(Исмаилов Ш. М.) («Энергетическое право», 2011, N 1)
РАЦИОНАЛЬНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ВОДНО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ РЕСУРСОВ РЕГИОНА: ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ
Ш. М. ИСМАИЛОВ
Исмаилов Ш. М., профессор, заведующий кафедрой экономического права Института экономики Таджикистана, доктор юридических наук.
Важной особенностью Центральной Азии является то, что две ее страны (Таджикистан и Кыргызстан) расположены в зоне формирования водного стока, а остальные республики находятся в зоне рассеивания стока. Поэтому, учитывая горный рельеф, для Таджикистана и Кыргызстана наибольший интерес вызывает использование воды для целей энергетики, а для Казахстана, Туркменистана и Узбекистана — для орошаемого земледелия. В Таджикистане формируется 64 куб. км водного стока из общего объема бассейна Аральского моря 115 куб. км. С учетом протекающей по территории республики реки Сырдарья, сток которой формируется в Кыргызстане, объем водного стока, которым располагает Таджикистан, равен 80 куб. км. В общем объеме стока бассейна Аральского моря доли стоков рек государств Центральной Азии распределены следующим образом: Таджикистан — 55,4%, Кыргызстан — 25,3%, Узбекистан — 7,6%, Афганистан — 5,4%, Казахстан — 3,9% и Туркменистан — 2,4%. Из стока реки Сырдарья Узбекистан получает 50,5%, Казахстан — 42%, Таджикистан — 7% и Кыргызстан — 0,5%. Сток реки Амударья распределяется следующим образом: Узбекистану — 42,2%, Туркмении — 42,3%, Таджикистану — 15,2%, Кыргызстану — 0,3%. Вопросы управления водными ресурсами регулируются нормативными документами советского и постсоветского периодов, наиболее важными из которых являются Нукусская декларация по проблемам устойчивого развития бассейна Аральского моря (1995) и Алма-атинское соглашение о сотрудничестве в сфере совместного управления использованием и охраны водных ресурсов (1992). Международной координационной водохозяйственной комиссией определен лимит использования для Таджикистана в объеме 28% от собственного стока рек, из которых фактически используется 11,9%. По оценкам влиятельного издания «Атлас мировой гидроэнергетики», по объемам гидроэнергоресурсов Таджикистан занимает 8-е место в мире по абсолютным показателям (300 млрд. кВт. ч в год). Несмотря на это, Таджикистан ежегодно производит лишь до 18 млрд. кВт. ч электроэнергии, в зимний период дефицит электроэнергии составляет 4,0 — 4,5 млрд. кВт. ч, который возмещается импортом дорогостоящей электроэнергии из соседних стран. Дефицит электроэнергии не только сдерживает экономическое развитие страны в связи с сезонностью промышленного производства, но также ухудшает социальные условия жизни населения и повышает уровень бедности населения (из-за ограниченности услуг здравоохранения, образования и водного хозяйства в условиях недостатка электроэнергии). В целях решения своих энергетических проблем, рационального использования производимой электроэнергии и привлечения инвестиций в строительство гидростанций, с учетом неуклонного роста цен на нефтепродукты и иные энергоресурсы при содействии Азиатского банка развития разработана Стратегия реформ в энергетическом секторе, утвержденная Постановлением Правительства Республики Таджикистан от 27 октября 1998 г. N 417. Стратегия реформ предусматривает реализацию энергетической политики, включая создание правового поля, обеспечивающего конкурентные рыночные условия предпринимательства в энергетическом секторе, в частности: а) покупатели могут сделать выбор между альтернативными поставщиками энергии, основываясь на цене, качестве и надежности поставки; б) поставщики энергетических услуг смогут свободно соревноваться без государственного регулирования цен, качества, количества и местоположения энергетических ресурсов, за исключением соблюдения санитарных и экологических стандартов, а также норм безопасности; в) не допускается дискриминация между государственными и частными хозяйствующими субъектами; г) потребление энергии не искажается посредством государственного контроля цен, субсидий и другими способами. Конечно, учитывая роль и значение гидроэнергетики и водопользования в современном обществе, проблемы обеспечения энерго — и водобезопасности, гарантии энерго — и водоснабжения потребителей и т. п., деятельность в сфере энергетики и водопользования не могут не регулироваться государством. Возникающие при этом отношения между различными органами государства и участниками энергетических и водных отношений являются властеотношениями и выступают предметом публично-правового регулирования <1>. ——————————— <1> Попондопуло В. Ф. Энергетическое право и энергетическое законодательство, общая характеристика, тенденции и развитие // Энергетика и право / Под общ. ред. П. Г. Лахно. М.: Юрист, 2008. С. 206.
