(Подольный Н. А.) («Адвокатская практика», 2012, N 5)
ЗНАЧЕНИЕ КОМПРОМИССА В СТРАТЕГИИ ЗАЩИТЫ <*>
Н. А. ПОДОЛЬНЫЙ
——————————— <*> Podolny N. A. Value of compromise in defense strategy.
Подольный Николай Александрович, заведующий кафедрой уголовного права, криминалистики и криминологии юридического факультета ФГБОУ ВПО «Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарева», доктор юридических наук.
В статье рассматривается значение компромисса для стратегии защиты. Анализируются критерии оценки деятельности защитника.
The article examines the meaning of compromise for the protection strategy. Analyzed are the criteria for the evaluation of the activities of the defender.
Одной из серьезнейших проблем адвокатской деятельности является проблема ее оценки. Из-за отсутствия однозначного ее решения у граждан, ставших клиентами того или иного адвоката, возникают вопросы относительно правильности и эффективности его действий. Причиной тому является неопределенность и даже некоторая призрачность целей, которых сторона защиты желает добиться. Такое определение цели, как защита прав и интересов подзащитного, часто представляется конкретным обвиняемым (подозреваемым) слишком аморфной. Более того, не вправе ли обвиняемый (подозреваемый) требовать соблюдения своих прав и интересов и без привлечения к участию адвоката-защитника? Вполне очевидно, что вправе. Поэтому встает вопрос, который имеет риторическое звучание, поскольку ответ на него обвиняемому (подозреваемому) может казаться очевидным: если их права и интересы в уголовном судопроизводстве и так гарантированы требованием закона ко всем участникам соблюдать эти права и интересы, то зачем нужен адвокат-защитник? Неутешительный для адвоката-защитника ответ на поставленный вопрос иногда подкрепляется его пассивной позицией. В связи с этим встают вопросы: должна ли адвокатом разрабатываться по каждому конкретному уголовному делу стратегия защиты, как она должна вырабатываться и как следует определять эффективность осуществляемой защиты? В последнее время так много сказано и написано относительно стратегии защиты <1>, что сомнений в ее необходимости при осуществлении защиты в каждом конкретном случае не возникает. Однако для того, чтобы определить эту стратегию, необходимо установить цель, которую она должна преследовать. И здесь возникают серьезные трудности. В соответствии с ч. 1 ст. 1 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» «адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в порядке, установленном настоящим Федеральным законом, физическим и юридическим лицам (далее — доверители) в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию». Из процитированной нормы видно, что целью адвокатской деятельности является защита прав, свобод и интересов физических и юридических лиц, а также обеспечение им доступа к правосудию. Однако в силу излишней обобщенности такой формулировки цели адвокатской деятельности ее приложение к каждому конкретному случаю оказания квалифицированной юридической помощи становится невозможным. Это обусловлено тем, что во всякой конкретной деятельности цель всегда должна выступать в качестве надежного критерия, с помощью которого можно определить эффективность проделанной работы. В связи с этим цель всегда должна быть максимально конкретной, т. е. в ней должно четко определяться то, чего ожидают от данной конкретной деятельности. Кроме того, невозможно определить стратегию, не определяя конкретных целей, которые ожидаются от выполнения конкретной системы действий. ——————————— <1> Сорокин В. С. Проблемы формирования стратегии и тактики защиты по уголовным делам: Дис. … канд. юрид. наук. Гродно, 1996; Сорокин В. С. Стратегия и тактика защиты по уголовным делам. Гродно, 1995; Зашляпин Л. А. Основы теории эффективной адвокатской деятельности: Прелиминарный аспект. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2006.
