(Бирюков В. В.) («Военно-юридический журнал», 2007, N 12)
В ОТНОШЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ, ВНЕСЕННЫХ В ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН N 114 «О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ»
В. В. БИРЮКОВ
Бирюков В. В., военнослужащий.
Проблема распространения экстремизма в Российской Федерации стала одним из ключевых факторов, угрожающих государственной целостности и ведущих к росту нестабильности в обществе. Наиболее красноречиво об обострении ситуации в области борьбы с экстремизмом в стране свидетельствует статистика, в соответствии с которой в последние три года в Российской Федерации происходит неуклонный рост преступлений экстремистской направленности. Если в 2004 г. было совершено 130 актов экстремизма, в 2005 г. таких преступлений зарегистрировано 152, то в 2006 г. их совершено уже 230. Наибольший рост преступлений данной категории в 2006 г. по сравнению с аналогичным периодом 2005 г. отмечается в Северо-Западном и Центральном федеральных округах <1>. ——————————— <1> Данные Генеральной прокуратуры РФ и Верховного Суда РФ.
Более всего дестабилизирует обстановку в обществе и наносит серьезный ущерб престижу государства ситуация с преступностью, связанной с насильственными действиями в отношении граждан иностранных государств (включая жителей СНГ), совершенными по мотивам национальной, расовой и религиозной вражды. В 2006 г. таких преступлений совершено 17 (в 2005 г. — 13), из них 7 — предусмотренные п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ, 1 — п. «е» ч. 2 ст. 111 УК РФ, 1 — п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ, 5 — ст. 213 УК РФ и 3 — ч. 2 ст. 282 УК РФ. Наиболее тревожное положение сложилось в городах Санкт-Петербург и Воронеж, где не так давно были совершены убийства иностранных студентов, вызвавшие большой общественный резонанс. Анализ уголовных дел свидетельствует о том, что основными причинами совершения преступлений экстремистской направленности являются отсутствие у отдельных категорий населения общественно значимых идеалов и принципов, терпимого отношения к представителям других национальностей и религий, искаженное восприятие ими понятия «патриотизм», распространение в молодежной среде нацистских идей и ценностей. Разрастание экстремизма вынуждает государство расширять сферы действия запретов и применения санкций на более ранних этапах возможных противоправных действий экстремистского характера. В связи с чем принимаются различные законодательные акты и вносятся изменения в действующий Уголовный кодекс РФ. Так, для усиления борьбы с экстремизмом летом прошлого года была принята новая редакция Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», существенно расширившая круг противоправных деяний, квалифицируемых как экстремистская деятельность и влекущих за собой соответствующие меры реагирования со стороны государства в лице его уполномоченных органов. По мнению автора, данные изменения были приняты с некоторой поспешностью и требуют доработки, о чем будет сказано ниже. В соответствии с Федеральным законом от 27 июля 2006 г. N 148 к экстремистской деятельности (экстремизму) отнесена деятельность общественных и религиозных объединений, иных организаций, редакций средств массовой информации либо физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленная на: 1) публичное оправдание терроризма; 2) воспрепятствование законной деятельности органов государственной власти, избирательных комиссий, а также законной деятельности должностных лиц указанных органов, комиссий, соединенное с насилием или угрозой его применения; 3) публичную клевету в отношении лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением, соединенную с обвинением указанного лица в совершении деяний, указанных в комментируемой статье, при условии, что факт клеветы установлен в судебном порядке; 4) применение насилия в отношении представителя государственной власти либо на угрозу применения насилия в отношении представителя государственной власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей; 5) посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; 6) нарушение прав и свобод человека и гражданина, причинение вреда здоровью и имуществу граждан в связи с их убеждениями, расовой или национальной принадлежностью, вероисповеданием, социальной принадлежностью или социальным происхождением; 7) создание или распространение аудио-, аудиовизуальных, печатных и иных материалов (произведений), предназначенных для публичного использования и содержащих хотя бы один из признаков, на основании которых они подпадают под экстремистские материалы. Также к экстремистской деятельности отнесены публичные призывы и выступления, побуждающие к осуществлению указанной деятельности, обосновывающие либо оправдывающие совершение деяний, отнесенных к числу проявлений экстремизма. И наконец, содействие в планировании, организации, подготовке и совершении перечисленных выше действий является также экстремистской деятельностью. Для начала необходимо отметить, что, по мнению автора, законодатель при раскрытии понятия «экстремистская деятельность» (деятельность… направленная на…), употребив предлог «на», тем самым указал, что указанная деятельность или экстремизм предшествуют совершению конкретного уголовного преступления, так сказать, создают «моральную почву» для его совершения и последующего оправдания. Таким образом, экстремизм является своеобразной идеологией <2>, обосновывающей правильность и необходимость совершения различных преступных деяний (например, совершение насильственных преступлений по мотивам расовой, национальной или религиозной вражды и ненависти) для достижения лицом или группой лиц определенной цели, в том числе политической, оправдывающей совершение таких преступлений. А преступления экстремистского характера являют собой противоправную деятельность, основывающуюся на данной идеологии и претворяющую ее в жизнь совершением конкретных действий. ——————————— <2> Под идеологией обычно понимают систему философско-политических взглядов на общественное развитие и пути совершенствования устройства общества.
