Новости по юриспруденции: законы, суды, финансы, недвижимость, кризис, аналитика, бизнес, в мире и т.п.
Организационно-правовые основы деятельности государственной противопожарной службы в России во второй четверти первой половины XVIII века (историко-правовой аспект)
Аксенов С. Г., начальник кафедры конституционного права Уфимского юридического института МВД России, кандидат юридических наук, член Российской академии юридических наук, член Ассоциации юристов России.
В статье анализируются проблемы, связанные с организацией государственной противопожарной службы в России во второй четверти первой половины XVIII века. Рассматриваются проблемы развития противопожарной службы на определенном историческом этапе. Исследуется правовая регламентация ее деятельности.
Основанная в первой четверти XVII в. общая регулярная полиция в 1725 г. состояла из Главной полицмейстерской канцелярии в Санкт-Петербурге и подчиненной ей Московской полицмейстерской канцелярии, была в ведении Сената [1]. Штаты полицмейстерских канцелярий законодательным путем не были установлены, не было четкого названия должностей и точного определения их субординации. В противопожарной службе в Санкт-Петербурге наблюдался острый недостаток в персонале. Противопожарную службу несли драгуны и даже гвардейцы, командируемые в распоряжение полицейского руководства.
В. А. Титков отмечал, что в 1727 г. вновь предпринимались попытки правительства обеспечить порядок при тушении пожаров. Если раньше на пожар под угрозой штрафа должны были собираться все без различия, то по новому положению во избежание «суматохи» и «неразберихи» прибывало определенное число горожан [2].
Тем не менее пожары продолжали уничтожать государственное и частное имущество. Технические средства были слабые, отсутствовала профессиональная подготовка, а что касалось дополнительных сил, то были выведены из провинции и размещены по городам воинские отряды. Наказом «Губернаторам, воеводам и их товарищам» 1728 г. все управление в губерниях сосредоточивалось в руках губернаторов, а в провинциях и восстановленных уездах — воевод. При них формировались губернские, провинциальные и воеводские (в уездах) канцелярии [3].
В 1731 г. Сенат устанавливал штаты полиции в Москве. Количество съезжих дворов и, следовательно, территориальных пожарных команд в Москве увеличилось с 8 до 12. Каждыми шестью съезжими дворами заведовали майоры (то есть появилось промежуточное звено в территориальном управлении городской полиции) [4].
По Указу «Об учреждении полиции в городах» 1733 г. в 23 провинциальных городах организовалась общая полиция на регулярной основе [5], которая обеспечивала деятельность противопожарной службы.
После крупных петербургских пожаров 1736 — 1737 гг., когда сгорели некоторые правительственные учреждения, Сенат указывал коллегиям и канцеляриям иметь свои противопожарные инструменты, которыми должна была снабжать их Главная полицмейстерская канцелярия на средства, выделенные Штатс-конторой [6]. Были предприняты меры по укреплению противопожарной службы. В 1737 г. императорским Указом город Санкт-Петербург был разделен на пять частей, где впервые даны официальные названия городским улицам [7]. В основу деления был положен топографический принцип, а не количество дворов и населения.
Из петербургского гарнизона в Главную полицмейстерскую канцелярию ежегодно направлялись унтер-офицеры и солдаты, которые несли противопожарную службу на съезжих дворах совместно с полицейскими служителями [8]. При необходимости правительство отзывало их в полки. Армейские части помогали полиции в Москве и в других городах Российского государства.
Следовательно, в городах создавались особые патрули и караулы из воинских подразделений, которые просуществовали до 1762 г. На смену им пришли отряды ночной стражи, образованные при полиции.
Вместе с тем в середине XVIII в. в России были созданы специальные пожарные команды (сначала при центральных органах — Сенате, Синоде, коллегиях). Тем не менее отдельные пожарные команды с постоянным составом уже имелись. В 1722 г. такая команда была образована при Адмиралтействе, а в 1741 г. — в царском дворце столицы.
Правительство не отказывалось от использования местного населения в несении противопожарной службы [9]. Все полицейские части в столицах и в провинциальных городах разделялись на сотни. Пожарные обязанности в них исполняли старосты с помощью «сотских» (то есть сотников). Сотни делились на десятидворье (то есть десятки) с десятскими (то есть десятниками) во главе. Так, например, в Санкт-Петербурге в конце 1740 г. десятичную пожарную повинность несли 235 человек, в том числе 23 старосты, 27 сотских (от 2 до 7 тех и других в каждой части) и 185 десятских (от 10 до 55 в части) [10].
С расширением городов увеличилось количество караульщиков у шлагбаумов (рогаток) [11]. От столичной полиции требовали определить караульщиков во всех улицах и слободах. Самостоятельные домохозяева, не имевшие крепостных и слуг, нанимали караульщиков, главным образом также из числа отставных солдат. Только священнослужители, согласно Указу 1736 г., освобождались от несения караульной службы, но привлекались к тушению пожаров [12].