На основании положений Стратегии реформ были разработаны и приняты Законы РТ «Об энергетике» <2>, «Об энергосбережении» <3>, «Об использовании атомной энергии» <4> и «Об использовании возобновляемых источников энергии» <5>, Концепция развития отраслей топливно-энергетического комплекса Республики Таджикистан на 2003 — 2015 гг. и План мероприятий по реализации приоритетных проектов в энергетической отрасли Республики Таджикистан на 2010 — 2015 гг., утвержденные соответственно Постановлениями Правительства от 3 августа 2002 г. N 318 и от 29 мая 2010 г. N 280, регулирующие энергетические и водные правоотношения в Таджикистане. ——————————— <2> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2000. N 11. Ст. 504. <3> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2002. N 4 (ч. 1). Ст. 242. <4> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2004. N 12 (ч. 1). Ст. 696. <5> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2010. N 2. Ст. 119.
В соответствии с этой стратегией, несмотря на ограниченную платежеспособность населения, постановлениями Правительства Республики Таджикистан практически ежегодно принимаются решения по повышению тарифов на электрическую и тепловую энергию, в том числе предусматривающие бюджетную поддержку наиболее бедных семей <6>. Приняты решения реализации мер по экономии электроэнергии, в том числе о запрете ввоза в страну ламп накаливания, проведении массовой кампании по использованию энергосберегающих ламп (24 апреля 2009 г. N 653, от 31 августа 2009 г. N 492). ——————————— <6> Постановления Правительства РТ от 2 апреля 2002 г. N 155, от 19 декабря 2002 г. N 490, от 31 марта 2003 г. N 132, от 30 апреля 2004 г. N 197, от 25 августа 2005 г. N 317, от 3 апреля 2006 г. N 143, от 30 января 2007 г. N 37, от 30 июня 2007 г. N 376, от 29 декабря 2009 г. N 678 «О тарифах на тепловую и электрическую энергию».
В целях ускоренного обеспечения потребностей отдаленных горных районов в электроэнергии за счет использования сравнительно небольших инвестиций Правительством утверждена Программа строительства малых электростанций на 2009 — 2020 гг. (от 2 февраля 2009 г. N 73). Опыт строительства малых ГЭС в Таджикистане показывает, что период строительства таких ГЭС не превышает 2 — 3 лет, а реальная удельная стоимость ее строительства не превышает сегодня 1100 — 1200 долл./кВт. Вместе с тем для такой далеко не богатой страны, как Таджикистан, нецелесообразно использовать свои денежные средства и гидроэнергетический потенциал только на строительство недостаточно эффективных малых ГЭС, неспособных коренным образом решить проблему энергодефицита. Поэтому в Таджикистане в качестве народной стройки, в финансировании которой приняло участие все население, была выбрана достройка крупнейшей в Средней Азии Рогунской ГЭС. Превращение строительства Рогунской ГЭС в народную стройку основано не на сиюминутном желании руководства страны, а на потребности и воле всего таджикского народа, который просто хочет выжить и перестать быть бедным в сложившихся тяжелых экономических и политических условиях, используя гидроэнергетические возможности для производства дешевой электроэнергии. В соответствии со своей Конституцией и иным национальным законодательством Таджикистан как суверенная страна имеет полное право на возведение на своей территории Рогунской ГЭС и использование производимой электроэнергии для нужд всего народа. Свое намерение достроить Рогунскую ГЭС Таджикистан никогда не скрывал, поэтому с первых дней своей независимости республика обращалась в соседние страны и международное сообщество за финансовой поддержкой в решении данной проблемы. Еще в 1992 г. было подписано кредитное соглашение между Таджикистаном и Исламской Республикой Пакистан о сотрудничестве в области электроэнергетики (утверждено Постановлением Правительства от 30 июня 1992 г. N 314), предусматривающее продолжение работ по строительству Рогунской ГЭС и создание ЛЭП до границы с данной страной как с будущим покупателем излишков электроэнергии. Однако сложившаяся в этот период в Таджикистане сложная политическая ситуация не позволила реализовать этот проект. В 2004 г. подписано Соглашение о долгосрочном сотрудничестве между Правительством Республики