Вполне очевидно, что по каждому конкретному делу цель определяется с учетом всех его особенностей. Так, сторона защиты определяет свои действия на основе имеющейся в ее распоряжении информации о степени осведомленности следователя, прокурора, суда, а также особенностей совершенного (или несовершенного) преступления. В зависимости от этих особенностей целью адвоката-защитника может быть либо деятельность, направленная на обоснование невиновности подзащитного, либо деятельность по обоснованию меньшей, чем предъявлено в обвинении, виновности, либо быть сосредоточенной на выявлении смягчающих вину подзащитного обстоятельств. Адвокат-защитник лишь в редких, почти исключительных случаях ориентирован на получение истины. Это обусловлено тем, что деятельность адвоката по своей сути является не чем иным, как оказанием услуги. В соответствии с ч. 1 ст. 779 ГК РФ «по договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик обязуется оплатить эти услуги». Из этого следует, что неустановление истины является целью деятельности адвоката, а удовлетворение потребности конкретных лиц в отстаивании их законных интересов и защите прав, установленных действующим законодательством. Не истина является сутью интереса обвиняемого, подозреваемого, она им известна и без привлечения чьей-либо помощи. Их интерес иной — он состоит в том, чтобы либо уйти по возможности от уголовной ответственности, либо, если это недостижимо, хотя бы ее максимально смягчить. Добиться этого можно, используя предоставленные законом средства. Однако самостоятельно использовать эффективно эти средства обвиняемый, подозреваемый не могут в силу того, что они не являются профессиональными участниками уголовного судопроизводства, а потому не имеют необходимого образования, опыта и квалификации. В соответствии с законом разрешение этой проблемы возможно при помощи адвокатов, которые обладают необходимой квалификацией для осуществления защиты. Адвокат берет на себя обязанность по оказанию услуги по защите прав и свобод нанявшего его обвиняемого, подозреваемого, а также по реализации его законных интересов в ходе уголовного процесса. Обращая внимание на то, что деятельность адвоката по каждому конкретному уголовному делу — это услуга, которая оказывается обвиняемому, подозреваемому, следует все же иметь в виду и то, что это особого рода услуга. В законе обращается внимание на то, что адвокатская деятельность отличается не только от неюридических видов услуг, но и от юридических. Так, в ч. 3 ст. 1 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» сказано: «Не является адвокатской деятельностью юридическая помощь, оказываемая: — работниками юридических служб юридических лиц (далее — организации), а также работниками органов государственной власти и органов местного самоуправления; — участниками и работниками организаций, оказывающих юридические услуги, а также индивидуальными предпринимателями; — нотариусами, патентными поверенными, за исключением случаев, когда в качестве патентного поверенного выступает адвокат, либо другими лицами, которые законом специально уполномочены на ведение своей профессиональной деятельности». Особенность этой услуги состоит в том, что она имеет не только частный, но и публичный характер, состоящий в реализации через нее не только частного, но и публичного интереса. Состоит этот публичный интерес в том, что и государство (если оно приняло демократические ценности), и общество заинтересованы в реализации принципа состязательности. Интерес государства и общества проявляется в том, что высокому уровню квалификации стороны обвинения должна противостоять высокая квалификация стороны защиты. Такое положение обеспечивает благоприятные условия для свободной оценки доказательств и, как следствие этого, для вынесения справедливого, беспристрастного решения. В соответствии с ч. 1 ст. 297 УПК РФ «приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым». И общество, и государство, признающее демократические ценности, заинтересованы в принятии судами справедливых и беспристрастных решений, а потому в услуге, которая оказывается адвокатом-защитником конкретному обвиняемому или подозреваемому, проявляется публичный интерес. В связи с этим вполне правомерно утверждение о том, что и государство, и общество заинтересованы в осуществлении эффективной защиты обвиняемого, подозреваемого в ходе уголовного процесса. Поэтому проблемы стратегии защиты — это проблемы особой актуальности, требующие своего безотлагательного разрешения. Но из-за того, что в зависимости от конкретных обстоятельств конкретных уголовных дел, особенностей личности конкретных обвиняемых, подозреваемых, их желаний, представлений и прогнозов относительно достижимости желаемого для них результата, деятельность защитника может быть самой разной. При этом первой проблемой, которая встает, является проблема оценки