Пожарная повинность возлагалась на местное население и в провинциальных городах. Полицмейстерским конторам было предписано в каждой слободе или улице определить старосту, к каждым ста дворам — сотского, к пятидесяти — пятидесятского, к десяти — десятского. Так, например, в Смоленске для смотрения пожарной должности было определено 6 старост, 9 сотских, 7 пятидесятских и 94 десятских [13]. Деление на сотни и десятидворья не всегда соответствовало буквальному значению этих слов, где в каждой сотне избирался один сотский, один пятидесятский и пять десятских. Жители некоторых сотен жаловались, что их сотни меньше, и им чаще приходилось нести пожарные обязанности [14].
Сотским, пятидесятским и десятским запрещалось отлучаться без особого разрешения из города. Так, например, во время приведения к присяге жителей Новгорода в октябре 1740 г. оказалось, что некоторые сотские и десятские временно уехали из города по делам. Главная полицмейстерская канцелярия сделала выговор новгородскому полицмейстеру за то, что он распустил сотских, десятских, и пригрозила ему штрафом, если такая неисправность у него повторится [15].
Полицмейстерские конторы усиливали или вводили вновь ночной караул у рогаток. Порядок определения караульщиков устанавливался полицмейстерскими конторами совместно с ратушами. Как и в столицах, отдельные категории населения освобождались как от сотничества и десятничества, так и от караульной повинности.
М. П. Трачук писал, что в 1747 г., после больших пожаров, в Москве был издан указ, по которому во всех коллегиях и правительственных учреждениях вводилось постоянное дежурство барабанщиков для подачи сигналов тревоги [16]. В. А. Титков отмечал, что для сигнализации о пожаре в Санкт-Петербурге использовали 50-пудовый колокол, установленный на здании Главной полицмейстерской канцелярии [17].
С 1748 г. тактика борьбы с огнем несколько изменилась [18]. Например, весь имевшийся в Москве порох, торговлю которым вели казенные магазины, сосредоточивался за городом в специальных каменных погребах. Причем при возникновении пожара где-либо в окрестностях хранилищ прибывали воинские подразделения с необходимыми инструментами и несли там дежурство до полного подавления огня. Вводилась воинская дисциплина при тушении пожаров [19].
Таким образом, противопожарная служба Российского государства во второй четверти первой половины XVIII в., заложенная еще Петром Великим преимущественно по западноевропейскому образцу, развивалась и укреплялась.
Литература
1. Сизиков М. И. Полицейская реформа Петра I // Правоведение. 1992. N 2. С. 88 — 96.
2. Титков В. А. Надлежит для пожаров иметь… // Пожарное дело. 1989. N 8. С. 45.
3. См.: ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. VIII. N 5333. С. 94 — 112.
4. РГАДА. Ф. 931. Оп. 1. Д. 40. Л. 1; Д. 41, Л. 2 — 7; Д. 47, Л. 1; Д. 170, Л. 1 — 8.
5. См.: ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. IX. N 6378. С. 93.
6. См. подробнее: ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. IX. N 7072. С. 949 — 950; Т. X. N 7210. С. 92 — 93; N 7270. С. 162; N 7290. С. 185; N 7873. С. 838 — 852; Т. XI. N 8178. С. 195 — 196.
7. См.: ПСЗ РИ. Т. IX. Т. X. N 7416. С. 328 — 329; Т. XII. N 9284. С. 545 — 546.
8. См.: ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. X. N 7464. С. 370 — 371; N 7919. С. 922 — 923.
9. См. подробнее: ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. X. N 7302. С. 193 — 194; N 7341. С. 234.
10. РГАДА. Ф. 366. Д. 27. Л. 1 — 34; Д. 28. Л. 50 — 118.
11. См.: ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. XI. N 8834. С. 962.
12. См.: ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. IX. N 6957. С. 812 — 813.
13. РГАДА. Ф. 366. Д. 15. Л. 53; Д. 140. Л. 80 — 86; Д. 141. Л. 15; Д. 181. Л. 8; Д. 797. Л. 1 — 5; Д. 860. Л. 1; Ф. 931. Оп. 1. Д. 218. Л. 1.
14. РГАДА. Ф. 935. Д. 47. Л. 1 — 19.
15. РГАДА. Ф. 366. Д. 851. Л. 6 — 11.
16. Трачук М. П. Фонари на каланче // Пожарное дело. 1982. N 8. С. 30.
17. Титков В. А. Для внезапных пожарных случаев // Пожарное дело. 1989. N 10. С. 40.
18. См.: ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. XII. N 9526. С. 886 — 887; N 9535. С. 895 — 896.
19. См.: ПСЗ РИ. Собр. 1. Т. XIII. N 9981. С. 646 — 648.
