического лица в районный (городской) суд заявления о совершении в отношении его преступления, предусмотренного ч. ч. 2 и 3 ст. 26 УПК Республики Беларусь. Рассматриваемый нами пример ни под один из указанных случаев не подпадает, и, следовательно, меры безопасности к Ф. на основе норм уголовно-процессуального законодательства применяться были не должны. Должностным лицам, проводившим оперативно-розыскные мероприятия, следовало руководствоваться законодательством об оперативно-розыскной деятельности. Однако, сделав такой вывод, нельзя не констатировать, что в нем (законодательстве об оперативно-розыскной деятельности) нет механизма применения мер безопасности к лицам, сотрудничающим с соответствующими правоохранительными органами, хотя сама такая возможность предусмотрена (ч. 6 ст. 20 Закона Республики Беларусь «Об оперативно-розыскной деятельности»). Этот пробел — большая проблема для правоприменителя, непосредственно сказывающаяся на возможностях по выявлению преступлений, а его устранение — задача, требующая как можно скорейшего решения. Изложенное позволяет утверждать о необходимости формирования в законодательстве об оперативно-розыскной деятельности института мер безопасности лиц, сотрудничающих с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. При этом важно согласовать его нормы с уголовно-процессуальным законодательством, обеспечив возможность сохранения примененных мер безопасности при производстве по материалам и уголовному делу. У рассматриваемой проблемы есть и более радикальный вариант решения — реформирование досудебного производства в направлении слияния функций уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности. Обозначим возможные направления такого реформирования и появляющиеся при этом преимущества в части применения мер безопасности к лицам, сотрудничающим с правоохранительными органами. Интересным представляется следующее предложение А. С. Александрова: «Всю досудебную деятельность следует вывести за рамки собственно «судопроизводства», т. е. процессуальной деятельности. Любыми способами, не запрещенными законом, собирать информацию о событии преступления и лице, его совершившем, — вот как должна осуществляться досудебная подготовка уголовного иска агентами обвинительной власти. Лишь после того как будут получены основания для предъявления обвинения (уголовного иска) в суде, должен начинаться собственно «процесс». Уголовным иском прокурор переводит отношения обвинительной власти и обвиняемого в официальную, публично-правовую, судебную плоскость. До этого — никакого возбуждения уголовного дела, предварительного предъявления обвинения и пр. Соответственно, ликвидировать институты «сроков следствия», приостановления и пр. Ознакомление с обвинительными материалами — в суде, после того как обвинение (уголовный иск) предъявлено» <3>. ——————————— <3> Александров А. С. К вопросу о создании Следственного комитета / Россия — родина слонов? // Международная ассоциация содействия правосудию: URL: http://www. iuaj. net/node/765 (дата обращения: 14.03.2013).

При таком подходе деятельность органов расследования (органов предварительного следствия и дознания), прокуратуры и суда должна строиться на основе разграничения направлений их деятельности: — к компетенции органов расследования следует отнести собирание доказательств, задержание подозреваемого и т. д. Начало этой деятельности определяется фактом регистрации заявления, сообщения или любой иной информации о преступлении. Принимать решение о возбуждении уголовного дела не требуется; — прокуратура в данном случае выступает в роли «фильтра», отделяющего органы расследования от суда. В круг ее основных обязанностей входит правовая квалификация преступного деяния, поддержание обвинения в суде; — задача суда — разрешение уголовного дела на основе выдвинутого прокурором обвинения и осуществление судебного контроля за решениями о применении мер принуждения и проведении следственных действий, связанных с ограничением прав и свобод граждан. Именно по такому пути давно идут страны Западной Европы <4>. Представляется, что такой порядок досудебного производства является достаточно жизнеспособным, позволяет обеспечить достижение целей уголовного процесса. ——————————— <4> Более подробно об этом см.: Бойльке Вернер. Уголовно-процессуальное право ФРГ: Учебник / Под ред. Л. В. Майоровой. 6-е изд., с доп. и изм.; пер. с нем. Л. М. Плошкиной. Красноярск: РУМЦ ЮО, 2004. 352 с.; Ugolovno-processual’nyj kodexs Federativnoj Respubliki Germania — Strafprozessordnung (StPO): Nautcno-praticeskij kommentarij i perevod teksta zakona / Pavel Golovnenkov, Natalja Spitca. Potsdam: Potsdam, 2012. 404 s. // Kooperativer Bibliotheksverbund Berlin-Brandenburg: URL: http://opus. kobv. de/ubp/ volltexte/2012/ 6177/pdf/sdrs02.pdf (date of access: 15.03.2013).

В случае проведения подобных реформ, в принципе, не будет стоять вопрос об обоснованности применения мер безопасности, примененных к лицам, сотрудничающим с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, поскольку досудебное производство и оперативно-розыскная деятельность будут составлять одно целое. Вместе с тем следует заметить, что радикальное изменение уголовно-процессуального законодательства возможно только при условии глубочайшей проработки этого вопроса, изучения передового зарубежного опыта в этой части, широкого обсуждения вопроса в научном сообществе, с гражданами.

——————————————————————