Теперь перейдем к рассмотрению непосредственных изменений закона. Выделение публичных призывов к осуществлению террористической деятельности и публичного оправдания терроризма в качестве отдельного вида экстремисткой деятельности было обусловлено необходимостью выполнения Российской Федерацией международных обязательств о предупреждении терроризма. Так, в Резолюции Совета Безопасности ООН 1624 выражено неприятие оправдания или прославления (апологии) террористических актов, которые могут побудить к совершению новых террористических актов, и подчеркивается необходимость безотлагательного принятия упредительных мер на национальном и международном уровнях. В соответствии с ч. 2 ст. 5 Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма Российская Федерация обязана признать публичное подстрекательство к совершению террористического преступления (public provocation to commit a terrorist offence), под которым в данной Конвенции понимается «распространение или иное представление какого-либо обращения к общественности в целях побуждения к совершению террористического преступления, когда такое поведение, независимо от того, пропагандирует оно или нет непосредственно террористическое преступление, создает опасность совершения одного или нескольких таких преступлений». Но в связи с тем, что после принятия Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 153-ФЗ в действующий Уголовный кодекс была внесена ст. 205.2, устанавливающая уголовную ответственность за совершение публичных призывов к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма, специальная статья УК, по нашему мнению, отпали необходимость и целесообразность перечисления повторно данной противоправной деятельности в качестве экстремистской. Что касается выделения посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность в качестве проявления экстремизма, то надо отметить, что в соответствии со ст. 277 УК РФ данные действия включены законодателем в число террористических проявлений, а «осуществление террористической деятельности» уже присутствовало в первоначальной редакции Федерального закона и было отнесено к экстремистской деятельности. Поэтому внесение одной из разновидностей терроризма, отнесенного в целом к экстремистской деятельности, так же как и в вышеуказанном случае, лишено юридического смысла. Отнесение к экстремизму «применения насилия в отношении представителя государственной власти, либо угрозы его применения в отношении представителя государственной власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей», т. е. деяния, предусмотренного ст. 318 УК РФ, представляется слишком неопределенным, способным неоправданно расширить круг лиц, причисляемых к экстремистам, за счет лиц, совершивших такие противоправные деяния не по политическим, а по иным, например бытовым, мотивам. Также не уточнен статус и уровень потерпевшего представителя государственной власти. Также представляется юридически неоднозначной возможность включения в перечень экстремистских действий «публичной клеветы в отношении лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением, соединенной с обвинением указанного лица в совершении деяний, содержащих признаки экстремистской деятельности». По сути, это одна из форм клеветы, являющейся преступлением против личности. Как следует из ст. 129 УК РФ, под клеветой понимается распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. При совершении указанного деяния виновный публично выказывает свое неприятие экстремизма, хотя бы и ложно приписанного другому лицу. Также перевод одной из форм клеветы в разряд экстремистской деятельности может привести к ее расширительному применению в отношении критикующих власть представителей оппозиции. Далее, законодатель отнес к экстремистской деятельности создание или распространение аудио-, аудиовизуальных, печатных и иных материалов (произведений), предназначенных для публичного использования и содержащих хотя бы один из признаков экстремизма. Представляется, что при злоупотреблении указанным положением можно отнести отдельных писателей и даже классиков художественной литературы к разряду экстремистов, в связи с чем данное изменение также требует уточнения и более детальной проработки. Также необходимо учесть, что данным положением установлена уголовная ответственность за приготовление к совершению преступлений, предусмотренных ст. 205.2, ч. 