эффективности избранной стороной защиты стратегии. К примеру, безусловным показателем эффективности защиты является вынесение судом оправдательного приговора. Но вполне очевидно, что вынесение оправдательного приговора даже теоретически возможно далеко не по всем уголовным делам, т. к. в отдельных случаях вина подсудимых является бесспорной ввиду целого ряда обстоятельств, в частности наличия большого числа очевидцев, наличия следов, бесспорно указывающих на виновного, признания виновным причастности к преступлению. Как в этом случае оценивать эффективность деятельности адвоката-защитника и какой должна быть его стратегия по защите обвиняемого, подозреваемого? Вполне очевидно, что в этом случае он не может ориентироваться на то, чтобы добиться вынесения судом оправдательного приговора. Более того, избрание им стратегии, ориентированной на это, может привести к непоправимым, негативным последствиям для его подзащитного. Иногда складывается такая ситуация, когда наиболее целесообразным для защиты становится сотрудничество со следствием, когда, признавая вину, обвиняемый, подзащитный стремится максимально содействовать раскрытию и расследованию преступления, а также загладить причиненный совершенным преступлением ущерб. Отсутствие на сегодняшний день критериев определения эффективности деятельности по защите обвиняемого, подозреваемого является причиной, по которой распространенным является взгляд о том, что основная задача адвоката-защитника — не в выборе стратегии, а в своевременном реагировании на действия стороны обвинения, особенно если эти действия грозят нарушению прав и свобод их подзащитного. Такой ситуативный подход достаточно распространен среди адвокатов-защитников и рассматривается ими как стратегия, придерживаясь которой возможно достигнуть желаемых для стороны защиты результатов. Оспаривать правильность подобного подхода не имеет смысла, поскольку он основан на опыте многих адвокатов, специализирующихся на осуществлении защиты по уголовным делам. Этот подход вполне оправдан и с позиции науки, которая достаточно убедительно обосновывает его эффективность. Однако следует отметить, что это все-таки подход, а не стратегия. Поэтому вопрос о том, какую стратегию необходимо избирать при осуществлении защиты по каждому конкретному делу, по-прежнему остается открытым. Безусловно, вряд ли можно сформулировать какую-то универсальную стратегию. Если это было бы возможно, то это противоречило бы самому смыслу того, что понимается под стратегией. Она, как известно, должна учитывать особенности конкретного уголовного дела и особенности тех ситуаций, которые складываются или могли бы складываться. Стратегия должна строиться на основе учета прогноза возможных действий стороны обвинения, а также иных участников уголовного судопроизводства. Однако, как видно из сказанного, проблема состоит уже в том, что не вполне понятно, достижение какой цели должна преследовать стратегия защиты. Ведь с учетом особенностей каждого конкретного уголовного дела это может быть и вынесение судом оправдательного приговора, и просто более мягкого, хотя и обвинительного, приговора. Но тем не менее вполне понятно, к чему должна стремиться сторона защиты: к компромиссу — на предварительном следствии со следователем, а в ходе судебного заседания — с судом, а в отдельных случаях и с государственным обвинением. Конечно, вряд ли можно говорить о компромиссе в том случае, если подзащитный невиновен. В данном случае, разумеется, ни о каком компромиссе не может быть и речи. Более того, в целом ряде случаев, когда невозможно вынесение оправдательного приговора, вопрос о компромиссе может и не вставать. Это может быть обусловлено целым рядом факторов, в частности тем, что то или иное право предоставлено подозреваемому, обвиняемому по закону, а потому следователь, прокурор, суд обязаны создать условия по реализации этого права. В отдельных случаях бескомпромиссность стороны защиты может быть обусловлена позицией стороны обвинения или суда, которые вопреки требованиям закона отказались от объективности, полноты и всесторонности при рассмотрении конкретного уголовного дела. К сожалению, бывают и такие ситуации. В этом случае сторона защиты вынуждена действовать достаточно твердо в отстаивании своих законных прав и интересов. Однако следует отметить, что даже в тех случаях, когда сторона защиты, а следовательно и защитник действуют бескомпромиссно, они делают это зачастую для того, чтобы создать условия, при наличии которых участники уголовного судопроизводства, наделенные властными полномочиями, готовы были бы согласиться на определенный компромисс. Это объясняется тем, что одним из требований приговора суда является справедливость, но достигнуть ее невозможно вне компромисса, поскольку компромисс предполагает максимально возможный в определенной ситуации учет интересов участников