Таджикистан и ОАО «Русский алюминий» (утверждено Постановлением Правительства Республики Таджикистан от 6 июня 2005 г. N 194), предусматривающее завершение строительства первого этапа Рогунской ГЭС, а также инвестирование в алюминиевую, химическую промышленность Таджикистана и иные направления сотрудничества. В целях добрососедства Правительство Таджикистана в 2007 г. обратилось во Всемирный банк с просьбой провести новую технико-экономическую экспертизу проекта Рогунской ГЭС и оказать содействие в финансировании ее строительства. Однако в связи с потребностью в огромном инвестировании, важностью проекта главным образом для решения внутренних социальных целей страны, длительными сроками его строительства и окупаемости Всемирный банк посчитал, что без формирования международного консорциума и привлечения иных инвесторов завершить строительство этой ГЭС будет сложно. Вместе с тем желание Правительства страны самостоятельно завершить достройку Рогунской ГЭС неоднозначно было воспринято другими государствами региона, что требует соответствующего правового анализа сложившейся в Средней Азии водно-энергетической ситуации и несоответствия интересов различных стран. Следует отметить, что высокие темпы роста населения в государствах Средней Азии, проявившиеся еще в советское время практика интенсивного использования ограниченных водных ресурсов для производства водоемких сельскохозяйственных культур (в первую очередь хлопка, риса и пр.), широкомасштабное освоение и обводнение новых земель, недостаточно рациональное использование водных ресурсов, проявившееся в засыхании Аральского моря, истощение водных ресурсов, некомплектность и несогласованность их использования для энергетических и ирригационных целей различными странами приводит к тому, что водные ресурсы быстро становятся еще более ценным природным ресурсом, чем нефть, увеличиваются межгосударственные разногласия по использованию водных ресурсов в различные периоды календарного года. Такая ситуация, в которой, как отмечается, «можно заметить элементы надвигающегося «глобального водного кризиса» <7>, уже давно проявляется в регионе Средней Азии. Однако продолжающиеся попытки каждой из стран региона самостоятельно решить водно-энергетические проблемы в своих собственных интересах, нежелание достичь компромисса с другими странами-водопользователями и, таким образом, организовать международное сотрудничество в области использования и охраны водных ресурсов на основе двух — и многосторонних межгосударственных соглашений замораживают и усиливают имеющиеся межстрановые противоречия, сдерживают рациональное использование водных ресурсов региона и соответственно экономическое развитие каждой из заинтересованных стран. ——————————— <7> Уотерс П. Роль водного права в развитии стратегии интегрированного управления водными ресурсами // Международное и национальное водное право и политика. Ташкент, 2001. С. 4.
Как известно, интерес в использовании воды независимо от того, является это интересом одного хозяйствующего субъекта, или интерес всей страны как совокупный интерес выражается и опосредуется в праве только через механизм правового регулирования, под которым следует понимать взятую в единстве систему правовых средств (юридических норм, правоотношений, актов и т. д.), при их помощи осуществляется правовое воздействие на общественные отношения <8>. ——————————— <8> Алексеев С. С. Проблемы теории права: Курс лекций: В 2 т. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 153.
Публично-правовой характер интересов в водных отношениях проявляется в заинтересованности государства в урегулировании отношений по поводу использования и охраны водных объектов и их водных ресурсов, в определении публичной собственности на воды, оптимальном управлении и контроле за использованием вод. Таким образом, сущностью интереса в водных отношениях (в том числе международных водных отношениях. — Ш. И.) является правовое обеспечение общественных отношений, опосредующих общие условия и средства удовлетворения потребностей в водных объектах и их водных ресурсах <9>. ——————————— <9> Калиниченко Т. Г. Формирование и развитие водного права России (публичные и частноправовые аспекты). М.: Городец, 2010. С. 8 — 9.