3 ст. 212, ст. ст. 280 и 282 УК РФ. В связи с чем возникают противоречия закона с положениями ст. 15 УК РФ, в соответствии с которыми приготовление к совершению преступлений небольшой и средней тяжести не наказуемо, а данные статьи устанавливают уголовную ответственность за преступления именно средней тяжести. Что касается ст. 280 УК РФ, то необходимо устранить логическое несоответствие определения экстремисткой деятельности, даваемого в законе, с данной статьей. В соответствии со ст. 1 Закона «О противодействии экстремистской деятельности» определение понятия «экстремистская деятельность» включает в себя в том числе и «публичные призывы к осуществлению указанной деятельности», тогда как в упомянутой статье УК РФ устанавливается уголовная ответственность за совершение публичных призывов к осуществлению экстремисткой деятельности. Таким образом, получается, что статья устанавливает уголовную ответственность за «публичные призывы к осуществлению… публичных призывов». Указание в качестве экстремисткой деятельности нарушения прав и свобод человека и гражданина, причинение вреда здоровью и имуществу граждан в связи с их убеждениями, расовой или национальной принадлежностью, вероисповеданием, социальной принадлежностью или социальным происхождением, по мнению автора, лишено юридического смысла, так как ст. 136 УК устанавливает уголовную ответственность за совершение указанных деяний, но без применения в отношении лица насилия или причинения ему имущественного вреда. В случае применения в отношении лица насилия или причинения ему имущественного вреда по мотивам расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды, если в данном составе в качестве квалифицирующих признаков не указан мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, то содеянное должно квалифицироваться по конкретной статье УК со ссылкой на ст. 63 УК РФ, содержащую перечень обстоятельств, отягчающих содеянное. Также нуждается в уточнении дополнение видов экстремисткой деятельности «воспрепятствованием законной деятельности органов государственной власти, избирательных комиссий, а также законной деятельности должностных лиц указанных органов, соединенным с насилием или угрозой его применения». В данном случае надлежит уточнить характер мотивов противоправного поведения и уровня государственных органов и комиссий, деятельности которых виновные могут нанести вред. Вряд ли, например, конфликт, возникший между избирателем или каким-либо кандидатом, с одной стороны, и комиссией — с другой, пусть и протекающий в недопустимой форме, можно считать экстремизмом. Кроме того, следует дополнительно изучить допустимость использования в предложенной формулировке слова «законный», поскольку насилие недопустимо в любом случае, а участники акции могут считать деятельность государственных органов или комиссий незаконной. Наконец, ст. 141 УК РФ уже предусматривает наступление уголовной ответственности за воспрепятствование работе избирательных комиссий, в том числе с применением насилия или угрозы такового. В итоге нашего рассмотрения можно заключить, что после внесения в Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» дополнений он продолжает носить декларативный характер. Доработка Закона «О противодействии экстремистской деятельности» в направлении более четкого и операционального выделения экстремистских действий, особенно тех, которые не связаны с насилием, позволит избежать ситуаций, когда закон в отношении одних может быть применен, а в отношении других — не применяться. Так как получается, что именно законодатель создает двусмысленные ситуации, провоцирующие правоохранительные органы на самостоятельное толкование норм закона и принятие решений по их применению или неприменению. Также необходимо внесение изменений в положения Общей части УК РФ в части отнесения экстремистских преступлений к числу тяжких, с понижением возраста наступления уголовной ответственности за совершение насильственных преступлений экстремистского характера. А статьи Особенной части, уже устанавливающие уголовную ответственность за совершение преступлений экстремистской направленности, дополнить наказуемыми действиями, отнесенными рассматриваемым Законом к числу экстремистских. По мнению автора, после устранения имеющихся недостатков данный Закон займет свое место в системе мер по борьбе с экстремизмом во всех его проявлениях.