уголовного судопроизводства. Да, конечно, полный учет и реализация в приговоре интересов всех участников уголовного судопроизводства невозможен, но он должен обеспечивать хотя бы частичный учет этих интересов. При этом отказ от удовлетворения тех или иных интересов конкретной стороны по возможности должен быть результатом взаимных уступок, которые фактически закрепляются в приговоре суда, делая его справедливым. Следует отметить, что это справедливо не только по отношению к вынесению приговоров, но и иных решений в уголовном процессе. В связи с этим компромисс можно рассматривать как механизм, обеспечивающий справедливость выносимого в уголовном судопроизводстве решения. Необходимость компромисса для стороны защиты обусловлена также и тем, что она не наделена в уголовном процессе властными полномочиями. В силу этого возможность получения желаемого для нее решения лежит только через компромисс, который достигается обоснованием справедливости собственных требований. Такой компромисс обеспечивает возможность принятия приемлемого для стороны защиты решения теми участниками уголовного судопроизводства, которые наделены соответствующими властными полномочиями. Тем самым компромисс является средством, обеспечивающим реализацию интересов стороны защиты в принимаемом решении. Даже в названных выше случаях, когда компромисс между стороной обвинения и защиты невозможен, а именно в случаях полной невиновности конкретного обвиняемого или когда это касается грубого нарушения прав и законных интересов стороны защиты, все же возможность компромиссных решений по отдельным частным вопросам не исключается. Это может касаться порядка проведения отдельных следственных и иных процессуальных действий. Более того, в отдельных случаях не исключено вынесение оправдательного приговора в результате поэтапного достижения ряда компромиссных решений между стороной защиты и стороной обвинения. Так, в практике адвокатской деятельности имеются случаи, когда следователь, идя на компромисс со стороной защиты, проводил следственные действия, которые в последующем ложились в основу оправдательного приговора. Имеются многочисленные примеры и других случаев, когда компромисс, которого достигала сторона защиты, становился основой формирования условий, способствовавших вынесению решения, благоприятного для обвиняемого, подозреваемого. По этой причине следует признать, что в значительном числе случаев стратегия защиты преследует достижение компромисса, который может стать основой вынесения благоприятного для нее решения. То есть можно вполне обоснованно утверждать, что достижение компромисса часто является целью стратегии защиты. На достижение компромисса в уголовном процессе ориентирует и действующее законодательство, которое в целом ряде норм предполагает вынесение решений только при наличии компромисса. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 314 УПК РФ «обвиняемый вправе при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявить о согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства по уголовным делам о преступлениях, наказание за которые, предусмотренное Уголовным кодексом Российской Федерации, не превышает 10 лет лишения свободы». Предусматривая прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием, в ч. 4 ст. 28 УПК РФ имеется оговорка: «Прекращение уголовного преследования по основаниям, указанным в части первой настоящей статьи, не допускается, если лицо, в отношении которого прекращается уголовное преследование, против этого возражает. В данном случае производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке». Имеется масса и иных норм в уголовно-процессуальном законодательстве, которые прямо указывают на возможность соответствующих процессуальных решений лишь при наличии к тому согласия обвиняемого, подозреваемого. Тем самым констатируется необходимость для вынесения целого ряда процессуальных решений компромисса между участниками уголовного судопроизводства. Следовательно, можно утверждать, что компромисс может выступать и в качестве средства достижения определенной желаемой для стороны защиты цели, и в качестве цели, и даже может рассматриваться в качестве механизма достижения благоприятного для стороны защиты решения. В связи с этим представляется, что компромисс всегда должен являться ключевым моментом в любой стратегии защиты, а в целом ряде случаев выступать в качестве основы для ее создания. Кроме того, компромисс должен рассматриваться и в качестве критерия определения эффективности деятельности адвоката-защитника, а также избранной им стратегии защиты. То есть в том случае, если желаемый компромисс был достигнут, в результате чего было вынесено уполномоченным на то должностным лицом благоприятное для обвиняемого решение, то в этом случае его деятельность должна оцениваться положительно, как соответствующая интересам его подзащитного.