Каждая страна региона Средней Азии своим законодательством юридически закрепила право государственной собственности на воду (как, например, Таджикистан в ст. 13 Конституции), установлен примат международного законодательства над внутренним (ст. 10 Конституции Таджикистана). Основные принципы международных договоров РТ определены Законом РТ «О международных договорах» <10>. Установлено, что если международным договором Республики Таджикистан установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Таким образом, правовых оснований для ограничения развития международных отношений по вопросам водопользования (для ирригационных и (или) энергетических целей) ни у одной из стран региона не имеется. ——————————— <10> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 1999. N 12. Ст. 348.
Таджикская (а также в целом советская) юридическая наука ранее практически не занималась исследованиями вопроса о соотношении внутреннего и международного права в водных отношениях. Водные отношения в досоветское время регулировались на основе государственных правил, обычаев и частноправовых отношений, которые действовали в Средней Азии. Межгосударственные водные отношения имели ограниченный характер: в советский период пользование пограничными материковыми водами и регулирование их правового режима имело ряд особенностей и требовало специального международного регулирования. Под влиянием такой необходимости в мировой практике постепенно сложилась особая отрасль международного права, получившая наименование речного права. В советский период истории Таджикистана водопользование регулировалось центральным правительством, при этом в случае экономических потерь республик у верховьев рек (Таджикистан и Кыргызстан), связанных с ограничением использования водных ресурсов для производства электроэнергии в интересах производства большего количества хлопка в странах у низовья рек Средней Азии, эти потери компенсировались за счет других республик. В тот период интерес всех участников водных отношений региона был обеспечен, в связи с чем серьезных конфликтов по использованию воды в Средней Азии не наблюдалось <11>. ——————————— <11> Каюмов Н. К. Энергетическая безопасность Таджикистана в условиях новых вызовов и угроз // Энергетическое право. 2009. N 2 (13). С. 12.
Более того, такое союзное регулирование позволяло Таджикистану переориентировать свою внутреннюю экономическую и социальную политику на преимущественное использование электроэнергии. В Таджикистане после ввода Нурекской ГЭС (1979 г.) все отдаленные и горные районы были переведены на электрическое обеспечение, в том числе обогрев жилья, что при стоимости 1 кВт. ч электроэнергии, составлявшей 1 коп. (для всех жителей — 2 коп.), было целесообразно, поскольку себестоимость электроэнергии не превышала 0,1 коп. <12>. ——————————— <12> Болтов В. В. Водно-энергетические ресурсы бассейна Аральского моря // Экономика Таджикистана: стратегия развития. 2009. N 2. С. 69.
В условиях суверенности и независимости государств Средней Азии для укрепления политических, экономических и иных отношений между ними, в том числе в сфере водопользования, должны быть установлены и взаимно согласованы новые принципы и договорно-правовая основа, удовлетворяющая интересы каждой страны. По мнению А. С. Тимошенко, опыт формирования и развития национальной и международной системы права (включая международные соглашения по проблемам водопользования. — Ш. И.) показывает, что за основу наименования составляющих их отраслей берется предметная сфера соответствующих категорий правоотношений (для земельного права — земля, для водного права — водные ресурсы и т. д.) <13>. ——————————— <13> Тимошенко А. С. О понятии и содержании права окружающей среды // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 1987. N 5. С. 47 — 48.
При этом предметом правового регулирования является не вода как химическое соединение, не вода вообще (которая в том числе распылена в воздухе), а используемый водный ресурс. Понятие «водные ресурсы» определяется как вода, заключенная в поверхностных и подземных водных объектах, которая используется или может быть использована <14>. ——————————— <14> Калиниченко Т. Г. Указ. соч. С. 69.
Водным кодексом РТ от 29 ноября 2000 г. определены как понятие «водопользование», так и понятие «водопотребление». Понятие «водопользование» фактически приводится дважды: сначала как бы в общем виде, а затем в его специфическом значении, связанном с понятием «водопотребление». Понятие «водопотребление» основано на широко распространенной практике как деятельность хозяйственной организации, которая сама в воде не нуждается, а забирает ее из водоема или реки лишь для того, чтобы передать потребителям <15>. ——————————— <15> Ахбори Маджлиси Оли Республики Таджикистан. 2000. N 11. Ст. 510.
В ведение Правительства отнесена «реализация единой государственной политики в области комплексного использования и охраны водных ресурсов, обеспечения питьевой водой в интересах Республики Таджикистан (ст. 6). Устанавливается (ст. 26), что водные объекты предоставляются в пользование при соблюдении предусмотренных законом требований и условий для удовлетворения питьевых, бытовых, лечебных, курортных, оздоровительных и иных нужд населения, сельскохозяйственных, промышленных, энергетических, транспортных, рыбопромысловых и иных государственных надобностей, а также в пользование одновременно для нескольких целей. Основываясь на внутренних нормативных актах, регулирующих использование воды в ирригационных и энергетических целях, необходимо в новых условиях разработать международную нормативно-правовую базу новых водно-энергетических отношений между государствами Средней Азии. Международное водно-энергетическое право — это новое направление правового регулирования в системе международного публичного права и международного частного права, которое, по мнению специалистов, уже образует в этой системе самостоятельную отрасль. Однако следует учесть, что в международном водно-энергетическом праве нет единого, общего для всех регулируемых международными договорами определения объекта международных водно-энергетических отношений. Понятие международного водного (как и водно-энергетического. — Ш. И.) права практически не развито в международном праве <16>. ——————————— <16> Калиниченко Т. Г. Указ. соч. С. 130.
Основным правом всех государств в соответствии с международным правом является право свободного распоряжения природными ресурсами, в том числе водой. Это право является неоспоримым, неотъемлемым и постоянным, поскольку вытекает из суверенитета государства над ресурсами, расположенными в пределах его государственной территории. Такое право определено в целом ряде международных правовых актов ООН, резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН, а также в принятых международных актах договорного характера. По данным ООН, за всю историю было заключено более 3600 международных соглашений, имеющих отношение к воде. Хотя многие из них касались вопросов судоходства, разграничения границ и рыболовства, с середины XIX в. было принято не менее 400 соглашений, регулирующих использование воды как природного ресурса. Несмотря на значительное число действующих международных договоров по вопросам использования трансграничных вод, до недавнего времени не было универсального международно-правового акта, систематизирующего основные принципы и нормы поведения государств в этой области международных отношений, или, иначе, «международного права водных ресурсов», не говоря уже о «международном водно-энергетическом праве». На основе изучения международных договоров, обычаев, международной судебной практики профессиональная неправительственная международная организация — Ассоциация международного права (АМП) разработала и приняла на своей сессии в Хельсинки в 1966 г. Правила пользования водами международных рек, получившие название Хельсинкских правил. Основополагающей нормой правового режима трансграничных вод является принцип «разумного и справедливого использования», согласно которому каждое государство бассейна имеет право в пределах своей территории на разумную и справедливую долю в получении выгод от пользования водами этого бассейна. В период существования единого союзного государства все водохранилища Центральной Азии работали главным образом в ирригационном режиме для развития сельскохозяйственного производства стран-водопотребителей и в совокупности с более мелкими водохранилищами обеспечивали степень зарегулированности стока (поскольку энергетические потребности центральноазиатских республик обеспечивались за счет перетока электроэнергии, в том числе из других регионов). Хотя следует отметить, что именно в этот период начались экологические проблемы, связанные с засыханием Аральского моря. Если в 1950-е годы суммарный водозабор из реки Амударья составлял 15,4 куб. км, то к середине 1960-х годов он практически удвоился (29,4 куб. км), к 1970-х годам утроился (45,1 куб. км), а к настоящему времени возрос в 4 раза (64,9 куб. км). Это не могло не иметь экологических последствий, поскольку 70% стока реки использовалось безвозвратно для поливных целей <17>. ——————————— <17> Бизнес и политика. 2010. N 53 (260). 30 декабря.
В условиях суверенитета страны — владельцы водохранилищ, теряющие возможность производства дешевой электроэнергии из-за ирригационных потребностей соседних стран как для внутренней потребности, так и на экспорт, должны получать от них соответствующее возмещение. В результате рыночных реформ важнейшим условием использования вод (как и многих других природных ресурсов) является взимание платы. Водопользователи обязаны своевременно вносить платежи, связанные с пользованием водными объектами (внутренние платежи) и стоком рек (внешние платежи) <18>. ——————————— <18> Созвучное этому положение отмечено Д. О. Сиваковым. См.: Сиваков Д. О. Плата за водопользование и задачи охраны вод // Право и экономика. 2005. N 9. С. 57 — 59.
Хотя разработанные Хельсинкские правила водопользования являются чисто рекомендательными, не имеющими какой-либо обязательной для государств правовой силы, их принято рассматривать как отражение обычного международного права, сложившегося в результате весьма длительной практики государств. Эти правила во многом легли в основу большого числа соглашений, включая единственный универсальный договор в этой области — Конвенцию ООН о несудоходном использовании международных водотоков 1997 г. Основополагающие нормы международного права водных ресурсов в целом — принцип разумного и справедливого использования вод международного водотока и принцип непричинения значительного ущерба другому государству водотока — получили в этой Конвенции дальнейшее развитие и конкретизацию. Наряду с ними в этом документе содержатся другие важные нормы, такие как общее обязательство сотрудничества при использовании международного водотока, включая обмен информацией, процедурные обязательства уведомления и консультаций при планировании мер, способных вызвать значительные неблагоприятные последствия для других государств водотока, положения, касающиеся защиты и сохранения экосистем водотока, мирного разрешения международных споров и т. д. В силу рамочной природы Конвенции ее положения имеют весьма общий характер и предназначены прежде всего служить своего рода моделью при разработке более детальных соглашений по конкретным водотокам с учетом специфических обстоятельств и потребностей того или иного бассейна либо региона. Ключевым обязательством прибрежных сторон является заключение двусторонних, многосторонних соглашений или других договоренностей в отношении конкретных разделяемых ими водотоков. Подобно другим соглашениям рамочного типа, правовой режим, установленный Водной конвенцией (Хельсинкская водная конвенция ЕЭК ООН 1992 г.), находится в постоянном развитии, в частности путем принятия дополняющих Конвенцию юридически обязательных международно-правовых актов — протоколов, а также других нормативных актов рекомендательного характера — разного рода руководств и рекомендаций. Несмотря на то что между государствами Центральной Азии нет соглашений о сотрудничестве в использовании воды реки Амударья, государственные органы Таджикистана в целом полностью исполняли свои обязательства, предусмотренные документами ООН, оповещали своих соседей о намечаемых водных мероприятиях. Объем и качество водопотребления стран, находящихся ниже по течению рек Сырдарья и Амударья, зависят от водной и энергетической политики стран верховьев реки (Таджикистана, Кыргызстана и, возможно, Афганистана). Поэтому в связи с принципами водных соглашений ООН указанные государства в первую очередь должны быть заинтересованы в согласованном «разумном и справедливом использовании» водных ресурсов этой реки, их делении с учетом интересов каждого государства на основе взаимного уважения и доверия, конструктивного сотрудничества. К сожалению, реальных переговорных процессов между соседями по Средней Азии по этим вопросам пока еще не намечается, поскольку у стран низовья имеются другие механизмы воздействия на независимую водную политику Таджикистана и Кыргызстана. С учетом внутреннего водного законодательства всех стран Средней Азии также не предусматривается учитывать при разработке международных соглашений рациональность и эффективность использования водных ресурсов всего водного бассейна региона, созданные ранее и создаваемые в настоящее время отдельными государствами гидротехнические сооружения. Ни одно государство региона, скорее всего, не проводило детализированных и сложных экономических расчетов выгод и потерь национальных экономик, связанных с регулированием водных и энергетических секторов. Между тем четкое представление о выгодах и потерях является одним из реально возможных путей сближения позиций и налаживания сотрудничества между государствами по вопросам совместного управления ограниченными водными и энергетическими ресурсами. Для достижения этих целей необходимы сближение законодательства и иных правовых актов государств Центрально-Азиатского региона, регулирующих внутренние и межгосударственные водно-энергетические отношения, совместная выработка позиций, учитывающих интересы всех сторон, разработка и подписание международных соглашений по водопользованию.
